За окном уже загорались первые звезды, на свечи у женщины просто не было денег, а потому фигуру, сидевшую на узкой кровати, вольготно заложив ногу на ногу и опершись спиной о стену, орчанка сразу и не заметила.
– Заставляешь себя ждать, красавица, – сладко мурлыкнул мужской голос, и гадалка обомлела, когда нежданный гость, рывком вскочив с кровати, шагнул к ней. Слабый уличный свет, пробивающийся через окно, осветил лицо, и теперь бедняжка испугалась по‑настоящему – она узнала посетителя.
Впрочем, Ружа быстро взяла себя в руки. Бросила короткий взгляд на сына и резко обронила:
– Тим, иди к тете Марките, она обещала угостить тебя пирогом.
У соседки в любом случае безопасней, чем здесь.
Мальчишка радостно взвизгнул и скрылся в коридоре: только ботинки дробно простучали. Орчанка же мотнула головой и подняла тяжелый взгляд на мужчину:
– Чем обязана вашему посещению, господин Мираш Дашен? – О том, что сердце ее билось перепуганной птицей, посетителю знать не стоит.
Темный эльф лет то ли тридцати, то ли ста тридцати на вид, мягко улыбнулся и сделал к ней еще один шаг:
– А ты не догадываешься, красавица?
Женщина вдруг отчетливо разглядела на рукаве его зеленого камзола застарелое бурое пятнышко.
– Догадываюсь, – хрипло обронила она.
– Я на всякий случай озвучу, а то у женщин такой ветер в голове… Господа Ашсьены настойчиво интересуются судьбой одолженных денег и искренне надеются, что в ближайшее время…
– С каких это пор эльфы прогибаются под нагов?! – Оскорбление сорвалось с языка раньше, чем Ружа сама поняла, что говорит.
Лицо Мираша потемнело от гнева, он двинулся вперед, и орчанка вжалась в стену, точно зная, что кинжал, который эльф сжимал в руке, сейчас найдет ее сердце… Но уже в следующий момент чувства убийцы вновь скрылись за маской легкой улыбки.
– Тебя, красавица, это совершенно не должно волновать. Просто знай. Если я зайду к тебе в гости завтра и ты не сможешь вернуть долг… «Красавицей» тебя не буду называть не только я. И это при самом благополучном исходе.
Отодвинув орчанку в сторону, Мираш шагнул в коридор. Ружа обессиленно опустилась на пол, спрятав лицо в ладонях. Слезы катились ручьем, и остановить их не было никакой возможности…
Савиш попал домой только к вечеру. Бистивилах, обнаружив подслушивающего преподавателя, словно взбесился. Допрос начался по второму кругу, причем вопросы задавались те же самые! Профессор философии вымотался так, как не уставал уже много лет.
Казалось, стражник уже твердо решил, кого назначить убийцей ректора, и сейчас просто выполнял четко продуманный план. Даже светлый эльф, потрошивший в ходе допроса ящики ректорского стола и поначалу счастливо улыбавшийся – еще бы, темного треплют в хвост и в гриву! – спустя какое‑то время уже устало зевал и периодически требовал заканчивать это грязное дело и расходиться по домам. Пожалуй, единственным, кому нравилось происходящее, был практикант фавн. Юный Доран благоговейно ловил каждое слово собакоголового лейтенанта и записывал в протокол.
К концу допроса Савиш просто озверел и совершенно не думал о том, что же он отвечает. А может, этого от него и ожидали?
Впрочем, раскаиваться в том, чего не совершал, невозможно. Конечно, некоторые проблемы вызывал вопрос, где многоуважаемый профессор был с одиннадцати до трех часов ночи (не говорить же в самом деле что сидел в кабаке с Тильмом, когда молочного брата ищет вся стража Гьерта?!), но эльф упорно гнул свою линию и признаваться в знакомстве с всякими темными личностями не собирался. Твердил, что всю ночь провел дома.
В любом случае из института преподаватель вышел дико уставшим. С трудом дошел до студенческого городка, поднялся в свою комнатушку с единственным желанием выспаться как следует, даже есть уже не хотелось, пинком отворил дверь… и тихо выругался: по его «апартаментам» мрачно вышагивал из угла в угол Эрмас Фелзен, хорошо знакомый эльфу.
