– Лисса, детка, ты слишком напряжена и позоришь это роскошное кимоно, – возмутился Гектор, ассистент Элеоноры, и расправил складку на плече Лизы. Вокруг суетились девчонки, стилисты, даже фотограф затесался.
Обычная рутина, но сегодня Лиза нервничала как никогда.
Гектор в знак поддержки коснулся ее холодных влажных ладоней и взвизгнул:
– Немедленно воспользуйся тальком!
– Мне нечем дышать, проклятые перья, – процедила рядом Тори, подружка, одетая, как птица Феникс.
– Цепочка режет…
– Подклейте мне левые ресницы!
Гул голосов отвлекал от тяжелых мыслей, и Лиза настроилась на выход. Неделя высокой моды собирала в выставочном павильоне Лувра «сливки общества», сотни высокопоставленных зрителей каждый день.
Элеонора, как и другие знаменитые дизайнеры с мировым именем, подготовила настоящее шоу, фееричное и дорогое. Темой сегодняшнего показа была поэзия хрупкости, которую ломает не ветер, не холод, а равнодушие. Фантасмагория в чистом виде. И в этом шоу Лиза была самой юной «богиней».
Она стояла на высоченных прозрачных каблуках, чтобы казалось, будто она плывет над мраморным полом. Ее наряд – коротенькое шелковое кимоно, едва доходящее до линии бедер и переходящее ниже и до пят в прозрачную клеенчатую «ткань» хрупкости. Лицо – в белилах, красная помада, лепной узор из иероглифов спускается от виска вниз по щеке и дальше на шею, обвивая, как удавкой. Волосы уложены в высокий «тюрбан», пронзенный драгоценными кинжалами, а не палочками.
В общем, тяжело, неудобно, да еще проклятые руки все время потеют.
Гектор выстроил «богинь» в ряд.
– Двухминутная готовность!
Лиза открывала показ, но думала только об одном: приехал ли Яннис Амаду? Утром Элеонора удивилась просьбе отправить срочное электронное приглашение греку, да еще с припиской, что Лиза Архипова просит аудиенции.
– Ты что-то недоговариваешь, дорогая… Да и слишком поздно, неэтично приглашать прямо в день показа, даже если он в Париже. Амаду – частый гость на показах, вполне может быть, что он и так появится.
– Клянусь, от этой встречи зависит моя жизнь, Элеонора.
Та сжалилась: в конце концов, в услуге не было ничего сложного, а Лиза никогда не пользовалась чужой добротой без действительно весомой причины. И вот показ был в самом разгаре, а Лиза не знала, удалось или нет заманить сюда Янниса. И как он отреагировал на такую наглость.
– Девочки, одна минута!
«Господи, я слишком молода для всего этого», – прорыдала про себя Лиза и по знаку Гектора уверенно вышла под ювелирно продуманное освещение, не слепившее, а смягчавшее силуэт манекенщицы.
Подиума не было: модели шествовали по обычному проходу, рассекая толпу зрителей, которые могли запросто протянуть руку и коснуться «богини». Гостей было сотни две, не меньше, в черно-белой гамме одежд. А еще фотографы, операторы, журналисты. Световая игра прожекторов, громкая музыка…
Есть ли среди собравшихся ценителей прет-а-порте мстительный Яннис? Приехал или нет? Возможно, он на другом конце планеты, а не в Париже…
Лиза дышала ровно и без проблем прошла половину пути, позволяя разглядеть себя с самых выгодных ракурсов, исполняя заученные театральные жесты руками, прислушиваясь к такту японской музыки, соединенной с европейской классикой и резким «гранжем».
«Все хорошо, я плыву по ровной поверхности, как лилия… Не думать… Не думать… Андрей!»
Лиза едва не споткнулась на прозрачных «котурнах», когда взгляд ненароком скользнул по стоящему в первом ряду Бестужеву. Показалось?! Оглянуться не было возможности, а на обратном пути призрак исчез. Сердце зашлось в панике, во рту пересохло. Зачем он здесь?! Неужели настолько самоуверен, что попытается снова склонить Лизу к сотрудничеству? Глупо с его стороны.
