На улице виднелось тёмное облако, в зимнем покрове мрака чувствовалось пришествие чего-то опасного. Старый пенсионер сидел на лавочке, жуя пирожок с луком, в тёплых шерстяных варежках, не дававших ему замерзнуть в эту холодную зимнюю погоду. Увидев в сумрачном небе тёмное облако, приземлившееся перед его глазами, как в каком-нибудь фильме про инопланетян, старичок вздрогнул от испуга. Облокотившись полностью на лавочку, он немного задрожал и выронил из своих рук надкусанный пирожок. Облако приземлилось как первый снег. Вглядываясь в него, он ощущал, что его смерть пришла по его грешную душу. Это было воплощение смерти. Старичок выговорил нелепый вопрос. Для всей этой ситуации шутка была самым оптимальным началом полноценного разговора.
– Отличный плащ, у папки одолжил? – с чувством нелепого страха стал смеяться очень тихо, боясь отпугнуть собеседника.
Темное облако напоминало смерть, как многие ее нам представляли, только без косы: его тело парило тёмным огненным пламенем, сливаясь с плащом. С лицом ходячего мертвеца, с левого края которого немного виднелась черепная коробка, его тонкие измождённые костлявые руки с ярко выраженными открытыми ранами вызывали страх и отвращение у старичка. От неизбежного облегчения, невообразимого для человеческого разума, старик не смог контролировать своё тело, содержимое желудка при рвоте вышло наружу. Он достал белую салфетку, чтобы убрать содержимое со скамейки и с себя. По правую руку старика стояла проржавевшая мусорка синего цвета в форме цилиндра, он выбросил салфетку в неё.
– Продолжим, мой друг? – обратился к темному облаку.
Чудище подало свою руку в знак своей дружбы. Они пожали друг другу руки.
– Ил Инм, – проговорило чудище своё имя или сказало на своём языке, чтобы полностью старичок доверился ему.
Старичок тяжело поднялся. Взял трость, чтобы не плюхнуться в зимний сугроб. Старичок звал своего собеседника Ил Инм, неуверенно и неловко, он не знал, как к нему обратиться. Он говорил с ним с улыбкой на глазах, рассказывая истории.
– Мой сосед по смежному балкону, хоть и живёт в соседнем подъезде, ну это не значит, что я не могу прийти к нему в гости. Не захожу! Потому что у него настоящий ад в квартире. Я уговаривал его, чтобы прибрался у себя, и тогда приду в гости. Он прибрался! Для меня это было неожиданно. Ему было тридцать пять, жил один. Конечно, компьютер у него был, спросишь ты? Говорил мне: «Посмотри в компьютере, там много интересных движущихся картинок, которые дают тебе полное облегчение». Мужчина был как дитё, которому не давали игрушку с самого детства, поэтому он вцепился в эти «движущиеся картинки». Говорил: бросил бы эту нелепую затею, она тебе ничего в жизни не даёт, кроме твоего бестолкового, губительного и извращенного разума. Попробуй недельку не пользоваться компьютером, тогда станет легче. И станешь как я! – проговорил старичок с радостной, весёлой улыбкой. – Я хотел ему помочь, правда. В дальнейшем узнаю, он повесился в комнате в своей прежней грязной одежде, в которой встречал меня. Вот такие дела! – старичок прослезился.
– Спросишь ты, а как же моя семья? Любящая жена, которая погибла в автокатастрофе и оставила на меня двух детей. Пришлось как-то выживать. Няньку нанимал, чтобы следила за Петей и Машей, они родились в один день. И не прекрасно ли это? – спрашивал у Ила, с улыбкой вспоминая о прошлом. – Так вот… Пришлось работать на двух работах. Максимальная моя зарплата – семь тысяч сразу на двух работах. Я видел всё! Как дети вырастали и на моих глазах умирали, когда им исполнилось по восемь лет, как раз у них день рождения был летом, можно сказать: пять месяцев тому назад навещал их на кладбище. Петя – смышлёный был мальчик, ему нравились разные вида спорта, даже удивлялся, что похож на моего отца, который звал меня на футбол, конечно, меня не интересовал футбол, ну ради отца согласился. Маша напоминала мою милую Милин. Я дочке всегда говорил, что она такая же милая, как её мать. Получилось так, что они умерли в один день. Петя погиб из-за виноградной косточки в горле, даже до больницы не доехали, как его сердце стало останавливаться. Маша погибла из-за автомобилиста, как её мать, – старичок прекратил разговор, давая понять Ил, что он закончил.
Они приближались к неизвестной двери, которая стояла посередине детской площадки. Ил, направляя рукой, указал дорогу для старичка.
– Сейчас, голубчик, – немного останавливаясь, бросая трость, чтобы самому добраться до двери. – Здесь моя дорога заканчивается. Увижу ли их? Не отвечай сразу, не хочу спойлеры, – последней улыбкой всматривался в последнего собеседника. – Знаешь, если жизнь так груба с тобой, что можешь с ней сделать ты?! Мы встретимся с тобой на той стороне, и тогда ответишь мне улыбкой на глазах, – обращаясь уже не своему собеседнику, а будто ответил самому себе.
