Сажусь на черный кожаный диван, Рахманов уже напротив. Пунктуальный до мозга костей.
Между нами небольшой стеклянный столик, две чашки кофе. У меня в руках ручка с тетрадкой, а еще чувствую радость от встречи.
Владлен. Шикарен, как всегда, неотразим, взгляд оторвать сложно. Темно-русые, немного вьющиеся волосы, прекрасные синие глаза, утонченные аристократические черты лица.
Строгий костюм, подчеркивающий его взгляд, идеально выглаженная белоснежная рубашка с платиновыми запонками, ролексы, сверкающие туфли. На правой руке обручальное кольцо.
Я пришла на встречу с олигархом, и у нас ровно двадцать минут на разговор.
– Здравствуйте, Владлен.
– Привет, Кать. Как дела?
– Спасибо, что согласились на встречу.
– Это честь для меня. Хорошо выглядишь.
Зоркий взгляд, Владлен дико проницателен. Надеюсь, я не красная как помидор. Глубокий вдох, порядок.
– Спасибо, немного волнуюсь.
– Почему?
– Еще ни разу я не брала у вас интервью в таком формате. Ладно, давайте начнем. Я буду задавать вопросы. Отвечать можно в произвольном порядке и так, как хотите вы. Если вопрос слишком личный – просто дайте об этом знать. Вы готовы?
– Да, спрашивай.
– Ваше первое впечатление, когда увидели Ксюшу?
– Я ощутил раздражение. Маленькая оборванка. Дешевая куколка из подержанного магазина. Ничего особенного.
– Вам было жаль ее?
– Нет, я смотрел на Ксюшу скорее с интересом. Как на беспризорного зверька. Звучит цинично, ведь она теперь моя жена.
Сглатываю, сильнее сжимаю ручку в руке.
– Я здесь не для того, чтобы вас осуждать. Пожалуйста, продолжайте.
– Ксюша была некультурна, не обучена и диковата. Мне пришлось серьезно с ней работать, прежде чем она научилась банальному этикету.
– Почему обучение Ксюши было для вас таким важным? Насколько я знаю, денег на эту часть ее жизни вы никогда не жалели. Репетиторы, учителя, постоянные занятия.
– Я хотел помочь. Дать ей образование, которого в детском доме эта девочка была лишена. Сначала было сложно. Когда Ксюша только попала ко мне, она все время вредничала и показывала характер, не хотела учиться, но все же довольно быстро поняла, какую выгоду из этого можно получить, и начала стараться.
– Это принесло плоды.
– Именно. К восемнадцати она уже свободно разговаривала со мной на английском и французском языках.
– Я знаю, что вы не принуждали ее, Ксюша добровольно осталась под вашей крышей, но все же. Когда вы приняли решение заботиться о Ксюше, вы знали, что она когда-то станет вашей?
– Нет. Это был в какой-то степени эксперимент. – Отпивает кофе, закидывает ногу на ногу. При этом нет никакой вульгарности, Владлен аристократ до мозга костей. – Мне было скучно, я хотел себе игрушку, подумывал кого-то взять на воспитание. Это зовется одиночеством. Ксюше была нужна помощь, мне – какая-то компания. Мы были выгодны друг другу.
Делаю записи. Циник, Владлен таким же остался, за исключением того, что он очень любит жену.
– А когда вы начали понимать, что Ксюша для вас не просто игрушка? Что стало переломным моментом?
– Я не могу точно сказать, что именно, это было постепенно. Я быстро женился, чтобы подобных мыслей у меня даже не возникало, но это не очень помогло. Попав в нормальные условия, Ксюша довольно скоро начала превращаться из оборванки в молодую девушку. Рацион ей подбирали лучшие диетологи страны, она нормально спала, училась и отдыхала. Спустя год ее уже было трудно узнать, на ту истощенную девочку она уже была не похожа. Ксюша стала девушкой – красивой, привлекательной – и сразу заявила права на меня.
– Вас это порадовало? Только честно.
