– Заходи, девица, – послышался голос за дверью, а я покосилась на вырезанных птичек. Что-то они мне разонравились. Так сказать, потеряли все свое сказочное очарование.
Я осторожно скрипнула резными дверьми и шагнула внутрь.
Он сидел на столе. Его красивый торс был оторочен белоснежным мехом. Поверх обнаженного тела была роскошная белая шуба.
– Рассказывай, красавица, – дерзко усмехнулся Снежич, глядя на меня ярко голубыми глазами. – Отец, небось, обернулся уже?
Снежич снова усмехнулся, а потом запрокинул голову наверх. Я отследила его взгляд и увидела сосульки, висящие на потолке, и морозные узоры.
– Если вы про медведя, то да, обернулся, – ответила я, слегка робея. Я старалась быть очень вежливой и тактичной. И следить за ним внимательно. Как и обещала. А что мне оставалось делать?
– И с чего ты на «вы» перешла? – резко произнес красавец, сощурив глаза. – Я что? Враг тебе?
– Эм… – запуталась я, не понимая, о чем это он.
– Скажи, я тебе что? Плохое что-то сделал? Я ведь еще не сделал! – горделиво вскинул голову Снежич. А я смотрела на него и не понимала, что его так разозлило.
– Ну, на ты… как –то неприлично, – произнесла я, видя его удивленные глаза. – Как бы к незнакомым людям принято на «вы».
От нервов я шелестела конфетой, которую мне дал Леший, Семен Семенович. И все не решалась ее съесть.
– На «вы» обращаются к врагам лютым. Это называется «иду на вы», – пояснил прекрасный принц, словно сошедший со страниц сказки.
– Хорошо, давайте на ты, – согласилась я, нервно терзая фантик.
– Давай я тебе скажу, девица – красная. Правду, что отец утаил, – заметил красавец, отбрасывая волос за спину. Он смотрел на меня испытующим взглядом, а я все еще не верила своим глазам. Снежич резко встал и дернул шубой. Прямо по полу полетели маленькие снежинки, а за его мягкими шагами заструилась поземка.
– Мой отец укрывает меня не потому, что я – чудовище, – ядовито произнес красавец, встав ко мне спиной. Каждое его слово прямо сочилось ядом. – А потому, что я – его позор. Я позор всех богов. Моя мать, Дива – Додола, великая богиня Гроз, жена Перуна, великого бога, однажды оступилась. Да так удачно, что упала в объятия моего отца. Хотя, люди говорят и другое. Что мой отец соблазнил мою мать, увел от мужа. Своего лучшего друга. А дело было так. Он обернулся ландышем, а она соблазнилась цветком. Околдовав ее темными чарами, мой отец овладел ею. А потом родился я и мой брат, Ярило. Яриле дали колесницу и теперь он по небу катается.
Снежич резко повернулся, а я вздохнула. Что-то сахар у меня упал. Нужно все-таки конфетку съесть.
– Разве я не красив? – горько спросил он, глядя на меня с усмешкой. – Так вот, у меня лицо матери. Ты представляешь себе, что будет, когда боги меня увидят. Какой позор! И вот чтобы я глаза не мозолил, да не напоминал об измене, меня здесь и заточили. А мать моя обратно к Перуну вернулась. И он ее принял. Только вот меня никто среди богов видеть не хочет. Брата и так со скрипом взяли. А тут еще я.
Сын Велеса присел на стол. В его руках появилась огромная снежинка. Он сжал пальцы, а снежинка разлетелась осколками.
– Ну так что? – послышался голос, а он прошелся вдоль стола, плавно ведя по нему рукой. Я посмотрела на следы, которые очень напоминали следы когтей. На мгновенье я представила, как здесь бесновался страшный зверь, а теперь улыбается красивый мужчина.
Так, я пока конфету съем, а заодно и подумаю. Развернув фантик, я достала шоколадку и понесла ее ко рту.
– Леший дал? – осведомился Снежич, глядя на конфету.
