«Что такое любовь?
Просто схема долгов»
Мерседес спокойно выжимал весь допустимый на кольцевой максимум, мчась на другой конец города. По салону отскакивают rap-биты, словно строя бушующие эмоции. Окно чуть приоткрыто, чтобы в легкие поступал хоть какой-то воздух. Прохладно. Сол даже куртку не одела, так и вышла из дома в одной толстовке.
«Успокойся. Тише… тише, – словно мантра. – Только не испорти все!»
Звонок в дверь. Минутное ожидание. Шаги. Пьяный перегар резко ударил в нос. Вскинутая бровь, шаг внутрь.
– О, какие люди, – еле двигая языком.
Ком отвращения застрял в горле.
– Где она? – сухо, злобно, хищно.
– Кто? – почти наивно.
– Твоя дочь! – голос сорвался на крик.
Женщина дернулась, в глазах мелькнуло опасение: вдруг ударит?
– В комнате, – с пренебрежением кинула слова гостье прямо в лицо и тут же скрылась на кухне.
– Ши, – Сол постучала.
Та сразу открыла, пропуская подругу в комнату. Дверь вновь захлопнулась. Ши дрожащими руками задвинула щеколду. Она медлила всего секунду. Наконец, повиснув у подруги на шее, девушка уже даже не пыталась сдержать слезы. Сол успокаивала ее, гладила по волосам и спине.
– Прошу, уйдем со мной. Я помогу тебе.
Но Ши только отрицательно покачала головой.
– Я не могу… они – моя семья.
Сол с силой сжала зубы, до боли в лице, до хруста в челюсти.
– Знаешь, Солнце, ты – ангел.
– Да уж, – усмешка.
«Мои зубы», – подумала она, чувствуя, как по деснам разливается холод.
– Ши, ты едешь со мной. Я не приму отказа. Всего на пару дней, хорошо? В понедельник, после лекций, ты дашь мне ответ. Договорились?
Девушка тихо всхлипнула и, оторвавшись от спасительного тепла, подошла к окну.
– Сол…
– Всего пару дней, прошу тебя. Я больше не могу этого видеть… – в голосе мольба.
– Хорошо, – чуть слышно.
Словно взрыв в голове, мурашки по телу.
«Неужели?»
– Только…
– О деньгах не думай, я угощаю, – улыбка.
– Но…
– Тшш, – шаг вперед. – Я угощаю, – Сол обняла подругу со спины, крепче прижимая к себе. – Я так хочу, – шепот в волосы.
На душе покой: ни злости, ни страха.
«Я рядом».
Они собирались минут пять, не больше. Сол взяла девушку за руку, и они вышли в коридор. Ши старалась одеваться быстро, но нервные пальцы наотрез отказывались слушать ее приказы. Сол встала перед ней на одно колено и сама завязала ее ботинки. Но стоило ей подняться и потянуться за курткой, как в коридоре послышался знакомый хрип.
– Куда это ты?
– Не твое дело, – тихо ответила Ши.
– Я задал вопрос! – шаг и мужчина чуть не упал. На дне почти пустой бутылки, что он держал в руках, плескался янтарный огонь.
«Виски? Коньяк? Плевать!»
– Она поживет у меня пару дней, – спокойно произнесла Сол.
– Что? Нашла себе мужика с буферами, дрянь? – пьяный взгляд.
Вдох. Шаг. Выдох. Сжатый кулак.
– Нет, не надо, – жалобный всхлип за спиной.
Испуганные глаза, мужчина осел на пол.
Ехали в тишине. Каждая погрузилась в свои мысли, но по сути водоворот был один.
– Я хочу умереть… – тихий шепот.
Сердце пропустило удар.
– Ответь мне на вопрос: ты сможешь принять на себя ответственность за то, что я попаду в ад? – Сол крепче сжала руль.
Минута раздумий.
– Ты никогда туда не попадешь.
– Попаду, ведь я убью их, – абсолютно спокойно.
Усмешка.
– Ад здесь, на земле, – пустой взгляд в стекло.
