Чего только не выдумают эти проказники! (Х.К. Андерсен)
Настроения хуже некуда. Нет, оно ещё хуже. И всё это в самый канун Нового года, в середине дня тридцать первого! Нормальные люди уже с утра готовятся к праздничному ужину: приняли аперитив под ароматную селёдочку и с лёгким чувством эйфории строгают ингредиенты для традиционного салата. Перфекционисты и прочие сомневающиеся тыкают пальцем в холодец, проверяя его на упругость. Люди, как люди, а ты едешь на работу, злостно нарушая Трудовой кодекс.
– Андрей, мне кажется, что вчера мы после банкета не выключали в редакции электроплитку. Пожара не случилось, как я понимаю, но праздники предстоят длинные. Представляешь, сколько электричества нагорит! Будь добр, сгоняй по-быстрому и обесточь, – начальник на секунду замешкался, а затем добавил: – С меня причитается. Сам бы съездил, но супруга не выпускает. А ты у нас холостой.
Андрей высказал про себя нелицеприятное мнение о шефе и попытался поудобнее устроиться. Переполненный автобус жил своей жизнью: одни пассажиры входили, другие выходили. При этом каждый из них что-то перемещал в руках: кто объемный пластиковый пакет, кто тяжёлую сумку или тележку. Праздник долгий и жевать вкусности придётся постоянно. Традиция.
Автобус притормозил перед «лежачим полицейским». При этом стоящие в его чреве пассажиры продолжили свое поступательное движение. Законы физики, без знания которых в общественном транспорте лучше не стоять или, в крайнем случае, за что-нибудь зацепиться. Законы же жизни в этом случае говорят, что это благоприятный момент, чтобы обчистить карманы честного труженика, наверняка набитые в преддверии праздника денежными знаками.
Андрей знал, чем чреват описанный выше маневр, но его сосед позади, по-видимому, нет. Он всем телом навалился на Андрея, а его руки начали судорожно искать надёжную опору.
– Извините, – виновато произнёс позади Андрея юношеский голос.
Андрей не являлся исключением из миллионов своих сограждан и также желал достойно встретить Новый год, побаловать себя и друзей золотым деликатесом красного цвета, где каждая икринка стоит рубль и армянским коньяком, который в угоду Европе стали называть бренди. Все эти атрибуты скромного пиршества он собирался купить сегодня на обратном пути. Обретя равновесие, и отнюдь не из чувства утраченной веры в людей, Андрей похлопал по всем карманам своей куртки, желая убедиться в наличии в них бумажника. Обычно он пользовался пластиковой карточкой, но только ни в этот раз, ведь кроме традиционных праздничных возлияний ему предстоял дружеский турнир в преферанс на интерес.
Бумажник во внутреннем кармане оказался на месте, а кроме него твёрдый на ощупь предмет неизвестного происхождения, которому находиться в его накладном кармане не полагалось, так как во все времена он предназначался для хранения носового платка. Смутная догадка осенила Андрея и он обернулся.
Внешний вид невысокого молодого человека разительно отличался от шаблонно одетой массы пассажиров, окружающих его: в валенках и тулупе из шкуры дикого зверя мехом вовнутрь, а на голове то ли треух, то ли малахай. Одним словом – чучело. Нет, скорее ряженый, одетый не по погоде. Зимы в столице в последнее время складывались тёплыми и куртки из полиэстера, утеплённого синтепоном, являлись вполне надёжной защитой от слабых холодов.
– Помоги мне, друг, – полушёпотом произнёс незнакомец, забавно коверкая слова. – За мной следят и скорее всего, схватят. Сохрани это, только не три. Я тебя скоро найду… Если повезёт.
В последних словах «чучела» сквозило нескрываемое отчаяние. Сказав всё это, он ловко юркнул в толпу стоящих возле выхода людей и в последний момент выскользнул из автобуса через медленно закрывающиеся двери. В ту же секунду Андрея оттолкнул в сторону мрачный тип и рванулся тому вслед. Он немного не успел, а водитель автобуса оказался принципиальным или злым оттого, что ему досталась сегодня такая фиговая смена. Автобус тронулся и как только остановился вновь, мрачный преследователь выскочил из него и ринулся к предыдущей остановке.
Теперь можно было спокойно рассмотреть загадочный предмет в кармане. Андрей вытащил из него «Это». Он разглядывал резную деревянную шкатулку размером с пачку сигарет и силился догадаться, о чем сыр-бор. Замочек поддался без усилий. Внутри шкатулка оказалась отделана алым бархатом, на котором лежала старинная серебряная монета.
Все прекрасно знают, что сгубило кошку. Верно, – любопытство. Андрей не удержался, вынул монету и потёр её большим пальцем, стараясь прочитать неразборчивые надписи на ней.
«Вот же я попал!»
***
По правде говоря, сейчас Андрея мучал другой вопрос: «Куда?». Очумевший, сидел он в каком-то заведении на грубо сколоченной скамье за таким же дизайнерским столом из струганных досок и вертел во все стороны головой. Окружающая обстановка более всего смахивала на трактир или харчевню, стилизованную под восемнадцатый век. Никаких современных материалов, только грубо обработанное дерево. Почти все места заняты. Андрей бросил мимолётный взгляд на небольшое окошко напротив. Во дворе было светло, и крупными хлопьями валил снег, хотя минуту назад шёл дождь. Впрочем, в скромном по величине зале тепло и уютный полумрак, скрашиваемый весёлыми отблесками свечей на столах и догорающем огне в очаге, сложенном из больших камней.
«Похоже, что каким-то образом я очутился на чьём-то новогоднем корпоративе, – первым делом подумал Андрей. – Но как?!»
Странно, но его появлению здесь никто не удивился и этот факт сильно обескураживал. Андрей ещё раз огляделся по сторонам. Участников новогоднего банкета немного, человек десять-двенадцать. Старомодно одетые, сидели они за столами и терпеливо ждали, поглядывая на очаг, в котором изредка вспыхивали и шипели седые угли, когда на них капал жир с большого куска мяса, насаженного на вертел. Тот уже почти покрылся аппетитной коричневой корочкой, и это зрелище для голодных людей становилось просто невыносимым. Пытку голодом усугублял умопомрачительный запах, проникающий буквально в каждый уголок сравнительно небольшого помещения с высоким балочным потолком. С прокопчённых балок, изрядно подпиленных древоточцами, свисали круглые светильники из кованого чёрного металла. Свечи в них пока не горели. Одним словом – экзотика. Перед посетителями на столах стояли большие глиняные кружки, содержимое которых поддерживало задушевные беседы.