Там, где сливаются хрустально чистые воды озера Хорикэн с водной гладью Шамплейна, тянущегося с канадской территории, на возвышенностях строились небольшие крепости. В это неспокойное время то французская, то английская армии поочередно овладевали ими.
В английскую крепость Эдвард пришли известия о появлении близ Шамплейна французов под предводительством опытного военачальника, генерала Монкальма. Весть принес индеец, посланный комендантом форта Уильям-Генри, полковником Мунро. Досужие болтуны добавили, что генерал движется с отрядом, «в котором солдат что листьев в лесу». Мунро просил немедленно выслать ему подкрепление. В форте под его командованием стоял один регулярный полк и небольшой отряд колонистов. Это был слишком малочисленный гарнизон для борьбы с подступавшими силами Монкальма.
Должность коменданта крепости Эдвард, исполнял генерал Вебб. Под его командованием находились пять тысяч человек. Вебб мог бы выставить достойное сопротивление Монкальму. Однако напуганный своими прежними неудачами, Вебб не спешил встретиться с неприятелем, дать сражение и остановить французов. Тем не менее вскоре прошел слух, что утром полуторатысячный отряд отправится на помощь форту Уильям-Генри.
На рассвете сон солдат нарушил оглушительный грохот барабанов. Несложные сборы скоро закончились, и солдаты построились в боевые отряды. Королевские наемники красовались на правом фланге; добровольцы из числа поселенцев заняли места слева. Вперед выступили разведчики, колонна тронулась в путь. Лесная чаща расступилась, и скоро отряд исчез.
Однако не только те люди, что составляли отряд, собирались в путь. Перед домом генерала Вебба стояло несколько оседланных лошадей. Две из них предназначались для женщин высокого звания, а в седле третьей красовались офицерские пистолеты. На почтительном расстоянии стояли праздные зеваки, любовавшиеся лошадьми.
В их числе был человек, резко выделявшийся из толпы. Он был высок, но его фигура казалась донельзя нескладной. Голова у него была большая, плечи узкие. Худые длинные ноги контрастировали с массивными коленями. Странный костюм человека довершал картину. Камзол был слишком коротким, желтые узкие брюки доходили до колен, где были перехвачены большими истрепанными бантами. Серые чулки и покрытые грязью башмаки довершали костюм незнакомца. На одном его башмаке красовалась шпора из накладного серебра, а голову венчала высокая треугольная шляпа, вроде тех, какие в начале восемнадцатого века носили священники. Вел человек себя довольно смело и непринужденно, вслух расхваливая достоинства стоявших у крыльца коней. Внезапно он оборвал свои рассуждения и остановил взгляд на неподвижной фигуре индейца-скорохода, который принес в лагерь невеселые вести.
Хотя индеец стоял точно каменный и, казалось, не обращал внимания на происходящее вокруг, черты его лица выражали угрюмую свирепость. Индеец был вооружен томагавком и ножом, на лице его красовалась боевая раскраска, а в глазах горела дикая злоба. Поймав на себе удивленный взгляд незнакомца, индеец тотчас отвернулся и безразлично уставился куда-то в пространство.
Отступив к своей собственной низкорослой, худой лошади, которая пощипывала неподалеку траву, высокий незнакомец оперся локтем на шерстяное одеяло, заменяющее ему седло, и принялся наблюдать за отъезжающими. Сбоку к его лошади подошел жеребенок и принялся сосать молоко.
Скоро юноша в офицерском мундире подвел к лошадям двух девушек, которые, судя по их костюмам, собирались в путь. Обе были очень молоды. У первой было ослепительно белое лицо, золотистые волосы и блестящие синие глаза. Молодой человек помог ей сесть в седло, и она наградила его очаровательной улыбкой. Офицер с таким же вниманием отнесся и ко второй всаднице. Она казалась немного старше первой и была чуть полнее. Волосы этой девушки были цвета воронова крыла, а ее черты отличались тонкостью, благородством и поразительной красотой.
Затем сам молодой человек легко вскочил в седло. Все трое поклонились генералу Веббу, вышедшему на крыльцо, повернули лошадей и двинулись к выезду из лагеря. Несколько нижних чинов поехали следом. Ехали они в полном молчании, лишь однажды первая девушка от неожиданности слегка вскрикнула, когда мимо нее проскользнул индеец-скороход. Старшая из сестер (а девушки были именно сестрами) не проронила ни звука.