Как сон, словно сквозь воду, я видела человека в белом и двух других, в серебристых одеждах, спускающихся к нам по лестнице. Кто-то чуть в стороне затянул странную, дикую, печальную мелодию, аккомпанируя себе на каком-то неизвестном мне струнном инструменте, издалека по форме напоминающем лютню.
Девы с распущенными волосами, все в белом, босые и с золотыми подносами в руках, окружили нас и стали забрасывать цветочными белыми лепестками, наполняющими воздух вокруг сладким, удушливым запахом.
Голос тянул заунывную песню, а девы бесшумно кружились вокруг нас в странном причудливом танце, время от времени посыпая нас лепестками. Те застревали в чёрных волосах моего жениха, скользили по шёлку моей фаты, западая и задерживаясь в её складках.
Потом девы застыли, держа подносы перед собой, образуя первый «белый» круг.
На очередной куплет бесконечного песнопения вниз скользнули девы в алых одеждах, на их подносах возвышались толстые свечи из пчелиного воска. Девы в танце кружились не только по кругу, но и вращались вокруг себя.
Песня всё тянулась и тянулась, бесконечно.
Девы в красном застыли вслед за белыми своими предшественницами. Священнослужители в серебрящихся, будто иней, одеждах, шагнули к нам и, развернув наши ладони вверх, стали чертить на коже палочками какие-то знаки, обмакивая их в резко пахнущий травами и пряностями состав. Потом, приложив мою ладонь к ладоням принца Эвила, переплели их алыми гирляндами с белоснежными цветами.
Для меня все эти действия не значили ровным счётом ничего, но по-своему даже мне, непосвящённой, ритуал казался красивым. Я вообще-то не очень сентиментальна и в загсах на свадьбах никогда не плакала и даже не хотелось. В святость марша Мендельсона и торжественной поступи никогда не верилось. По мне, так все эти свадьбы такой же атавизм, как хвост – пережиток отжившего прошлого. Кому жить вместе, так и без этих танцев с бубном обойдутся, а уж коль не ужиться, никакие песнопения, свечи и ароматные лепестки от беды не уберегут.
Но когда ты принцесса в чужом мире былые убеждения и даже принципы уходят на второй план. Отказаться от участия в этом дорогом спектакле шанса не было. Тысячи глаз на площади уставились на меня, в том числе и обжигающий взгляд жених с моего лица не сводил. Так что терплю дальше без возражений. Проблемы мне не нужны.
А тоскливый слёзо-давильный голос всё тянул что-то вроде «о-ла я-холла», чтобы бы там это не значило.
Когда песня стихла и воцарилась тишина, мой жених (или теперь уже муж?) улыбнулся мне, оскалив в наглой, откровенной улыбке, ровные белые зубы, проворковав:
– Анжелика, принцесса Оруэла, наследница вашего отца и будущая королева Девятицарствия, сокровище моё, примите от меня в дар корону, достойную моей королевы.
Он полуобернулся и из толпы к нам шагнуло два человека. Стражники скрестили перед ними копья, но, повинуясь знаку, данному отцом Анжелики, тут же освободили проход. В руках неизвестного была дорогая шкатулка, а на ней необычно красивая диадема и снежного серебра, сверкающих росой алмазов и неизвестных, несуществующий на земле, чёрных, словно горящих огнём изнутри, драгоценных камней.
Взяв диадему обеими руками, принц, прозванный Порочным, осторожно воздвиг мне эту красоту небесную наголову, предварительно сняв ту, что на меня нацепили слуги батюшки.
Осторожно коснувшись моего подбородка, принц нежно, горячо заглянул мне в глаза и проговорил голосом соблазнительным, обещающим все наслаждения мира:
– Редко встречаешь глаза, подобные двум звёздам; подобные двум глубоким омутам, где отражается сияние утренних небес и бездонное бурное синее море. Невозможно не проникнуться восхищением таким творением Всевышнего Бога и не чувствовать к нему благодарность за столь совершенное творение.
Это было толсто, да. В смысле такая лесть слишком искусственная, чтобы в неё поверить. Или мы, женщины, в своём потребительском и комфортабельном 21 веке успели забыть какого это, слышать от мужчины связную и красивую речь? Нет, я конечно не верила не единому сказанному слову, но звучало-то красиво. И к месту.
Хотя, может быть, это тоже часть ритуала и на свадьбах тут всегда такое толкают, а я-то уши развесила. Надеюсь, хоть от меня комплементов не ждут. Ладно, на всякий случай изображу скромность и оторопь. Мол, от волнения всё забыла. Если нужно, стоящие рядом подскажут ведь, что делать дальше?
Но всё молчали.
Склонившись, принц коснулся губами моих губ, мягко, нежно – в первый момент. А в следующий поцелуй стал жёстким и горячим настолько, что я задохнулась и, наверное, пошатнулась бы, когда он отодвинулся, не держи он меня сам так крепко.