Она скрылась под аплодисменты за «кулисами» и прижала ладонь к горлу, чтобы выровнять дыхание. Удушливый аромат духов заставил поморщиться.
– Опусти руку, Лисса! Иероглифы разрушишь! Переодевайте ее быстрее!
Голос Гектора срывался, как всегда.
– Нет, нет, я не пойду больше, не могу! – запаниковала она, когда с нее ловко содрали наряд и в два счета натянули прозрачное платье-трапецию в острые складки, под которым лишь полоска бюстика телесного цвета без бретелек и бикини того же натурального оттенка. Кожа блестела от масла, притягивая взоры… А там Андрей!
Из волос достали кинжалы. Еще две секунды – и прическа совершенно иная, с высоким хвостом, ниспадающим до пояса. На голову водрузили высоченную остроконечную прозрачную диадему.
Лиза представляла собою зонтик, который рвется из рук под порывами колючего ветра.
– Мне плохо, я не могу, – причитала она, но никто не слушал.
– Через четыре-три-два…
– Гектор! М-меня тошнит!
– Лисса, я убью тебя! А потом себя! Иди, сказал! Проклятая!
Гектор, невысокий крепкий денди с огромной челкой, рычал зло и отчаянно (его излюбленный тон во время показа). Он буквально вытолкнул Лизу на дорожку, посылая в спину шипящие проклятия, и она выпрямилась, готовая к проходу.
Господи-и-и!.. За что?!
А взгляд искал Андрея в размытых линиях незнакомых лиц, и черные иероглифы на шее душили, прожигая кожу над бешено бьющимся сердцем. Наверное, все-таки показалось.
«Я лилия, я плыву-Ух-чтоб-тебя!»
Лиза едва не развернулась на сто восемьдесят градусов, встретившись глазами с Бестужевым. Он стоял там же, где и в первый раз, и смотрел равнодушно, но пристально. Чувство дискомфорта захлестнуло, призывая спрятаться, прикрыться от мужского взора, и Лиза через силу абстрагировалась, представив, что одна-одинешенька в чистом поле.
Вот так лучше. Хоть дышать получается.
Она сосредоточилась на смене нарядов, причесок, на шагах, и больше не смотрела по сторонам. Лиза притворилась, что все хорошо, и действительно полегчало.
Когда показ наконец закончился, девчонки засобирались на тусовку в модный клуб здесь, неподалеку, на Монмартре. Облако из ароматов духов, лака для волос и звуковой ряби человеческих голосов снова вдохновляло, и на мгновение даже проблемы забылись.
Лиза не знала, приехал ли Яннис Амаду, но точно знала, что где-то там снаружи ходит Андрей. Видеть его не хотелось, поэтому она решила отправиться в клуб.
– Детка, ты сегодня была неподражаема, я даже готов простить твою истерику. – Гектор успел переодеться и принять вид подарка, на который ни у одной живой души на Земле не хватит денег.
Подарок приложился щекой к щеке Лизы и отчалил на перерыв в компании коллеги, который работал у Ромео Понти. У спутника Гектора был непропорционально большой рот и туннели в ушах; выглядел «понтиец» презентабельно и даже, подражая хозяину, носил очки с круглыми розовыми стеклами.
У Понти среди сотрудников – масса лизоблюдов. И как Гектору не противно общаться с подобными людьми?
С другой стороны, а как еще узнавать сплетни от конкурентов?
– Лисса, быстрее, мы ждем! – крикнула Тори.
Вечером предстоял еще один показ, модели и организаторы старались урвать пару часов, чтобы оттянуться и отдохнуть.
Лиза подхватила объемную потертую сумку, которую стащила вчера вечером из дома и которую всегда брала на работу, и, отбросив волосы назад, направилась к выходу.
– Ой, простите! – она едва не наткнулась на Элеонору.
– Хорошо, что мы с тобой не разминулись, дорогая, – обрадовалась та и прошептала: – Это по поводу просьбы. Думаю, Амаду явится на вечерний показ.
