Приключения желтого пончо - читать онлайн

Случайный вояж по пяти деревням

Еще неделю назад я не собиралась никуда уезжать. Мало того, когда сестра мужа Лиза планировала год назад поездку в Чинкве-Терре и звала меня с собой, я отказалась. Не знаю почему – нашло что-то, или настроения не было. Хотя Чинкве-Терре – это прекрасно! Так называется национальный парк в Лигурии и первый национальный парк в Италии вообще. В него входит участок побережья в Генуэзском заливе и пять средневековых рыбацких деревень.

Долгое время это было заповедное тихое место. До открытия национального парка, я имею в виду. А уж когда в конце 90-х его внесли в список сокровищ Юнеско, такое началось! Туристы как с ума посходили и ринулись сюда в немыслимом количестве. Большинство из их – однодневки, приезжают «на минуточку» и, честно говоря, мало что видят. И это очень жаль. Пешие маршруты здесь изумительной красоты, расстояния между деревнями небольшие, первую от пятой отделяют всего двенадцать километров. Не хочешь пешком в гору карабкаться – бери поезд. Про архитектуру, море и природу вообще молчу, это само собой разумеется. Или мы не в Италии?

И вот от такой замечательной поездки я чуть было не отказалась. Хорошо, Лиза еще раз позвонила и спросила в последний раз на всякий случай: «Может, передумала? В следующую субботу едем». Я говорю, что предложение это – заманчивое, но присоединюсь я к ним вряд ли. Потому что совесть надо иметь! И месяца не прошло, как я из Германии вернулась, а еще через месяц во Францию собралась. Тут к моему удивлению вмешался муж: «А поезжай! А то сидишь, бедная, дома целыми днями, пишешь, пишешь…» Это он про мои книги. В общем, не прошло и двух часов, как я купила билеты на самолет до Милана и на поезд до Чинкве-Терре. Четыре дня мы будем гулять по Чинкве-Терре, если погода позволит, и еще три дня проведем в Генуе.

Про погоду я не зря упомянула, я из-за нее каждый день чемодан перепаковывала. То по прогнозу идет дождь, то нет, и разброс температуры – от восьми до двадцати градусов. Поэтому я взяла одежду на все случаи жизни и все равно не угадала. Итак, рассказываю, как все было, поехали!

Фотосессия с камушками и ужин у террасы Сталина

Страшно представить: проснуться пришлось в пять утра! Самолет улетал в половине девятого. В принципе, чтобы добраться до аэропорта, времени было достаточно. Даже если что-то пойдет не так! Пошло, конечно. Вход на станцию метро был забаррикадирован металлическими жалюзи, эскалаторы не работали, поезда не шумели. А интернет говорит, что должно работать! Но, если подумать, кому в такую рань в субботу метро может понадобиться? Пришлось идти до вокзала пешком, хорошо, что живу недалеко. Дальше все шло по расписанию, до Милана долетела без приключений.

В Милане живет наш младший сын Саша. Учится там в университете. Мы с ним договорились, что до центра я доберусь сама, а он встретит меня на автобусной остановке. Что его зря гонять? Дорогу я знаю. Да и вечеринка вчера была по поводу предстоящих экзаменов… Страшно представить, как прошедшие праздновать будут! Хорошо быть молодым. Сын, впрочем, уже проснулся и с нетерпением ждал встречи с любимой мамочкой.

Лиза с Жанной, так звали нашу третью подругу, прилетали чуть позже и в другой аэропорт, в Мальпензу. Обе они живут в Америке. Так что у нас с Сашкой было время пообщаться и позавтракать, что мы с удовольствием и сделали на площади Дуомо и даже с видом на Дуомо!

Здесь всегда полно туристов, а уж в субботу утром – вообще толпы! Хорошо, что мы уже везде были и ни в какой музей или церковь нам на надо. Мы спокойно сидим в кафе, отгородившись от людей стеклянной перегородкой, и разговариваем. Сашка рассказывает страшную историю о том, что по всем приметам он вряд ли получит университетский диплом. Убью, если что! Оказывается, студенту его университета ни в коем случае нельзя проходить между двумя мраморными львами, стоящими в главном учебном корпусе! И самое главное – нельзя подниматься на крышу Дуомо! Он сделал и то, и другое. На крыше, кстати, мы были вместе буквально пару месяцев назад. «Что ж, – говорю, – попробуй переломить судьбу». Спросила, распространяется ли эта примета на студентов других учебных заведений, сын не знал.

