Применение следователем норм об особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением - читать онлайн

1.1 Особенности правового регулирования особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением

Принцип защиты прав и свобод человека и гражданина положен в основу законодательства многих стран. Реализация этого принципа является приоритетной общемировой тенденцией, которая нашла свое отражение и в Конституции РФ. В ст. 2 Основного закона сказано: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». Дальнейшее свое развитие и конкретизацию данное положение нашло и в УПК РФ. Так, ст. 6 определено, что назначением уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Указанные задачи, помимо прочего, решаются и путем дифференциации уголовно-процессуальной формы.

Дифференциация уголовно-процессуальной формы в самом общем виде представляет собой различные по степени сложности и по временным рамкам производства процедуры по отдельным категориям уголовных дел6. В современном уголовном процессе Российской Федерации дифференциация уголовно-процессуальной формы возможна как в сторону ее усложнения (судебное разбирательство с участием присяжных заседателей, производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних и др.), так и в сторону ее упрощения7. К упрощенным формам можно отнести дознание, особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, а также судебное разбирательство мировым судьей по делам частного обвинения. Некоторые авторы предлагают относить к упрощенным уголовным производствам и заочное судебное разбирательство8.

Следует отметить, что юридическое сообщество России все большее внимание уделяет вопросам альтернативного разрешения споров. Широкое распространение получили идеи восстановительного правосудия. Восстановительное правосудие – это программа с участием лиц, так или иначе затронутых преступлением, по выработке соглашения о способе возмещения вреда, причиненного преступлением9.

Основными формами восстановительного правосудия в нашей стране, за широкое применение которых выступают ученые и практики, являются ювенальная юстиция и медиация. Следует отметить, что ювенальные суды уже успешно действуют в ряде регионов России, в некоторых регионах проводятся эксперименты по внедрению восстановительного правосудия10.

Всерьез обсуждается возможность закрепления в уголовно-процессуальном законодательстве медиации11, которая уже нашла свое отражение в гражданском и арбитражном судопроизводстве12. Представляется, что медиация как форма урегулирования уголовно-правовых конфликтов будет востребована при совершении нетяжких преступлений, когда причиненный вред носит главным образом материальный характер и потерпевшие заинтересованы не столько в наказании подозреваемого, обвиняемого, сколько в возмещении причиненного им вреда13.

Таким образом, в российском уголовном процессе прослеживается четкая тенденция, преследующая цель повышения эффективности уголовного судопроизводства, одновременно подразумевающая процессуальную экономию сил и средств участников судебного разбирательства, а также соизмерение тяжести и сложности рассматриваемого преступления и правовых последствий, которые наступают в результате разрешения уголовного дела.

В рамках обозначенной тенденции оптимизации уголовного судопроизводства в 2002 г. вместе с принятием действующего УПК РФ в уголовном процессе нашей страны появился правовой институт, который дает возможность сокращения судебного разбирательства при наличии ряда законодательно установленных требований14. Свою правовую регламентацию данная форма сокращенного судебного разбирательства нашла в гл. 40 УПК РФ «Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением».

Период обсуждения проекта УПК РФ сопровождался жаркими спорами о самой необходимости законодательного закрепления подобной сокращенной формы судебного разбирательства. Нашлись противники этого тогда еще нового правового института15. Вместе с тем были и те, кто оценивал его как положительную тенденцию в развитии отечественного уголовного процесса16. Однако, несмотря на отрицательное отношение части научного сообщества и практических работников к возможности введения данной новеллы в российский уголовный процесс, особый порядок был законодательно регламентирован в УПК РФ.

Перед тем как приступить к характеристике криминалистического обеспечения применения следователем норм об особом порядке, имеет смысл кратко проанализировать некоторые вопросы его правовой регламентации, имеющие существенное значение для разработки и внедрения рекомендаций криминалистического характера.

В ст. 314 УПК РФ обозначены основания, которые дают суду право при наличии ходатайства обвиняемого постановить приговор без проведения развернутого судебного разбирательства. Однако следует отметить, что в указанной статье содержатся не только основания применения особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, но и некоторые условия применения этого правового института. Здесь же отметим, что единого мнения по поводу количества оснований и условий среди авторов многочисленных работ, посвященных рассматриваемому институту, нет. Более того, некоторые авторы вообще не акцентируют внимание на различии понятий «основания» и «условия» постановления приговора в рамках гл. 40 УПК РФ, используя их как идентичные17.

Между тем разграничение между «основаниями» и «условиями» особого порядка принятия судебного решения имеет принципиальное значение, в том числе в аспекте настоящего исследования. И здесь нам хотелось бы привести сформулированные В.В. Дьяконовой определения оснований и условий особого порядка. Так, основания особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, – это установленные уголовно-процессуальным законом существенные признаки, при наличии которых обвиняемый вправе заявить ходатайство в соответствии со ст. 315 УПК РФ. В свою очередь, условия, которые делают возможным реализацию рассматриваемого уголовно-процессуального института, – это указанные в законе правовые требования, предъявляемые к реализации обвиняемым предоставленного ему права на постановление приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке18. При этом только совокупность оснований и условий делает возможным постановление приговора судом в порядке гл. 40 УПК РФ.

Отдельные авторы19, руководствуясь действующей редакцией УПК РФ, как правило, выделяют два основания:

1) согласие обвиняемого с предъявленным ему обвинением (ч. 1 ст. 314);

2) наличие ходатайства обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке (ч. 1. ст. 314).

Что касается условий, которые позволяют постановить приговор без проведения развернутого судебного разбирательства, то здесь мнения юристов расходятся. Ряд авторов, с которыми мы склонны согласиться, раскрывая соответствующие положения действующего УПК РФ, выделяет следующие условия:

1) обвиняемому предъявлено обвинение, наказание за которое предусмотренное санкцией соответствующей статьи Уголовного кодекса РФ (далее – УК РФ) не превышает 10 лет лишения свободы (ч. 1. ст. 314);

2) обвинение, с которым согласился обвиняемый, обоснованно подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу (ч. 7. ст. 316.7. ерждается доказательствами собранными по уголовному делуоловное дело должно рассматриваться судом в общем порядке. полном о);

3) обвиняемый осознает характер и последствия заявленного им ходатайства (п. 1. ч. 2. ст. 314);

4) ходатайство обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства заявлено добровольно и после проведения консультаций с защитником (п. 2 ч. 2 ст. 314);

5) ходатайство заявлено в присутствии защитника (ч. 1 ст. 315);

6) ходатайство заявлено либо в момент ознакомления с материалами уголовного дела, либо на предварительном слушании, когда оно является обязательным (п. 2 ст. 315);

7) государственный или частный обвинитель согласен с заявленным обвиняемым ходатайством о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке (ч. 1. ст. 314);

8) потерпевший согласен с заявленным обвиняемым ходатайством о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке (ч. 1. ст. 314) 20.

В литературе встречаются и иные взгляды на перечень условий особого порядка21.

Верховный суд РФ в Постановлении Пленума от 5 декабря 2006 г. № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» (далее – Постановление Пленума Верховного суда РФ от 5 декабря 2006 г. №60) также не разделяет между собой основания и условия постановления приговора в соответствии с гл. 40 УПК РФ22. При этом Верховный суд РФ не называет условия, закрепленные в п. 2 ч. 2 ст. 314 УПК РФ, которые заключаются в том, что ходатайство обвиняемым должно быть заявлено добровольно и после проведения консультаций с защитником. Однако, исходя из смысла института особого порядка, особенно важно, чтобы обвиняемый заявил ходатайство, осознавая специфику постановления приговора без проведения развернутого судебного разбирательства, в чем ему призван помочь адвокат-защитник. В аспекте формирования криминалистического обеспечения еще более важно, чтобы обвиняемый принял решение о заявлении ходатайства добровольно, а не под давлением иных участников процесса и других заинтересованных лиц.

В п. 2 вышеуказанного постановления в качестве обязательных условий вынесения приговора в соответствии со ст. 316 УПК РФ дополнительно выделяется понимание обвиняемым существа обвинения, а также отсутствие оснований для прекращения уголовного дела. При этом в п.12 постановления Пленум Верховного суда РФ указывает: «Глава 40 УПК РФ не содержит норм, запрещающих принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке, иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения, в частности, содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, а само уголовное дело прекращено, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются». Такое положение вещей было поддержано некоторыми авторами23.

Так, А.А. Толкаченко выделяет следующие типичные ситуации допустимого изменения квалификации при рассмотрении уголовного дела в особом порядке:

– переквалификация с оконченного преступления на неоконченное;

– переквалификация с содеянного в совокупности преступлений на единичное продолжаемое деяние;

– изменение оценки с простого состава преступления на привилегированный состав преступления;

– изменение оценки с одного состава преступления на другой смежный состав, предусматривающий меньший объем обвинения;

– исключение из обвинения излишне вмененных составов преступлений как разновидностей объективного либо двойного вменения24.

Помимо перечисленного в п. 7 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60 также отмечается, что обвиняемый, заявивший ходатайство о рассмотрении его уголовного дела в особом порядке, не должен являться несовершеннолетним.

Следует отметить, что вышеназванные нормативные требования являются основаниями и условиями постановления приговора в порядке гл. 40 УПК РФ, а не назначения уголовного дела к рассмотрению судом, так как на практике часто имеет место ситуация, когда при решении вопроса о возможности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке выполнение всех вышеперечисленных условий невозможно. Так, например, выяснить позицию государственного обвинителя относительно заявленного обвиняемым ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке возможно лишь при наличии этой процессуальной фигуры, которая появляется после начала судебного рассмотрения дела. На досудебных стадиях, как известно, присутствует прокурор.

Кроме того, часто при решении вопроса о рассмотрении уголовного дела судом в особом порядке мнение потерпевшего по этому поводу неизвестно, разве что если последний при ознакомлении с материалами уголовного дела заявил о своем согласии на рассмотрение уголовного дела судом в порядке гл. 40 УПК РФ25.

УПК РФ закрепил, что при постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в полном объеме судом не исследуются и не оцениваются доказательства, собранные по уголовному делу, то есть развернутое судебное следствие не проводится. При этом могут быть исследованы обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание (ч. 5 ст. 316 УПК РФ).

Для разработки рекомендаций по криминалистическому обеспечению безусловно важны нормы о преимуществах, которые получает обвиняемый в результате реализации особого порядка.

Так, ч. 5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ устанавливают, что наказание осужденному не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. В п. 13 Постановления Пленума от 5 декабря 2006 г. № 60 Верховный суд РФ разъяснил, что требование о назначении подсудимому при рассмотрении дела в особом порядке наказания не более двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, не распространяется на дополнительные наказания и альтернативные виды наказания, указанные в санкциях статей Особенной части УК РФ26.

При рассмотрении уголовного дела судом в особом порядке с осужденного не взыскиваются процессуальные издержки, предусмотренные ч. 2 ст. 131 УПК РФ. Приговор, постановленный в порядке гл. 40 УПК РФ, не может быть обжалован в апелляционном и кассационном порядке в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленных судом первой или апелляционной инстанции (ст. 317 УПК РФ), а также в порядке надзора27. Поэтому в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 23 декабря 2008 г. № 28 «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций» сказано, что суды апелляционной и кассационной инстанций не вправе проверять приговор, постановленный в порядке гл. 40 УПК РФ, по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 369 и п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ28. Вместе с тем в п. 15 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60 сказано, что, если в кассационных жалобах или представлениях содержатся данные, указывающие на нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона либо на несправедливость приговора, судебные решения, принятые в особом порядке, могут быть отменены или изменены, если при этом не изменяются фактические обстоятельства дела.