– Спасибо вам огромное, – едва не заплакала Лиза. Ей было и страшно, и не очень. Внутрь словно ангельское перо провалилось, чтобы пощекотать нервы. Это было почти приятно.
«Просто я устала и мне даже на опасность наплевать», – пришла она к выводу.
– Я тебе доверяю, не подведи меня неподобающим поведением, – предупредила Элеонора, глядя внимательно из-под элегантной челки.
– Можете не сомневаться.
Лиза догнала девчонок, и они вместе нырнули в белый лимузин, который дожидался у выхода. Внутри бурно общались пару человек из других «домов», включая Гектора с приятелем-понтийцем, но так уж была устроена мода, что конкуренция легко растворялась в шампанском, когда после показа начиналось веселье.
Лиза избегала шумной толпы и не пила алкоголя, но ради Элеоноры старалась держаться ближе к коллективу.
– Упс, извини, Лисса! – Тори разлила золотистую жидкость из бокала прямо на короткие джинсовые шорты Лизы.
– Ничего, Тори, но остальное вылей себе в желудок, ладно?
– Да не вопрос. – Та залпом опустошила бокал и засмеялась.
Что тут смешного, Лиза не поняла. Не любила она алкоголь: из-за него теряешь самоконтроль и можно стать жертвой какого-нибудь мудака. Их, охочих поиметь «манекен», в клубах целые группировки, но подруга, похоже, была не против.
– Если сегодня увижу красивого миллионера, дам ему прямо в клубе, – высказалась Тори.
– Не пей больше, серьезно. У нас ведь показ через пару часов.
– Да ладно, Лисса, ты слишком нудная. Не умеешь расслабиться по-человечески и другим не даешь!
«Другие» поддержали Тори, поэтому пришлось умолкнуть, чтобы не начинать пустой спор. Лиза нажала кнопку, открывая люк в крыше и, поднявшись, высунулась наружу, на свежий воздух. Теплый июльский ветер ударил в лицо, разметав волосы и остудив мозги. Еще не вечерело, но огни города уже красиво зажигались, как упавшие звезды; вдоль дорог белые огни на деревьях сияли даже днем.
Но парижские улицы не вызвали сегодня былого восторга, даже вид Эйфелевой башни не взволновал. Зато бросились в глаза бездомные беженцы, живущие в палатках прямо на обочинах, и от этого стало холодно внутри. Хотя, казалось бы, какое ей дело.
Лиза спряталась обратно в салон, закрыла люк и сказала:
– Мы на месте. Тори, оденься, тебя в одном только белье в клуб не пустят.
– Меня туда голой пускали!
– Ясно все с тобой. – Лиза забросила сумку на плечо и выбралась на улицу первой, когда машина затормозила.
У клуба «Матисс» сегодня царило необычайное оживление: сюда съезжались тусоваться молодые, стильные гости французской столицы между показами, и обычных зевак набралось с полсотни, не меньше.
Парни, стоявшие у входа – их не пропускали – засвистели и начали отмачивать сальные шуточки в адрес девчонок. Один шутник отделился от группы и попытался обнять Лизу, но охранник быстро остудил пыл наглеца. Эта обратная, не очень приятная сторона модельного бизнеса, раздражала Архипову еще в те времена, когда ей было четырнадцать. Иногда и к несовершеннолетним не стесняются подкатывать всякие придурки. Оно и понятно, образ бездушной куклы, «манекена» не вызывает у мужиков иных желаний, кроме потребительских.
Менеджер поздоровался, игнорируя полуголую Тори, и проводил к свободным диванам. Лиза заказала минеральной воды с лаймом – стандартный «обед» между показами – и огляделась. Ей удалось убедить себя, что Андрей померещился сегодня, не было его.
– Пойдем потанцуем, детка, – надумалась Тори и потащила Лизу за собой на огромный танцпол, который уже заполнили люди, хотя еще даже не стемнело на улице. Париж любил отрываться, независимо от времени суток.
Громкие биты сразу проникли в кровь, отозвались в сердце ритмичным натяжением, и Лиза задвигалась в такт, чтобы разогнать стресс, стараясь не думать о предстоящей встрече с Яннисом Амаду.
