Осенью 1986 года, после окончания колледжа, я отправился путешествовать автостопом. Мне никогда не приходилось бывать к западу от реки Гудзон, отчего казалось, что в Дакоте, Вайоминге и Монтане я найду не только настоящую Америку, но и настоящего себя.
Мое детство прошло в пригороде Бостона, где дома спрятаны за высокими изгородями или огромными деревьями, а соседи едва знакомы друг с другом. Им это и не нужно: там никогда не случается ничего, что требовало бы коллективных усилий. Со всеми бедами разбирается полиция, пожарные или в крайнем случае городские ремонтные бригады. Однажды летом я работал в одной из них. Помню, что слишком налегал на лопату и бригадир велел мне угомониться, ибо «некоторым из нас предстоит заниматься этим до самой пенсии».
Жизнь в американском пригороде была настолько предсказуемой, что я начал надеяться – довольно безответственно – на ураган, торнадо или на любое другое бедствие, которое сплотит нас ради выживания. То есть сделает жителей мирного Бостона единым племенем. Я не хотел разрухи и хаоса, а наоборот – грезил о солидарности. Мне мечталось доказать собратьям, что я чего-то стою. Но, увы, в мире аккуратных коттеджей и стриженых газонов не было места опасностям.
Как стать взрослым в обществе, которое не требует жертв? Как стать мужчиной в мире, где не нужна храбрость?
Иными словами, в юности у меня не было возможности проверить себя на прочность, и я решил сам организовать ситуацию, которую не смогу контролировать, – например, проехаться автостопом по стране. Поэтому однажды октябрьским утром 1986 года оказался близ города Джилетт в штате Вайоминг с рюкзаком за плечами и автомобильной картой в заднем кармане джинсов. Я стоял, облокотившись на перила моста, а мимо с грохотом мчались полуприцепы. Люди в проезжающих пикапах пристально разглядывали одинокого паренька. Некоторые опускали стекла и швыряли в меня пивные бутылки, которые от удара об асфальт разлетались на осколки.
В рюкзаке у меня лежали палатка, спальный мешок, набор алюминиевых котелков и шведская походная плитка, в которой закончился бензин. Эти вещи да недельный запас еды – вот и все, что у меня было в то утро у города Джилетт в штате Вайоминг, когда ко мне подошел незнакомец.
На нем был старый стеганый комбинезон. В руках мужчина держал черную коробку для обедов. Я выпрямился и повернулся к нему лицом. Он подошел ближе и остановился, изучая меня. Его всклокоченные волосы выглядели давно не мытыми, а комбинезон был засален до блеска. Мужчина не казался опасным, но я был юн и одинок, поэтому глядел на него волком. Он спросил, куда я направляюсь.
«В Калифорнию», – ответил я.
Незнакомец кивнул. «У тебя есть еда?» – поинтересовался он.
У меня было достаточно еды. Если бы путник попросил, то я бы поделился не задумываясь. Но мне не улыбалось оказаться ограбленным, а намечалось, похоже, именно это.
«Да так, немного сыра». Это была неправда.
Я готовился постоять за себя, но незнакомец лишь покачал головой: «На одном сыре до Калифорнии не добраться. Тебе нужна еда».
Потом он сообщил, что живет в сломанной машине и каждое утро ходит три мили пешком до угольной шахты за городом в поисках работы на день. Иногда находит, иногда нет, но сегодня ему не повезло. «Так что сейчас мне это не нужно, – сказал он, открывая черную коробку. – Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке».
В коробке лежали сэндвич с вареной колбасой, яблоко и пакет картофельных чипсов. Наверное, это была еда из местной церкви. Мне пришлось ее взять. Я поблагодарил его, положил гостинцы в рюкзак и пожелал удачи. Незнакомец повернулся и пустился в обратный путь, вниз к Джилетту.
Весь остаток своего путешествия я думал об этом человеке. И думал о нем всю жизнь.
Дело не в его щедрости, ведь многие из нас щедры. Это другое – он почувствовал ответственность за незнакомого мальчишку. Увидел меня, находясь в городе, и прошагал полмили до шоссе, чтобы проверить, все ли в порядке.
Роберт Фрост писал, что дом – это место, где тебя обязательно примут, если ты придешь.
Слову «племя» гораздо труднее дать определение, но начать можно с того, что это люди, с которыми ты обязан поделиться последним куском.
По причинам, которые я никогда не узнаю, человек в Джилетте отнесся ко мне как к члену своего племени.
Я посвятил эту книгу ответу на вопросы: «Почему современные люди так редко испытывают подобное чувство, в чем его ценность и как его нехватка сказалась на всех нас?» Она о том, как племенные общины учат нас быть преданными, и о вечном человеческом поиске смысла. О том, почему многим кажется, что война лучше мира, почему бедствие может обернуться великим благом и почему о катастрофе порой вспоминают с бо́льшим трепетом, чем о свадьбе или отпуске в тропических странах.
Люди не против бедствий, они против того, чтобы быть ненужными.
Современное общество часто показывает людям, что они не нужны.
Пришла пора покончить с этим.