Несмотря на то что, по мнению ряда ученых, существуют пробелы в законодательстве, регулирующем особый порядок, есть немалое количество предложений об изменении норм УПК РФ29, в настоящее время «подавляющим большинством юристов-практиков особый порядок воспринимается положительно: следственно-прокурорскими работниками – как гарантирующий подтверждение в суде позиции обвинения, адвокатами – как расширяющий набор средств защиты, судьями – как позволяющий рассмотреть дело в максимально короткие сроки и обеспечивающий почти стопроцентную устойчивость приговора»30.

Однако нормы УПК РФ определяют только пределы допустимой и необходимой деятельности в рамках производства по уголовному делу и не указывают, каким именно образом следует осуществлять такую деятельность на практике. А вместе с тем особый порядок применяется достаточно широко. Так, А.А. Толкаченко отмечает «массовидность» судебной практики особого порядка31. Об этом свидетельствуют и статистические данные.

Согласно официальной статистике, судами общей юрисдикции Российской Федерации в особом порядке рассматривается более половины уголовных дел. Подавляющее большинство уголовных дел, ежегодно рассматриваемых судами РФ в порядке гл. 40 УПК РФ, составляют дела о хищениях чужого имущества32. Из официально опубликованных обзоров деятельности судов общей юрисдикции субъектов РФ также видно, что в особом порядке преимущественно рассматриваются уголовные дела о хищениях.

Это лишний раз указывает на необходимость криминалистического обеспечения расследования преступлений, в том числе и хищений, по которым велика вероятность производства судебного разбирательства в особом порядке.

Разработка криминалистического обеспечения указанного типа даст возможность внедрить тактико-криминалистические и методико-криминалистические рекомендации по наиболее целесообразному применению правового института, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, что позволит повысить эффективность деятельности практических работников при расследовании. Как справедливо отмечает О.Я. Баев, «… даже соблюдение всех процессуальных норм и предписаний без наполнения их криминалистическим содержанием – еще не расследование, не исследование преступлений»33.

Вместе с тем, прежде чем перейти к непосредственному предмету настоящего исследования, мы считаем необходимым шире исследовать его объектную область, в частности, проанализировать не только вопросы процессуальной регламентации, но и то, каким образом в целом, безотносительно к конкретной категории уголовных дел, реализуется особый порядок на практике.

Традиционно юристы, говоря об особом порядке, в основном обращают внимание на особенности судебного разбирательства и возникающие при этом проблемы. О том, что производство по уголовному делу в особом порядке как бы «выгодно» для органов предварительного расследования и непосредственно для следователя, обычно в соответствующих работах не пишут34. И это понятно, поскольку нормы гл. 40 УПК РФ формально никак не распространяют свое действие на ход предварительного расследования. Действительно, в соответствии с действующим УПК РФ ходатайствовать об особом порядке обвиняемый может не ранее предоставления ему возможности знакомиться с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия.

Так, в соответствии с гл. 40 УПК РФ и рядом других норм кодекса в случае, если обвиняемый имеет право заявить ходатайство в соответствии со ст. 315 УПК РФ, то в полномочия следователя входит выполнение достаточно ограниченного круга процессуальных действий. В частности, он:

1) по окончании предварительного следствия при ознакомлении потерпевшего с материалами уголовного дела в порядке ст. 216 УПК РФ, как правило, выясняет мнение данного участника уголовного судопроизводства о возможности постановления приговора без проведения судебного разбирательства в полном объеме35. При этом, по мнению И. В. Овсянникова, следователь должен разъяснить потерпевшему особенности и последствия постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке36. Между тем потерпевший при ознакомлении с материалами уголовного дела вовсе не обязан давать однозначный ответ относительно проведения судебного заседания в порядке гл. 40 УПК РФ. Он может указать, что о своем решении по поводу рассмотрения уголовного дела в особом порядке заявит в подготовительной части судебного заседания.

Здесь хотелось бы привести некоторые данные, полученные нами в результате изучения 214 уголовных дел о хищениях, по которым судебное разбирательство проводилось в особом порядке. Так, мнение потерпевшего относительно возможности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке выяснялось на досудебной стадии в 44% дел, мнение потерпевшего впервые выяснялось в суде в 56%37;

2) по окончании расследования в установленных законом случаях разъясняет обвиняемому право заявить ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства (ч. 5 ст. 217 УПК РФ);

3) если обвиняемый желает заявить упомянутое ходатайство и имеет на это право, следователь обеспечивает обвиняемого адвокатом в случае, если он ранее не участвовал в уголовном судопроизводстве (ч.1 ст. 51, ч. 1 ст. 315 УПК РФ). Постановление приговора без проведения судебного разбирательства самым существенным образом затрагивает права обвиняемого, поэтому в целях усиления гарантий его прав УПК РФ установлено, что заявление такого ходатайства происходит в присутствии защитника и после консультаций с ним38;

4) составляет протокол ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, в котором делается запись о разъяснении обвиняемому права, ходатайствовать об особом порядке, и отражается его желание воспользоваться этим правом или отказаться от него (ч. 2 ст. 218 УПК РФ).

Вместе с тем мы считаем, что в определенных случаях следователю небезразлично то, в какой форме будет производиться судом разбирательство по уголовному делу, находящемуся в его производстве.

В 2009-2012 г. г. нами было проведено анкетирование 102 следователей и дознавателей Республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области по специально разработанной анкете (Приложение 2)39. Так, 32% респондентов указали, что заинтересованы в том, чтобы уголовное дело, находящееся в их производстве, в дальнейшем было рассмотрено судом в особом порядке. При этом 21% опрошенных указал, что если в ходе расследования были допущены отдельные, не являющиеся существенными40 нарушения закона, то для следователя особый порядок судебного разбирательства является, если так можно выразиться, выгодным, поскольку в этом случае судья, признав такие нарушения несущественными, как правило, не возвращает дело в порядке ст. 237 УПК РФ, назначает судебное заседание и постановляет приговор в порядке гл. 40 УПК РФ. Поводом к этому являются нормы гл. 40 УПК РФ, в соответствии с которой судебное следствие при особом порядке судебного разбирательства не проводится, доказательства в общем порядке не исследуются, а, следовательно, нарушения закона, если они допущены в ходе расследования, в дальнейшем могут быть и не выявлены41.

Следует указать, что в 2011-2012 гг. нами было проведено интервьюирование 40 судей. На вопрос о том, каковы, по их мнению, показатели «устойчивости» приговоров по уголовным делам, рассмотренным в особом порядке, все респонденты отметили, что устойчивость приговоров постановленных в порядке гл. 40 УПК РФ высока и составляет в среднем 85–90%. На вопрос о том, как часто судебное заседание, начатое в особом порядке, прекращается и дело рассматривается в общем порядке, 72% респондентов ответили: «редко», 22% отметили, что «не часто», 5% судей ответили: «крайне редко» (Приложение 8).

Здесь хотелось бы привести мнение С.А. Роговой, которая считает, что «….очевидна заинтересованность следователя, собравшего недостаточное количество доказательств, либо построившего обвинение исключительно на косвенных доказательствах, либо, допустившего нарушение закона, влекущее признание доказательств недопустимыми, в проведении судебного заседания без изучения тех самых доказательств и с вынесением обвинительного приговора, пусть даже с ограничениями в сроках наказания, которые на показатели его работы и раскрываемость преступлений не влияют»42. Обращаясь к этому вопросу, М.С. Белоковыльский и Э.С. Гуртовенко отмечают, что многими юристами-практиками (судьями, прокурорами, адвокатами) особый порядок принятия судебного решения воспринимается как освобождающий от серьезного участия в рассмотрении уголовного дела путем постановки последнего на судебный «конвейер» с абсолютно предсказуемым финалом в виде обвинительного приговора43.

Безусловно, распространенность подобных мнений среди практических работников вызывает тревогу, поскольку является почвой для различного рода грубых нарушений, вплоть до фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ), служебного подлога (ст. 292 УК РФ) и других служебных, в том числе коррупционных, преступлений. Вместе с тем изложенное не означает, что по уголовному делу, производство предварительного расследования по которому окончено, не проводится проверка и допущенные нарушения выявить не представляется возможным. В настоящее время законодательно закреплена «тройная» проверка законности и обоснованности действий и решений следователя по законченному расследованием делу44. Противодействие подобным нарушениям закона и служебным преступлениям необходимо реализовывать прежде всего путем совершенствования процедуры реализации этих функций. Проверка материалов уголовного дела возложена на руководителя следственного органа, прокурора и судью.

Так, руководитель следственного органа уполномочен проверять материалы уголовного дела и отменять незаконные или необоснованные постановления следователя, давать указания о направлении расследования, возвращать уголовное дело со своими указаниями о производстве дополнительного расследования, отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований закона, осуществлять иные полномочия (п. 2, 3, 6, 11 ч.1 ст. 39 УПК РФ). Прокурор уполномочен осуществлять надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования, в том числе, требовать устранения нарушений федерального законодательства, допущенных при производстве по уголовному делу; возвращать уголовное дело для устранения выявленных недостатков, осуществлять иные полномочия (ч.1, п. 3, 15 ч.2 ст. 37, п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ). Указанные должностные лица осуществляют контроль за действиями и решениями следователя как в процессе предварительного расследования, так и при изучении ими уголовного дела, расследование по которому уже окончено. Конечно, и руководитель следственного органа, и прокурор не только могут, но и обязаны выявить допущенные следователем нарушения законодательства и указать на необходимость их устранения. Но в силу разного рода обстоятельств, например, некачественного, поверхностного изучения материалов уголовного дела, которое может иметь место в отдельных случаях, так бывает не всегда.

Кроме того, как показали результаты интервьюирования 43 практических работников с опытом работы свыше 5 лет, руководитель следственного органа, прокурор, иногда видя, что в материалах уголовного дела содержится ходатайство обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в особом порядке, проявляя тем самым недобросовестность, также могут исходить из тех соображений, что имеющиеся нарушения не будут выявлены в суде, поскольку исследование доказательств в судебном заседании проводиться не будет.

Так, анализируя приведенные негативные закономерности в деятельности практических работников, И. С. Панькина отмечает, что при особом порядке решение суда о виновности лица в совершении преступления является вероятным, формальным или юридически истинным выводом45. При этом «…совершенно очевидно, что при проведении судебного разбирательства в особом порядке роль органов предварительного расследования в признании судом виновности лица как минимум значительно возрастает. При таком порядке определенная (а возможно, и большая) часть функции разрешения уголовного дела фактически переходит к органам осуществляющим, досудебное производство, поскольку в судебном заседании суд лишь проверяет соблюдение всех формальностей, но не исследует доказанность обвинения»46.

Однако «исключение из судопроизводства процессуального исследования доказательств не тождественно запрету на ознакомление с ними»47. Как верно отметил В. Е. Кондратов, положения ст. 316 УПК РФ не освобождают судью от необходимости тщательного изучения вне рамок судебного заседания всех материалов уголовного дела с целью проверки обоснованности предъявленного подсудимому обвинения48. «Ошибочно было бы утверждать, что судья при рассмотрении уголовного дела по правилам гл. 40 УПК РФ не вникает в суть дела, что его полномочия ограничиваются проверкой соблюдения всех формальностей при признании обвиняемым своей вины и заявлении ходатайства о проведении судебного разбирательства в особом порядке»49.

