Мариша пребывала в самом что ни на есть расчудесном настроении. Весело порхая по своей квартире из одной комнаты в другую, благо комнат было три и даже при мощной комплекции Мариши для порхания имелось достаточно места, Мариша напевала себе под нос, как она полагала, водевильный мотивчик. Вообще-то слуха у нее не было никакого, и, чтобы не травмировать своим исполнением окружающих, обычно Мариша петь избегала. И дело было вовсе не в такте, присущем ей от природы. Чего не было, того не было. Просто окружающие почему-то при первых же музыкальных нотах, которые издавала Мариша, начинали вопить, чтобы она заткнулась, топать ногами и даже иногда кидать в нее или бить посуду. Но так как сейчас в доме, кроме самой Мариши, никого не было, то она могла позволить себе немного расслабиться и попеть в свое удовольствие. Благо соседям она не мешала. Звукоизоляция в их доме была на уровне.
– Без женщин скучно жить на свете, да, – распевала Мариша. – Тра-ля-ля-ля!
А стоило ей подумать о своей жизни, как настроение становилось еще чудеснее буквально с каждой минутой. И тому было несколько причин. Во-первых, рано утром улетел по каким-то своим делам в Казахстан Маришин муж. И теперь впереди были восхитительные две недели упоительной свободы, которой она намеревалась воспользоваться на всю катушку. Во-вторых, с минуты на минуту должны были прийти Маришины подруги Инна и Юля с целым ворохом новостей. А в-третьих, сегодня прилетела из Германии Аня, которая тоже везла с собой кучу свежих сплетен и нежно любимые Маришей конфеты «Музыканты мира», те самые, которых в России было не достать ни за какие деньги, вот Аня и купила сразу десять коробок, чтобы порадовать подругу.
Таким образом, Мариша лучилась счастьем и готовилась к приему гостей. В кухне, испуская восхитительный аромат, шипела в духовке утка с яблоками. Утка и яблоки были с рынка, поэтому Мариша надеялась, что получится очень вкусно.
– Ой! – внезапно прекращая петь и хлопнув себя по лбу, воскликнула Мариша. – Забыла! Самое главное забыла!
Она бросила на диван ворох одежды, которую намеревалась примерить перед зеркалом, и помчалась в прихожую. К утке, по традиции, неведомо кем заведенной, но прижившейся в компании подруг, следовало подать сливовое вино, которое идеально подходило к сладковатому утиному мясу. Поручить своим подругам купить его Мариша никак не могла. Потому что это вино продавалось либо на другом конце города, куда и на метро, и на машине ехать полтора часа в одну сторону, либо в маленьком магазинчике поблизости от дома Мариши, точное местоположение которого объяснить по телефону она никак не сумела бы.
Магазин, несмотря на свои относительно небольшие размеры, вмещал потрясающее количество прилавков с рядами разнокалиберных бутылок, бутылочек и кувшинов. Магазин специализировался исключительно на продаже легких алкогольных напитков. И там был очень богатый выбор всевозможных вин. Но вино стояло себе в магазине, а до магазина нужно было еще добраться. Еще хорошо, что погода на улице разгулялась. И хотя последнюю неделю шел проливной дождь, что вообще-то для середины осени совсем не редкость, сегодня тучи разошлись, и временами даже проглядывало солнышко.
Мариша, подпрыгивая на месте от нетерпения, всунула руки в рукава теплой непромокаемой куртки с капюшоном, напялила на ноги коротенькие сапожки и схватилась за ручку двери. И в этот момент в дверь позвонили. Мариша вздрогнула да так и замерла на месте.
– Не может быть! – с досадой пробормотала она. – То они вечно опаздывают, не дождешься их, а когда не нужно – являются ни свет ни заря.
Она распахнула дверь, намереваясь спросить у своих подруг, какого черта они приперлись к пяти, если договаривались собраться в семь и у нее еще ничего не готово. Но, открыв дверь, Мариша так и не вымолвила ни слова из заготовленной речи, потому что сразу же начались странности. Тетка, которая стояла на пороге, была Марише совершенно не знакома. Но не это было странно. В конце концов, нельзя же знать всех жителей земли в лицо. Странно было то, что тетка, напротив, отлично знала Маришу и к тому же явно была рада ее видеть. В этом невозможно было ошибиться, потому что незнакомка, радостно восклицая, сияя от счастья и улыбаясь, повисла на шее у Мариши, бормоча что-то невнятное и тиская ее в объятиях:
– Девочка ты наша! Выросла-то как! Отец бы и не узнал. Красавица ведь выросла! Как я рада!