Речетативом зазвучал над нами голос священнослужителя:
– Отдаёте ли вы, король Зигмунд III, повелитель Оруэла, эту женщину по воле Бога Всевышнего и Всемогущего, по Древнему Священному Закону, по решению Верховного Совета и в присутствие свидетелей, в жёны принцу Эвилу, сыну Анахтарона Санистору, законному принцу Священной Династии, как было решено между вами?
– Отдаю, – обречённо прозвучал голос короля Зигмунда с верхних трибун.
– Принц Эвил, сын Анахтарона, из Священной Династии Санисторов, берёшь ли ты в жёны принцессу Анжелику Ванхелию, дочь короля Зигмунда, правящего Оруэлом третьим в своей династии; принцессу, наследующему своему королю-отцу и приносящей в качестве своего приданного возможность претендовать на корону данного королевства, как было договорено между вами?
У меня мозг в трубочку скатался где-то не середине витиеватых речей преподобного, или как тут священников величают. Но от того, что я речь услышу не до конца, брак ведь незаконным не признают?
– Беру, – уверенно заявил мой жених.
Ещё бы! Кто ж от королевства-то в качестве приданного откажется? На таких условиях кто угодно женится на ком угодно.
– В присутствии свидетелей я объявляю этот брак совершённым!
И снова зазвучала музыка. Только на этот раз не струнные страдали, а загудели рожки на все голоса, кто выше, кто ниже, едва ли не какофонией, но какофонией торжественной.
То ли от радости за хозяина, то ли имея тонкий музыкальный слух, которому такая музыкальная партия не пришлась по вкусу, но дракон вплёл свой могучий голос в общий хор и земля содрогнулась от его рёва. Народ от испуга завопил.
В общем, на площади царила веселуха и оживление.
Один из советников короля Зигмунда скользнул к нам змеёй, как только девушки и священнослужители отошли в сторону.
– Ваше Величество, – льстивым голосом проговорил он. – Прошу вас проследовать за мной. Вас проводят к праздничному столу.
– Благодарю за щедрое предложение, лорд Торлэнд, но я не стану задерживаться на вашем пиру.
– Но, простите, как же так? Это не совсем…
Принц обернулся, выразительно приподняв брови, как бы подначивая собеседника закончить мысль и в то же время предостерегая его от столь опрометчивого поступка.
– Не совсем учтиво с вашей стороны, милорд…
Одной рукой по-прежнему не отпуская меня, второй принц выразительно схватился за меч, делая шаг по направлению к собеседнику:
– Я вам не милорд – я король. Ваш, в скором времени, надеюсь, поскольку в ближайшее время жду вашего суверена в своей Тёмной Цитадели с вассальной клятвой.
– Да, конечно, конечно, – китайским болванчиком закивал испуганный герцог, из которого дипломат как из моей шапки тапочки. – Я всего лишь оговорился, прошу меня простить, ваше величество.
– В следующий раз оговоришься, останешься без языка, – холодно сверкнул огненными глазами принц.
– Этого больше не случится, ваше величество. Но всё же, согласитесь, что будет странным, если жених с невестой станут отсутствовать на празднике, устроенным в честь их церемонии.
– Мне плевать на церемонии, и я не люблю праздники.
– Наши слуги приготовили опочивальню, достойную вас и вашей королевы…
– Мои слуги тоже приготовили опочивальню. И место моей королевы рядом с её королём. А теперь уйдите с дороги и дайте мне пройти к моему дракону, если не желаете, чтобы мой дракон подошёл ко мне сам.
Лорд Торлэнд явно не желал и вынужденно отступил, не находя нужных слов.
– Идёмте, сударыня, – проговорил принц Эвил и потащил меня в сторону дракона.
Чем ближе мы подходили к этому чудовищу, тем больше оно становилось, хотя и издалека выглядела огромным.
Я не верила своему счастью. Приблизиться к дракону, в чью пасть можно было войти, не сгибаясь, как в дверной проём? А зубов в этой пасти, острых, треугольных, жадных и кажется, голодных, было не сосчитать. Да уж, что в жизни может быть замечательней.
– Сударь, вы хотите увезти меня? – срывающимся от испуга и быстрого шага, голосом, проблеяла я так, что самой стало противно.
Ну, чистая овца.
– Вы весьма наблюдательны, – с саркастичным смешком отозвался мой без пяти минут, супруг.
– И вы хотите сделать это на драконе?
– Вам сегодня везёт с догадками.
– Но я…
Он так резко остановился, что я врезалась в его плечо.
– Что? – резко спросил он.
– Я не умею летать на драконах! – выдохнула я, упираясь, не желая приближаться к ревущему монстру, чьей глаз с длинным острым зрачком был теперь на расстоянии вытянутой руки от меня.