– Нет, огорчило. Я был женат. Только тогда я понял, что мой эксперимент пошел немного в другую сторону. Я влюбился в Ксюшу. Я начал видеть в ней не ободранного истощенного зверька, а женщину.
– Насколько мне известно, вы изменили жене с Ксюшей, уж простите за детали. Жалели об измене?
– Нет, потому что жену никогда не любил. Это был суррогат, чтобы не тронуть Ксюшу. Можешь осуждать меня, если хочешь.
Владлен откидывается на кресло, я же выпрямляю спину. Рядом с ним хочется сидеть именно так.
– Я никого здесь не осуждаю. Спасибо за честность. Есть еще одна болезненная тема. Дети. Я знаю, что вы с Ксюшей потеряли малыша еще на самых начальных сроках беременности. Каково вам было говорить о необходимости операции Ксюше?
– А сама как думаешь? – Снова отпивает кофе, я вижу, как весь напрягся, это все еще больная тема. – У меня было два варианта: причинить Ксюше боль или стать для нее плохим. Я выбрал стать плохим, хотя ей все равно было больно. Я ненавидел себя за эту оплошность и слабость, беспечность. Как ты понимаешь, мы не предохранялись. Случились последствия. Я долго не мог простить себя за это.
– А если бы в конце Ксюша те документы не нашла, вы бы все равно ей не рассказали правду? Лучше быть для Ксюши плохим?
– Я бы ей не рассказал.
– Почему? Вы же не были виноваты.
– Не хотел, чтобы Ксюша думала, что неполноценна или что-то подобное. Мне было проще, когда она ненавидела меня. Это более привычно.
Усмехается, но я вижу, что Владлен хочет скрыть чувства и сейчас. Он мастер в этом деле.
– Знаете, я рада, что Ксюша все же выяснила правду.
– Да, она упряма. Мне нравится в ней это.
– А там, в больнице, после аварии – неужели вы не узнали в своей сиделке Ксюшу?
– Нет, я был измучен, у меня все дико болело, и я ни черта не видел. Ксюша тогда простыла, ее невозможно было узнать.
– Она кормила вас пирожками. Это было мило.
– Ксюша самый добрый человек, которого я встречал. Кать, ты что, все прямо записываешь?
Заглядывает в мою тетрадку.
– Да, вы против?
– Нет, ладно, давай продолжать.
– А почему вы не приказали найти Ксюшу? Вам ведь была нужна сиделка?
– Не хотел становиться обузой. Я потерял надежду тогда, но она мне ее вернула. И ее голуби бумажные. Я понял тогда, что это именно они. Только Ксюша такие мне делала. Только она.
– А что вы чувствовали, когда Ксюша пошла на мост самоубийц? Какие-то доли секунды, и она могла разбиться.
– Страх. Мне еще никогда в жизни не было так страшно, как тогда.
– Чего вы боялись?
– Потерять ее.
– А если бы вы не успели? Что было бы?
– Я бы прыгнул за ней. Если бы я не успел добежать и схватить ее, я бы прыгнул следом.
– Почему?
Владлен резко замолчал, я увидела, как его глаза стали темнее.
– Ты знаешь ответ. Кать, ты знаешь, что для меня Ксюша. С первого дня знаешь.
– Знаю, а еще я знаю, что вы никогда не скажете мне того, что сказали бы Ксюше. Но все же спасибо за открытость. Владлен, а как те дети, которым вы помогли? Вы знаете их судьбу?
– Да, каждый поступил на учебу. У них все нормально, я это знаю точно. У меня на каждого досье.
Усмехается, но все же взгляд холодный. Владлен закрыт и опасен, только Ксюша его приручила. Я верю в досье, со связями Рахманова это вполне реально.
– Владлен, я, честно говоря, трепещу от предвкушения: а как вы сейчас живете? Я знаю, что у вас с Ксюшей родился мальчик Ростик, а что было потом?
– Мы живем, работаем. У нас уже двое детей, Кать. Мальчик родной и девочка из детского дома.
