Товарищи!
Вы спрашиваете: «Почему в пьесе „На дне“ нет сигнала к восстанию?»
Сигнал этот можно услышать в словах Сатина, в его оценке человека. В то время – в 1901 году, – когда я писал эту пьесу, я уже знал, что «народ» не есть нечто целое, – как учили «народники», – а разбит, раздроблен классовым устройством государства на враждебные «сословия», группы.