Услышав, что в комнату вошли, гость обернулся на звук и склонился в вежливом поклоне:
– Добрый вечер, ваше высочество.
Савиш молча прошел мимо и, не разуваясь, с тихим стоном повалился на кровать:
– Провалитесь вы к Великому духу, благородный лорд.
Мужчина удивленно заломил бровь:
– Провалиться? Великий дух не находится под землей! Неужели несколько лет пребывания в этой жалкой провинции заставили вас забыть основы веры?..
Профессор устало сел на кровати, провел ладонями по лицу, словно умываясь:
– Знаете, лорд Фелзен, если вы пришли сюда сугубо для того, чтобы начать теологические споры, то дверь вон там. Я совершенно не расположен вести задушевные беседы.
Пришелец мгновенно понял, что разговор грозит окончиться, так толком и не начавшись, и сменил политику:
– Упаси Великий дух, ваше высочество! И в мыслях не было!
– Тогда каким же ветром вас занесло? – кисло поинтересовался вымотавшийся за день эльф.
Тут вздыхать пришлось уже Эрмасу:
– Тем же, что и пятнадцать лет назад, ваше высочество.
– Какая прелесть! – скривился изгнанный принц. – А я уже размечтался, что мне не грозит новая встреча с вами. – На некоторое время в комнате повисла тишина. Наконец Савиш заговорил: – Ладно, лорд. Излагайте в очередной раз ваше предложение, подкупающее новизной. Я в очередной раз пошлю вас… на острова. С тем и разойдемся.
Лорд Фелзен нервно дернул уголком рта и, боясь хоть на шаг отступить от требований этикета, тихо начал:
– Я уполномочен ее величеством Иллеан’иэлой эн’Криштофиас настоятельно просить его высочество Савиш’ерра эл’Марисэллина вернуться в Островную империю, дабы…
– Можете не продолжать, лорд, – фыркнул Савиш. – Передайте ее величеству от моего высочества, что мнение мое остается прежним: никуда возвращаться я не собираюсь, мне и здесь неплохо живется. И пусть ее величество хоть повесится.
Посланник нервно икнул: до сегодняшнего дня изгнанный принц более или менее придерживался этикета и отвечал лорду Фелзену как подобает. Но сегодня у преподавателя был очень тяжелый день, а потому разводить политесы он не собирался.
Впрочем, и Эрмас отступать не намеревался:
– Но ваше высочество, подумайте сами! Я уже столько раз приезжал на этот забытый Великим духом материк! Если вам плевать на меня… неужели вы не соскучились по островам?
Эльф дернулся, как от пощечины. Но когда он поднял глаза на посланца, лицо его выражало спокойствие:
– Что я там забыл?
Посетитель на миг задумался, а потом на его губах заплясала лукавая улыбка:
– Знаете, ваше высочество, я бы предложил не спешить с ответом. Завтра примерно в это же время я снова загляну к вам, и, думаю, на этот раз вы не откажетесь…
С этими словами Эрмас Фелзен вежливо откланялся, оставив профессора философии наедине с его удивлением. Объяснять, что к чему, посол эльфийской императрицы не собирался, а завтра с утра его ждал тяжелый день – нужно зайти в городскую стражу и кое с кем переговорить…
Впрочем, отдохнуть Савишу так и не удалось. Когда он окончательно решил, что размышления ни к чему не приведут и понять шараду, загаданную прибывшим лордом, вряд ли получится, дверь внезапно вновь отворилась.
За окном было уже темно, гостей профессор не ждал, лорд Фелзен обещал появиться только завтра, а потому сейчас посетить холостяцкое жилище мог только…
– Привет, Тильм, – мрачно буркнул эльф, даже не пытаясь посмотреть на вход.
– И тебе привет, – хмыкнул его молочный брат, присаживаясь на свободный уголок кровати. – Что такой злой?
– А, не обращай внимания, – отмахнулся профессор. – На работе замучили… Представляешь, у нас ректора убили.
О смерти в университете гудел уже весь город, но сообщать об этом родственнику бандит не собирался.
– Да ты что! – пораженно охнул он. – Я и не знал! Расскажешь?..