Вместе с тем, по мнению большинства участников проведенного нами интервьюирования практических работников следствия (дознания), имеющих стаж более 5 лет (Приложение 4), и руководитель следственного органа, и прокурор, и судья также не всегда выявляют различные нарушения, содержащиеся в материалах уголовного дела. Однако мы не считаем, что и следователь, и руководитель следственного органа, и прокурор, и судья постоянно допускают либо «пропускают», «закрывают глаза» на различного рода нарушения. По нашему глубокому убеждению, обозначенные участники уголовного процесса, как правило, ответственно подходят к выполнению своих должностных обязанностей. Вместе с тем в силу большой нагрузки, не всегда высокой профессиональной квалификации либо в силу элементарной невнимательности следователи нередко непреднамеренно допускают различные нарушения закона и ошибки при производстве по уголовному делу. При этом руководитель следственного органа и прокурор, как правило, не направляют в суд, а судья не назначает судебного заседания по тем уголовным делам, по которым допущены не формальные, а так называемые сущностные, существенные нарушения законодательства. Отметим, что законодатель в УПК РФ не определил, какие же нарушения следует считать существенными. Вместе с тем Конституционный суд РФ в постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18 -П, говоря о том, какие нарушения являются существенными, исходит из правовой позиции о том, что «…существенное процессуальное нарушение является препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое, как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия»50.

Ю.П. Гармаев отмечает, что несущественными следует считать такие нарушения, которые не повлияли и не могли повлиять на достоверность получаемого результата. Вряд ли следует признавать таковыми отступления буквально от всякой нормы. Например, грамматическая ошибка в наименовании процессуального документа вряд ли может быть отождествлена с прямым нарушением УПК РФ и повлечь отмену судебного решения»51.

При особом порядке судебного разбирательства, как указывалось выше, судебное следствие не проводится, содержащиеся в материалах уголовного дела доказательства в общем порядке не исследуются. В результате адвокат при рассмотрении уголовного дела в соответствии со ст. 316 УПК РФ не может ходатайствовать об исключении доказательств, которые, по его мнению, являются недопустимыми. Хотя, несомненно, он может сделать это на предварительном слушании, заявив ходатайство о необходимости его проведения (ст. 229 УПК РФ).

Таким образом, прямое указание ч.5 ст. 316 УПК РФ на невозможность исследования в общем порядке доказательств при рассмотрении уголовного дела судом в сокращенном порядке в какой-то мере дает шанс не вполне добросовестному следователю избежать нежелательных для него последствий, например, в случае вынесения оправдательного приговора направлении уголовного дела судом для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого (ч. 3 ст. 306 УПК РФ).

По нашему мнению, указанные обстоятельства следует считать негативными факторами заинтересованности следователя в постановлении приговора судом в порядке гл. 40 УПК РФ, которым необходимо активно противодействовать на уровне правоприменения, обучения, повышения профессиональной квалификации.

Несмотря на отмеченные нами негативные факторы заинтересованности следователя в особом порядке, необходимо указать, что они скорее являются исключением, а не повсеместно распространенным явлением. Прав В.Н. Парфенов, отмечая, что поскольку при применении норм гл. 40 УПК РФ итоговое решение по уголовному делу принимается без проведения судебного разбирательства в общем порядке, то допущенные в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу нарушения закона трудно, а зачастую и невозможно устранить на последующих стадиях уголовного процесса. В связи с этим важнейшее значение приобретает деятельность судьи, следователя, дознавателя, защитника, прокурора, государственного обвинителя по обеспечению прав и законных интересов участников процесса52. С учетом изложенного полагаем, что есть смысл сделать небольшое отступление и указать на следующее. В соответствии с законом судья постановляет обвинительный приговор, лишь придя к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, то есть подтверждается доказательствами, собранными органами предварительного следствия, хотя положения ст. 316 УПК РФ и не дают ясности, в какой момент производства по делу судья должен прийти к такому выводу53.

Действительно, данный вопрос не урегулирован законодательством. На наш взгляд, суд дает оценку доказательствам, имеющимся в уголовном деле как бы в три этапа. Первоначально доказательства оцениваются судьей во время изучения материалов уголовного дела, которое предшествует судебному заседанию. Затем в ходе судебного заседания судья, опрашивая подсудимого, защитника, государственного обвинителя, по вопросам, указанным в ч. 4 ст. 316 УПК РФ, продолжает давать оценку доказательствам. При этом они оцениваются судьей не непосредственно, а опосредованно, что, собственно, и предусмотрено ч. 1 ст. 240 УПК РФ. Так, например, указание подсудимого на то, что он согласен с предъявленным ему обвинением, говорит о том, что он признает свою вину в деянии, которое подробно описано в обвинительном заключении, составленном на основе собранных по уголовному делу доказательств. Окончательную же оценку доказательств суд осуществляет в совещательной комнате.

Представляется, что суд в любом случае должен дать оценку доказательствам еще до момента удаления в совещательную комнату. При этом нужно иметь в виду, что в случае, если суд до указанного момента выявит существенные нарушения закона, которые были допущены при производстве по уголовному делу, то судья, в соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК РФ выносит постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке54.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что перед тем, как следователь приступит к применению разрабатываемых в настоящей работе криминалистических рекомендаций, он обязан знать все рассмотренные в данном параграфе особенности правового регулирования особого порядка и, что немаловажно, закономерности практики его применения. В частности, особое внимание он должен обратить на отмеченные выше особенности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке и учитывать тот факт, что судебное разбирательство в порядке гл. 40 УПК РФ может быть в любой момент прекращено, а это повлечет рассмотрение уголовного дела судом в общем порядке, с обязательным исследованием всех собранных доказательств, выявлением допущенных нарушений и привлечением к ответственности лиц, их допустивших. С учетом изложенного следователь должен добросовестно осуществлять расследование по уголовному делу и не допускать нарушений закона в надежде, что они будут «прикрыты» особым порядком.

В то же время, на наш взгляд, существуют вполне законные, этически допустимые и разумные возможности использования следователем норм, закрепленных в гл. 40 УПК РФ, в интересах состязающейся в процессе стороны – стороны обвинения. Эти возможности могут быть использованы для разработки как тактико- криминалистических, так и методико-криминалистических рекомендаций. В последнем случае речь идет о том, что при соблюдении определенных описываемых здесь требований закона, вполне законным и эффективным представляется разработка и использование криминалистических рекомендаций не только общего характера, то есть по всем категориям дел (тактико-криминалистическое обеспечение), но и по делам определенной категории, например, по делам о хищениях, имеющих свою специфику в плане использования норм об особом порядке (методико-криминалистическое обеспечение).

1.2. Концепция компромисса как методологическая основа криминалистического обеспечения деятельности по применению норм об особом порядке

Общеизвестно, что при производстве предварительного расследования лицу, его осуществляющему, приходится проделывать значительный объем работы: нужно допросить десятки людей, осмотреть предметы, документы, назначить экспертизы и многое другое. Все это требует от следователя больших физических и душевных сил, временных затрат. При этом следователь в большинстве случаев сталкивается с противодействием, исходящим в основном со стороны подозреваемого, обвиняемого и его защитника55. Как в свое время верно отметил А.М. Ларин, «ни в одной области познания, кроме доказывания по уголовным делам, исследователю не противостоит субъект, кровно заинтересованный в неудаче исследования, порою еще не известный и не брезгующий никакими средствами»56. В результате расследование по уголовным делам проходит в атмосфере конфликта между следователем и лицом, подвергающимся уголовному преследованию. Конфликтные ситуации, как известно, замедляют расследование по уголовному делу.

В рамках уже упомянутого нами анкетирования большинство следователей и дознавателей отметили, что ощущают явное противодействие со стороны защиты примерно по 65% уголовных дел о хищениях. При этом практически три четверти респондентов отметили, что содействие подозреваемого, обвиняемого при осуществлении расследования по уголовному делу о хищении чужого имущества является важным на 90%. И это понятно, так как «нет на свете лучшего свидетеля, чем тот, кто сам совершил преступление»57.

При наличии, как требует закон (ч. 2 ст. 140 УПК РФ), достаточных данных, указывающих на признаки преступления, следователь обязан возбудить уголовное дело по признакам деяния, предусмотренного нормой Особенной части УК РФ. Как отмечает Ю. П. Гармаев, уже в этот период субъект уголовного преследования оценивает так называемую «судебную перспективу по уголовному делу». Автор раскрывает этот термин как субъективную оценку правоприменителя по поводу того, каким может быть окончательное решение суда, если исходить из ситуации по нему на момент оценки и перспектив развития этой ситуации с точки зрения: 1) наличия / отсутствия состава преступления, 2) предполагаемых доказательств, 3) интенсивности противодействия уголовному преследованию58.

В любой момент расследования, в том числе и на первоначальном его этапе, основываясь на имеющейся по уголовному делу информации, следователь может прогнозировать результат производства по уголовному делу. Имея в виду такой прогноз, Н. П. Яблоков называет его стратегическим следственным прогнозированием и определяет как «предвидение хода и результативности главных задач предварительного расследования (ст. 6 УПК РФ), а также перспективности расследования по конкретному уголовному делу в целом»59. Г. А. Зорин, высказываясь по этому вопросу, говорит о криминалистическом предвидении, под которым понимается опережающее отражение следователем действительности при расследовании уголовных дел, основанное на познании закономерностей мышления, а также закономерностей возникновения, собирания, оценки и использования доказательств60.

На основе такого прогнозирования следователь, применительно к конкретному уголовному делу, с достаточно большой долей вероятности предполагает, будет ли обвиняемый по окончании предварительного расследования иметь право заявить ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке. Вместе с тем такое направление предвидения результата по уголовному делу применительно к рассматриваемому нами вопросу ни к каким действиям следователя до окончания расследования дела не побуждает, да и, исходя из норм УПК РФ, не должно побуждать. Как уже отмечалось, в настоящее время заявить ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке может только обвиняемый и только после того, как предварительное следствие уже окончено. Хотелось бы особо отметить, что на право заявлять ходатайство в соответствии со ст. 315 УПК РФ никак не влияет то, каким образом обвиняемый вел себя во время расследования: оказывал ли он содействие сотрудникам правоохранительных органов или же активно им противодействовал. «Закон связывает рассмотрение дел в особом порядке с согласием обвиняемого с предъявленным обвинением, а не с дачей признательных показаний»61. Возможность заявления соответствующего ходатайства не зависит от каких-либо положительных действий, которые необходимо совершить в период расследования лицу, подвергающемуся уголовному преследованию.

Наряду с этим одной из задач следователя, возложенной на него государством, является проведение полного и быстрого расследования по уголовному делу в строгом соответствии с законом. В УПК РФ, в отличие от УПК РСФСР62, нет указания на необходимость проведения быстрого расследования. Ст. 6.1 УПК РФ «Разумный срок уголовного судопроизводства» указывает, что уголовное судопроизводство должно осуществляться в сроки, установленные Уголовно-процессуальным кодексом России. Однако проведение быстрого расследования не тождественно производству по уголовному делу в разумный срок. Несмотря на отсутствие прямого указания закона, мы считаем, что осуществление быстрого и качественного расследования остается одной из приоритетных задач предварительного расследования63.

Вместе с тем если следователь предвидит, что обвиняемый по окончании следствия будет иметь право ходатайствовать об особом порядке, то это может быть использовано указанным должностным лицом для повышения качества и скорости производства предварительного расследования. Так, следователь, с точки зрения криминалистических приемов и средств, на вполне законных основаниях может использовать процессуальные и обусловленные особенностями реализации особого порядка на практике преимущества с целью убеждения стороны защиты отказа от противодействия.