– Помнится, кто-то говорил, что здесь Царство Божие.
– Ложь.
– Отнюдь. Человек сам решает, где ему обитать: в аду или в раю. Переступив черту, ты уже не сможешь вернуться назад… никогда.
– Я люблю их, – по щеке девушки покатилась слеза.
– Любила. Ты любила. Но теперь – это даже не благодарность за рождение. А осталась ли она? Теперь это привычка, зависимость, не более. Ты не протянешь долго. Тебе бы парня найти, – у Сол от мыслей уже сводило виски.
– Или девушку…
«Или девушку».
– Ши, милая, мы уже говорили с тобой об этом.
– Я хочу…
– Чего?
– Тебя…
Вдох-выдох.
– Ладно.
Девушка подпрыгнула от удивления. Сол свернула к тротуару, отстегнула ремень и, притянув ошарашенную подругу к себе, впилась в ее губы. Секунда-две. Влажный чмок. Она вновь завела машину и тронулась с места. Ей показалось, что Ши даже не дышала. У нее же самой жутко горели губы, и почему-то предательски пропирало на «ха-ха».
– И что дальше? Поцелуи, прогулки, постель, а что потом? Я не смогу полюбить тебя, как девушку, я не смогу захотеть. Поверь, я пыталась… ответить взаимностью, но не смогла. Ши, ты чудесная девушка, но ты девушка. Да это, в общем, и не важно, просто я не люблю тебя… так. Зато в твоем распоряжении вся моя любовь и забота как друга.
Молчание. Они остановились у дома. Сол включила в машине свет и, вытащив из бардачка отцовские сигареты, закурила.
– Спасибо, – чуть заметная улыбка.
– Не бойся, я рядом. Сейчас я с тобой, – Сол взяла девушку за руку.
Облегченный выдох.
– Блин, по ходу меня сейчас убьют, – усмешка.
– За что?
– Я на час опоздала на собственный праздник.
– Да, неудобно получилось.
Машину залил звонкий смех.
Сол уложила подругу спать далеко за полночь. Та заснула мгновенно. Девушка тихонько вышла из комнаты.
Праздник прошел просто замечательно. Ши сразу же подружилась с ее младшей кузиной – Викки. Та специально приехала из Лейпцига на 1 день, так что вечером отец отвез ее в аэропорт. Сол была очень рада ее повидать.
Она удобно устроилась на ночь в кабинете отца на большом диване, включила бра и открыла первую попавшуюся книгу. Та оказалась на удивление интересной, и девушка погрузилась в иную реальность. Однако это продлилось не долго. Сол вздрогнула от громкой мелодии: сообщение.
«Я дома. Все хорошо.
P.S. Прости, я не смогла сказать тебе это в лицо… Гюнтера убили».
Тяжелый выдох, мгновенная головная боль. Она закрыла книгу, выключила свет и легла, не проронив ни одной слезы. Все они своей ядовитой солью разъедали ее сердце.
Ночь. Автобан. Максимальная скорость. Пьяный смех за ее спиной. И лишь у нее на душе неспокойно. Машина рассекает пространство, деля реальность на «до» и «сейчас». «Потом» просто нет. Только миг, которым ты живешь, секунда твоего полета.
– Хель, мне надо отлить, – простонал Гюнтер.
– Секунду, – девушка начала сбавлять скорость.
Компания на заднем сидении Audi TT тоже высказала свои пожелания. Хель осталась одна. Облокотившись о капот, и поставив одну ногу на бампер, она спокойно потягивала сигарету. Однако что-то было не так, но девушка никак не могла понять, что именно.
Ее опасения оправдались уже через несколько секунд, когда она услышала дикий вопль. Она рванула на другую сторону дороги, молясь о повторном крике. Но вместо этого услышала лишь выстрелы, что невидимыми пулями застряли у нее в груди.
– Беги! – крик Гюнтера.
Все как в тумане. Всего миг и раскаленное время плывет перед глазами.
– Беги! – очень тихо.