– Расскажите о дочери.
– Она прекрасна. Точно наша, я, когда увидел ее в детском доме, сразу понял, что этот ребенок наш с Ксюшей, она даже похожа на нее. Мы тогда были с визитом в одном из детских домов. Привезли подарки, все как обычно, но одна девочка не подходила к нам. Она то ли боялась, то ли стеснялась. Маленькая, два года ей было. Когда все подарки разобрали, Даша подошла к нам. Ко мне, точнее. Мы познакомились с ней, потом начали навещать, спустя две недели мы с Ксюшей приняли решение об удочерении.
– А как ваш сын воспринял это?
– Ростислав был не против сестры, так что нормально. У него много учебы, он слишком занят для этих сантиментов.
– Вы хотите, чтобы сын пошел по вашим стопам?
– Да, он будет бизнесменом. Это уже определено.
– А если он захочет стать музыкантом, например, будете препятствовать?
– Вряд ли, но нет, я буду уважать его выбор. У меня был дурной пример, но я стараюсь быть понимающим отцом. Ксюша воздействует, – заключает серьезно, но без издевки. Скорее я вижу в нем благодарность.
– Владлен, расскажите, пожалуйста, о Ксюше сейчас. Чем она занимается, как все успевает с двумя детьми?
– Во-первых, у нас есть няньки и у Ксюши достаточно времени для себя, работы и самореализации. Знание языков ей пригодилось, она ведет со мной бизнес, но все же больше работает с собственным фондом для помощи сиротам. Она в этом полностью себя нашла.
– А вы со Стасом общаетесь? Беркутовым?
– Нечасто, но можно сказать, что мы теперь партнеры. Жена и Тася очень дружат, они часто приезжают в гости. Это когда балаган, куча детей и все такое. Я прячусь в кабинете.
Смеется. Я вижу, что Владлен расслаблен, он не изменился, но все же брак с Ксюшей сделал его не настолько мрачным.
– Я рада, что вы поддерживаете связь. Девочки и правда очень дружат. Была еще Оля. Третья девочка из их группы в детском доме. Вы не пробовали ее найти?
– Да, я знаю о ней, Ксюша и ее разыскала. Моя жена кого хочешь найдет. Они встречались совсем недавно. Оля только родила. У нее все хорошо, она замужем за хорошим мужчиной.
– Владимир, если не ошибаюсь?
– Да, Черный. У них тоже все прекрасно. Я знаю, что Риччи тогда над ней поиздевался, и я рад, что кто-то крутой, не буду называть имен (намекает на Прайд Крутого), его наконец прибил. Надо было мне сделать это раньше, но так сложилось. Я рад, что Оля смогла найти в себе силы это пережить.
– Владен, вы счастливы?
Рахманов бросает на меня зоркий взгляд, а после достает альбом с фото.
– Я знал, что ты меня спросишь об этом. Посмотри. Это недавние.
Листаю альбом, вижу смеющуюся Ксюшу в окружении сына и маленькой дочери. Вот они на выставке с Владленом, вот на каком-то курорте, вот играют у них в доме. Глаза Ксюши сияют счастьем. Она носит обручальное колечко, дочь на нее похожа, а сын на Владлена.
– Ксюша такая красивая. Вам повезло.
– Знаю. Я благодарю за это каждый день.
– Последний вопрос: что значит для вас Ксюша? Кратко, если можно.
– Она жизнь.
Делаю последние заметки, сдерживая слезы. Не думала, что так растрогаюсь.
Поднимаемся, протягиваю ладонь.
– Спасибо за интервью, Владлен. Ваша история покорила сердца очень многих, и меня особенно.
– Спасибо, что рассказала ее без прикрас.
Пожимаем друг другу руки. Владлен тактичен до скрипа зубов. Выходим из его офиса, коротко машу ему. Владлен кивает, а после мы расходимся. Не прощаемся, а говорим «до свидания».
Владлен уезжает на черном рендж ровере. Олигарх поехал домой.