Все преимущества, которые дает обвиняемому особый порядок, можно классифицировать по следующим основаниям: прямо указанные в законе и производные (тактические) преимущества, обусловленные особенностями реализации особого порядка на практике.

К первому типу преимуществ относятся:

1) обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве (п. 7 ч. 2 ст. 51, ч. 1 ст. 315 УПК РФ);

2) назначение наказания, которое не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания за совершенное преступление (ч. 5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ);

3) освобождение от уплаты процессуальных издержек (ч. 10 ст. 316 УПК РФ).

К производным, или тактическим, преимуществам можно отнести:

1. Судебное разбирательство проводится в более короткий срок по сравнению с рассмотрением уголовного дела судом в общем порядке. Ускорение процедуры судебного разбирательства достигается за счет отказа от проведения значительной части судебного следствия, регламентированного гл. 37 УПК РФ64. Поэтому рассмотрение уголовного дела судом в порядке ст. 316 УПК РФ, как правило, завершается в тот же день. Указанное обстоятельство, как и иные, перечисленные здесь, безусловно, не всеми обвиняемыми может быть расценено как преимущество. Однако, как правило, оно является таковым для лиц, водворенных в следственные изоляторы, условия и режим содержания в которых, как справедливо отмечает Х.Д. Аликперов, «куда более тяжелое испытание», чем условия и режим отбывания наказания в исправительных колониях и колониях-поселениях65.

2. Свидетели на судебное заседание не вызываются. Поскольку особый порядок предусматривает сокращение судебного следствия, то свидетели в зал судебного заседания не вызываются и, соответственно, не дают показания по существу обвинения. Такое положение вещей чаще всего является выгодным для подсудимого, поскольку свидетель в суде может указать на различные нежелательные для стороны защиты обстоятельства, которые не были отражены в протоколе допроса66. При этом данные показания могут, в том числе, и ухудшить положение подсудимого, например, посредством сообщения свидетелем сведений, которые могут сформировать негативный настрой судьи в отношении подсудимого, способствовать выявлению новых эпизодов преступной деятельности и т. д.

3. Государственный обвинитель, излагая суду свои предложения о применении уголовного закона и назначении наказания, может указать на тот факт, что подсудимый сотрудничал со следствием. Сотрудничество подсудимого со следствием должно быть принято во внимание судом, поскольку в ч. 3 ст. 60 УК РФ сказано, что при назначении наказания учитываются не только характер и степень общественной опасности преступления, влияние назначенного наказания на исправление осужденного, условия жизни его семьи, но и личность виновного.

4. Часто более высокая, чем при рассмотрении дела в общем порядке, вероятность назначения альтернативного – более мягкого по сравнению с лишением свободы – вида наказания. Как показало интервьюирование судей, стала внедряться практика назначения альтернативных видов наказания, особенно если лицо впервые привлекается к уголовной ответственности. Судьи отмечают что, если ранее они почти сплошь при постановлении обвинительного приговора в порядке гл. 40 УПК РФ назначали лишение свободы с применением ст. 73 УК РФ, то есть условно, сейчас все больше примеров назначения штрафа и исправительных работ, стали встречаться случаи осуждения к ограничению свободы (Приложение 8). При этом при изучении уголовных дел, рассмотренных судом в особом порядке, мы выяснили, что лицу, осужденному за хищение чужого имущества, суд назначает альтернативные лишению свободы виды наказания в 27% случаев. Вместе с тем мы вынуждены констатировать, что лишение свободы, в основном с применением ст. 73 УК РФ, остается основным видом наказания назначаемого осужденным за хищение, в порядке гл. 40 УПК РФ67, что установлено нами по 73% уголовных дел68.

Однако никто не вправе гарантировать что-либо по данному вопросу. Наказание назначает только суд в соответствии с законом69.

5. Возможность назначения рецидивистам более мягкого наказания70. В случае если имеет место рецидив преступлений, обвиняемому целесообразно напомнить, что в соответствии с законом рецидив преступления является отягчающим обстоятельством, что обусловливает назначение более строго наказания (ст. 18 УК РФ). По результатам изученных нами уголовных дел, в 33% случаев среди лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за хищение чужого имущества, имел место рецидив преступлений.

Рассматривая уголовное дело в особом порядке, суд учитывает, что в соответствии с ч. 2 ст. 68 УК РФ срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Судом применяются положения ч.5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ о том, что максимальный срок или размер наказания, предусмотренный санкцией статьи за совершенное преступление, не может быть более 2/3. Таким образом, суд при рассмотрении дела в особом порядке должен назначить не менее 1/3 и не более 2/3 максимального срока или размера наказания, предусмотренного санкцией статьи за совершенное преступление.

Здесь же следует разъяснить, что при любом виде рецидива преступлений, вне зависимости от рассмотрения дела в особом порядке, если судом установлены смягчающие обстоятельства, предусмотренные ст. 61 УК РФ, срок наказания может быть назначен менее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ, а при наличии исключительных обстоятельств, предусмотренных ст. 64 УК РФ, может быть назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление (ч. 3 ст. 68 УК РФ). В ч. 2 ст. 64 УК РФ сказано, что исключительными могут быть признаны как отдельные смягчающие обстоятельства, так и совокупность таких обстоятельств. Здесь необходимо сделать акцент на том, что обстоятельствами, смягчающими наказание, являются явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления и так далее согласно п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Кроме того, при наличии обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 63 УК РФ, и одновременном усмотрении судом исключительных обстоятельств, как указано в ст. 64 УК РФ, суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного. В п. 12 постановления Пленума Верховного суда РФ от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» (далее – постановление Пленума от 11 января 2007 г. №2), исключительными обстоятельствами могут быть признаны обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности совершенного лицом преступления, либо активное содействие участника группового преступления раскрытию этого преступления. По смыслу ч.1 ст. 64 УК РФ назначению более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, не препятствует наличие в санкции статьи Особенной части УК РФ, по которой лицо признано виновным, альтернативных, более мягких видов наказаний (например, ч.2ст. 158, ч. 2 ст. 159 УК РФ)71.

6. При наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, а также в случае отсутствия отягчающих обстоятельств при рассмотрении уголовного дела судом в порядке гл. 40 УПК РФ, максимальный срок или размер наказания может быть менее 2/3 максимального срока или размера наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. До внесения изменений в УК РФ Федеральным законом от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 141-ФЗ)72, ч.1 ст. 62 УК РФ предусматривала, что при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных «и» и (или) «к» ч.1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать 3/4 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Исходя из этого в абз. 3 п.37 постановления Пленума Верховного суда РФ от 11 января 2007 г. № 2 разъяснялось: «При назначении наказания по правилам, предусмотренным ст. 62 УК РФ, суд в силу ч.7ст. 316 УПК РФ исчисляет 3/4 срока наказания от 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ». В результате при наличии указанных обстоятельств суд при рассмотрении уголовного дела в особом порядке не мог назначить наказание более 1/2 максимального срока или размера наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи УК РФ. Однако после того как Федеральным законом №141-ФЗ в ч.1 ст. 62 слова «три четверти» были заменены на «две трети» Пленум Верховного суда РФ своим постановлением посчитал необходимым абз. 3 п. 37 исключить из постановления Пленума Верховного суда РФ от 11 января 2007 г. №273. Теперь в указанном постановлении говорится лишь о том, что при рассмотрении уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ при наличии исключительных обстоятельств суд может назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление, а также применить иные правила смягчения наказания (курсив наш. – Ю.Г., Е.П.), предусмотренные Общей частью УК РФ. Таким образом, суд лишь может применить правила смягчения наказания, предусмотренные ч.1 ст. 62 УК РФ. Вместе с тем отметим, что, как правило, суд учитывает обстоятельства, предусмотренные п. «и» и «к» ч.1 ст. 61 УК РФ и смягчает наказание лицу, признанному виновным в совершении преступления74.

Так, результаты проведенного нами интервьюирования судей указывают на следующее75. На вопрос о том, какому числу осужденных, уголовные дела которых рассматривались в особом порядке, назначается наказание, не связанное с реальным лишением свободы: 28 респондентов указали, что 80%, 3 респондента указали, что 85%, и 9 судей указали, что 75%. Далее судьям был задан вопрос: как часто при особом порядке судебного разбирательства наказание назначается условно? 18 респондентов отметили, что, по их мнению, при постановлении приговора в порядке гл. 40 УПК РФ наказание назначается условно примерно в 70% случаев, 19 респондентов считают, что наказание назначается условно в 65% случаев, 3 судьи считают, что примерно в 75% случаев76.

7. При рассмотрении судом уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ в отношении лица, совершившего несколько преступлений, оно может рассчитывать на назначение более мягкого наказания в сравнении с тем, которое могло было быть назначено судом при общем порядке судебного разбирательства. При совершении нескольких преступлений вначале наказание назначается за каждое из них по правилам, установленным ч. 5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ, а по совокупности преступлений применяются правила назначения наказания, предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 69 УК РФ (п. 37 постановления Пленума Верховного суда РФ от 11 января 2007 г. № 2). Таким образом, максимальный срок или размер наказания по каждому преступлению не может превышать 2/3 максимального срока или размера наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи УК РФ. И только после этого применяются правила назначения наказания по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 69 УК РФ. При этом окончательное наказание по совокупности преступлений путем полного или частичного сложения наказаний не может превышать более чем наполовину максимальный срок или размер наказания, предусмотренного за наиболее тяжкое из совершенных преступлений (ч. 2 ст. 69 УК РФ) или более чем наполовину максимальный срок наказания в виде лишения свободы, предусмотренный за наиболее тяжкое из совершенных преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ)77.

8. При рассмотрении уголовного дела судом в порядке гл. 40 УПК РФ суд не может назначить виновному наказание за приготовление к преступлению более 1/3, за покушение на преступление – более 1/2 максимального срока или размера наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за совершение оконченного преступления. В п. 6 и 13 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60 необходимо исходить из наказания, предусмотренного санкцией статьи, вмененной обвиняемому, а не из наказания, которое может быть назначено ему с учетом обстоятельств, предусмотренных ст. 62, 64, 66, 69, 70 УК РФ.

Так, например, при назначении подсудимому наказания за неоконченное преступление вначале следует с учетом требований ст. 66 УК РФ определить максимальный срок или размер наказания, которое может быть назначено виновному, затем в соответствии с ч.5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ сократить этот срок (размер) наказания в связи с рассмотрением дела в особом порядке и лишь после этого определить подсудимому наказание с учетом положений Общей части УК РФ (п. 14 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 декабря 2006 г. №60).

На основании указанных разъяснений и руководствуясь УК РФ суд при назначении наказания за неоконченное преступление должен исходить из следующего. Срок или размер наказания за приготовление к преступлению не могут превышать половины, а за покушение на преступление – трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление. Руководствуясь п. 14 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60 при признании лица виновным в приготовлении к совершению преступления, суд должен сначала максимальный срок или размер наказания, предусмотренный санкцией статьи Особенной части УК РФ за оконченное преступление уменьшить на 1/2, а затем с учетом положений ч. 5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ сократить срок (размер) наказания и лишь после этого определить подсудимому наказание с учетом положений Общей части УК РФ. В случае если лицо будет признано судом виновным в покушении на преступление, то суд должен сначала сократить максимальный срок или размер наказания, предусмотренный санкцией Особенной части УК РФ на 3/4, затем применить нормы ч. 5 ст. 62 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ, далее определить подсудимому наказание с учетом положений Общей части УК РФ.