Вытерпев минуты три, Мариша решительно сняла с себя руки незнакомки и сказала:
– Погодите обниматься. Сначала давайте разберемся, вы кто такая?
– Так я же твоя тетя, – сияя от радости, заявила ей незнакомка. – Фелисия.
Мариша слегка растерялась, но самообладания пока не теряла.
– У меня есть тетя, – согласилась с женщиной Мариша. – Чудесная женщина, зовут ее Серафима Ильинична, и она сестра моей матери. Но я ее видела только вчера и точно могу вам сказать, что она – не вы. Так что вы, видимо, ошиблись. Вы не моя родственница. Может быть, вы ошиблись дверью и на самом деле вам нужны мои соседи сверху? Или снизу? – с надеждой предположила она.
– Вовсе нет! – отказалась признать свою ошибку женщина. – Я сестра твоего папочки Игоря Витальевича Колпакова.
– Папочки?! – ахнула пораженная Мариша. – Моего папочки? Вы сестра моего папочки? Того самого, который сбежал от нас с матерью, когда мне не было еще и годика?! Вы про этого человека говорите?
– Ну да, – кивнула тетя Фелисия. – И не суди своего отца слишком сурово. Он всегда был легкомысленным. И к старости ничуть не изменился. А уж в молодости и говорить не приходится. Лично я всегда осуждала его за то, что он бросил вас с матерью.
Мариша хотела сказать, что теперь-то ей уж точно ни горячо ни холодно от того, как тетка относится к своему брату и к тому, что он бросил ребенка и жену, но внезапно передумала.
– И вы приехали ко мне в гости? – вместо этого уточнила она у тетки.
– Да, – кивнула та. – Познакомиться.
– Что же, давайте знакомиться, – вздохнула Мариша и тут же насторожилась: – Хотя постойте, а как же вы меня нашли?
– Твой отец дал мне телефон твоей матери, – сказала тетка Фелисия. – А она сказала, что ты вышла замуж и переехала в эту квартиру.
– Ясно, – вздохнула Мариша. – Значит, дорогой папочка все эти годы бережно хранил телефон моей матери. Очень трогательная история. Почему же он ни разу не позвонил в таком случае?
– Не осуждай его, – повторила тетка. – Он неплохой человек.
– Проходите, – со вздохом сказала Мариша, чтобы не затевать дискуссию на эту тему, потому что у нее было свое мнение о поведении папочки, и мнение это не могли бы поколебать даже сто тысяч теток, свалившихся ей на голову.
Тетка Фелисия вошла в квартиру, а следом за ней вкатились и два ее чемодана на колесиках и кожаная сумка. Размеры чемоданов наводили на мысль, что тетка Фелисия намерена поселиться в гостях у племянницы надолго, возможно даже, что на всю жизнь. Сама тетка выглядела молодо. От силы лет на десять-пятнадцать старше самой Мариши. Одета она была в дорогой кожаный черный плащик, изящные ботиночки из мягкой кожи, ловко облегающие стройные теткины щиколотки, а под плащом на плечи тетки был наброшен кашемировый платок с вышитыми на нем шелковыми цветами. Судя по одежде, стильной прическе и тщательно прокрашенным дорогой краской в темно-шоколадный цвет волосам, макияжу, а также по трем золотым кольцам и серьгам с брильянтами в ушах, Маришина тетка отнюдь не бедствовала.
– А где твой муж? – осведомилась у племянницы тетка Фелисия, сбросив верхнюю одежду, под которой оказался костюм цвета осенней листвы из натуральной шерсти. – Твоя мама сказала, что ты вышла замуж.
– Вышла, – кивнула Мариша. – Но сегодня мой муж улетел по делам.
– Вот не повезло! – произнесла тетка. – А я так радовалась, представляя, как ты меня с ним познакомишь. Но он ведь скоро вернется? Не так ли?
– Вовсе нет, – сказала Мариша. – Он улетел недели на две.
– Мне очень, очень жаль, – сказала тетка, но ее сияющий вид заставлял усомниться в том, что ей действительно жаль.
