Рука плавно поднимается вверх и округляется, прогиб в спине, голова смотрит в центр класса… Идет урок классического танца. Сейчас мы делаем разминку у станка. Потом перейдем на середину зала и будем делать те же упражнения, только без опоры. После этого – упражнения по диагонали: в основном вращения и прыжки. Потом растяжка и изучение новых комбинаций.
А пока что моя нога скользит по полу, будто я рисую на песке круги, руки медленно и плавно переходят из второй позиции в подготовительную, затем в первую и снова во вторую. Взмах ногой! Я стараюсь не отклоняться, не опираться на станок и твердо стоять на опорной ноге. В то же время рабочая должна быть выворотной, прямой, с вытянутым носком. Голова смотрит в центр зала, но иногда взгляд переводится на кисть руки, и голова идет вслед за ним.
Три часа проходят незаметно. Мы с подругами сидим в раздевалке, несмотря на то, что давно переоделись, обсуждая предстоящий концерт. Каждые полгода коллектив проводит отчетные концерты, показывая зрителям (нашим родителям и друзьям) новые и старые постановки.
– Я уверена, что мы снова будем танцевать «Цыганочку». Вот почему Лидия Михайловна ее так любит и ставит на каждый концерт?! – возмущалась Катя.
– Надеюсь, нам поставят еще что-нибудь… – ответила Лера. – Было бы неплохо, если бы нам дали «Вечер» и «Потанцуем».
– Соло???? – хор голосов обрушился на меня. Катя, Лера и Женя стояли надо мной, их улыбки выражали удивление и восторг. Было приятно сознавать, что лучшие подруги рады за меня.
Пять минут назад мне сказали, что какой-то педагог хочет поставить на меня танец. К такому повороту событий жизнь меня не готовила! Кажется, Лидия Михайловна явно была не в восторге и говорила об этом нехотя, наверное, поэтому все, что я услышала: «В субботу в три здесь. Не опаздывать!»
Я пришла домой слишком радостная для человека, который очень устал и хочет спать. Когда я рассказала маме новость, она лишь кивнула. Немного пообижавшись, я легла спать.
Но сон не приходил… Удивительно, как много может прийти в голову человеку, пытающемуся заснуть. Перед тем, как впасть в объятия Морфея, я успела подумать о многом. Во-первых, на следующий день у меня должна была быть контрольная по английскому, а я даже не знаю, по какой теме. Во-вторых, мне кажется, что Руслан из параллельного класса подкатывает к моей подруге Наташе. А еще я думала о танце. Что такое танец? Просто движения? Искусство? Проявление эмоций? История? Маленькая жизнь? Не зря существует субъективизм. Каждый воспринимает минуту танца по-разному. Но танец не состоит только из движений. Музыка – тоже часть танца. Сочетание эмоций и чувств, быстрых и медленных моментов, актерская игра, дыхание, сам танцор – неотъемлемые единицы танца. Но самое главное – это душа – источник силы и чувств, сосуд, в который льется мелодия, из которого вытекают движения. Танцевать можно не двигаясь, но так, что у зрителя захватит дыхание.
В субботу я чуть не проспала. Вскочила как ошпаренная, когда будильник звонил, кажется, в десятый раз. Ехать мне полчаса, еще полчаса на то, чтобы переодеться и размяться. А проснулась я в час, значит, времени, чтобы собраться у меня мало. Я кое-как позавтракала… точнее, пообедала… умылась, собрала сумку, оделась и, попрощавшись с мамой, выскочила на улицу.
В половину третьего я уже была в раздевалке. К счастью, бегать не пришлось, поэтому я чувствовала себя очень хорошо. Ох уж мне эти пробежки… Мне не сказали, какую форму брать с собой, поэтому на разогрев я пошла в штанах, майке и носках. Перед тем, как открыть дверь, я прислушалась – в зале звучала музыка. Я тихонько нажала на ручку и заглянула внутрь. На полу в шпагате сидела женщина лет тридцати. Она была одета почти так же, как и я. У нее длинные рыжие волосы, собранные в произвольный пучок, и очень бледная кожа. Женщина встала и, увидев в зеркале меня, пригласила зайти.