Таким образом, при особом порядке судебного разбирательства суд не может назначить виновному наказание за приготовление к преступлению более 1/3, за покушение на преступление более 1/2 максимального срока или размера наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за совершение оконченного преступления78.

При этом по результатам анкетирования следователей, дознавателей мы получили следующие результаты: 80% считают, что особенности реализации особого порядка на практике действительно обусловливают все вышеперечисленные преимущества; на преимущества, связанные с назначением наказания и рассмотрение уголовного дела судом в более короткие сроки, указали 6%; на наличие таких преимуществ, как рассмотрение уголовного дела судом в наиболее короткий срок, отсутствие необходимости вызова свидетелей в суд и упоминание государственным обвинителем о сотрудничестве лица, подвергающегося уголовному преследованию, указали 11%; при этом 3% считают, что имеет место только то, что свидетели в судебное заседание не вызываются, а уголовное дело рассматривается судом в наиболее короткий срок.

Отметим, что на вопрос о том, может ли следователь в ходе расследования по уголовному делу использовать совокупность прямо указанных в законе и тактических преимуществ особого порядка с целью убедить подозреваемого, обвиняемого добровольно оказывать содействие органам предварительного расследования, 35% респондентов ответили утвердительно, 18% – отрицательно, 47% указали, что это возможно только в сочетании с иными тактическими приемами.

Следует отметить, что следователь может указать подозреваемому, обвиняемому и на тот факт, что содействие предварительному расследованию позволит улучшить его положение за счет уступок процессуального и непроцессуального характера, которые при определенных обстоятельствах могут быть ему предоставлены.

Приведенная нами ниже классификация упомянутых процессуальных и непроцессуальных уступок, которые используют следователи при расследовании конкретных уголовных дел, была дана Х. Д. Аликперовым79, а позже несколько переработана Ю. П. Гармаевым80.

Уступки «чисто» процессуального характера:

1) изменение меры пресечения (заключение под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении);

2) исключение из списка свидетелей, подлежащих вызову в суд, отдельных граждан;

3) обыск, выемка в квартире обвиняемого с участием понятых из числа людей, указанных подследственным.

Уступки непроцессуального характера:

1) предоставление сверх лимита свидания (в кабинете следователя, в помещении РОВД и т.д.);

2) предоставление возможности обвиняемому по пути в следственный изолятор заехать домой повидать семью, переодеться, принять душ (соответственно, все это под наблюдением конвоиров), и т.д.;

3) передача изъятых у обвиняемого денег или части из них его семье или покупка на эти деньги продуктов питания и иных предметов для нужд арестованного;

4) предоставление возможности обвиняемому позвонить (из кабинета следователя, начальника ИВС, СИЗО) близким, передать им письмо и т.д., и т.п.

Х.Д. Аликперов выделил также ряд уступок, имеющих уголовно-правовые последствия:

1) исключение из обвинения отдельных эпизодов преступной деятельности;

2) переквалификация содеянного на более мягкую статью (пункт, часть) УК РФ;

3) непривлечение близких обвиняемого к уголовной ответственности.

При этом Ю. П. Гармаев, корректируя перечисленные пункты с точки зрения их допустимости, отмечает, что к обозначенным уступкам следует относиться «весьма и весьма осторожно», хотя они вполне допустимы при соблюдении определенных правовых, организационных и этических требований81.

На основе изложенного возможен и допустим некий компромисс, который предполагает оптимальные условия как для стороны защиты, так и для стороны обвинения. Как отмечает И. А. Попова, наивно полагать, что сторона защиты (например, в лице обвиняемого) должна идти на ущемление своих интересов, чтобы сделать определенные уступки следствию, а сторона обвинения (например, в лице следователя) будет лишь убеждать в необходимости содействия правосудию. Другое дело, что уже тактика компромиссного урегулирования может позволить большие или меньшие уступки той или иной стороны, но уповать на односторонние уступки в компромиссном урегулировании затруднительно82.

Действительно, компромисс, как определяет его С.И. Ожегов, − это соглашение на основе взаимных уступок83. В аспекте рассматриваемого нами вопроса компромисс следователя со стороной защиты можно представить следующим образом. Подозреваемый, обвиняемый прежде всего, а также его защитник не в ущерб своим правам и законным интересам, тем не менее, добровольно могут принять решение о полном или частичном отказе от противодействия уголовному преследованию, а в отдельных случаях могут решить добровольно способствовать раскрытию и расследованию преступления (и далее согласно положений п.п. «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ). В свою очередь, следователь идет на ряд уступок подозреваемому, обвиняемому, предоставляя последнему тем самым возможность в полной мере воспользоваться преимуществами, которые дает ему особый порядок.

При этом реализация подобных компромиссов должна осуществляться при строгом соблюдении всех требований УПК РФ, прежде всего, прав и законных интересов участников процесса со стороны защиты.

Следователь должен идти на компромисс со стороной защиты только с целью обеспечения как можно более быстрого производства по уголовному делу при условии всесторонности, объективности, полноты расследования.

Однако необходимо иметь в виду, что, например, указывая подозреваемому, обвиняемому на преимущества особого порядка, и используя их для убеждения последнего оказывать сотрудничество, следователь одновременно имеет целью создать условия для законного и добровольного заявления ходатайства об особом порядке по окончании расследования.

Здесь же хотелось бы указать, что изложенное может быть применено только по отношению к тем лицам, которые в соответствии с законом по окончании расследования будут иметь право заявить ходатайство в соответствии со ст. 315 УПК РФ, а также не желают или не имеют права заключить досудебное соглашение о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ). В связи с этим следует более подробно рассмотреть случаи, когда подозреваемый, обвиняемый не желает или не имеет права заключить упомянутое соглашение.

Согласно п. 61 ст. 5 УПК РФ, досудебное соглашение о сотрудничестве – это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения.

В соответствии с положениями гл. 40.1 УПК РФ практически каждое лицо, совершившее общественно опасное деяние, имеет возможность заключить досудебное соглашение о сотрудничестве и тем самым рассчитывать на снижение размера наказания при вынесении приговора судом. При этом заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может как подозреваемый, так и обвиняемый с начала уголовного преследования и до объявления об окончании предварительного следствия. Воспользоваться данным правом не могут лишь лица, которые желают сообщить только те сведения, которые касаются их собственного участия в преступной деятельности (ч.4 ст. 317.6 УПК РФ).

Вместе с тем при толковании положений гл. 40.1 УПК РФ мнения ученых по поводу того, какие категории лиц, подвергающихся уголовному преследованию, в действительности имеют право на заключение досудебного соглашения, разделились. Одна точка зрения сводится к тому, что досудебное соглашение о сотрудничестве можно заключать только с лицами, совершившими преступления в соучастии84. Есть и другое мнение. Так, отмечается, что нет оснований для отказа в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с лицом, совершившим преступление в одиночку. Однако при этом должен быть соблюден ряд условий, к которым нужно отнести обязательность активного содействия обвиняемого следствию, необходимость в таком содействии для органов следствия; должны иметь место уголовные дела, возбужденные в результате такого сотрудничества85. Несмотря на противоречивость мнений, представляется, что закон не ограничивает действие уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм той или иной категорией86 преступлений, их тяжестью или групповым характером совершения87, а также формой, в которой ведется предварительное расследование88.

Однако в соответствии с ч. 3 ст. 317.1 УПК РФ следователь может отказать в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, если сотрудничество в том виде, в котором оно предусмотрено гл. 40.1 УПК РФ, при производстве по уголовному делу не является необходимым. Такая ситуация может возникнуть, например, если в производстве у следователя находится дело, которое, по его обоснованному мнению, может быть успешно раскрыто и без заключения досудебного соглашения о сотрудничестве. Это в первую очередь касается преступлений, совершенных в условиях очевидности, в связи с чем справедливо указывается, что следователю совершенно обоснованно предоставлено указанное право, поскольку он хорошо знает материалы уголовного дела и собранные доказательства, изучил личность подозреваемого, обвиняемого, имеет определенное представление о том, какой информацией и доказательствами может располагать подозреваемый, обвиняемый и можно ли ее использовать в дальнейшем для раскрытия преступления и доказывания вины остальных соучастников89.

Говоря о возможности заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, следует отметить, что подозреваемый, обвиняемый может и не захотеть воспользоваться этим правом. Причин тому может быть много: это и нежелание выдавать соучастников, боязнь их мести, недоверие к сотрудникам правоохранительных органов и другое. К сказанному следует добавить, что для подозреваемого, обвиняемого сама процедура заключения досудебного соглашения может показаться слишком громоздкой и связывающей его обязательностью исполнения условий соглашения, которые не всегда могут быть выполнены, в том числе и по различного рода объективным причинам. Кроме того, как это следует из требований уголовного и уголовно-процессуального законодательства, подозреваемому, обвиняемому при заключении досудебного соглашения, в отличие от особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, совсем не гарантируется обязательное снижение наказания90.

Существует мнение, что основной стимул для подозреваемого, обвиняемого, заложенный гл. 40.1 УПК РФ, заключается в том, что если он заключит соглашение о сотрудничестве в период предварительного расследования, то мера наказания при наличии смягчающих обстоятельств в соответствии с ч.2 ст. 62 УК РФ не может превышать половины максимального срока наказания91. Однако все зависит от конкретных обстоятельств уголовного дела и усмотрения судьи. Так, ч.2 ст.62 УК РФ указывает, что в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии смягчающих обстоятельств и отсутствии отягчающих обстоятельств, срок или размер наказания, назначенного судом, не могут превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ. Из вышеуказанного следует, что если подсудимым выполнены все условия досудебного соглашения о сотрудничестве, но имеют место отягчающие обстоятельства, то размер наказания, назначенного судом, может быть более половины максимального срока или размера наказания, предусмотренного за совершение данного преступления. Как верно отмечается в литературе, исходя из целей досудебного соглашения, предусмотренного гл. 40.1 УПК РФ, отягчающие обстоятельства будут присутствовать по такого рода уголовным делам92.

Кроме того, законодатель не установил верхнего предела максимального срока или размера наказания применительно к случаям заключения досудебного соглашения о сотрудничестве в случае, если имеются отягчающие обстоятельства по уголовному делу. Исходя из этого, даже при выполнении всех условий указанного соглашения и имеющихся отягчающих обстоятельствах лицо, оказывающее содействие при производстве предварительного расследования, не может в полной мере быть уверено в гарантированном и фиксированном снижении наказания при вынесении приговора судом.

В результате возможность наступления положительных уголовно-правовых последствий соглашения о сотрудничестве в виде смягчения наказания в конечном итоге поставлена в зависимость не от того, как соглашение выполнено, а, во-первых, от отсутствия отягчающих обстоятельств, наличие которых изначально ставит под сомнение состоятельность соглашения, во-вторых, от наличия смягчающих обстоятельств, причем регламентированных достаточно полно в ст. 61 УК РФ93.

Однако в случае если за совершенное преступление предусмотрено пожизненное лишение свободы или смертная казнь, лицу, заключившему во время предварительного следствия досудебное соглашение о сотрудничестве, закон предоставляет больше гарантий. Это связано с тем, что в данном случае указанные виды наказания не применяются, а срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наказания в виде лишения свободы, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.

Между тем необходимо указать, что ч. 5 ст. 317.7 УПК РФ содержит положение, в соответствии с которым, по усмотрению суда, подсудимому с учетом ст. 64, 73 и 80.1 УК РФ может быть назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление, условное осуждение; или он может быть освобожден от отбывания наказания. При этом, как верно отмечают А.С. Александров и И.А. Александрова, предметом досудебного соглашения могут быть только условия, а не основания уголовной ответственности, поэтому нельзя отождествлять институт, предусмотренный гл. 40.1 УПК РФ, с институтом предоставления иммунитета от уголовного преследования, освобождением от уголовной ответственности94.

