Январское
Почти что не было зимы
в тот год. Она мне только снилась.
На полке книг – Замятин, «Мы»,
а на столе – бутылка Чивас
Затмят январскую хандру,
исправят нелюбовь к субботе.
Табачным привкусом во рту
дым прошептал: «Memento mori».
И с неба лил треклятый дождь,
защекотав до скрипа трубы,
пока Джеймс Дин гонял на Порш,
грузилось что-то на Ютубе.
И, несомненно, в январе,
увы, уже не так, как в детстве,
судьба крутила фуэте
назло намоленному месту.
Однажды вдруг притихнет жизнь
и заморозит стройку Lego,
и опустеют этажи.
А я любуюсь
ночью
снегом.
«Недалеко от площади Восстания»
В который раз такси не приезжает вовремя,
зато печаль придёт по расписанию,
Когда сидишь в неосвещенной комнате
недалеко от площади Восстания.
В окне застыл знакомый двор.
Все будет по законам жанра.
Мне показался коридор
Фрагментом лабиринта Фавна.
Так неспокойно на душе,
С нее сорву присохший пластырь.
А снег – январское драже –
мне показался безучастным.
Остановившись у двери,
за стенкой слышу телевизор.
И правда – врут календари.
Ты так себе была актрисой.
В цветочном запахе духов
возник незримый Vade mecum.
Паркет не вспомнит тех шагов,
но отраженье вспомнит дека
её гитары на стене.
Ей стало свойственно пылиться,
Как стало, в общем-то, и мне .
…Когда в тот вечер уходила,
такой же, помню, был январь.
Квартира будто бы остыла.
Скучал на стуле пеньюар…
Я уходил в такой же вечер
И по такому же пути.
В кафешках задували свечи,
а я уже не ждал такси.
В который раз я понял все не вовремя
И принял участь увядания.
И нет там больше нашей комнаты,
Недалеко от площади Восстания.
Pro Memoria
Сон на девятый день –
Не больше чем игры разума.
Спящий доселе зверь
Воет под песню Маузера.
В душе, потерявшей часть –
Теперь только крест и вереск.
Господи....твою мать!
Этот гнетущий шелест
Сентябрьских листьев осени…
Снег на моих висках
Кто-то назвал бы проседью.