На центральный вокзал мы с подругами прибыли почти одновременно, но нам еще надо было найти друг друга. Пока Лиза с Сашкой пытались договориться по телефону, мы с Жанной сами нашлись. Далее – радость встречи тети с племянником, двухчасовой разговор за чашечкой эспрессо и фотография на память при помощи селфи-палки. Первый раз ею пользуюсь, до этого лишь над азиатами смеялась.

На перрон можно было пройти только при наличии билета. Но Сашка – обаятельный и точно знает, каким голосом и какими словами нужно просить итальянцев об услуге. Ключевое слово тут: «мама». Его пустили, и это хорошо. Потому что к моему небольшому чемодану прибавилась весьма увесистая сумка с продуктами, которые сын закупил по моей просьбе. Обычный итальянский набор: сыр, прошутто, хлеб, кьянти. Мы не в отеле остановимся, сняли апартаменты, так что будем на самообслуживании.

Попрощались с Сашкой, сели в поезд. Места у нас были в одном вагоне, но не рядом, поскольку билеты покупали порознь. Так что одна борюсь со сном. Попробовала итальянским позаниматься, я заранее аудиокурс на телефон закачала, а потом подумала: что это я? Соседки мои кости кому-то громко перемывают, а я вместо носителей языка фигню всякую слушаю.

Вагон был полный, ехать три часа с одной пересадкой в Леванто. Это уже территория Чинкве-Терре. А остановимся мы в Вернацце. Она считается самой красивой деревней Пятиземелья, и я с этим мнением полностью согласна. Насчет Пятиземелья поясню: Чинкве переводится как пять, а терре – земля. Все вместе – Пятиземелье.

Так интересно – до Генуи ехали пассажиры среднего возраста и, в основном, итальянцы. А в Генуе сели одни студенты и почти все не итальянцы! Попробую все-таки поспать. Ух ты, море проезжаем! Лучше не буду спать! Слишком за окном красиво для этого!

В Леванто пересели на местный экспресс. Он курсирует между Ла Специей и Леванте с остановкой во всех деревнях с интервалом в двадцать – тридцать минут. Но не вечером! Об этом мы с прискорбием узнаем на следующий день.

Прибыли и пошли за ключом от апартаментов в сувенирный киоск. Он тут же на вокзале находился. Ключ нам дали и даже предложили доставить вещи прямо к дому. Мы согласились, но недоумевали, с какой стати – идти-то всего десять минут! А как свернули с главной улицы на нашу, то сразу поняли почему. Улица выглядела, как лестница, круто взмывающая вверх. Не представляю, как бы мы сами чемоданы тащили. А тут два молодых атлета резво прыгают со ступеньки на ступеньку, любо-дорого посмотреть. Все равно мы здорово отстали, даже идя налегке.

Наш дом был почти на самом верхнем уровне деревни, во всяком случае, нам так показалось. Потом-то мы дошли до настоящего верха и поняли, что не так уж мы высоко и живем.

На веранде соседнего дома сидела компания англичанок среднего возраста. Они пили проссеко и радостно приветствовали нас звоном бокалов. Мы поздоровались в ответ, зашли в дом, быстренько разложили вещи и переоделись. Здесь было гораздо теплее, чем в Милане, поэтому теплые куртки мы сменили на легкие.

А квартирка выглядела скудно. Из обстановки – самый минимум, и кухня девственно пуста. Обычно в апартаментах есть хотя бы самое элементарное: соль, сахар и растительное масло. А здесь вообще пусто! Наверняка очередные жильцы что-то оставляют, но персонал забирает продукты себе или выбрасывает. Представляю залежи соли в их погребах. И наша к ним скоро присоединится.

Вот окошки с зелеными ставнями страшно миленькие. За кухонным окном протянута бельевая веревка. И тут Лиза сделала очень странную вещь. Она постирала под краном в ванной свои носки и повесила их сушиться на веревку! Теряюсь в мотивации ее поступка. Сказала, что это для декора и по приколу, а стиркой в отпуске она обычно не занимается. Оставив носки болтаться в одиночестве, мы спустились по уличным ступенькам и пошли к морю.

Набережной, как таковой, в Вернацце нет, вместо нее – узкая бетонная дорожка, петляющая между скалами и морем. Она начинается у небольшой площади, как бы, центральной, к ней примыкает маленький песчаный пляж. Сейчас, в начале мая, ни купальщиков, ни загорающих еще не было, лишь на мелководье качались разноцветные лодочки.

После наверняка активного дня люди расслаблялись. Кто-то ужинал в кафе на улице, кто-то потягивал кьянти, устроившись на бетонных плитах у моря. Оно было неспокойно, соленые брызги попадали на лица и в пластиковые стаканчики с вином. А один мужик в берете и белой матроске уселся, вытянув ноги, прямо в центре площади. Плотненький, загорелый, не итальянец. Глаза у него были закрыты, а лицо поднято к небу. Казалось, он полностью погружен в себя, но это была лишь видимость. Время от времени он поглядывал на мир сквозь щелочку полуприкрытых глаз и замечал, что привлекает внимание окружающих. Это ему явно нравилось.

