Проснувшись, Мария повернула голову к окну. – Денек сегодня будет теплым, на небе ни единого облачка. Хватит уж нежиться, вставай, Мария, и собирайся на работу, – сказала она себе и опустила ноги с кровати. Вдруг увидела, мимо окна пробежал сынишка тети Кати – Ванечка и буквально влетел в избу. Глазенки у него заплаканные и испуганные. Она вскочила к нему, обняла, – ты, что, малыш?
– Папа маму, там бьет! – заикаясь, еле выговорил он.
Мария давно была готова повидаться с дядей, и ждала этого случая, и этот случай подвернулся. Она натянула на себя черные брюки и свободную сиреневую блузку, на голову надела ажурный берет шарового цвета. – Ну, малыш, идем спасать твою маму! – Их дома стояли в двадцати метрах друг от друга. Еще на улице были слышны скверные слова дяди в адрес Екатерины. Марию охватил гнев и злость, – ублюдок! – вырвалось из её рта.
Распахнув перед собой дверь, она увидела лежавшую поперек кровати Екатерину, а на ней сидел дядя, оседлав её ногами, как коня, кулаками бил по лицу. Из ее носа струйкой стекала кровь, обе губы разбиты, а пряди её волос валялись на полу.
Через секунду Мария подобно прыжку пантеры накинулась на дядю, ухватила за ворот рубашки и солдатский ремень на его брюках, стащила на пол, приподняла его как полено, раскачала и отбросила в сторону двери. Он открыл её головой, громко гоготнул от боли и жалобно застонал.
– Что больно? – спросила Мария.
Он зло посмотрел на неё, – за что ты меня?
– А ты не знаешь?
Дядя изредка открывал глаза, они были злыми, как у разъяренного зверя, желваки его ходили в сопровождении скрипа зубов. Было очевидно, как он ненавидит племянницу и готов был разорвать ее, но знал, одному с ней не справиться.
– Давай, вставай, вояка, нечего на проходе лежать, – и больно пнула в его бок. – Дай пройду! – грубо сказала она.
Дядя не шелохнулся, оставался лежать на пороге.
Мария перешагнула его и вышла в коридор, – пусть отдыхает здесь, если что, тетя Катя, зовите! – сказала она точно так же, как сказал он матери, когда до полусмерти избил ее.
Екатерина подошла к мужу, увидела на его лице кровь, испугалась, всплеснула руками, – ты не убила его, Мань?
– Не велика потеря, тетя Катя, была бы моя воля, и глазом не моргнула, убила бы, чтобы другим жить не мешал!
– Его поднять надо, Мань! – чуть не плача сказала тетя.
– Какие дуры бабы! Тетя Катя, вы на себя посмотрите, на кого вы похожи! У вас все лицо разбито, будете теперь, с синяками ходить, вам помощь нужна, а не ему!.. И вы хотите, чтобы я его поднимала?
– Помоги, Мань, нам его не поднять!
Мария с усмешкой посмотрела на тетю удивленными глазами, – пусть его черт поднимает! – она приподняла за волосы его голову, – ну ты, воин, вставай, пока на улице не оказался! – она схватила его за грудки и прислонила к стене.
Он вдруг, как ни в чем не бывало, открыл глаза, – ты, что мне угрожаешь?
– Нет, не угрожаю, а напоминаю, о своем долге! Ты забыл? – ее переполняло возбужденное негативное чувство к этому палачу, она схватила его за шиворот, доволокла до кровати, приподняла и, как чучело бросила на кровать, – ничтожество!
– И откуда в ней столько силы? – подумала Екатерина, – мужика бросает как палено, видно сила ей передалась от отца!
– Ну, что, тетя Катя, я пойду домой, а вы, если что зовите!
– Хорошо, Мария, спасибо!
Ей было жаль мужа, она гладила по его щеке и обтирала ему лицо от запекшей крови. Он знал, она сделает все, что он захочет. В этот раз ему захотелось поиздеваться над ней. Вдруг застонал и скатился с кровати на пол. Изобразил из себя больного, дыхание у него прекратилось, глаза закатил.
Екатерина не на шутку испугалась, пыталась, поднять его с полу и положить обратно, но он будто намыленный нарочно выскальзывал из ее рук.
– Ребятишки, – позвала она детей, – помогите отца поднять и положить на кровать!
Не успела Мария прийти в себя от встречи с дядей, как снова прибежал Ванечка.
– Что там у вас опять случилось? – ласково спросила она.
– Папа заболел, с кровати падает, мы его поднимем, а он снова падает! Мы не можем его поднять! – он закрыл лицо руками и громко заплакал.
– Ну и, что? Пусть спит на полу, проспится, сам встанет!
– Мама послала за тобой, чтобы ты пришла и помогла, поднять его. И еще, она сказала, ему нельзя лежать на холодном полу, у папы легкие больные!
Марию передернуло, – легкие у него больные! На голову, он больной! – лицо ее вспыхнуло от прилива эмоций, она готова была его придушить, – ну, идем, малышок, посмотрим, что опять ваш папа придумал!
– Мама сказала, у него голова болит и кружится, поэтому он падает, а мы не можем, его поднять!
– Ага, кружится у него голова! Как бы я хотела, чтобы она кружилась у него, как у меня! – подумала она. У нее все внутри перевернулось, когда увидела детей, они, надрываясь, поднимали на кровать пьяного отца, а на его желтом лице изредка появлялась слабая улыбка.
Екатерина обрадовалась приходу Марии, но попросила: – Мань, ты не бей его.
– Не бойся, тетя Катя, – усмехнулась она, – до смерти не убью! – Она встала у его изголовья, поставила обутую ногу ему на плечо и надавила.
Он открыл глаза, увидев племянницу, отвернулся.
– Что же ты, паразит, издеваешься над своими детьми? – звучным голосом спросила она, – может, помочь тебе встать, или сам встанешь?
– Я не нуждаюсь в помощи! – со злостью проговорил он, легко встал и лег на кровать.
Екатерина была в отрицательном шоке, – отец, да ты ни как претворялся? Да, как не стыдно тебе? Пусть я, в чем-то провинилась перед тобой, но дети причем?
– Хватит хрюкать! Мало получила, сейчас встану, добавлю! – угрожающе сказал он.
– Ну, давай, давай! – сдерживая эмоции, сказала Мария, – попробуй, встань, а мы все посмотрим, как ты головой будешь, открывать дверь!
– Что ты прицепилась ко мне?.. – выругался он, – думаешь, я боюсь тебя?
– Конечно, боишься, ты же трус! Ты можешь, бить только беззащитных женщин со связанными руками и ногами!
Перед глазами Марии предстал эпизод, как он безжалостно колотил ее палкой, ком горечи подкатил к ее горлу, в очаровательных глазах вспыхнул гнев. Она до боли сжала кулаки, ей очень хотелось приподнять его с кровати, бросить на пол и раздавить, как ядовитого паука.
Дядя успел посмотреть в ее глаза и понял: – Лучше вовремя залезть с головой под одеяло! – что незамедлительно было сделано.