– Ну да, – пожала я плечами, пытаясь осмыслить все, что произошло. Мне до сих пор не верится в то, что мне пообещали кучу золота в обмен на то, что я сторожу этого красавца до весны. Пока не вернется его отец.
– Нет, ты ешь, ешь, – послышался смех, а я видела зловредную улыбку.
– А что не так? – спросила я, насторожено. Вроде бы конфета, как конфета. Но что-то мне не нравилось во взгляде Снежича. Уж больно выжидающим он был.
– Ничего, ничего, – улыбнулся он, глядя на меня, словно зритель. – Ты ешь, ешь…
С сомнением я присмотрелась к конфете, а потом резко подняла глаза. Пожав плечами, я решила отломить половинку и поделиться. В этот момент глаза снежного принца расширились. Он с удивлением смотрел на мою руку.
– Спасибо, не надо, – отмахнулся он, а я потянула конфету в рот, как вдруг меня резко ударили по руке. Моя половинка конфеты вылетела и упала на пол.
– Да ты чего! – возмутилась я, скорее не от боли, а от неожиданности. Странный он какой-то.
– Ну, если тебе нравится заячий помет, то мешать не буду, – огрызнулся красавец.– Никто в здравом уме не станет есть конфеты Лешего!
– Ну не знаю- не знаю, – вдруг послышался скрипучий голос Семен Семеныча. Он чем-то шуршал. Наверное, бумагами каким-то. Прямо звук такой, деловой. – В детстве наминал горстями! За уши не оттащишь!
Я поперхнулась, а Снежич скривился, словно сейчас кого-то убьет. Я чувствовала, как давлюсь смехом, пытаясь скрыть его. За что была удостоена гневного взгляда ярко-голубых глаз.
– Я за вами слежу, – послышался очень серьезный голос Лешего. И тут, совершенно неожиданно, раздался еще один голос, сопровождаемый стуком в дверь. Это был голос Беллы Болеславовны. Супруги Семен Семеновича.
– Ты там что? Умер на горшке? – голос слышался, словно издалека.
– Иду, иду, – проворчал Семен Семенович, а я понимала, что меня просто распирает от смеха. Деловой звук, ага!
– Ты уже эту газету наизусть выучить должен! – слышался строгий голос жены. – Ужин остыл! Картошка с грибочками! Все как ты любишь!
– Да иду-у-у! – волком завыл Семен Семенович. И чем-то снова зашуршал. Связь оборвалась и голоса стихли.
– Ну, так чем займемся? – негромко поинтересовался Снежич, рассматривая меня со всех сторон. По его губам скользнула довольная улыбка. Я нахохлилась, как воробей, внимательно следя за каждым его движением. – Во что поиграем?
Я прямо физически чувствовала этот взгляд. Он словно нож в руках убийцы, скользил по моему телу, вызывая тревожное волнение внутри живота. Было в нем что-то, что выдавало звериную натуру. Минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом я почувствовала, как и у меня по телу проходит трепет, а когда его не осталось вовсе, я вспомнила, что мне задали вопрос.
– В прятки, – прошептала я, косясь на красавца. У меня под ногами уже намело маленький сугроб. А во всем виновата его роскошная шуба.
– И кто водит, а кто прячется? – спросили у меня, останавливаясь прямо передо мной.
– Эм… – замешкалась я, вспоминая, что ему прятаться как не желательно. Он еще и сбежать может! А его отец с меня три шкуры сдерет! Я его тут как бы охраняю!
– Да можно ему прятаться, – снова послышался голос Лешего. – Он просто так из терема не выйдет! Так что играйте смело!
– Да ты там что?! Примерз! – слышался настойчивый голос Беллы Болеславовны. И Леший снова пропал.
– Давай договоримся так, – заметил Снежич, а глаза его вспыхнули хищным блеском. От смущения я уже ничего не могла увидеть на его лице, только приоткрытые губы. – Давай, я вожу. А ты прячешься. И если я тебя найду…