Рядом был еще один пляж – галечный и размером поменьше. Попасть на него можно лишь через естественную арку, образовавшуюся в скале в незапамятные времена. На грот похоже. В этот первый вечер проход к пляжу был открыт, а уже на следующий день из-за ночной бури туда никого не пускали. Днем дежурили охранники, а с наступлением вечера на страже безопасности были только красная ленточка и запрещающие надписи: мол, осторожно, не ходите, может случиться обвал. Это предупреждение никого не останавливало, и что нам какая-то ленточка!

Заглянули на пляжик. Думала, что на минуточку, но подруги фотопортреты камней стали делать. Камней было много, они были сложены на бетонных блоках в аккуратные пирамидки. Я задела одну нечаянно, а обратно сложить не смогла. Не такое это простое дело, оказывается, пирамидки строить! Зато было чем заняться, пока шла фотосессия.

Надо бы еще в магазин заглянуть, пока не поздно, продуктов к завтраку купить. Зашли, купили яйца, оливки и маринованные артишоки. Чуть не забыли соль! Сейчас отнесем продукты домой и будем искать местечко, где бы поужинать.

По дороге нам встретились двое. Они громко обсуждали, как пройти к какому-то ресторану. Что в конце улицы надо свернуть налево, и где-то на самом верху у башни он и будет. Запомним на будущее. Хотя зачем откладывать? Прямо сейчас туда и отправимся.

Оставив дома пакеты с продуктами, мы пошли на поиски ресторана. Спустились, повернули налево, поднялись, еще раз свернули и еще раз поднялись… И все по ступенькам! И как, интересно, сюда скорая добирается? Тут нас обогнала толпа шумных веселых итальянок с бутылками вина в руках. Уже хорошие, но шли в гости. В конце улицы у распахнутой двери бледно-желтого дома стоял мужчина, громко приветствуя идущих к нему гостей. Судя по звукам, доносящимся из-за его спины, вечеринка была в разгаре. Дом назывался «Терраса Сталина» – «Stalin Terrace». Неужели в честь нашего назван? Мужчина подумал, что мы тоже часть компании, и усиленно начал зазывать к себе. А когда понял, что мы идем не к нему, сказал, что это неважно, он все равно приглашает. Еле удержались от соблазна!

Еще один пролет – и мы на месте. Ресторан назывался «Al Castello», он стоял на вершине горы, выше только средневековый замок и небо. Внизу лежала деревня, и билось о скалы море. Не дай бог свободных столиков не будет! Я без ужина обратно не дойду!

К счастью, места были. Наверное, из-за прохлады люди предпочли ужинать внизу. А мы ничего, не испугались холода. Тем более, что скоро террасу загородили от ветра прозрачной пластиковой пленкой. Мир через нее таким зыбким казался. Но вид отсюда и без пленки был просто восторг!

Вернацца

Еда тоже хорошая, все очень свежее, недавно пойманное. Жанна взяла спагетти с песто, в этих краях оно считается самым лучшим в Италии. Еще заказали салат с осьминогами – одну тарелку на всех, и огромную сковороду ризотто с морепродуктами мне и Лизе. Порция была огромная, вдвоем мы не справились, и Жанне пришлось помогать. Все это запивали красным домашним вином. Класс!

Сидели, пока не замерзли окончательно, заплатили какие-то совершенно смешные деньги и пошли домой. Там выпили чай с лимоном, чтобы согреться, далее – возня с электрическим обогревателем, и сон – сладкий очень!

Монтероссо. Покупка желтого пончо

Ой мама! Какой дождь лил с утра! И даже не выходя на улицу было понятно, что там, снаружи, очень холодно! Да и в доме было не намного теплей: центральное отопление не работало. Спальни мы еще с вечера нагрели калориферами, они противно шумели всю ночь, включаясь и выключаясь периодически. А вот в кухне и в ванной руки стыли! Вытаскиваем обогреватели на кухню, пусть хоть немного нагреется до завтрака. Сами, стуча зубами, одеваемся. Взбодрились чайком, собираемся с духом перед марш-броском на улицу. Дождь бил по ставням, шуршал по зонтам прохожих… Да-да, мы и шуршание слышали. Интересно, так ли хорошо слышно им нас, как нам их?

Так… Что же мы наденем? Куртка, свитер, джинсы, под джинсы – колготки, на голову – шарф, на шарф – капюшон. Красивые, вышли в люди!