Мариша провела гостью в гостиную, пытаясь при этом разобраться, что она чувствует по поводу появления у нее дома неизвестной тетки. Никаких родственных чувств Мариша к тетке не испытывала, это уж точно. А так новая тетка ей скорей не слишком понравилась. Какая-то она была слишком вертлявая. Слишком шустрая. И тараторила слишком быстро. Но тетка есть тетка. И Мариша напоминала самой себе, что, в конце концов, родственников не выбирают. Что есть, с теми и живи. Однако при мысли о том, что эта тетка Фелисия будет жить у нее дома, настроение у Мариши почему-то резко упало.
Но сама тетя Фелисия просто бурлила восторгом.
– Вот только немного отдохну после поездки, и мы с тобой будем чудесно проводить время! – восклицала она. – Я намерена узнать тебя как можно лучше. И твой папочка тоже будет очень рад познакомиться с тобой. Я уверена!
– А я уверена, что вовсе не буду рада с ним знакомиться, – отрезала Мариша.
Но тетку эта отповедь смутила ненадолго.
– Ну и не надо! – воскликнула она. – Мы и вдвоем с тобой отлично проведем время. Честно говоря, твой отец – порядочный зануда. Так что без него нам вдвоем будет даже лучше.
– Вдвоем не получится, ко мне сегодня должны прийти подруги, – сказала Мариша.
– С кавалерами?! – почему-то обрадовалась тетка.
– Нет, – покачала головой Мариша, прикидывая про себя, а не тайная ли нимфоманка ее новая тетушка.
– Кстати, ты можешь звать меня Лисой, – предложила ей Фелисия. – С ударением на первом слоге, разумеется. Лиса – это сокращенное от Фелисии.
– Разумеется, – покорно кивнула головой Мариша, думая, что ударение на втором слоге было бы гораздо уместней.
Тетушка своей остренькой любопытной мордочкой и повадками очень напоминала лисичку. Хитрую, пронырливую и верткую.
– Какое интересное у вас имя, – тем не менее нашла уместным сказать Мариша.
– Дорогая, говори мне «ты»! – воскликнула Лиса. – Я старше тебя меньше чем на двадцать лет. Твой папочка – мой старший брат. Так что я не такая уж старая, чтобы говорить мне «вы». И к тому же мы ведь с тобой родственницы. А между родственниками, я считаю, не должно быть никаких особых церемоний.
– Да уж, – пробормотала Мариша, вспоминая, как ловко вселилась Лиса в ее дом вместе со всем своим багажом. – Какие уж тут церемонии!
– А насчет имени, так это твоя бабушка придумала, – продолжала распространяться Лиса. – Вычитала где-то в книжке. И назвала меня. Но я на нее за это не в обиде. Имя редкое, оригинальное.
– Так у меня еще и бабушка имеется? – чувствуя, что родственники плодятся со страшной силой, и сильно тоскуя от этого, спросила Мариша.
– Только дедушка, – заверила ее Лиса. – Он уже совсем старенький. Но еще бодр и крепок духом.
– Прекрасно, – сказала Мариша. – Я за него очень рада. Но знакомиться с ним не буду. Не хочу.
– Не хочешь, как хочешь, – покладисто согласилась с ней Лиса и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, добавила: – Может быть, потом ты изменишь свое мнение.
Мариша помотала головой.
– А что это за дивный запах? – повертев носом, спросила Лиса. – Вроде бы утка с яблоками?
– Да, – кивнула Мариша, поразившись про себя чутью Лисы. – Ты угадала.
– Обожаю уточку! – воскликнула Лиса. – И как удачно, я привезла с собой пару бутылочек вина. Думала, что мы с тобой вечерком посидим, отметим наше воссоединение. Маму твою позовем с нами посидеть. Но можем выпить это вино и с твоими подругами.
Так Марише стало совершенно ясно, что Лиса даже мысли не допускает, что Мариша не познакомит ее со своими подругами.
– Кстати, а откуда вы приехали? – спросила Мариша у тетушки, принимая от нее две бутылки полусухого розового вина. – Из какого города?
– Из Москвы, ясное дело, – совершенно спокойно ответила Лиса. – Я считаю, что единственный город в этой стране, где могут комфортно жить люди, – это Москва. Остальные города я не признаю.
