– Вот! – водрузила на кухонный стол небольшую прозрачную коробочку моя подруга, Настя. По совместительству бывшая коллега, по развлечениям – собутыльница, по фигуре …, хотела сказать почти как я, но здесь полный косяк.
– Мы собрались худеть или нет? – рассматриваю сквозь прозрачный пластик мой любимый тортик, Прага. Что же ты вкусный какой, зараза шоколадная?!
– Это ты собралась, а меня и так ветром сдувает, – возмутилась Настя.
– Ты хотела сказать, сгибает? – пошутила я, намекая на ее рост, почти под два метра, а также тонкую душевную и телесную конструкцию.
– Очень, смешно, – протянула Настя и открыла дверцу шкафчика, достала с верхней полки чашки для чая и блюдца.
Я этим сервизом редко пользовалась, скорее им пользовалась сама Настя, так как убирала чашки после себя на самый верх, а мне лень было туда лезть. Нужно было встать на табуретку, покряхтеть, выпрямиться, затем слезть как-то, снова покряхтеть. И это я не утрирую, я – пышка, жиртрест, толстая, похожая не на свинку, а на свинью. Хотя Настя говорит, что я преувеличиваю, на самом деле я булочка для хот-дога, а не для гамбургера. Отличие я так поняла, только в длине, а точнее в росте опять же.
– Зачем ты мне приносишь тортики, злая ведьма, – чуть не плакала я, открывая коробку.
– Оля, не трогай! – стукнула меня легонько по рукам Настя.
– Почему? – удивилась я.
– Это мне, а тебе нельзя, – невозмутимо продолжила Настя, вызывая во мне не то что удивление, а целый взрыв негодования!
– А вот сейчас я не поняла, – тоном, где играла всеми красками буря, ответила я.
– Что тут не понятного? Ты на диете, я нет. Тем более мой бывший мне сказал, что у меня маленькая грудь, а у тебя… Короче если я буду есть и поправляться, то грудь вырастет.
– И поэтому ты будешь это делать на моих глазах?! Когда я второй день сижу на одном кефире, а вчера на одних яблоках?! Ты знаешь, что у меня ураган Катрина в желудке?!
– Тьфу, – надулась Настя.
Мы сидели и смотрели вдвоем на злополучный торт, не отводя взгляда. Первой не выдержала я:
– Ты весь не осилишь.
– Да, – кивнула Настя, – Тем более я терпеть не могу сладкое.
– Давай, я тогда отрежу очень маленький кусочек, почти прозрачный и буду, есть долго, пока ты доедаешь остатки.
– Давай, – согласилась подруга и разлила по белым фарфоровым чашкам свежезаваренный зеленый чай.
Через час я сидела и облизывала ложку, которой ела торт, смотря на блюдечко, где глянцем блестели шоколадные разводы. «Облизать его что ли?». Настя сидела и давила в себе икоту, она осилила половинку от половинки оставшейся части.
– Кажется, меня тошнит, – пробормотала она, сглатывая.
– Нужно запить, – согласилась я и подошла к холодильнику. Выудила оттуда бутылку шампанского и поставила на стол.
– Ой, нет! – сразу возмутилась Настя, – Завтра на работу!
– Тебе, а не мне, – с ехидной улыбочкой добавила я.
– Ладно, давай, все равно последний день перед отпуском, – согласилась подруга, и я с тихим хлопком открыла бутылку. Опыт, как говорится…, разлила по высоким фужерам игристую жидкость и подняла, чокаясь с Настей.
– За твой отпуск, дорогая, – улыбнулась ей, – Чтобы все фараоны были твои.
– Скажешь тоже, зачем мне эти каменные глыбы, – Настя сделала большой глоток и поставила фужер на стол, – Оль, у меня к тебе просьба.
– Какая? – спросила я, смакуя на языке сладкий и дивный напиток.
– Прими за меня одного гостя, только одного. Остальных я раскидала и предупредила, приму после отпуска.
– Нет, Насть и не проси, – помотала я головой, – Ты же знаешь, что я не верю во всю эту чушь с твоими гаданиями.
– Да ладно тебе, жаль клиента терять, – уговаривала подруга, – Он один остался неприкаянный, не может перенести время, ну никак, а это моя репутация.
Отсюда немного поподробнее. Мы с Настей бухгалтеры, причем хорошие. Только я временно осталась без работы, ну как временно, уже почти год. Закрутила роман со своим боссом и только через полгода узнала, что он женат. Причем жена с детьми жила в городе его детства, а в Москву наведывалась крайне редко, почти никогда. Босс, как, оказалось, ездил туда сам, когда я уже чувствовала себя полноправной хозяйкой в его огромной трехкомнатной квартире в центре. Полностью счастливой женщиной в очень большой кровати с ортопедическим матрасом.
– Дорогая моя, конфеточка, – сказал он мне вечером, перед своим очередным отъездом, – Ты же знаешь, что я завтра уезжаю к своим родителям?
– Да, Мишенька, – с улыбкой во весь рот ответила я, предвкушая, что босс позовет меня с собой, а перед этим сделает мне предложение. Вот прямо сейчас, здесь, в постели, где мы оба лежали голые и уставшие после ласк и горячего секса.
– Так вот, я тут подумал, мы можем, теперь встречаться у тебя на квартире? – лаская мое плечико губами, ворковал шеф.
– Зачем, мне твоя квартира больше нравится? – удивилась я, где предложение руки, сердца и совместного счета в банке, я не поняла?!
– Но я не могу позволить, чтобы моя конфетка жила в таких условиях?
– Каких таких?!
– Как ты себе представляешь две хозяйки на кухне?
– Что?!
– Я привезу сюда жену с детьми, моя сладкая. Сама понимаешь, что мы здесь не можем больше встречаться, – шаловливые ручки шефа уже порхали по моему телу, но больше это уже не действовало. Скорее наоборот.
– Кобель! – размахнулась я, впечатывая свою ладонь в его красивую физиономию и выпрыгивая с кровати.
– Че это? – всерьез обиделся шеф, теперь уже бывший шеф.
На следующий день заявление на стол, слезы дома в подушку в течение месяца и полгода дикой депрессии дома, плюс лишние двадцать килограммов к моей до этого аппетитной фигуре. Из стройной женщины с шикарным бюстом я превратилась в пончик с грудями. Мой гардероб пестрил широкими яркими штанами и безразмерными футболками. На ногах удобные кроссовки, волосы в толстом пучке на макушке. За полгода я ни разу не красилась, не делала маникюр или педикюр, постепенно превращаясь в чучело.