Жили-были в одной деревне два соседа, Иван да Наум, – оба портные. Раз согласились они идти в другие волости, промышлять своим мастерством. Пришли в одно село, начали баб да мужиков обшивать и заработали по двадцати рублей на брата.
Идут в другую волость и заспорили дорогой: как лучше жить – правдой или кривдой. Наум говорит: «Правдой нужно жить», а Иван ему: «Врешь ты: из господ ли, из купцов, или из нашего брата, мужиков, – кто умеет кривить, тот и в сапогах ходит. А у нас на деревне знаешь, чай, старика Архипа? Весь свой век прожил правдою – ни сапогов, ни хорошего платья от роду не нашивал». Наум на своем стоит, не соглашается. Вот, ударились они об заклад, и такой между собой уговор положили: дойти до первого села и спросить у людей: чем лучше жить? Если скажут, правдою, – то криводушный отдаст правдивому свои двадцать рублей; а если скажут, кривдою, – пусть правдивый расплачивается.
Пришли в село, стали по избам ходить да спрашивать: «Скажите, люди добрые, чем лучше жить: правдою или кривдою?» Только, кого ни спросят, от всех один ответ: «Какая теперь правда! За правду не то, что не похвалят, а еще скажут: кляузник». – «Нашли, о чем толковать! Само собой, кривдою жить лучше: кривда в сапогах ходит, а правда в лаптях…» Отдал Наум Ивану двадцать рублей. Принялись они по-прежнему работать, баб, мужиков обшивать. Заработали по тридцати рублей на брата и пошли в третью волость.
Дорогой – те же разговоры: чем лучше жить? Опять поспорили и ударились об заклад на тридцать рублей. Дошли до села, а навстречу купец едет. «Ваше степенство! Реши ты наш спор: чем лучше жить на свете – правдой или кривдой?» Отвечает купец: «Отцы наши говаривали: не обманешь – не продашь. Так неужто нам умней их быть? Наше дело купеческое. Правдой сыт не будешь, кривдой не подавишься; люди ложь – мы то ж!» Отдал Наум Ивану тридцать рублей.
Заработали они в этом селе по пятидесяти рублей на брата; дорогой идучи, опять заспорили и порешили на том: кто теперь проспорит, пусть отдаст другому все пятьдесят рублей. Едет им навстречу барин. «Так и так, сударь, – говорят: – реши ты наш спор. Как решишь, так тому делу и быть». Говорит барин: «Нечего и спрашивать: все люди на одну стать, все кривдой живут». Взял Иван у Наума пятьдесят рублей, и пошли они дальше.
Пришлось им идти лесом и застигла их темная ночь – зги не видно; бредут они ощупью, с дороги вовсе сбились. Как рассвело, стали они искать дороги – нет ни дорожки ни тропиночки: кругом дремучий темный лес без конца-края. Побродили целый день; вечером вынул Иван криводушный из котомки каравай хлеба и стал ужинать, а Науму поесть нечего: ничего он с собой в дорогу не взял. Подумал было он: не поделится ли с ним Иван, только Иван поел, хлеб в тряпочку завернул и в котомку уложил. Так и лег Наум не евши.