На улице было смешно. Не все, очевидно, смотрели прогноз погоды или просто не предполагали, что в Италии в мае может быть так холодно. Поэтому некоторые шлепали по лужам в шортах и сандалиях. Девушки из ближайшего хостела кутались в одинаковые гостиничные пледы. Было ясно, что в такую погоду на горных тропах делать нечего, да и не пустят туда. Так что сегодня путешествуем на поезде.

Проезд до любой деревни в один конец стоит четыре евро, единый дневной билет – шестнадцать. Катись куда хочешь сколько хочешь раз. Но вряд ли за один день на всю сумму наездить можно, так что от дневного билета отказываемся. Мы же не на один день сюда приехали, нам торопиться некуда.

Дождь припустил еще сильнее, даже в куртке с капюшоном наверняка промокну. А у подруг и капюшонов-то нет! Жанна надела вязаную шапочку, Лиза обмотала вокруг головы сложенный в два раза кашемировый палантин нежно-розового цвета. На плечах с соответствующим одеянием он смотрелся бы шикарно, а так – любого превращал в Карлсона с занавеской на голове. «Гордая юная девица улетает далеко-далеко!» Зато тепло.

На перроне спрятались от дождя в сувенирный киоск. Там вместе с магнитиками и путеводителями продавались дождевики-пончо, в том числе моего любимого желтого цвета. Очень вовремя. Куплю и буду выделяться ярким пятном на фоне серого дня. Я была счастлива, тут же напялила его и ходила в нем целый день, не снимая, даже когда дождь кончился! Инна угорала над моим счастьем и спрашивала: «Это что – твое первое в жизни пончо?» Да, первое!

Лиза тоже купила себе такое же и тоже желтое, хотя там еще и синие были. Развернув покупку, она обнаружила брак и обменяла на красное к моей большой радости. У нее еще и красный зонт в комплекте был, улет, как мы смотрелись. Инна устояла и не поддалась групповому соблазну.

Первая деревня, куда мы приехали, называлась Монтероссо аль Маре или просто Монтероссо. Она была очень красивая и разноцветная, как, впрочем, и все остальные в Чинкве-Терре. Это – самая западная и самая густонаселенная из всех пяти деревень, здесь живет почти полторы тысячи человек. Для сравнения: в нашей Вернацце – всего восемьсот пятьдесят жителей, а в Корнилье и того меньше. Из-за больших размеров Монтероссо в 1948-м году даже исключили из исторического маршрута. К счастью, итальянские функционеры скоро опомнились и через год восстановили справедливость.

Тропы между деревнями, по которым проходит маршрут, проложили много веков назад мулы. Помню, карабкаюсь по ним и думаю: «Во дорожки! Как корова хвостом нарисовала!» Ну, вы понимаете, что я на самом деле имею в виду. Оказалось, не корова, но тоже близко. Во времена Римской империи только эти мульи тропы и соединяли прибрежные населенные пункты с Виа Рома – основной дорогой, ведущей в Рим. То есть в течение столетий Чинкве-Терре была отрезана от мира, что позволило сохранить ее аутентичную прелесть. Кое-где даже образовался свой особый диалект, на котором говорят только там. Изоляция закончилась в конце XIX века, когда сюда провели железную дорогу. К счастью, проходит она большей частью по туннелям и не портит красоты побережья.

С вокзала вышли на набережную и остановились перед указателями. Один приглашал в исторический центр, другой зазывал в горы на кладбище. Сложный выбор. Тут мы услышали русскую речь. Три парня что-то оживленно обсуждали и как бы между прочим бросили в нашу сторону, что, в принципе, все равно с чего начать. И там и там хорошо. Мы спросили, откуда они все знают, может, они местные? Оказалось, из Москвы. Не первый день здесь просто. Ну, раз без разницы, пошли сначала в город.

Путь туда шел через длинный пешеходный туннель, в стенах которого проделаны своеобразные подсвеченные «окна». В них были выставлены местные археологические находки – мозаика, камушки, черепки, старые фотографии… Пока до конца дойдешь, всю историю узнаешь. Долго шли, в общем, интересно было.

Впереди была деревня, справа – бухта с песчаным пляжем. Из-за него летом в Монтероссо гораздо больше туристов, чем в других деревнях. Просто потому, что он большой.

По песку бегала радостная азиатка. Под зонтом и в теплой куртке, но босиком. Она забегала в волны, брызгалась водой в стоящих в сторонке друзей, подпрыгивала, отбрасывая в сторону ножки, а друзья снимали ее веселье на камеру. И я тоже сняла. И ускорила шаг, чтобы догнать подруг, которые уже входили в деревню.

