Мысли путались. Я задумчиво потёрла переносицу, словно это могло помочь. Красота вокруг при той погоде, что внезапно установилась в Зоне, прямо резала глаз. Пусть и пожухлая, но зелёно-жёлтая трава выглядела так, словно её стригли газонокосилкой. Только редкие пучки грязно-серых, отличающихся от ровного ковра, высоких сорняков приподнимались над ковром растительности. И всё это великолепие расстилалось вокруг настолько, насколько хватало глаз. Из почти английского газона выбивался лишь холм. На него нам ещё предстояло подняться. Ещё были лишними деревья невдалеке. И эта монотонность пейзажа почему-то очень сильно давила на мозг. Заставляла задуматься о футбольных полях, триммере и о времени. Вот сколько, скажите, мне нужно лет, чтобы добиться такого идеального газона? А здесь это просто есть! Хоть в гольф играй. Если не сожрут, конечно.
Я ещё раз тряхнула головой, приводя мысли в порядок. Ну при чём здесь трава? Ну почему такие мысли приходят в голову? Когда вообще ничего непонятно?
– Вахтанг!
– Зыдес! – Он стоял рядом, словно персонаж из какого-то комедийного фильма, приложив левую руку козырьком к глазам и разглядывая горизонт. Без штанов. Но в куртке. И не выпуская из правой руки пистолета. Картина маслом. Сальвадор Дали обзавидовался бы.
– Коньяк будешь?
– А? – Вахтанг повернулся ко мне, не убирая руку ото лба. Складывалось ощущение, будто он рассматривает меня в бинокль.
– Канешна буду! – Сталкер наставил на меня пистолет. – Ой, вай, Шютник, извыны, – сталкер посмотрел на свою руку с пистолетом, после чего убрал его в карман куртки, а левую руку опустил. – Буду. Да.
Он словно путался в руках, и не знал, какую куда деть и к чему применить. Выглядел очень смешно, словно робот, которого только предстоит запрограммировать, чтобы обучить пользоваться конечностями.
Я протянула ему флягу, в которой оставалась едва половина. Был у меня запасец в рюкзаке. Я носила его в пластиковой бутылке, чтобы легче было, на самом дне вещмешка, но никому о нём не рассказывала. На случай сделать приятный сюрприз, когда у всех закончится. Понимаю, что пластик, не лучшее хранилище для такого напитка, но полуторалитровая бутылка – это самое лёгкое, что только можно придумать. И при этом достаточно объёмное.
– Держи. Только мне оставь. – Из кармана куртки я достала початую плитку шоколада. – Закуси.
– Нэ. Зкусывать такой каньяк нэ буду. – Вахтанг взял кусочек шоколада. – Я шакалат так съем! – Он смачно захрустел плиткой.
Видно было, что если с руками у робота проблемы, то глоткой и зубами он уже научился пользоваться великолепно.
Я тоже пригубила, думая, что делать дальше. Задумчиво покатала напиток во рту, прислушиваясь к ощущениям. Хороший, да.
По всему выходило, что нам одна дорога – на «Росток». Ребята в любом случае пойдут туда же. Не к свободовцам же им топать. Вот только меня очень тревожило, что они не отзываются. Я снова посмотрела на ПДА, продублировала сообщение. Но в ответ как и прежде – тишина.
До вершины холма было рукой подать. Но идти страшно от непредсказуемости. Что там? Казалось бы, всего лишь пятьдесят на пятьдесят. Но первые пятьдесят означают, что там, за холмом, свободовцы, карта на моём ПДА не врёт, а значит всё вообще запутано, а вторые пятьдесят совершенно не укладываются в моей голове. Отличный расклад. Просто офигенный.
В голове после слова «расклад» сразу проносится что-то из прошлой жизни, типа «хода нет, ходи с бубей» и «знал бы прикуп, жил бы в Сочи». Ох, сто лет я не играла в преф. Надо будет при случае спросить парней, играют ли, и, если не играют, обязательно научить. О-бо-жаю преферанс. Спасибо отцу. Он начал меня обучать, лишь только я смогла понимать номинал карт. В том смысле, что стала отличать валета от туза, а трефы от бубен. И к концу школы я уже могла почти на равных состязаться с его приятелями, заядлыми преферансистами. Но играть – это играть, а учить – это учить. Научить – это, конечно, серьёзная проблема. Я, к примеру, почти всю жизнь играю в эту карточную игру и при этом считаю, что до сих пор учусь. Мало того, я полагаю, что никогда и не научусь. Скорбен головой тот, кто полагает, что эта игра проще, чем шахматы. Ну, то есть, с одной стороны, их сравнить нельзя, с другой, преф – это и есть шахматы, только в карты. В этой игре присказка о том, что очень часто мизера ходят парами верна, но ведь даже десяток подряд удачно сыгранных партий – это чаще голимый расчёт, а не везение. Это преферанс.
И, конечно же, в голове всплыл анекдот про преферанс. Хоронят преферансиста, который умер от инфаркта, когда получил четыре взятки на мизере. За гробом недалеко от родственников идут два его партнера по преферансу. Сосредоточенно молчат, как и положено на похоронах. Потом один говорит: «А знаете, Иван Петрович, не умеете вы играть. Вот если бы тогда пошли с бубен, он бы пять взял».
И вот, памятуя про преферанс, прямо ноги у меня не шли проверить, где мы. Потому как напоминало про пятьдесят на пятьдесят.
– Вахтанг, – я повернулась к сталкеру, – я думаю, всё же надо проверить, вдруг там и правда милитари?
– Пайдём. А зачэм?
– Зачем-зачем! Штаны тебе купим!
– А! Штаны – да! – Вахтанг даже заулыбался. – У тэбя деньги ест? Взаймы? А то штаны нада, ПДА нада, ствол нармалный нада! Эта нэ ствол! Эта – пукалка! – Он достал из кармана пистолет и презрительно помотал им из стороны в сторону. Потом сам посмотрел на него, словно видел впервые и повторил:
– Да! Пукалка!
Я конечно же, некстати опять вспомнила анекдот и расхохоталась.
– Зачем смишно, а? – Губы Вахтанга поползли вниз, похоже было, что бесштанный сталкер сейчас обидится.
– Вахтанг, анекдот хочешь?
– Анэкдот? Зачэм? А! Канэчна хачу! – Он снова заулыбался.
– Только ты не обижайся, ладно? – Вахтанг согласно закивал. – В общем, приезжает на день рождения к сыну, который учится в институте, отец-грузин. И говорит: «Сын, я привёз тебе подарок, только покажи мне тот, который я подарил тебе на прошлый день рождения – пистолет. Сын отвечает: «Папа, я поменял его на часы». Отец хватается за голову: «Вай, какой ты дурак. Подойдёт к тебе нехороший человек и скажет: «Я твою маму, я твоего папу, а ты что в ответ? Полшестого?».
Вахтанг некоторое время смотрел на меня, переваривая, а потом спросил:
– А зачэм он пистолет на часы помэнял? Он дурак, да?
– Тьфу, – я сплюнула, – пойдём за штанами лучше, удивительный сталкер с уникальным чувством юмора.
– Я нэ понял анэкдот, да? – Вахтанг заглядывал мне в глаза. – Абъясни, да? – Ну вэд он дурак! Памэнял писталет на часы. А если он в Зону папал, а? Тут кравасос, там снорк, здэс карлик, бандыты вэздэ, а он с часами, – он тоже сплюнул и с чувством произнёс, – Дурак!
Повезло мне с попутчиком, ничего не скажешь.