На основании изложенного мы можем сделать следующий вывод. Производство по уголовному делу с использованием комплекса преимуществ, которые дает особый порядок, предусмотренный гл. 40 УПК РФ, подозреваемому, обвиняемому может быть применимо в отношении следующих категорий лиц, подвергающихся уголовному преследованию, при условии, что им не вменяется совершение особо тяжких преступлений:

1. Получивших отказ на ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, поскольку они были намерены сообщить сведения, касающиеся только их собственного участия в преступной деятельности (ст. 317 УПК РФ).

2. Получивших отказ на ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, поскольку, исходя из материалов уголовного дела, такое сотрудничество для органов следствия не является необходимым.

3. Не пожелавших заключать досудебное соглашение о сотрудничестве.

Следует отметить, что последняя из указанных ситуаций вполне вероятна. Так, например, ни одно из четырех лиц, долгое время согласованно совершавших кражи, каждому из которых вменялось от 6 до 15 эпизодов хищений чужого имущества, во время расследования не пожелало заключить досудебное соглашение о сотрудничестве. По окончании следствия при ознакомлении с материалами уголовного дела все обвиняемые изъявили желание ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке95.

Введение в УПК РФ гл. 40.1 законодательно закрепило возможность идти на компромисс с лицами, подозреваемыми, обвиняемыми в совершении преступлений. Вместе с тем уступки подозреваемым, обвиняемым всегда имели место в следственной практике, поскольку следователь при производстве по уголовному делу использует их для установления психологического контакта с подозреваемым, обвиняемым и склонения его к содействию при осуществлении расследования.

В ходе анкетирования следователей и дознавателей мы выяснили следующее: 12% респондентов, как они утверждают, идут на уступки подозреваемым, обвиняемым при расследовании уголовного дела крайне редко, остальные 88% следователей отмечают, что предоставляют подозреваемым, обвиняемым различного рода уступки более чем в половине уголовных дел. При этом, по мнению 23% респондентов считают, что отказ подозреваемого, обвиняемого от противодействия позволяет ему улучшить свое положение за счет сокращения сроков расследования, 30% считают, что это обстоятельство засчитывается судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание; 19% считают, что оказание содействия позволяет сократить время заключения под стражей или заменить его подпиской о невыезде и надлежащем поведении. 11% указывают на то, что содействие дополнительно предоставляет лицу, подвергающемуся уголовному преследованию, преимущества непроцессуального характера. При этом 17% респондентов отметили, что отказ подозреваемого, обвиняемого от противодействия уголовному преследованию позволяет ему рассчитывать на все обозначенные преимущества (сократить сроки расследования обеспечить наличие смягчающих обстоятельств, сократить срок содержания под стражей или заменить его подпиской о невыезде и надлежащем поведении, обусловливает предоставление преимуществ непроцессуального характера). (См. приложение 2.).

Вот типичный пример, позволяющий обоснованно предполагать, что при производстве по уголовному делу следователь пошел на уступки отдельным участникам уголовного процесса:

Гр. П. было предъявлено обвинение в угрозе убийством, незаконном лишении свободы, краже, грабеже, то есть в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.119, ч. 1 ст.127, «в» ч.2 ст.158, п. «г» ч.2 ст.161 УК РФ. Потерпевший намеревался подать заявление о нанесении ему побоев и предъявить гражданский иск в размере 7 000 руб. (стоимость похищенной норковой шапки, сотового телефона, сим-карты). Кроме того, у гр. П. имел место рецидив преступлений.

Первоначально гр. П. отрицал свою причастность к совершению указанных преступлений, а затем вообще отказался давать показания. Следователь подробно разъяснил гр. П., что отказаться от дачи показаний – это его право. При этом следователь указал, что в любом случае доказательства вины гр. П. в совершении обозначенных преступлений будут получены после производства обыска по месту его жительства, проведения соответствующих экспертиз, допроса свидетелей. Следователь пояснил, что в интересах гр. П. оказывать содействие следствию, выдать орудие совершения преступления, похищенное имущество, попытаться возместить ущерб потерпевшему. Следователь указал, что в случае выдачи похищенного имущества и возмещения ущерба потерпевшему у последнего не будет оснований для заявления гражданского иска, будет проще убедить потерпевшего отказаться подавать заявление о нанесении ему побоев. Также гр. П. было разъяснено, что сотрудничество со следствием и возмещение вреда, причиненного преступлением, будут учитываться в качестве смягчающих обстоятельств при назначении наказания судом. В результате гр. П. дал признательные показания, добровольно выдал пневматический пистолет, который был признан орудием совершения преступления, квалифицируемого по ст. 119 «Угроза убийством». Затем он вернул потерпевшему похищенную шапку, начал возмещать ущерб, причиненный в результате совершения преступления. Потерпевший отказался писать заявление по факту нанесения побоев, а также отказался от заявления гражданского иска. Суд, рассмотрев уголовное дело в отношении гр. П., назначил наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года96.

Представляется, что следователь показал гр. П. возможность избежать возбуждения уголовного дела по ст. 116 УК РФ и заявления потерпевшим гражданского иска таким образом, что это следует оценить как уступку обвиняемому. Гр. П. в порядке достижения компромисса также пошел на уступки следствию и выдал находящийся у него пистолет, дал признательные показания и в остальном содействовал установлению истины при производстве по уголовному делу.

Несмотря на все вышеизложенное, «…в России отсутствует общепризнанная доктрина сотрудничества государства с преступником. Данное обстоятельство отрицательно сказывается на развитии уголовного и уголовно-процессуального законодательства, фрагментарности и противоречивости существующих регламентаций. Данная проблема может быть преодолена лишь путем выработки концепции сотрудничества государства с преступником, признания его доминирующим направлением в противостоянии преступности, комплексном обновлении законодательства»97.

«Договорный, компромиссный способ разрешения уголовно-правовых споров должен стать основным способом разрешения уголовных дел, при котором гарантированно защищены как частный, так и публичный интересы. Достижение этой цели предполагает расширение пределов применения и оптимизацию «особого порядка» производства по уголовному делу, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, развитие данного института в комплексе с другими процессуальными феноменами, такими как упрощение и дифференциация форм досудебного производства по уголовному делу…»98.

Обращаясь к этому вопросу, П.Н. Ременных отмечает, что для того чтобы реализовать задачи, стоящие перед институтом особого порядка, правоприменителю необходимо добиться сотрудничества обвиняемого с органами предварительного расследования. Для решения данной проблемы правоприменитель должен увязать воедино стимул, указанный в Общей части УК РФ, со стимулами, предусмотренными гл. 40 УПК РФ, и разъяснить их лицу, находящемуся под следствием, еще до предъявления ему обвинения, а не при ознакомлении с материалами уголовного дела, как это предусмотрено ст. 217 УПК РФ99.

И уже сейчас, как указывает Т.Д. Дудоров, «анализ основных тенденций развития уголовно-процессуального законодательства на современном этапе позволил сделать вывод о том, что в системе упрощенных (ускоренных) производств формируется новый институт согласительных процедур, в рамках которого может быть заключено два вида соглашений (о признании и о сотрудничестве), которые повлекут за собой сокращение судебного следствия, с одной стороны, и минимизацию уголовной ответственности лица, совершившего преступление, с другой»100.

Таким образом, мы можем говорить о том, что идея применения отдельных норм гл. 40 УПК РФ в период досудебного производства по уголовному делу не нова и поддерживается многими учеными-процессуалистами.

Возвращаясь к уступкам подозреваемому, обвиняемому, на которые идут следователи при расследовании уголовных дел, можно заключить следующее. Принимая за основу классификации наличие / отсутствие и характеристику комплекса уступок (компромисса), которые следователь в зависимости от конкретной следственной ситуации предоставляет подозреваемому, обвиняемому, мы выделяем три варианта тактики расследования по уголовному делу:

1. Тактика расследования, осуществляемого «в общем порядке». Такая тактика расследования подразумевает, что следователь может идти, а может и не идти на предоставление хотя и не урегулированных законодательством, но и не противоречащих ему уступок подозреваемому, обвиняемому в целях убеждения последнего в необходимости отказа от противодействия уголовному преследованию, а в отдельных случаях и добровольного содействия раскрытию и расследованию преступления.

2. Тактика расследования при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Сторона обвинения идет на уступки подозреваемому, обвиняемому, порядок предоставления которых регламентирован гл. 40.1 УПК РФ.

3. Тактика расследования с учетом возможности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке. Следователь, с целью убеждения подозреваемого, обвиняемого добровольно идти на сотрудничество в рамках расследования, преодоления противодействия со стороны защиты и, в конечном счете, оптимизации расследования, использует комплекс преимуществ особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК РФ, а также не противоречащие закону уступки, которые могут предоставляться подозреваемому, обвиняемому следователем в рамках тактики расследования, осуществляемого «в общем порядке». Таким образом, эта тактика предполагает, что расследование будет осуществляться с учетом возможности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке.

На основе изложенного мы можем говорить, что фактически с учетом требований закона и конкретной следственной ситуации следователь имеет возможность избрать один из трех вариантов тактики расследования, поскольку в соответствии с п.3 ч.2 ст. 38 УПК РФ он свободен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве тех или иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение согласия руководителя следственного органа или судебное решение.

Здесь необходимо указать, что уступки, которые в отдельных случаях применяются в рамках тактики расследования, осуществляемого «в общем порядке» в части, не противоречащей законодательству, могут быть искусно использованы следователем при расследовании с учетом возможности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке, так и при расследовании, осуществляемом по правилам гл. 40.1 УПК РФ. Вместе с тем при расследовании, осуществляемом «в общем порядке», у следователя нет правовых оснований для использования комплекса преимуществ, которые предоставляют подозреваемому, обвиняемому гл. 40 и 40.1 УПК РФ.

Следует отметить, что в отечественном уголовном процессе долгое время существовала установка на бескомпромиссную борьбу с преступностью. Эта позиция достаточно сильна и сегодня. Однако со временем появилась и утвердилась другая точка зрения. Х.Д. Аликперов впервые в своем диссертационном исследовании предложил и обосновал концепцию компромисса между государством и лицами, совершившими преступления, который имеет место как в уголовном, так и в уголовно-процессуальном законодательстве нашей страны101. Эта концепция была поддержана учеными и все более укреплялась.

Так, Н.С. Шатихина отмечает: «Борьба с преступностью как социальным явлением не может не быть бескомпромиссной. Признавая тот факт, что преступность – явление неискоренимое в современном обществе, также необходимо понимать, что борьба с ней должна вестись постоянно и не допускать изъятий. Однако бескомпромиссность борьбы не означает отказа от применения поощрительных норм, формирующих институт компромисса. Выбор того или иного вида уголовно-правового реагирования обусловлен в первую очередь специфическими характеристиками личности преступника, а также обстоятельствами, характеризующими само преступление, а не теми или иными установками в обществе»102. В.В. Сверчков, поддерживая указанную позицию, пишет, что выражение «бескомпромиссная борьба с преступностью» в большей мере связано с нетерпимостью к совершению преступлений, с мгновенной и эффективной реакцией государства и общества на нарушения законодательства в результате осуществления общественно опасных деяний»103. В настоящее время «представление о том, что стратегия борьбы с преступностью требует ужесточения законодательства и усиления карательной практики судов, ошибочно и, более того, является фактором, ведущим к неблагоприятным изменениям в социальной структуре страны в виде возрастания уровня криминальной среды»104. Однако, несмотря на то что указанная тенденция преобладает в уголовной и уголовно-процессуальной теории и практике, в рамках криминалистики она почти не находит своего отражения. «Создается впечатление, что криминалистика, во многом игнорируя нормы материального и процессуального права, по-прежнему исповедует бескомпромиссный подход в борьбе с преступностью»105. Несмотря на наличие уголовного и уголовно-процессуального законодательства, допускающего компромиссное разрешение конфликтов, криминалистической наукой не разработано соответствующих тактико-методических рекомендаций106.