Монтероссо

Там нас ждал более или менее стандартный набор достопримечательностей, характерный для всех деревень Чинкве-Терре. Церковь XIII—XIV веков, развалины замка или монастыря и парочка средневековых башен. А также лодки, чайки, море, скалы, яркие дома…

Дождь все не прекращался, но туристов от этого меньше не стало. Люди накидывали что-то непромокаемое на головы, надевали что попало на ноги – хоть бы и целлофановые пакеты, и смело шлепали по лужам. Среди них такие смешные экземпляры попадались, что хотелось сказать спасибо дождику: наблюдать за ними было чистой радостью! Две голоногие англичанки, например, накинули на легкие платья одинаковые дождевики розового цвета. Одна была обута во вьетнамки, ноги другой украшали меховые угги, разбухшие от воды. Мы тоже выглядели забавно в наших пончо, и, я уверена, доставляли не меньшую радость окружающим.

Ладно, хватит веселиться, обратим наши взоры на что-нибудь серьезное. На эту церковь, например. Посвящена Святому Иоанну Баптисту (Крестителю), построена между 1244-м и 1307-м годами в лигурийском готическом стиле. Фасад декорирован серым и белым мрамором в полоску, над деревянной дверью в строгой арке – роза ветров. Насчет цвета мрамора могу заблуждаться. У кого-то он описан, как темно-зеленый, а кто-то называет его черным.

Зашли и удивились простому убранству, такому неожиданному в католическом храме. Белые, без фресок, стены, тоже белый алтарь и ряд полосатых колонн. Может, здесь изначально не было украшений, а может, утрачены.

За церковью возвышалась колокольня, раньше она была сторожевой башней. Возвели ее генуэзцы с целью защиты от пиратов, частью церковного комплекса она стала спустя пару веков. Особо ее не переделывали, колокола повесили – и все.

На церковной площади есть еще один храм – Ораторий Смерти и Молитвы, а говоря попросту, молитвенный дом. Построен в XVII веке, посвящен вдовам, сиротам и жертвам кораблекрушений. Сейчас здание на реставрации, зайти вроде как нельзя, но никто не препятствует. Внутри пахнет побелкой, алтарь завешен полиэтиленовой пленкой. Скульптуры и кресты тоже закрыты, в том числе и знаменитая деревянная статуя Святого Антония, датированная XI веком. Вообще, обстановочка еще та. Под потолком по периметру скелеты возлежат и смотрят вниз почти кокетливо. Бррр! Неуютно здесь!

На контрасте с этим домом скорби даже дождь показался приятным. Мы бродили по улицам и фотографировали. Подруги мои тут же выставляли снимки в инстаграм и фейсбук, а я терпеливо ждала, стараясь не раздражаться. Я еще не знала, насколько прекрасны эти минуты ожидания! Я это только в горах в полной мере осознала. Пока они там фоточками баловались, я отдохнуть могла!

А около одного симпатичного бара мы застряли надолго. Не думайте, не потому что пили. Перед входом в бар стояла деревянная винная бочка, на ней – три огромных декоративных бокала. Как бы для белого и красного вина и для коктейлей. И жидкость в них плескалась соответствующего цвета. Мы сначала фотографировали бокалы по отдельности на фоне улицы, потом – улицу сквозь бокалы, потом – себя с бокалами в руках. Они были тяжелые и скользкие.

Вот парадокс! Пока мы к бочке не подошли, никому до нее дела не было. А тут за нами целая очередь выстроилась! Всем вдруг захотелось сделать такую же фотографию на память. Хозяину это, очевидно, не понравилось, потому что позднее бокалы убрали. Зря они это сделали, любое повышенное внимание – уже реклама.

Обратно к морю мы шли по другим улицам. Таким же живописным, но, как бы это сказать… Не совсем параллельным тем, по которым шли туда. Поэтому немножко заблудились. Или то лимончелло виновато? Без него на таком холоде было ну никак нельзя! Оно, к счастью, продавалось в каждом магазинчике как сувенир. Пусть этот напиток и не самый лучший помощник в ориентировании на местности, зато согревает душу.

А куда еще девать эти лимоны, как не на лимончелло переводить? Их здесь столько! За любой забор глянешь и увидишь усыпанные желтыми плодами деревья. Лимоны – крупные и вкусные. В чай ломтик кинешь – и покупать их дома больше не захочется, такая большая разница. Еще они сладкие. Я не рискнула попробовать, а Лиза с Инной ели их просто так, без сахара. Сок, говорят, кислый, а сам плод – нет. Не знаю, не знаю…

О, туннель показался! Заблудиться в Монтероссо в принципе невозможно, поскольку все дороги из Старого города ведут через него. Повернули налево, стали подниматься в гору. На одном из виражей увидели прорубленное в скале окно, на всякий случай забранное металлической решеткой. На ней висели замочки любви, как на перилах моста. К счастью, их было немного, а то бы весь вид испортили.