Танцевать Лиза любила и умела, и когда заиграла очередная композиция, настроение уже бурлило, как зелье в ведьмовском котле. Песня была знакомая, «Мысли вслух» Эда Ширана. Ремикс в стиле кизомбы звучал необычно, но сразу захватил.
Танцевать Лизу научил Поль, который обладал врожденным чувством ритма. Она так доверяла другу, что даже «вещи» в итоге не захватила с собой в Париж, оставив в его квартире.
Мягкий голос певца был заразителен, и Лиза начала подпевать на английском:
«Люди влюбляются непостижимым образом.
…Я влюбляюсь в тебя каждый день…»
Тори танцевала не очень хорошо, зато на ней из одежды было только белье и короткая юбка, которую подсуетил администратор, поэтому желающих исполнить с ней эротические па нашлось сразу трое, и девушка выбрала того, кто смазливее.
У нее были очень противоречивые взгляды на жизнь. Она вела себя распущенно, на грани пошлости, но потом могла ни с того ни с сего врезать парню, с которым минуту назад целовалась, и закричать, что она приличная женщина. Тори была старше Лизы на три года, но в общении этого вообще не было заметно.
Вдруг Тори резко остановилась и с интересом посмотрела поверх плеча Лизы.
– Вау, а это кто у нас?
Желудок сделал кульбит, отозвавшись колючей волной в пальцах. На мгновение показалось, что там может стоять Яннис с двумя пистолетами в руках, и даже поворачиваться не хотелось, чтобы утолить любопытство.
– Привет. – Шепот Андрея у самого уха заставил вздрогнуть. На талию легли горячие руки, резко разворачивая.
– П-привет, – пробормотала Лиза, и снова захотелось воды с лаймом.
– Руки убрал от нее! – прокричала рядом Тори.
– Это мой… дядя, все в порядке, – отвернувшись к подруге, соврала Лиза.
– Привет, дядя! – загоготала Тори.
– Я видела тебя на показе, – зачем-то сказала Лиза Андрею, который стоял слишком близко и сверлил взглядом бессовестных карих глаз.
– Знаю. Ты выглядела, как… зонтик.
Бесстыжий казался таким же спокойным, как и прежде. Он даже переодеться успел: в футболку и светлые джинсы, с повязанным вокруг талии джемпером. Волосы упали ему на лицо, и он отбросил их до странного знакомым жестом. Андрей притянул Лизу к себе и спросил, обдавая теплом и ароматом морской соли:
– Яннис в Париже, мы с ним едва не столкнулись, когда я выходил из Лувра. Есть идеи, зачем он приехал?
– Я его пригласила.
– Ну еще бы ты не пригласила. – Андрей хмыкнул и медленно задвигался в такт музыке, заставляя Лизу поддаться, прислониться еще теснее…
«Игнорируй его! Ты кремень», – напомнила она себе, и пришлось зажмуриться, чтобы избавиться от наваждения. Но от этого только более ощутимым стал аромат соленого ветра.
Андрей отлично уловил ритм, и каждое его прикосновение отбивалось шумным прибоем по натянутым нервам, усиливая эффект громоподобной музыки.
Его руки. Его губы.
Надо бы оттолкнуть, а Лиза обняла его за талию и захныкала про себя: ну почему он такой притягательный? Это преступление против здравого смысла.
«Бинго-бонго, барабаны», – всплыло в памяти, и Лизу затопило воспоминанием о том, как свело спазмом горло, стоило впервые увидеть Андрея в той дурацкой майке с рунами. И вот сейчас ощущение повторялось.
Поцелуй – это танец. Я веду, а ты чувствуешь меня.
Они не целовались, но Лиза чувствовала его слишком ярко, и снова противное желание разлилось по венам. Было так легко поднять голову и снова попробовать на вкус его кожу в изгибе шеи…
Так, стоп! А не пошел бы ты, Бесстыжий?!
Она яростно наступила Андрею на ногу, освобождаясь из объятий, и сделала шаг в сторону, но Мужчина разрушенной Мечты крепко ухватил за руку и дернул на себя, снова захватывая в плен и позволяя ощущать гулкие удары своего сердца.