– Да, разумеется, – вздохнул Савиш. Теперь ему уже все равно. – В общем, там…
– Слушай, – перебил его Тильм, – я сегодня весь день на ногах, не присел ни на миг, даже поесть некогда было. Давай сходим куда‑нибудь, перекусим, и ты мне все расскажешь, лады? – Если честно, сам он вышел из трактира всего несколько минут назад, но иным способом родственника не вытащить!
Сидя за столом в ближайшей таверне, профессор философии сам не заметил, как рассказал все: и об убийстве ректора, и о чудно́й студентке, которая не в состоянии сдать простейший казалось бы экзамен в течение нескольких лет, и даже о странных угрозах в адрес преподавателя, собиравшегося поставить Талии «автомат».
Ружа не спала всю ночь. Выпроводив сына к соседке, она принялась искать пути к спасению.
Настоящей предсказательницей орчанка никогда не была. У Тима был дар, он видел будущее, это верно, а его мать… Она, самое большее, могла расшифровать линии жизни, прочитать, что говорят карты, и то если они хотели говорить. Сегодня днем она ругала сына лишь по одной причине: если у тебя есть дар, значит, смотри точно, не выдумывай то, чего в действительности нет. Хотя она и сама не была уверена, что все сказала правильно. Откуда в Гьерте оказался изгнанный принц и каким образом его потомок может стать вором? Бред какой‑то.
Впрочем, сейчас ей не до этого. Ни свинца, ни воска у орчанки нет, гадать на них она не может, придется полагаться лишь на старенькую колоду. Замусоленные карты уже сотни раз легли в разные расклады, а ответа как не было, так и нет. Где взять деньги, как расплатиться с долгом? Хоть на большую дорогу выходи. О вариантах похуже женщина даже думать не хотела.
Линии ладони ответа тоже не дали. Подсказывали, что выбраться из передряги будет возможно, но вот как? Не спрашивать же, в самом деле, Тима! Мальчишке все эти тревоги ни к чему.
Внезапно в голове у орчанки блеснула идея. Насколько глупая, настолько и гениальная. Осталось только узнать, насколько она выполнима. Карты веером легли на кровать…
Утром, вежливо поулыбавшись Марките и упросив ее немножко побыть с сыном, Ружа выскочила из дома, кутаясь в подранную шаль. За прошедшие шесть лет она прекрасно выучила переплетения улочек города. Она и попала‑то в Алронд случайно. Ее табор проходил мимо столицы, загляделась плясунья‑орчанка на молодого красавца, осталась в городе… А когда выяснилось, что она ждет ребенка, кавалера и след простыл.
Но сейчас Руже было не до воспоминаний. Нужного ей собеседника она нашла, как ни странно, довольно быстро. Пришлось побегать по разным злачным местам, пару раз отогнать особо приставучих выпивох, но орчанка уже ничего не боялась. Практически ничего. Один из ее воплощенных страхов сейчас сидел в дальнем углу крошечной таверны на десяток посетителей и неспешно цедил вино.
Ружа глубоко вздохнула и уверенно шагнула к Мирашу Дашену:
– Нам надо поговорить.
Темный эльф отставил в сторону бокал, поднял равнодушный взгляд черных глаз:
– Какая встреча. Красавица, ты уже нашла деньги? Готова оплатить долг?
Женщина мотнула головой и решительно опустилась на один из свободных стульев напротив эльфа:
– Нет.
Дашен сладко потянулся:
– Тогда какого духа? У тебя еще уйма времени до вечера, чтобы собрать свои пять злотых.
Гадалка на мгновение закусила губу, а потом медленно выдохнула, словно в омут с головой бросилась:
– Я предлагаю сделку. Я помогаю избавиться от Ашсьенов, а вы прощаете мне долг.
– Не понял? – чуть слышно протянул убийца, прищуриваясь и придвигаясь ближе к столу.
– Я предлагаю…
– Я не глухой! – оборвал он ее на полуслове. – Я не понимаю, какая связь между нагами, мной и твоим долгом. У них и без меня хватает помощников. И та система, которую они сейчас строят, в ближайшее время может превратиться в целую гильдию. А значит, если Ашсьенам вдруг свалится на голову по камню, долг с вас будет требовать кто‑то другой.
– Но ведь этим кем‑то другим вполне можете оказаться вы. – Она уже и сама не замечала, что вскочила на ноги и сейчас стоит, опираясь обеими руками о столешницу. Как, впрочем, и эльф.