Торре Аврора

Из окна открывалась панорама на небольшой залив. Он защищен искусственным рифом, а на западе ограничен мысом Пунта Меско. Там находятся древние шахты, где когда-то добывали песчаник. Из этого камня построены улицы Монтероссо и других деревень и городов ривьеры Ля Специа.

Горная тропа идет по краю обрыва вдоль фрагментов крепостной стены. За стеной возвышается высокая средневековая башня Торре Аврора, XVI век. Вместе с монастырем Святого Антония Месского и тринадцатью другими крепостными башнями она входила в оборонительную систему деревни. Руины монастыря можно найти на мысе Пунта Меска рядом с заброшенными шахтами, а из башен до нашего времени дошли только три. Торре Авроре – одна из них.

Это – частное владение, внутри башни находятся жилые помещения, ресторан и коктейльный бар. Когда погодные условия позволяют, хозяева разрешают подняться на крышу за символические полтора евро. Сегодня не позволяли, и массивная дверь была заперта. А вид, говорят, оттуда восхитительный! Ну и ладно, а то мы до монастыря сто лет не доберемся с этими видами. А до него – рукой подать, только на холм Капуцинов подняться.

Другое название холма: холм Святого Христофора. Монастырь действующий, принадлежит Ордену монахов-капуцинов. Он виден из любой точки Чинкве-Терре. Но это в ясный день, а сегодня из-за чертового дождя ничегошеньки не видно!

Примерно на полпути к монастырю на самом краешке скалы есть очень красивый монумент, изображающий Франциска Ассизского, ласкающего волка. Монумент не старинный – работы 1962-го года итальянского скульптора Сильвио Монфрини. Любовь Франциска к животным была общеизвестна, по преданию, он умел с ними разговаривать. Еще святой был поэтом, видным религиозным деятелем и основателем францисканского ордена.

Похоже, в этих краях все тропы ступеньками выложены, идти замучаешься. Лет им, вероятно, столько же, сколько и культовым сооружениям на вершине холма. То есть, примерно четыреста. Ноги мои, ноги… А ботинкам – вообще трындец! Если что, я не сокрушаюсь, я просто констатирую факт.

Еще буквально пара пролетов – и мы во дворе церкви Капуцинов или Сан-Франческо. Сбоку от входа – кованый крест, он изящно вписывается в серость неба. Это уже территория монастыря, она огорожена высокой стеной. Ее много раз разрушали, в последний раз это произошло в марте 2013-го года. Виной тому были не пожар или завоеватели, а оползень. Пострадал и сам монастырь. Виноградник и очень красивый сад, который называли «Раем монахов», были уничтожены полностью, последствия катастрофы ликвидируют до сих пор. Мы посильно помогли ликвидации, бросив денежку в банку с пожертвованиями.

В церкви хранится уникальная картина Ван Дейка «Распятие». Уникальность, очевидно, в том, что работа великого фламандца вообще оказалась в этой церквушке. Но, честно говоря, принадлежность картины Ван Дейку не доказана. Предполагают, что автором ее может являться неизвестный лигурийский мастер, вдохновленный талантом художника.

Мы были единственными посетителями, мало кто рискнул подняться сюда в такую погоду. Поэтому мне понравилось здесь еще больше! Обстановка в храме самая простая: светлые стены, белый потолок. Несмотря на обилие ценных картин, главное украшение – огромный вертеп, подсвеченный синим светом. Присутствуют все компоненты: Младенец Иисус, Дева Мария, Святой Иосиф, овцы, хлев и, самое главное, – прекрасный Вифлеем. Я правда считаю, что это – самый красивый рождественский вертеп, который я когда-либо видела!

И церковь, и монастырь построены с 1619-го по 1622-й годы, освящены годом позднее, с приходом Наполеона в Италию были конфискованы у францисканцев и переданы гарнизону Лигурийской республики. Одно время здесь даже был госпиталь. После ухода Наполеона в 1816-м году монахи вернулись в свою обитель и живут здесь до сих пор в небольшом домике слева.

На створке дубовой двери привинчена медная овальная табличка с полустертыми буквами: «Монастырь капуцинов». И совсем обыденно и даже как-то неуместно смотрятся электрический звонок и домофон сбоку от входа.

