В конце августа я вернулся в город и обнаружил всеобщее смятение: рубль подешевел в четыре раза!
На каждом углу развернулась торговля с рук, лица знакомых были одновременно таинственны и суетливы, и никто ничего не понимал. В магазинах цены подскочили так, что оставшихся у меня денег хватило на два дня вместо запланированной недели.
Все говорили о кризисе. О том, что настали трудные времена. Рассказывали, что многие компании продолжали платить сотрудникам прежнюю зарплату в рублях, и на фоне тотального подорожания эти люди мгновенно обнищали.
Ничего не изменилось только в телевизоре – те же лица, те же новости и та же реклама. Реклама была оплачена вперёд, и теперь лишь создавала иллюзию стабильности. Случались накладки, когда по телевизору шли ролики о товарах, уже покинувших рынок.
В РОСАНе зарплату выдавали в долларах. «Неужели так и оставят? Вряд ли…» – волновался я. Наш коллектив насчитывал человек пятнадцать. Все нервничали, думая об одном и том же.
Наступил день получки. Едва сдерживая ликование, я вышел из кабинета учредителей, шевеля губами: «Если двести зелёных перевести по нынешнему курсу, то получится пять тысяч вместо прежних тысячи двухсот!» Даже с учётом роста цен это была фантастическая сумма.