– У тебя есть дурная привычка уходить не прощаясь, – процедил он.
– А у тебя есть просто отвратительная привычка преследовать людей, которые не желают твоего общества. Я все сказала в записке: мне не нужна ваша помощь, а от меня ничего не дождетесь. Что еще? Зачем ты здесь?
Андрей устало огляделся.
– Надоело перекрикивать музыку, давай поговорим в более спокойном месте, – мирным тоном попросил он.
– Не хочу. Оставь меня и уходи.
– Лиза, не твоя вина, что ты – Архипова, дочь Счетовода. Но если ты продолжишь вести себя, как ребенок, то я и правда уйду.
– Давай, проваливай. Пока! – Она вырвала руку, потерла запястье, которое болело после жесткого прикосновения, и пробралась через толпу к дивану. Если Яннис в Лувре сейчас, то самое время поговорить с ним.
– Ну что за упрямое создание, – зло сказал Андрей, оказавшись рядом.
– Мне на работу пора.
– Серьезно? Ты действительно хочешь встретиться с Яннисом?
– Он не может быть хуже тебя, – пожала плечами Лиза, забирая сумку с дивана.
– О-хо-хо, какие мы юморные! – не оценил сравнения Бестужев.
Девчонки заметили его и заинтересованно притихли.
Умерьте пыл! Одиссей, конечно, магнит для женщин, но при этом – подлец и выскочка.
– Добрый день, – поздоровался он, наградив зрительниц неотразимой улыбкой. Те проблеяли приветствия и покосились на Лису, мол, расскажешь потом, кто это у тебя в ухажерах нарисовался.
Еще чего! Во-первых, не ухажер, а во-вторых, почему-то не хотелось рассказывать чужим людям об Андрее. И предательский внутренний голос тоном Голлума проблеял: «Моя пре-е-елесть».
– Не иди за мной, – попросила она, но Бестужев как оглох.
На улице он тоже не отстал, и как-то само собой так получилось, что скоро они прогуливались по Монмартру, как обычные люди.
– Лиза, я понимаю, ты обиделась на меня. Но это не повод вести себя бездумно.
Она остановилась и, раздраженно сложив руки на груди, вернула Андрею насмешку, с вызовом посмотрев ему в глаза.
– А что именно сделает мне господин Амаду? Убьет? Так он ведь не мафиози. Хочет припугнуть через меня папу? Смешно. Отец не из пугливых, как и я.
– Я заметил, – ехидно поддел ее Андрей.
– …что я ненавижу, так это лицемерие и ложь, а правду, любую, как-нибудь переживу. Даже твои вчерашние грубости приняла и смирилась – потому что это правда. Вот и сейчас не ври. Ты пришел, потому что за меня переживаешь, или лень искать другую идиотку на роль подстилки?
Андрей не сдержал мимолетной улыбки и сунул руки в передние карманы джинсов.
– А нельзя объединить эти две мотивации?
– Нет. Одну выбирай.
– Послушай, профессор Белхард не обижает маленьких девочек. Каким бы ни было твое решение, он не сдаст тебя Яннису, я за это ручаюсь. Но грек не собачка: если ты по своей воле к нему в пасть идешь, то он может не устоять и подпортить тебе личико для профилактики. Он даже свою жену не стесняется бить.
Лиза нахмурилась и ткнула носком босоножки крошечную ямку на тротуарной плитке.
– Ричард не отдаст меня? Почему? В чем смысл?
– Твой отец когда-то спас его сестру от разорения… Профессор хоть и манипулятор, но человек неплохой. И сестру очень любил.
– Вот как? Повезло ей. Я своего брата сто лет не видела.
В карих глазах мелькнуло сочувствие.
Андрей обхватил пальцами ее подбородок и довольно убедительно произнес:
– Лиза, я правда за тебя переживаю…
Сердце пропустило удар, и она сглотнула волнение.
– …и мне нужно знать, вернешься ли ты к заданию.