Старичок медленно вздыхает из-за усталости, подходя к двери, для него это длинный путь. Он повернул ручку деревянной двери. И не увидел ничего кроме темноты. Может, это иллюзия, которая не даёт нам увидеть нечто загадочное. По плачущим глазам старика стало понятно, он что-то видит. Не задумываясь, старик заходит в темноту, пропадая из виду. Дверь жизни захлопнулась навсегда. Ил и дверь растворились в зимнем холодном воздухе, ничего не оставляя после себя. Трость так и осталась лежать на детской площадке, говоря всем: «Не трогайте меня, я и так пострадал от всего этого».
Просиживал на старом деревянном стуле, который издавал неистовые скрипучие вопли. На кровати лежал красный халат, его постоянно одевал, выходя на улицу. Мужчина лет тридцати пяти в грязной майке белого цвета, которая в дальнейшем перекрасилась в ярко-желтоватый цвет мочи. Обычные обтягивающие шорты до колен. Смердящий запах испорченного швейцарского сыра, вытекающий из-под зловонных подмышек. Облысевшая голова, с которой самые мелкие волоски убегают моментально, грубо говоря – лысеет. Прыщи, выдавленные на лице мерзкими грязными немытыми руками – спичками, находившимися за немыслимой от человеческой отвратности чертой. На экране монитора виднелись двигающиеся картинки, которые удовлетворяли нашего хозяина.
– Е-бой, мои картинки любимые, – с удовольствием прокричал хозяин от настоящего трепета.
Встал со своего деревянного скрипучего стула, издавая звук пердежа. Подошёл к своему маленькому холодильнику, который еле доживал в этой халупе. Открыв дверцу холодильника, находит гостей в одном из своих яблок; это обычная толпа гусениц решила полакомиться красным яблоком и залезла в прокисшее молоко. Гусеницы необычные своими размерами и видом; они были с руку человека, имели окраску, как у обычных гусениц, но у них были особенности на теле – волдыри. Виды этих гусениц называются пузырями, они опасны для человеческого организма, если на кожу попадёт их белая жидкость, по всему телу будут появляться волдыри. Удивленно закрыл холодильник, стал осматривать кухню, забитую горой неприкасаемого, испорченного мусора и вытекающей смрадной жидкости из чёрного пакета. Он искал свою любимую кружку «Браз». Находит её возле немытых тарелок с растущей плесенью на хлебе. Налил в кружку яблочного сока, купленного в обычном магазине на переулке.
Вернулся в комнату в ожидании посмотреть свои любимые картинки, дёргая свой постыдный холм. Удовлетворять самого себя для него было самым лучшим занятием, чем выходить из комнаты. Ему не было стыдно, что он смотрел на эти картинки, даже не подозревая, что его мозг стал деградировать кардинально быстро.
Когда вышел за соком, его встретил сосед по смежному балкону, он приходит помочь ему избавиться от этого грязного дела. Ему было неинтересно слушать, и поэтому не обратил на него внимания.
Добравшись до магазина и купив сока, направился домой для разглядывания картинок и встретил соседа по фамилии Маэстро. Ему становится не по себе, когда проходит сосед, накинутым капюшоном скрывающий своё лицо. Это чувство называется страх или что-то другое? Он смотрел на него открытыми влюбленными глазами, говоря себе под нос: «Хочу его раздеть». Убрал грязные мысли, ему было неприятно думать об этом, и направился домой.
Вот такие случаи происходили в его жизни каждый день. Выпил сок и направился спать, чтобы хорошенько отдохнуть.
Проснулся от ужасного крика верхних соседей – семьи Мельниковых, которые еле выживали без мужа, что бросил их на произвол судьбы. На подкашивающих ногах встал, не чтобы выяснить, что случилось с соседкой, а чтобы пойти в туалет и снова уснуть, чтобы видеть свои эротические сны.
Направляясь в комнату, заметил, что в его комнате что-то изменилось, как будто что-то находилось, что-то нечеловеческое. На его деревянном стуле сидела человеческая тень. Приблизившись почти вплотную, увидел, что это был человек с выбритой головой и полностью голый, он сидел на стуле, смотрел на монитор, не обращая на хозяина халупы внимания.
– Мужик, ты как сюда попал? – задал вопрос незнакомцу.
Этот человек начал вставать. Повернулся к хозяину, и тот увидел безликого человека с идеальными массивными формами и гладким пустым лицом, который смотрел безжизненным видом. Безликий человек подходил к нему очень медленно, но хозяину не понравилось это. Побежал к двери, чтобы убраться от этого нечто. Ему преградило дорогу другое безликое нечто, только это была безликая голая женщина – с выбритой головой, она тоже стала приближаться медленно. Хозяин находился в центре комнаты. Его голова стала кружиться от вибрации волн, которые производили безликие нечто. В его мыслях промелькнули самые отвратительные способы убийства. Насилия над маленькими девочками с помощью деревянной палочки, которую засовывали во влагалище, истекающее вязкой беловатой или желтоватой жидкостью, представляя, как пробовал на вкус с приятным удовлетворением. Представлял, как раздевает мальчика для своих пошлых фантазий, проникает в него хребетным вытянутым холмом. Хозяин не мог видеть, чувствовать и представлять это ублажённое удовольствие, передававшееся ему мысленно безликими нечто. Достал верёвку, чтобы покончить с адской пристрастью к похоти. Завязал верёвку на металлическом крючке. Его горло стало сжиматься и через несколько минут его не стало в живых.