Изложенное позволяет заключить, что предлагаемая нами в целях оптимизации расследования по уголовному делу концепция будет полезна не только на практике, но, и смеем надеяться, представлять интерес для науки криминалистики.

1.3. Сущность и содержание криминалистического обеспечения деятельности следователя по применению норм об особом порядке

Обращаясь к использованию возможностей криминалистики применительно к рассматриваемому нами правовому институту, следует определиться, можем ли мы говорить о криминалистическом обеспечении особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК РФ? С этой целью необходимо выяснить, что же подразумевает под собой «криминалистическое обеспечение».

Впервые определение «криминалистическое обеспечение» было дано В.Г Коломацким, который обозначил его как систему «внедрения в практическую деятельность должностных лиц, подразделений, служб и органов внутренних дел по охране общественного порядка и борьбе с преступностью криминалистических знаний, воплощенных в умении работников использовать научные, методические и тактические криминалистические рекомендации, технико-криминалистические средства и технологии их применения»107.

Р.С. Белкин под криминалистическим обеспечением деятельности органов внутренних дел и криминальной милиции понимал систему криминалистических знаний и основанных на них навыков и умений их сотрудников использовать научные криминалистические рекомендации, применять криминалистические средства, методы и технологии их использования в целях предотвращения, выявления, раскрытия и расследования преступлений108.

Р.Г. Аксенов говорит о криминалистическом обеспечении раскрытия и расследования преступлений, обозначая его как систему создания, совершенствования и использования криминалистических знаний, навыков, умений и технико-криминалистических средств правоохранительных органов в целях раскрытия, расследования и предупреждения преступлений109.

Относясь критически к данному Р.Г. Аксеновым определению криминалистического обеспечения110, Е.С. Романова отмечает: «Трудно себе представить «систему создания навыков правоохранительных органов» или «систему создания умений правоохранительных органов». В то же время «система использования знаний, навыков, умений и технико-криминалистических средств» свидетельствует о практическом применении указанного в деятельности по расследованию преступлений, а не о криминалистическом обеспечении»»111. Вместе с тем мы не были бы так категоричны. Р. Г. Аксенов, рассуждая о понятии криминалистического обеспечения, указывает, что следует говорить о «непосредственном создании (формировании), а также постоянном совершенствовании» криминалистического арсенала средств борьбы с преступностью112. Таким образом, под «созданием» он подразумевает «формирование». Относительно другого сделанного Е.С. Романовой замечания хотелось бы сказать, что криминалистическое обеспечение – это категория, разрабатываемая наукой именно для нужд практики. Поэтому прикладной аспект криминалистического обеспечения обязательно должен быть отражен в его определении.

Анализируя приведенные определения (В. Г. Коломацкий, Р. С. Белкин, а по нашему мнению, сюда же можно отнести и Р.Г. Аксенова), В. Ю. Сокол отмечает, что они «…ограничиваются главным образом познавательными компонентами»113. Вместе с тем нам представляется, что этот компонент является необходимым, поскольку без приобретения криминалистических знаний, умений и навыков по их использованию, криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений не представляется возможным. Далее автор справедливо обращает внимание на то, что одних знаний и основанных на них умений и навыков недостаточно для того, чтобы криминалистический арсенал средств борьбы с преступностью использовался на практике; для этого необходимы мотивационные, эмоциональные и волевые компоненты готовности его использования114.

С учетом высказанных замечаний В. Ю. Сокол излагает свое видение криминалистического обеспечения, которое определяет как особую организационно-функциональную систему, направленную на формирование и поддержание на определенном уровне постоянной готовности работников правоохранительных органов к систематическому использованию в практической деятельности криминалистического арсенала средств борьбы с преступностью, а также на реализацию этой готовности в каждом конкретном случае раскрытия и расследования преступления, обусловливаемого конкретной оперативно-разыскной или следственной ситуацией115.

Критикуя отдельные элементы данного В.Ю. Соколом определения, Р.Г Аксенов пишет следующее: «С большой натяжкой можем согласиться с применением термина «готовность», предполагающего такое состояние правоохранительных органов, при котором всё сделано, готово для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. Получается, что обеспечение должно работать на опережение преступной деятельности и предлагать эффективные средства ее нейтрализации до появления новых способов или криминализации какого-либо деяния принятием нормы уголовного закона»116. Однако если обратиться к положениям, изложенным В. Ю. Соколом, то мы увидим, что он выделяет два уровня криминалистического обеспечения – макроуровень (научно-дидактический) и микроуровень (ситуационный, исполнительский). В рамках же исполнительского уровня, по мнению В. Ю. Сокола, как раз и должны создаваться такие условия, действие которых, основанное на учете особенностей конкретной ситуации, обеспечило бы реализацию на практике приобретенных ранее установок, знаний, умений, навыков, опыта и мотивов для решения возникающих конкретных задач, состояние мобилизованности личности, направленное на поведение в конкретных условиях117. Как видим, ни о какой «работе на опережение преступной деятельности и предложении эффективных средств ее нейтрализации до появления новых способов или криминализации какого-либо деяния принятием нормы уголовного закона» речи не идет. Наоборот, подчеркивается необходимость и обязательность «реализации на практике приобретенных ранее установок, знаний, умений, навыков, опыта и мотивов для решения возникающих конкретных задач, состояние мобилизованности личности, направленное на поведение в конкретных условиях».

Отдавая должное представленным определениям криминалистического обеспечения, отметим, что, на наш взгляд, наиболее правильное дано Р. С. Белкиным. Данное им определение включает все компоненты, на которых пытаются акцентировать внимание другие авторы. Так, например, «постоянная готовность» (В. Ю. Сокол) должна предопределяться овладением «криминалистическими знаниями и основанными на них навыками и умениями сотрудников использовать научные криминалистические рекомендации….». «Создание, совершенствование и использование криминалистических знаний, навыков, умений» (Р. Г. Аксенов) становится возможным благодаря разработкам научного, теоретического характера и основанному на них криминалистическому образованию (знания, умения, навыки).

Криминалистическое обеспечение, на наш взгляд, – это сложная система, и указать в определении этого понятия все аспекты его проявления весьма затруднительно, да и не нужно. В противном случае определение этого термина займет не менее полстраницы, а разобраться в изложенном будет непросто. Р.С. Белкин дал лаконичное определение, используя термины, толкование которых в совокупности и взаимосвязи позволяет представить себе существо криминалистического обеспечения.

Вместе с тем мы считаем, что определение Р.С. Белкина нуждается в некоторой корректировке. Это связано с тем, что все-таки криминалистическое обеспечение должно рассматриваться и совершенно верно рассматривается рядом авторов с двух позиций: теоретической и прикладной118.

Таким образом, криминалистическое обеспечение следует представить как систему современных научных криминалистических знаний и сформированную на их основе систему знаний, навыков и умений сотрудников правоохранительных органов по использованию научных криминалистических рекомендации, применению криминалистических средств, методов и технологии их использования в целях предотвращения, выявления, раскрытия и расследования преступлений.

В рамках криминалистического обеспечения предварительного расследования разрабатываются тактические операции, успешно осуществляемые в практической деятельности. В связи с этим совершенно справедливо высказался А.В. Дулов: «Как нельзя отрицать, что любой предмет на производстве создается в результате реализации технологического процесса, так нельзя отрицать и то, что расследование уголовного дела завершается после проведения ряда тактических операций»119. Решение разнообразных задач тактического характера в каждом конкретном случае предполагает осуществление самостоятельной тактической операции120.

Известно, что при расследовании преступлений, относящихся к одному виду, следственные ситуации в основных своих чертах повторяются. Так, В.И. Шиканов писал, что тактические задачи, которые работникам следствия и органов дознания приходится решать, планируя и осуществляя тактические операции, в своих основных чертах часто повторяют, «дублируют» друг друга, что обусловливается повторяемостью следственных ситуаций и четко очерченным кругом вопросов, которые необходимо выяснять при расследовании каждого уголовного дела121.

В рамках криминалистических методик расследования по различным категориям уголовных дел разработаны разнообразные алгоритмы проведения, прежде всего, первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Однако, как верно отмечал А.В. Дулов, «практика деятельности по расследованию настоятельно требует разработки таких комплексов действий, которые охватывали бы не только самый начальный этап, но и весь последующий процесс расследования»122. Тактические операции разрабатываются и осуществляются с целью оптимизации расследования по уголовному делу, с учетом всего вышеизложенного123.

А.В. Дулов определял тактическую операцию как совокупность следственных, оперативных, ревизионных и иных действий, разрабатываемых и производимых в процессе расследования по единому плану под руководством следователя с целью реализации такой тактической задачи, которая не может быть решена производством по делу отдельных следственных действий124. Тактическая операция, по мнению В.И. Шиканова, − это система согласованных действий (следственных, оперативно-розыскных и др.), которые осуществляют, соблюдая режим законности, правомочные должностные лица органов следствия и специальных служб органов внутренних дел для решения сравнительно автономных тактических задач, подчиненных общим целям расследования преступления125. О.Я. Баев считает, что тактическая операция есть система следственных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий и реализуемых при их производстве тактических приемов, направленных на решение определенной локальной задачи исследования преступлений, разрешение которой с учетом вида исследуемого преступления и ситуации его исследования другим образом невозможно или нерационально126.

Вместе с тем Р.С. Белкин писал, что рассматриваемую криминалистическую категорию правильнее именовать «комбинацией»127. Тактическая комбинация – это определенное сочетание тактических приемов или следственных действий, преследующее цель решения конкретной задачи расследования и обусловленное этой целью и следственной ситуацией128. Р.С. Белкин выделял простые и сложные тактические комбинации, отмечая, что «…между понятиями сложной тактической комбинации и понятием тактической операции в общепринятом употреблении нет разницы; это, если хотите, синонимы…»129. А.Г. Филиппов также не различает понятий «тактическая операция» и «тактическая комбинация», отмечая, что это сочетание определенных следственных действий, проводимых с целью решения конкретной промежуточной задачи расследования130. При этом ученый выделяет в качестве самостоятельной категории «оперативно-тактические комбинации», под которыми понимает сочетание следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, проводимых с целью решения конкретной промежуточной задачи расследования131.

Ряд ученых различает категории «тактическая комбинация» и «тактическая операция». При этом отмечается, что тактические комбинации по своему объему и содержанию менее значительны и более ограничены по сравнению с тактической операцией132.

И.М. Комаров считает, что в настоящее время имеет смысл говорить о криминалистических операциях, которые представляют собой обусловленный ситуациями расследования криминалистический метод познания в практической деятельности субъекта доказывания при решении системных задач досудебного производства133. При этом, в зависимости от принадлежности криминалистических операций к тому или иному разделу криминалистики, ученый выделяет технико-криминалистические, тактико-криминалистические и методико-криминалистические операции134. В свою очередь «тактико-криминалистические комбинации можно рассматривать в качестве частного случая тактико-криминалистических операций»135.