Я чувствовала, что сейчас начну отбиваться, визжать и предприму попытку к бегству.
– Никто не умеет, пока не попробует, – весело прилетело мне в ответ.
Под его испытующим взглядом я чувствовала себя отвратительно. Мне хотелось быть прекрасной и храброй, но я чувствовала, что никакая я не взрослая, рассудительная женщина, а тряпка.
Ну не могу я верхом на драконе! Не хочу.
Чешуйчатое крыло, словно трап, опустилось в нашу сторону и принц легко (явно сказывалась сноровка) поднялся на спину этого небесного громилы на крыльях.
– Прошу вас, сударыня.
– Я…
Крыло, поднявшее принца вверх, теперь «прилетело» за мной.
На мгновение я представила, как с диким визгом я бегу через всю площадь, придерживая длинные юбки, пытаясь скрыться в толпе. Представила и как я лезу на эту стену бронированных чешуёй мускулов, смешно и неуклюже.
Ладно, назад дороги нет. Вперёд, Ангелина-Анжелика, как её там? Ванхелия, а теперь примкнувшая к священной династии Санистаров.
Я осторожно ступила на крыло и оно, словно гигантская платформа двинулась вверх. Я с ужасом поняла, что сейчас упаду и разобьюсь, но крепкая рука принца ловко ухватила меня под локоть и дёрнула вверх. Словно мешок с картошкой я приземлилась за его спиной, в первый момент испытывая облегчения.
Слава тебе господи, я на месте. Но взглянув вверх, испытала желание мерзко визгнуть. Площадь и люди колыхались под нами где-то на уровне третьего этажа, а опора была сомнительной. Кое-где торчали шипастые шипы с перепончатой стеночкой между ними, мышцы под ягодицами ходили ходуном при каждом движении.
Что-то зазвенело над моей головой.
– Перекиньте цепь через вашу талию, принцесса, – весёлым голосом велел мне мой законный повелитель.
Он хотел, чтобы я пристегнулась? О, какая замечательная идея. Я проворно несколько раз обмоталась цепью, протянув свободный конец ему.
Что-то щёлкнуло.
Я испытывала возбуждение сродни тому, какое бывает, когда решишь прокатиться на жутком аттракционе, немного интересно, и весело, и очень страшно.
Площадь внизу казалось высокой. Я кое-как пристроилась между двумя шишковидными наростами и ухватилась обеими руками за шипы.
– Готовы, сударыня?
Я не стала отвечать, поскольку мой ответ всё равно ничего не значил.
– Лети! – громко скомандовал Эвил.
И в тот же момент площадь резким толчком ушла вниз – дракон поднялся на свои мощные лапы. А потом двинулся вперёд.
Его спина под нами резко ходила ходуном с такой силой, что я болталась, как отвалившаяся гайка в стиральной машине при отжиме, во все стороны.
Я боялась летать на самолётах. На самолётах, Карл! А там всё плавно, и мягко, и с ремнём безопасности, и от пейзажа вокруг тебя отгораживают стены. И самолёт не орёт как сумасшедший бегемот. Нет, он ревёт, двигатели и всё такое, но как ревел дракон…
Я сожалела о памперсах и хотела умереть. Быстро. Раз всё равно неизбежно, то зачем зря долго мучиться? Пошлите мне боги быструю и не позорную смерть.
Меня сейчас стошнит, если мы не перестанем болтаться.
С последним заячьим прыжком тварь, наконец-то воспарила в небо. Земля ушла из-под нас и плавно поплыла в сторону. В лицо ударил ветер, с такой силой, что охладил всё разом – и щёки, и желудок, уняв тошноту.
Вцепившись в несчастного мужа с такой силой, что, весьма вероятно, уже стала вдовой и не заметила, я зажмурилась.
– Вы в порядке? – с силой проорал он.
– Чёрта с два я в порядке! – проорала я в ответ.
– Ничего, скоро привыкнете. Ещё понравится.
Но он ошибся. Сильно ошибся. Мне не нравилось от слова совсем! Я изобрету самолёт, поезд и ракету в этом мире, сделаю всё, что угодно, чтобы больше никогда – никогда! – не летать на драконах.
Это страшно.
Нет. Не так.
ЭТО СТРАШНО!!!
Представьте себе, что вы на высоте облаков вдруг решили покататься на американских горках во время прохода зоны турбулентности. Несколько минут скользите плавно, почти парите и начинаете привыкать, получать удовольствие. Тут дракон начинает работать крыльями, и вы как будто ныряете в воздухе, вверх-вниз, вправо-влево, на огромной скорости, а потом снова – плавно, мягко, как перышко. Привыкли? Снова – дикая болтанка.
А под вами море. Вода, куда ни взгляни. Ни островка, ни клочка земли. И если дракон вдруг устанет, или собьётся с курса, или…
Жить хочу! Я слишком молода. Мне ещё первую брачную ночь обещали!