Я отказываюсь, но Стас все равно усаживает меня на переднее сиденье своего большого черного внедорожника.
– Пристегнись! – коротко командует он.
Я тянусь к ремню безопасности. Справиться с ним получается не сразу. Я долго тяну ленту, не могу попасть в ячейку, поэтому Стасу приходится наклониться и защелкнуть устройство вместо меня. Он оказывается рядом всего на долю секунды, но в нос тут же ударяет терпкий мужской аромат, а бедра касаются горячие пальцы.
– Стася?
Я отшатываюсь, потому что он не заводит машину, а снова опасно близко приближается ко мне, чтобы понять, все ли в порядке.
– Да, извините, задумалась.
Стас кивает, возвращается на свое место и заводит двигатель. Мы трогаемся, и я выдыхаю.
– Тебя так и зовут?
– Я Настя. – Поясняю: – Наш директор захотел, чтобы у девушек на ресепшн были ласковые имена.
– Мы можем перейти на «ты». И скажи адрес, куда тебя отвезти.
– В пятнадцатую больницу, пожалуйста, – шепчу едва слышно, вспоминая причину, по которой мы туда едем.
Половину пути мы преодолеваем в полной тишине и довольно быстро. Только к концу попадаем в длинную пробку. Оказывается, чуть дальше на дороге случилась авария с участием скорой помощи. Машина перевернута, на асфальте лежат накрытые тела. Я тут же отворачиваюсь и зажмуриваюсь. В мозг пробирается мысль, что точно так же могли не довезти до пункта назначения моего отца.
Поверить не могу, что мама ничего не сказала. Скрыла от меня болезнь отца и то, что его госпитализировали. Он в критическом состоянии, и теперь я виню себя за то, что сразу не взяла трубку, что говорила с Максом, будто ничего не случилось, что ответила маме лишь затем, чтобы пристроить на завтра Даню.
Мысль о сыне позволяет мне чуть оттаять, распахнуть глаза и быстро написать Максу в мессенджере:
«Забери Даню из садика. У меня проблемы. Спасибо».
Сообщение оказывается доставлено за несколько минут. Я смотрю на экран, вижу, как загораются галочки и понимаю, что Макс прочитал смс. Не знаю, успею ли забрать сына, поэтому лучше перестраховаться.
– Случилось что-то серьезное?
– Отец в больнице.
– Это все?
– Я не так много знаю, – пожимаю плечами. – Мама позвонила и попросила приехать.
– Ты плакала, – замечает Стас, бросая на меня мимолетный взгляд.
– Я переживаю.
– Предлагаю поделиться со мной.
– Спасибо вам, конечно, но я предпочитаю не делиться проблемами с малознакомыми людьми.
Он хмыкает, но больше не делает попыток залезть мне в душу. Когда до больницы остается не более трехсот метров, я прошу остановить.
– Проще доехать, – возражает Стас.
– Спасибо, я дойду пешком. Сколько я должна?
– Я просто помог.
– Спасибо. – Улыбаюсь и достаю из кармана смятые купюры. Бросаю их на приборную панель. – Не люблю оставаться в долгу. До свидания и еще раз спасибо.
Не давая Стасу опомниться, открываю дверь и выскакиваю на улицу, направляясь к больнице. Находиться с ним в одной машине и делать вид, что все в порядке, оказывается, безумно сложно.
До больницы я добираюсь за какие-то минуты. Подхожу к стойке, за которой сидит пожилая полная женщина, и прошу сказать, в какой палате мой отец. Она лениво поднимает голову, смотрит на меня недовольным взглядом и цокает языком.
– Номер палаты скажите! – рычит противным голосом.
– Я не знаю. Его вчера привезли.
– Фамилию повторите! – требует после заминки.
Я делаю глубокий вдох, чтобы не нахамить ей, когда рядом материализуется Стас. Уверенно кладет руки на стойку, стучит костяшками пальцев по деревянной поверхности, обращая внимание женщины на себя. Она лениво поднимает на него взгляд и произносит:
– Вы к кому?
– Значит так, женщина, – командным тоном произносит Стас. – У девушки здесь отец. Палату она не знает, но имя вам было названо. Поэтому даю минуту, чтобы найти информацию о том, где он лежит. Иначе прямо сейчас я позвоню вашему главврачу Тимофееву Борису Игнатьевичу и покажу видео на тему, как работает его персонал.
Женщина заметно подбирается, пытается что-то произнести, извиниться, но потом лишь быстро кивает и утыкается в журнал.
– Пациента готовят к операции, вам к нему нельзя, – произносит она, а я чувствую, что мир перед глазами меркнет.
– Так, спокойно. – Стас приобнимает меня за плечи, не позволяя упасть. – Этаж скажите, мы в холле будем, – обращается уже к ней.
– Третий.
– Идем.
Он помогает мне дойти до лифта, нажимает кнопку вызова и заходит вместе со мной. Я пытаюсь возразить, сказать, что в его присутствии нет необходимости, но Стас лишь отмахивается и жмет кнопку третьего этажа.
– Вам вовсе не обязательно, – пытаюсь вразумить его.
Когда попытка проваливается, начинаю молить богов, чтобы мамы не было в холле. Как назло, она одиноко сидит в кресле у стены, опустив голову на руки.
– Мама! – бросаюсь к ней, на мгновение забыв, что рядом со мной отец Дани. И уж кто-кто, а мама поймет это.
Она плачет.
– Папу отвезли на операцию. Они ничего не говорят, но вот, – мама протягивает мне смятый клочок бумажки. – Это требуемые медикаменты на послеоперационный период. Тут всего на пару дней, но я сходила в аптеку и… Насть, тут на десять тысяч прописали. У меня нет денег, – уже тише говорит она.
А потом замечает Стаса, который остановился прямо позади меня.