И она прошла в кухню. Мариша, недоумевая про себя, как легко и словно бы мимоходом у Лисы получилось облить грязью всех жителей России, которым не повезло проживать в Москве, и, между прочим, свою только что обретенную племянницу, прошла за ней. К тому моменту, когда на пороге Маришиной квартиры появилась первая гостья – Инна, Мариша уже успела придумать, тщательно продумать и с сожалением отвергнуть десятки планов выселения из своего дома наглой гостьи.
– Это что за баба? – изумленно прошептала Инна, когда увидела Лису, успевшую переодеться после душа, который, как она заявила, ей было необходимо принять после поезда, в кокетливый домашний шелковый халатик и повязать шелковый тюрбанчик, воткнув в него для красоты птичье перышко.
– Это моя тетя, – уныло промямлила Мариша, принимая из рук Инны бутылку французского вина.
Вино было даже не столовым, а из винограда, выращенного в специальном регионе с наилучшими для этого сорта винограда условиями, климатом и почвой. И было прислано Инне с Бритым прямиком из Франции. Но, увы, даже этот факт не смог примирить Маришу с жизнью. Присутствие тетки Лисы безнадежно отравляло все.
– Твоя тетя? – поразилась Инна. – Господи, как же она изменилась! Ни за что бы ее не узнала.
– Это не та моя тетя, – кисло ответила Мариша. – Это другая.
– Что значит другая? – снова удивилась Инна. – У твоей мамы появилась еще одна сестра?
– Лиса – сестра моего папы, – пояснила ей Мариша.
– Лиса? Лиса! Сестра твоего папы? Папы?!
– Ну да, – кивнула Мариша. – А что тут такого?
– Гони ее в шею! – жарко зашептала ей на ухо Инна. – Поверь мне, от нее добра не будет! Я уж чувствую. Одно имечко чего стоит!
– И что, прикажешь выставить свою родственницу только потому, что ты что-то там чувствуешь? – разозлилась Мариша. – И что зовут ее как-то необычно! Так ей и сказать?
– Ты обязана ее выгнать не только потому, что я чую неприятности, – ответила Инна. – Ты лучше вспомни, как обошелся твой папочка, ее братец, с тобой и твоей мамой. А теперь, когда ваша жизнь только-только стала налаживаться, его драгоценная сестричка вдруг появляется у тебя на пороге. Точно тебе говорю, это не к добру. Вся их порода – одни сплошные вредители!
Честно говоря, Мариша и сама думала примерно так же. Но что делать? У нее язык не поворачивался выгнать гостью только за то, что она была сестрой ее отца. К тому же Лиса просто из кожи вон лезла, чтобы понравиться Инне, а потом и Юльке, а затем и Ане, которая и в самом деле привезла обожаемые Маришей конфеты. Но даже этот факт не улучшил Маришиного настроения.
– Ах, девочки, – заливалась тем временем Лиса, – вы не представляете, как я счастлива познакомиться со всеми вами. И я так рада, что у моей дорогой Мариши такие замечательные подруги. Красавицы вы мои! Давайте выпьем за то, чтобы вам всегда улыбалась удача. И за то, чтобы все мужчины валялись у ваших ног!
Разумеется, за такой тост грех было не выпить. Подруги и выпили. Потом последовали другие не менее привлекательные тосты. Так что часа через три выяснилось, что вина в доме не осталось совершенно.
– Ничего! – воскликнула Лиса. – У меня осталась еще одна бутылочка.
Подруги встретили это заявление одобрительными выкриками. Лиса принесла вино, открыла его и разлила по бокалам. Мариша первой поднесла бокал к губам и поморщилась от какого-то странного запаха.
«Должно быть, это вино с добавлением ароматизаторов. Какая это все-таки пакость портить ими хороший продукт», – подумала она про себя, но все же сделала пару глотков.
И эти глотки были последним, что Мариша явственно могла вспомнить. Остальная часть вечера, верней, его остаток прошел как-то смутно. Мариша помнила, что ее тащили в постель, потом кто-то снимал с нее туфли, а потом рядом с ней бухнулась Юлька, бормоча, что поспит тут в уголке кровати чуточек, а потом уж поедет домой.