Мы покинули церковный двор, свернули налево и оказались на кладбище. Целые улицы склепов! Какие-то захоронения были совсем свежие, а те, что находятся на нижних уровнях, давно поросли мхом. Я не нашла сведений о том, сколько лет этому кладбищу, но построено оно на руинах замка XI века. Где-то здесь покоятся останки его первых обитателей. Кладбище действующее, на нем до сих пор хоронят жителей Монтероссо. И, скажем так, потенциал у него есть, многие ячейки свободны.

А от самого замка практически ничего не осталось, лишь фрагменты стены и развалины четырех башен. Принадлежал он семье Обертенги, которые правили когда-то всей Чинкве-Терре, а впоследствии перешел в руки представителям генуэзских семей Дория, Фриски и Сапорити. Уже они перестраивали замок и укрепляли крепостные стены.

Как-то грустно стало. Пошли отсюда, нас вторая деревня ждет. Так что, бегом на станцию, следующая остановка – Корнилья! Единственная деревня в Чинкве-Терре, расположенная не у моря, бедняга!

Про макароны и веселых осьминогов

От железнодорожной станции в центр Корнильи ведет длинная лестница Лардарина. Тридцать три пролета и триста восемьдесят две ступеньки, зегзицей не взлетишь! Именно из-за сложности не только горных маршрутов, но и прогулок по самим деревням в Чинкве-Терре очень мало пожилых туристов. А если и есть, то они такие тренированные, что всем молодым фору дадут! А колясочников я вообще не видела, на инвалидной коляске здесь проехать невозможно.

Корнилья расположена на вершине горы на высоте ста метров, в ней живет всего двести человек. С трех сторон окружена виноградниками, с четвертой – Лигурийским морем. По архитектуре она больше похожа на горное селение, чем на прибрежное, и дома здесь ниже и уже, чем в соседних деревнях. Почти все здания повернуты фасадом к морю и сконцентрированы вдоль центральной улицы виа Фиески.

Точная дата основания Корнильи неизвестна, происхождение названия – туманное. Согласно очень любимой местными жителями легенде, первым ее обитателем был римский фермер. Он назвал поселение в честь своей матери, звали ее, как вы уже наверняка догадались, Корнелия. Кстати, во время археологических раскопок в Помпее было найдено множество винных амфор с надписью Корнилья. Так местные жители тут же стали утверждать, что вино, которое производил когда-то сын Корнелии, было столь знаменито, что его пили даже в Помпее! На самом деле, мама римского селянина здесь не при чем, Корнелия – фамилия семьи, которой принадлежала эта земля во времена Римской империи.

В средние века деревней по очереди управляли графы Лаванья, лорды Карпена и Луни. В 1254-м году папа Иннокентий IV передал ее Николо Фиески, имя которого носит центральная улица. Он недолго владел подарком, чуть более двадцати лет. Потом деревню захватили генуэзцы.

Завоевание явно пошло ей на пользу. Граждане Генуэзской республики построили здесь новые крепости, которые, впрочем, не сохранились. От некоторых сооружений вообще осталась лишь смутная память. Например, доподлинно известно, что замок правителей Корнельи существовал, но где он находился, не знает никто. Исключением являются развалины крепости неподалеку от центральной площади Ларго Тараджо XVIII века. Я про площадь, если что. Развалины – значительно древнее.

С нее туристические сайты и рекомендуют начать осмотр местных достопримечательностей. Мы, правда, ею не начали, а закончили, поскольку бродили бесцельно и не сразу сориентировались. Это не страшно. Достопримечательностей здесь немного, так что мы вряд ли что-то пропустили.

Корнилья

Первая достопримечательность площади – оратория Санта Катарина, вторая – монумент памяти павших в боях Первой мировой войны. Дверь оратории была на замке, поэтому мы просто обошли вокруг и направились к собору Святого Петра. Он считается одним из самых интересных архитектурных памятников на всем побережье, построен в XIV веке. Самые ценные сокровища храма – это крестильная купель XII века, статуи евангелистов и полиптих, этих самых евангелистов представляющий.

Корнилья – самая центральная в географическом плане деревня Пятиземелья и единственная, откуда видны четыре остальные. Смотреть на них лучше с террасы Святой Марии, которая находится как раз возле церкви Святого Петра. Вы спросите меня: сделала ли я это? Нет, не сделала. Потому что, во-первых, мне было плевать на этот факт, я до этих деревень и ножками дойду, а во-вторых, видимость все равно была нулевая! Поэтому мы просто обошли церковную площадь, полюбовались лимонными деревьями и пошли на поиски мороженого с базиликом. Это – местный деликатес, только здесь делают.

Но, увы, мороженщик сказал, что его уже нет, все съели! И предложил купить любое другое. Жанна с Лизой выбрали, а я не захотела. Я не очень люблю мороженое, только из туристического чувства долга хотела попробовать. К любым местным деликатесам я отношусь как к достопримечательностям: нравится или нет, а отведать надо.