Представляется, что каждая из приведенных точек зрения заслуживает внимания, однако в своей работе мы будем употреблять термин «тактическая операция», поскольку разрабатываемые нами рекомендации выходят за рамки проведения одного следственного действия и одновременно не могут быть обозначены как криминалистическая операция.

Ученые приводят различные классификации тактических операций136. Так, например, в зависимости от субъекта проведения тактических операций выделяют: операции, осуществляемые следователем единолично или группой следователей; операции, проводимые следователем совместно с органом дознания, с участием контролирующих или иных органов или без такого участия; операции, проводимые органом дознания без непосредственного участия следователя137. В аспекте предмета настоящего исследования для нас наибольший интерес представляют операции осуществляемые следователем единолично.

О.Я. Баев отмечает, что далеко не всегда та или иная тактическая задача требует для своего разрешения операции138. Вместе с тем, исходя из конкретной следственной ситуации, часто возникает реальная необходимость в осуществлении отдельных тактических операций. В связи с повторяемостью следственных ситуаций, требующих выполнения однотипных действий, тактические операции могут быть применимы при расследовании преступлений одного вида и даже одной категории.

Целенаправленная деятельность следователя, реализующего криминалистические операции, предполагает знание им определенных путей, способов осуществления конкретных действий, достижения поставленных систем целей139. В рамках предварительного расследования с учетом возможности рассмотрения дела судом в особом порядке следователю необходимо проделать определенную работу, произвести ряд следственных и иных процессуальных действий, применить тактические приемы, которые в основе своей будут повторяться. Так, в обязательном порядке следователю нужно будет произвести допрос подозреваемого, обвиняемого, в ходе которого необходимо будет предпринять усилия по созданию у последнего мотива оказывать содействие предварительному расследованию, добровольно отказаться от противодействия. В каждом конкретном случае для убеждения подозреваемого, обвиняемого отказаться от противодействия следователь будет использовать, как правило, одни и те же тактические приемы. Необходимо провести работу с защитником, в рамках которой предпринять попытку убедить последнего в целесообразности для стороны защиты перспективы рассмотрения дела судом в особом порядке. Также обязательным является разъяснение потерпевшему сущности особого порядка, а в некоторых случаях возникает необходимость убедить этого участника уголовного судопроизводства в даче согласия на рассмотрение уголовного дела судом в порядке гл. 40 УПК РФ. Это лишь основные мероприятия, обозначенные нами в наиболее общем виде, которые необходимо выполнить следователю в рамках расследования с учетом возможности рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке. При этом следует отметить, что такие действия проводятся в комплексе, представляют собой определенную систему, элементы которой взаимосвязаны, взаимообусловлены и взаимозависимы, образуя определенную систему, то есть подпадают под определение тактической операции. Действительно, системность − это существенное свойство любой операции как целого, состоящего из совокупности согласованных действий140.

Однако необходимость тактической операции обусловлена не только системностью, повторяемостью определенных действий следователя в процессе производства по уголовному делу, а прежде всего соображениями тактического характера.

В результате анализа 214 уголовных дел о хищениях чужого имущества, рассмотренных судом в особом порядке, нами были получены следующие результаты.

Лица, подвергающиеся уголовному преследованию, дали признательные показания (в том числе ложно признательные и частично признательные) на первом допросе в качестве подозреваемого – 84%, на первом допросе после предъявления обвинения – 88%. Вместе с тем 16% привлекаемых к уголовной ответственности по факту хищения чужого имущества первоначально отказывались от дачи показаний либо давали показания, отрицающие вину.

Таким образом, лица, совершившие хищение чужого имущества, во многих случаях уже на первоначальном этапе расследования признают свою вину. Вместе с тем в результате анкетирования, 59% следователей (дознавателей) отметили, что не считают целесообразным наделять подозреваемого, обвиняемого процессуальным правом ходатайствовать об особом порядке еще до окончания предварительного расследования.

По результатам изученных нами уголовных дел о хищениях чужого имущества по которым приговор был постановлен судом в порядке гл. 40 УПК РФ, мы выяснили следующее. В качестве меры пресечения избиралась подписка о невыезде и надлежащем поведении по отношению к 81% обвиняемых. Такая мера процессуального принуждения как обязательство о явке применялось в отношении подозреваемых, обвиняемых в 9% случаев. Первоначально в качестве меры пресечения избиралось заключение под стражу в отношении 3% обвиняемых; в процессе производства по уголовному делу подписка о невыезде и надлежащем поведении была заменена заключением под стражу в отношении 7% обвиняемых.

Кроме того, как следует из материалов уголовных дел 30% обвиняемых, находящихся под подпиской о невыезде и надлежащем поведении, не являлись по вызову следователя. В результате приходилось устанавливать их местонахождение, часть из них объявлять в розыск, что в ряде случаев влекло приостановление предварительного следствия, а также неоправданное затягивание сроков расследования. Лица, подвергающиеся уголовному преследованию, получив повестку, не являлись в суд для рассмотрения уголовного дела, в результате чего приходилось принимать решение об их принудительном приводе – 18% случаев.

При рассмотрении уголовных дел в порядке гл. 40 УПК РФ адвокат осуществлял защиту лица, подвергающегося уголовному преследованию, по назначению – в 9% случаев, по соглашению – в 7%.

Как указывают полученные нами в результате изучения и анализа уголовных дел о хищениях данные, большинство подозреваемых, обвиняемых дают признательные показания уже в самом начале производства по уголовному делу. Вместе с тем большой процент лиц, давших признательные показания в начале следствия, впоследствии не являлись по вызову следователя для производства следственных и иных процессуальных действий. А между тем неявка лица, подвергающегося уголовному преследованию по вызову органов предварительного расследования или суда, обусловливает излишнюю трату времени, сил должностных лиц следственных органов, МВД, суда, что, кроме прочего, влечет неоправданное расходование бюджетных средств, затрачиваемых на обеспечение уголовного судопроизводства.

Таким образом, представляется, что для успешного расследования по конкретному уголовному делу следователь должен попытаться преодолеть противодействие подозреваемого, обвиняемого, убедить его добровольно оказывать содействие при установлении обстоятельств совершенного преступления, своевременно являться по вызову следователя и так далее.

На основе изложенного нам представляется, что проведение тактической операции «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования» будет способствовать оптимизации процесса расследования и преодолению противодействия со стороны подозреваемого, обвиняемого, а в некоторых случаях и его защитника.

Тактическую операцию «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования» следует определить как систему следственных, иных процессуальных действий, тактических приемов и средств, которые осуществляет, строго соблюдая режим законности, следователь в целях преодоления имеющегося и прогнозируемого противодействия и достижения компромисса со стороной защиты по вопросу о возможности рассмотрения уголовного дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, а также для согласования с потерпевшим вопроса о возможности дать свое согласие на ходатайство обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке.

Именно тактические операции и криминалистические приемы относятся к криминалистическим мерам преодоления противодействия уголовному преследованию141.

Совокупность действий, составляющих тактическую операцию, должна быть обусловлена последовательностью их проведения, характером и возможностями решения общего задания142. Тактическая операция «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования» должна включать в себя работу следователя в основном с подозреваемым, обвиняемым и его защитником, а в некоторых случаях и с потерпевшим. В свою очередь, расследование с учетом возможности рассмотрения дела судом в особом порядке можно определить как расследование, осуществляемое при строгом соблюдении требований УПК РФ, которое включает ряд следственных, процессуальных и непроцессуальных действий направленных на создание условий для заявления обвиняемым ходатайства в порядке ст. 315 УПК РФ. При этом в каждом конкретном случае, исходя из следственной ситуации, следователь принимает решение о необходимости производства расследования с учетом возможности рассмотрения дела судом в особом порядке и осуществления тактической операции «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования» или отсутствии такой необходимости.

Здесь следует отметить, что отдельные элементы предлагаемой нами тактической операции в реальной практике давно и успешно осуществляются следователями при расследовании преступлений. Речь идет о случаях, когда в производстве по уголовному делу участвует адвокат по назначению. Как распространено на практике и отмечается в литературе, большинство адвокатов, преимущественно осуществляющих защиту по назначению, получают работу от самих следователей. «Часто позиция такого адвоката по делу совпадает с задачами следствия. Он порой сам уговаривает подзащитного признать вину, выдать соучастников и т.д., мотивируя это его же интересами…», хотя это и не всегда законно143. В результате по большому количеству уголовных дел именно уже в ходе первой консультации адвокат, работающий по назначению, часто рекомендует подзащитному дать правдивые показания относительно обстоятельств совершенного преступления. Однако указанное относится, прежде всего, к ситуациям, когда и следователь, и адвокат убеждены в причастности к совершению преступления лица, подвергающегося уголовному преследованию, что подтверждается совокупностью допустимых и достаточных доказательств.

Для уяснения сущности тактической операции необходимо рассмотреть ее цель, средства, субъект, объект воздействия144.

Как считает А.В. Дулов, цель тактической операции – это всегда реальная тактическая задача145. В этом ракурсе целью тактической операции «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования» является убеждение подозреваемого, обвиняемого добровольно отказаться от противодействия уголовному преследованию. «Достижение целей тактической операции с необходимостью и закономерно приводит к соответствующим изменениям в системе конкретного досудебного производства в целом, что связано с резким повышением уровня его рационализации, то есть информационной насыщенности»146.

Субъектом, организующим и осуществляющим тактическую операцию, является следователь, расследующий уголовное дело. Объектами воздействия тактической операции будут выступать подозреваемый, обвиняемый, защитник, в некоторых случаях потерпевший. Для успешного осуществления тактической операции особое внимание следует уделить возможному противодействию со стороны лиц, на которых она направлена. Так, по мнению А.В. Дулова, следует различать:

1) очевидное противодействие, на устранение которого направлена тактическая операция;

2) противодействие в ходе тактической операции, которое может быть заранее спланировано или же возникнуть спонтанно в ходе осуществления тактическое операции;

3) противодействие результатам, достигнутым в ходе тактической операции (отрицание собственных действий, отказ от данных показаний т.д.)147.

Необходимо продумать тактическую операцию так, чтобы в результате ее осуществления можно было предельно минимизировать противодействие расследованию со стороны подозреваемого, обвиняемого, его защитника. С этой целью следует наиболее полно использовать достижения психологии, основывающиеся на ней разработки криминалистики и нормы действующего законодательства. Важно уметь анализировать условия, в которых будет осуществляться общение. Так, в зависимости от сложившейся ситуации по уголовному делу следователь принимает решение об очередности следственных, процессуальных и иных действий, не являющихся процессуальными148. Так, например, если в уголовном деле участвует адвокат по соглашению, содержание работы, которую должен будет провести с ним следователь при реализации тактической операции «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования», как правило, будет отличаться от содержания действий, выполняемых следователем в соответствующих условиях в отношении адвоката по назначению. Следователю нужно всегда предусматривать возможные конфликтные ситуации, а в необходимых случаях – осуществлять действия, направленные на сглаживание конфликта, организовывать и контролировать действия лиц, на которых направлена тактическая операция «Использование норм об особом порядке в рамках предварительного расследования». При этом необходимо помнить, что подозреваемый, обвиняемый, как правило, имеют отрицательное отношение к цели тактической операции. Следователю нельзя забывать, что лицо, подвергающееся уголовному преследованию, смотрит на факты со своей стороны, пытаясь уйти от ответственности, смягчить ее или доказать свою невиновность. Соответственно, он видит факты под этим углом зрения и акцентирует внимание остальных на том, что важно для него149