– Ты Дора? – спросила женщина и улыбнулась. В ее улыбке было что-то теплое, доброе. Я лишь кивнула. – Меня зовут Мишель. Отчества у меня нет, так как папа – иностранец. Можешь обращаться ко мне на «ТЫ». А пока что я пойду по делам, минут через пятнадцать вернусь. Разминайся.
Мишель оставила включенной свою музыку, поэтому разминалась я под нее. Через десять минут мне уже было жарко, поэтому я решила отдохнуть и потянуться.
– Хорошая у тебя растяжка, – Мишель вошла как-то незаметно. Оказывается, в шпагатах я провела еще десять минут.
– Стараюсь поддерживать ее, – ответила я.
– Смотрю, ты уже хорошенько разогрелась, поэтому начнем с того, что я включу произвольную мелодию или песню, а ты будешь импровизировать, – педагог подошла к своему плееру и нажала на кнопочку.
Зазвучали нотки рояля. Мелодия сразу начиналась с грустной темы. Я закрыла глаза. Музыка постепенно лилась в меня, сердце сливалось с ритмом, мозг отключился. Я была готова танцевать. Каждое мое движение рассказывало историю мелодии, которая то замедлялась, то делалась быстрее. В этих звуках было что-то, наполненное такой печалью, что сразу становится ясно, что дело не только в мелодии, но и исполнителе, который играл с сильным чувством. Я поняла его, смогла уловить каждое переживание. Я думала о том, что могло вызвать такую сильную грусть: смерть близкого человека? тяжелые времена? расставание с кем-то любимым? Пока я думала, ноги и руки делали свое дело. Мелодия пошла на спад, вскоре закончилась, но я смогла остановиться спустя несколько секунд, закончив историю, закончив какую-то важную мысль.
Я посмотрела на Мишель. Она плакала.
– Не зря я тебя выбрала, Дора. Ты умеешь «танцевать музыку». С техникой, конечно, нужно поработать, но иногда даже она неважна. Сегодня я дам тебе флешку с музыкой. Дома ты должна будешь прослушать ее несколько раз, под нее я ставлю тебе танец. Каждую среду я буду забирать тебя с занятий. Через месяц я везу тебя на конкурс с этим танцем. Все понятно?
Я могла только коротко кивнуть. Второй раз за неделю я была в шоке.
Оставшееся время я усердно качалась и тянулась. Я уже представляла, как больно мне будет на следующий день.
Дома меня спас горячий душ и мягонькая кроватка.
Сегодня Мишель должна начать ставить танец. Я волнуюсь, если честно. Прошло три дня после нашей первой тренировки, поэтому боль в мышцах прошла. Я так волновалась, что долго не могла заснуть, так что тело у меня как у медузы.
Когда я зашла, в раздевалке еще никого не было. Мы с Мишель договорились встретиться в зале на втором этаже, чтобы не мешать тем, кто будет заниматься по обычной программе.
Когда я была уже разогрета, моя постановщица вошла в зал.
– Ты слушала то, что я тебе дала? – спросила она, как только переступила порог. Я ответила утвердительно. На самом деле, мне очень понравилась песня. Я не знала, на каком языке и о чем там поется, но каждая нотка доходила до моего сердца и меняла мое настроение. Каждый раз, когда я слушала эту песню, я думала о разном, в голове были совершенно противоположные картины. Но все сводилось к одному – простору.
– Эта песня, – как будто прочитав мои мысли, сказала Мишель, – история девушки, которую заточили в тюрьму за преступление, которое она не совершала. Она мечтает вернуться к временам, когда была свободна и счастлива. Твой танец будет об этом же: стремление к тому, чего не достичь, желание летать в небе, будучи птицей с оторванными крыльями.
Сначала педагог показала мне базовую комбинацию. На нее мы потратили почти 3 часа, потому что сама связка была длинной и трудной. Несмотря на это, переходы из одной позиции в другую были необыкновенно удобными и плавными. После того, как я выучила все так, что, разбуди меня ночью – я все станцую, Мишель дала мне отдохнуть. Ну как отдохнуть… Растяжка, прыжки, качание пресса – вот что такое отдохнуть в понимании этой женщины.