Вроде все посмотрели, пора об ужине подумать. В Корнилье мы вряд ли задержимся, лучше поближе к дому ресторанчик поищем.

А устали и замерзли мы очень! Красота и яркость домов, так радующая нас поначалу, как-то померкла. Если лимончелло сейчас не дернем, точно в меланхолию впадем. Дернули. Полегчало не очень, но хоть согрелись.

Идем с горки на горку и думаем: как же здесь бедные туристы до отелей с чемоданами добираются. Только подумали, как увидели автобусик-шатл. Он, оказывается, к каждому поезду подходит. Но мы все равно предпочли идти пешком.

Вот и вокзал. Поезда, по идее, должны часто ходить, но не вечером. Начиная с шести часов – один раз в час. К тому же в Италии ничего нельзя знать наверняка, особенно на железной дороге. Номер платформы заранее не говорят, но и когда скажут или напишут на табло, лучше проверить информацию в кассе.

На табло посмотрели, касса уже закрылась вместе с вокзалом, в объявлении по громкой связи назвали совершенно другую платформу! Подошел поезд – не местный экспресс, а дальнего следования. Точно не наш, потому что мы еще днем видели, как кондуктор объяснял молодому человеку, что по национальному парку можно перемещаться только на местном экспрессе, на все остальные билеты недействительны. И мы спокойно пропустили поезд в полной уверенности, что сейчас подойдет наш.

Как оказалось, функцию экспресса вечером перенимали поезда дальнего следования, один из которых только что ушел. Следующий будет через час. Значит, торчать нам на платформе долго. Сидя на холодной металлической скамье, согретые одним лишь пончо! Пришлось ему послужить еще и подушкой: важнее все-таки, когда теплей внизу, а не сверху.

Дождь, к счастью, закончился, но подул сильный ветер и стужа была лютая! Покорные судьбе, мы прижались друг к дружке и, стуча зубами, мечтали о завтрашнем солнышке. Оно только что махнуло из-за тучи оранжевым лучом. Ближайшая гора вдруг покрылась золотом, а небо порозовело. В общей сложности мы провели на перроне час двадцать минут! Лучше бы пошли пешком, быстрее бы добрались!

Прибыли в Вернаццу, есть хотелось зверски! Забежали в ближайшую таверну. Слава богу, один столик внутри был свободен. Название было хорошее: «Да Пива». А плевать, что еда самая обыкновенная и рейтинг у таверны ниже среднего. Не понимаю, кстати, почему, – не так уж и плохо кормили. Спагетти – они и есть спагетти, а песто в Лигурии везде изумительное. И вообще, нам сейчас главное – согреться!

На стенах заведения висели фотографии какого-то мужчины хипового вида с гитарой. Высокий, худой, с длинными волосами… Спрашиваю официанта: кто изображен на фотографиях. Он отвечает, что бывший владелец ресторана.

– Этот? – я киваю на высокого мужчину, стоявшего за барной стойкой.

– Нет, это – его сын.

Тут я цепляюсь уже к сыну.

– Это вашего отца музыка?

– Нет, some american stuff. Но могу поставить отцовскую, если хотите.

– Хочу.

Он «сменил пластинку». Хрипловатый голос, спокойные ритмы… Что-то вроде городского кантри а ля Пит Сигер, только на итальянском языке. Мы слушали, потягивали красное вино, было хорошо. Большинство посетителей вскоре ушли, остались только мы, молодая пара из Бостона – оба в Гарварде работают, и еще молодой канадец и азиатка из Австралии. Они познакомились недавно в каком-то путешествии и сейчас живут вместе. Имен не помню, хотя мы представились друг другу, а хозяина зовут Рафаэль. Он взял гитару, начал что-то наигрывать. Репертуар был отцовский.

Рафаэль сказал, что многие слова из этих песен можно встретить только здесь, в Чинкве-Терре. Их становится все меньше в употреблении, отец попытался их как бы законсервировать в музыке. Чудак он был. Артист, поэт, патриот, социалист… Его хорошо знали, но, к счастью, не принимали всерьез и не преследовали за убеждения.

Когда в Чинкве-Терре открыли национальный парк, отец, его звали Пива, развернул целую кампанию против туризма в этих краях. Говорил, что для этой заповедной земли туристы – зло. Что раньше крестьяне работали на виноградниках, ловили рыбу, а сейчас достаточно сдать свое жилье туристам и все, можно ничего не делать. Молодежь, получившая дома в наследство, продает их и уезжает из Чинкве-Терре, предпочитая жить в больших городах, где есть работа.