Очарование момента разом испарилось. Лиза отбросила его руку от своего лица и зашагала вперед. Она чуть не расплавилась, как леденец под солнцем, а он снова о задании говорит! С другой стороны, он ведь ей ничего не должен. Как и она – ему. Так что пускай проваливает.
Но Андрей не сдавался, упорный. Лиза даже восхитилась: одному черту известно, чего Одиссею стоило засунуть свою гордость подальше.
А он вдруг засунул гордость еще подальше и сказал:
– Признаю. Вчера я повел себя немного резко.
– Немного?!
Он сузил глаза, но потом через силу вымучил:
– Ну ладно, много. Прости за это.
Ничего себе, извинений Лиза точно не ждала. Не думала, что такой человек, как Андрей Бестужев, умеет признавать свои ошибки, а тем более извиняться. Даже неловко стало.
– Проехали.
– Ты обиделась и до сих пор злишься.
– А ты слишком быстро превратился в белого пушистого котика. Это тактика такая, да? Вчера был плохим полицейским, а сегодня стал хорошим? Мне, конечно, приятно, но зря стараешься.
Пешеходы оглядывались на них, явно думая, что парочка поссорилась. Один мужчина даже послал Андрею подбадривающий взгляд. Ха-х! Ошибся адресатом!
– Ты не обязана возвращаться со мной в Ниццу, ты вольна делать все, что хочешь. Но Ричард просил рассказать тебе об «объекте». Он уверен, что это повлияет на твое решение.
Лиза притормозила, остановленная любопытством.
– Что же это за «объект» такой, способный меня переубедить?
– Ромео Понти.
Если бы Андрей ударил под дых со всего маха, то дышать и то было бы легче. У Лизы искры из глаз сыпанули.
– Но… Понти?!
Что еще добавить, она не придумала. Мягкие пряди волос легли на щеки, и даже убрать их не было сил, потому что руки вдруг стали ватными. К горлу подкатила тошнота, но кроме воды с лаймом Лиза с утра ничего не ела, желудок был пустой.
Снова проклятый Ромео! Как полтергейст, возникает фоном в жизни, не давая жить спокойно. Чтоб он сдох! Если на мгновение и пробилось желание протянуть Андрею руку, то сейчас хотелось бежать отсюда подальше. Что она и сделала, помчавшись через улицу.
– Лиза! – Андрей догнал ее на противоположной стороне и преградил дорогу, обхватив цепкими пальцами за плечи и заставляя слушать. – Не говори, что не мечтала засадить этого скота за решетку.
– Мечтала, но почему бы с ним не переспать тебе?! Вдруг он и по мальчикам специализируется? А я постою в сторонке, утешу тебя потом.
– Перестань, – разозлился Андрей. – У него девочка уже две недели, Лолита Жарден, ей четырнадцать лет. Официально объявлена пропавшей без вести.
Андрей достал из кармана телефон и показал фотографию. Лиза не хотела смотреть, но против воли взглянула и замерла, увидев искреннее, улыбающееся лицо на экране. По коже побежали мурашки.
– Это не мое дело.
– Тогда не отводи взгляд и повтори, глядя мне в глаза, что тебе плевать.
Лиза сглотнула и со вздохом, нехотя воззрилась на Андрея. Слова застряли в глотке, а может – еще глубже, в сердце, куда запало красивое имя: Лолита Жарден. Лизе ведь тоже было четырнадцать, когда пришла работать к Ромео, а через два года столкнулась с домогательствами. Вот только шустрая Лиса сбежала, а Лолите шанса сбежать не дали, похитили. И до шестнадцати она может не дожить.
– Мне все равно, – сипло прошептала, но в словах сквозила ложь, которую она ненавидела; на глазах выступили слезы от резкого перепада настроения.
Андрей оказался чутким. Он больше ничего не говорил, позволяя Лизе свыкнуться с мыслью, что она может стать частью плана по уничтожению Ромео Понти. Масштабность затеи постепенно осела в сознании, паника улеглась, вернулось любопытство, и Лиза попросила рассказать подробнее о Лолите и Ромео.