Когда я пришла в раздевалку, увидела, что все уже ушли. Я-то надеялась, что меня кто-нибудь подождет… На часах было уже 10, поэтому стало понятно – мои желания чересчур эгоистичны. Я переоделась и пошла домой, не думая о том, что предстоит впереди.
– Дора! Быстрее иди с нами! Там такое! – Лера чуть ли не рыдала. Девочки довольно-таки сильно меня напугали.
Сегодня, я закончила репетицию с Мишель раньше. Выйдя из зала, я увидела Леру и Женю, которые стояли около лестницы и о чем-то говорили. Завидев меня, Лера начала меня тропить. Мы зашли в туалет и прошли к последней кабинке, где стояла Катя. Там валялся мой рюкзак. К счастью, он промок только наполовину.
– Я говорила, надо было достать его! – сказала Женя.
– Да чем бы это помогло? – раздался голос Леры.
Кажется, по моей щеке пробежала слеза. Или это пот?
– Кто это сделал? – мой голос звучал неправдоподобно твердо.
– Откуда же мы знаем! Зашли сюда после классики, а тут такое! – я не поняла, кто это сказал.
Кое-как мы вытащили рюкзак и отжали. К счастью, там почти ничего не было, кроме балеток и шорт. Уличная одежда была в раздевалке, телефон я сегодня забыла. Повезло.
Не знаю почему, но маме я ничего не рассказала.
На самом деле, это очень странно. Такие «нападения» обычно происходят, когда кто-то хочет отомстить или завидует. Но не сразу же! Во-первых, нечего мне завидовать: это мое первое соло. Почти у всех из моей группы уже есть сольные постановки. Во-вторых, начинается обычно все с обычных скандалов и принижений, разве нет?
Шаг, шаг, руки должны быть мягче, представить, что я кошечка, кошечка…
Это упражнение я делаю уже час. Серьезно, я до сих пор знаю только основную комбинацию и этот шаг, хотя прошло уже три тренировочных дня. За три дня я так мало продвинулась! Многие постановки делаются за несколько часов!
Сил нет, но я продолжаю повторять: шаг, шаг, руки мягче, кошечка, кошечка…
Сегодня мне приснится эта кошечка! Я уверена. Как же надоело!
Я думаю о том, что в школе уволилась любимая учительница, теперь у нас нет уроков, потому что никого не подобрали, да и учебный период уже в полном разгаре. Расписание менять не собираются, потому что эта учительница преподавала только в нашей параллели. Но я до сих пор не понимаю, каким образом мы будет писать ОГЭ по русскому, если у нас пропал этот урок! В самый неподходящий момент!
– Послушай, – сказала мне Мишель. – Когда ты что-то делаешь, не отвлекайся на другие вещи. Во время танца и упражнений нужно думать только о движениях и музыке. Из-за твоего витания в облаках ты не выкладываешься на полную, следовательно, движения сильно меняются. Со следующего занятия мы начнем постановку самого танца.
После этого педагог меня отпустила. В этот раз, как всегда, в раздевалке было пусто. В рюкзаке лежала порванная футболка…
Раз, два, три, четыре… Я считала для себя музыку, чтобы не сбиться. Танец получился очень воздушным, хотя некоторые элементы выходили у меня не очень хорошо. Оставалась неделя до конкурса. Для того, чтобы я была лучше подготовлена, Мишель забирает меня на репетиции каждый день.
Сначала мы разогреваемся (часовая разминка – прекрасный способ разбудить мышцы), потом – повторение номера схематично (куда откуда бегу, что делаю), затем под счет (уже в полную ногу, но без музыки). После этой длинной прелюдии начинается репетиция танца под музыку. Когда я повторяю номер пять раз, у меня отдых (растяжка). Потом еще пять прогонов. Под конец – медитация.
Наверное, только благодаря такому релаксу в завершении тренировки я еще ни разу не упала в обморок. Сам танец вытягивал все силы, потому что Мишель заставляла меня каждый раз максимально доделывать каждое движение, даже взмах рукой. В течение трех минут у меня были напряжены даже ногти на руках и ногах: настолько я растягивала свое тело.