Ноги застыли, сердце гулко стучит где-то вдалеке. За другом бежит человек. Гюнтер в крови. Он уже рядом с ней, тянет за рукав, увлекая к машине. Хель стукнуло током… уже поздно. Шаг и пистолет направлен ей в лоб. Во рту пересохло. Краем уха она услышала глухой стук – Гюнтер упал на асфальт. Он ранен.
Вдох. Ладонь обвила кисть, отстраняя дуло. Выдох. Рука сжалась в кулак. Хруст ребер. Еще, еще, еще! Оружие падает на землю. Удар в челюсть – хруст. Громила обмяк, теряя сознание.
Она резко развернулась, желая помочь другу.
– Что… – вопрос без ответа. В его руках тот самый пистолет. Пуля слегка оцарапала ее плечо, холодным металлом вонзаясь в грудь того, кто уже почти нажал на курок, стоя за ее спиной.
Хель закрыла глаза, вдыхая запах крови.
«Господь, пастырь мой.
Я ни в чем не буду нуждаться».
– Боже! – Сол резко открыла глаза. Ее трясло.
Когда-то ее звали Хель…
Дверь хлопнула, но она даже не среагировала. Лишь спустя пару часов пришло хоть какое-то осознание реальности. Мужчина сел напротив Хель, достав пачку дешевых сигарет. Он демонстративно придвинул пепельницу ближе к ней.
– Вы в порядке? – спросил он.
– Нет, – как-то сипло.
– Меня зовут комиссар Штольц.
– Мне надо в туалет.
– Боюсь, сейчас это невозможно.
– Ну, хотя бы сигарету.
Голова безбожно кружилась, перед глазами все смазано. Мужчина кивнул, доставая зажигалку. Она потянулась к пачке скованными руками. В комнате было не очень светло, поэтому только поднеся огонь к ее лицу, мужчина заметил, что девушка немного «зеленоватого» оттенка. Хель сделала пару затяжек и замерла. Ком где-то в желудке стал двигаться вверх, шею сдавило. Она уронила сигарету на стол и резко встала. Комиссар потянулся к кобуре, но уже через секунду понял, что в этом нет необходимости: ее рвало в урну.
Она не слышала, что в помещение вошел еще кто-то. Ее сознание до сих пор было на этом гребанном шоссе. Плечо вспыхнуло жуткой болью, хоть это и была всего лишь царапина. Хель тихо застонала, опираясь спиной о стену, и медленно сползла на пол. Она вытерла губы рукавом и перевела взгляд на полицейских. Один из них держал в руках кофе.
– Можно мне глоток? – тихо.
Второй мужчина удивленно оценил обстановку. Штольц кивнул, давая согласие. Хель прополоскала рот, и сделала пару больших глотков.
– Оставь себе, – пробормотал полицейский, помогая ей вернуться на место.
– Где Гюнтер? Он был в крови. Он жив?
Комиссар посмотрел в ее почти стеклянные глаза и кивнул.
– Пара царапин, он в соседней комнате.
Вздох облегчения.
– Что произошло?
– Я сама не знаю… – она рассказала ему все, чему стала свидетелем.
Прошло какое-то время, прежде чем Штольц вновь заговорил.
– Все не так просто. Это была не совсем самооборона. К тому же все пострадавшие, кроме вас, были в состоянии сильного алкогольного опьянения. И судя по вашим ранениям, – он указал карандашом на ее рассеченные костяшки, – вы не особенно нуждались в защите, Хель, – акцент на имени.
Девушка подняла на него холодный взгляд.
– У меня нет официального запрета.
– Теперь есть.
Внезапно пришло понимание, что их никуда не отпустят. Однако за стеной она услышала знакомый голос… такой родной и нужный именно сейчас.
– Я хочу видеть свою дочь!
– Боюсь, сейчас это не возможно.
Молчание.
– Что ж, – еще один полицейский открыл дверь и вошел в комнату допроса.
– Вы можете быть свободны, пока.
– Что?! – Штольц вскочил на ноги.
В ответ мужчина кинул на стол какую-то папку. Хель лишь мельком заметила штамп: «Дипломатическая неприкосновенность».