– Если девочка у него, то ее, скорее всего, держат на вилле «Дольче Вита», здесь, под Парижем. Через три недели в Монте-Карло будет благотворительный бал-маскарад. До того к Понти не подобраться, у него слишком жесткий график. Но после бала он каждый год совершает одну и ту же рутину, приглашая избранных на виллу. Туда нельзя проникнуть иначе. Ричард утверждает, что, если Ромео заберет тебя с собой, ты…
Андрей осекся, и Лиза поняла, что именно от нее требуется, она ведь уже репетировала: обвинить проклятого Понти в насилии… И, зная Ромео, оно действительно случится.
Бесстыжий вчера учил быть нежнее и наивнее, мол, она должна женственно улыбаться и притворяться ласковой беззащитной паинькой, потому что именно таких девушек любит «объект». Но Ромео ни за что не поверит, что Лиза вдруг стала милой ромашкой.
Когда-то она не только съездила коленом по ненавистным причиндалам этого ублюдка. Она сказала: «Если твои грязные руки еще раз коснуться меня, я засуну их тебе в рот, по самый желудок». А потом она плюнула ему в лицо, как будто мало ей было.
Противно и больно даже думать о том, что придется добровольно пойти к нему.
«Черт, плевать на Лолиту и этого мудака Ромео, каждый сам за себя», – разозлилась она. Но мысль показалась чужой и не прижилась в сознании на этот раз. Как бы Лиза ни пыталась выстроить вокруг себя забор с электричеством, Ромео Понти был и ее слабостью. Его хотелось явить свету, чтобы его наконец признали тем, кто он есть – преступником.
Острая боль в висках заставила поморщиться, и Лиза прикрыла глаза.
– Я подхожу на роль, потому что у меня двойное гражданство, да? – догадалась она. – Хотите раздуть международный скандал?
– Да, – не стал врать Андрей. – Но не только поэтому. Ты смелая и умная, и в импровизации тебе равных нет.
– Ой, все. Не переигрывай. Я на лесть не ведусь.
Они шли мимо кафешки, у которой во дворе за столиком сидели родители с двумя детьми. Дети если мороженое и смеялись, а папа кривлялся, строя рожицы и прикрываясь салфеткой. В сердце кольнула зависть.
– Лиза, у тебя есть возможность свалить такого гиганта, как Ромео Понти. Второго шанса не будет. Конечно, Лолита может еще объявиться. Думаю, ее труп вынесет на берег Сены, прямо к баржам. Она не ты, у нее нет ни единого шанса противостоять Ромео. Может, она уже мертва, кто знает.
– Мне плевать на дурочку, которая работала у маньяка Понти, – с раздражением ответила Лиза, а у самой сердце зашлось. Ну какая разница? Почему не все равно? Откуда это стремление нести доброе и вечное?!
– Решение твое. Теперь ты, по крайней мере, знаешь, в чем состоит дело. Я не буду тебя принуждать. Вряд ли тебя вообще можно к чему-либо принудить.
Андрей быстро набрал номер, и через несколько минут их подобрала серая машина. Водитель свернул с улицы Монмартр к Лувру и запарковался позади П-образного великолепного шедевра архитектуры. Вдоль заднего фасада тянулась монументальная колоннада в двести шагов длиной. Лиза давно посчитала.
– А ты знал, что эти колонны спроектировал брат Шарля Перро?
– Сказочника?
– Да.
– Не думал, что ты любишь сказки.
– Люблю их критиковать, – усмехнулась Лиза. – Бабушка научила меня читать в четыре года.
Они обогнули здание и оказались среди туристов, которые тысячами приезжали посмотреть бесценные коллекции Музея. Но Лиза не строила иллюзий и понимала, что все это добро здесь собрано благодаря не только талантливым создателям, но и рабству, войнам…
В общем, Лиза и правда не умела отдыхать так, чтобы не занудствовать. А если и восхищалась, то не вещами, а людьми. Люди, наравне со свободой, для Лизы были настоящей, неподдельной ценностью. Ее интересовало не столько гениальное полотно, сколько художник, не красивое здание, а архитектор. В археологии тоже была тайна – всех тех людей, которых уже нет и чья история никогда не будет написана.