Утром Мариша проснулась первой. Голова побаливала, но не так сильно, как можно было опасаться. Вот только в ушах звенело вовсю. Мариша слегка потрясла головой и поняла, что звенит не у нее в ушах. Звонил телефон и время от времени к нему примешивались трели дверного звонка. Кроме того, под левой Маришиной рукой чувствовалась какая-то вибрация. На поверку это оказалась Юлина сотовая трубка, взывавшая к своей хозяйке с помощью вибровызова.
– Что им всем нужно?! – раздраженно пробормотала Мариша, не зная, куда кидаться вначале.
В конце концов она взяла телефонную трубку с базы своего телефона и, бредя с ней к входной двери, нажала на кнопку.
– Алло! – заорал на нее знакомый голос. – Мариша! Вы что там, совсем рехнулись?
– Бритый? – удивилась Мариша. – А чего ты орешь? Да еще на меня? Ори на свою Инну.
– Чего я ору?! – взвился Бритый. – Вы что там за притон ночью устроили?
– Какой притон? – еще больше удивилась Мариша.
– Мне уже звонил Дима! – продолжал орать Бритый. – Он приехал за Юлькой и все видел.
– Что видел?
– Всю ночь к вам мужики шлялись! – продолжал буйствовать по телефону Бритый. – То один мужик, то другой, то третий! Шлюхи вы распоследние! И передай Инне, что я с ней развожусь! И Степку заберу!
– Сам и передавай! – буркнула Мариша. – Ее у меня нет.
– Так ты мне еще и врешь! Совсем обнаглела! – крикнул напоследок Бритый и бросил трубку.
– Идиот! – пробормотала Мариша и открыла входную дверь. – Ой!
Мимо Мариши пронесся ураган, девушку даже качнуло мощным порывом.
– Где он?! – услышала она хлопанье дверцами шкафов и вопли Димы, ворвавшегося в квартиру. – Где этот мерзавец?
– В чем дело? – уже начиная сердиться, спросила у него Мариша. – Что ты орешь? И кто тебе нужен?
– Где этот мужчина? – надрывался Дима. – Я вчера его видел, засек, как он входил в твою квартиру.
На его крики появилась заспанная Юля. Увидев ее, Дима немного утих.
– Юля, где он? – спросил он у своей невесты.
– Кто? – зевая, спросила у него Юля.
– Тот мужчина, который ночью приходил к вам! – выпалил Дима. – И не ври мне! Я его видел собственными глазами.
– Тут никого не было, – недоуменно разведя руками, ответила Юля. – Мы с девочками вчера немного перебрали, и я осталась ночевать у Мариши. Кстати, и Инна тоже. И, кажется, Аня.
– Инна? – переспросила Мариша. – Аня?
– И что же вы так праздновали? – осведомился Дима.
– Приезд ее тети, – ответила Юля, кивая на Маришу.
В это время из спальни появились Аня и Инна, откровенно зевая. А следом за ними выплыла и Лиса, единственная из всех свежая и отлично выспавшаяся.
– У нас гости! – обрадовалась она при виде Димы. – Девочки, чей это такой очаровательный кавалер? Юля, это твой жених? Просто красавец! Прими мои поздравления.
Услышав комплимент в свой адрес, Дима зарделся. Но потом снова начал волноваться и бубнить про какого-то мужчину, который ночью навещал подруг.
– Я ждал тебя до полуночи, потом стал волноваться и звонить, – говорил он Юле. – А потом, когда твой телефон все не отвечал, я приехал сюда. И видел собственными глазами, как какой-то мужчина входил в дверь Маришиной квартиры.
– В мою дверь? – удивилась Мариша. – Ты точно видел?
– Ну, вообще-то я видел, как этот мужчина поднялся на твой этаж, – смутился Дима. – Но ведь он мог зайти в твою квартиру? Я прав?
– Если учесть, что помимо моей квартиры на нашу лестничную клетку выходят двери и других квартир, то, конечно, некий мужчина мог зайти как к моим соседям, так и ко мне в квартиру, – согласилась Мариша. – Но почему-то мы с подругами этого таинственного ночного гостя не видели.
– Милый, никого тут не было, – заверила своего Диму Юлька. – Сам видишь, что тут одни только женщины. Ну и ты.
В это время в квартире появился еще один мужчина. Это был Бритый, физиономия которого была просто багровой от негодования.
– Где они?! – увидев Диму, закричал он, обращаясь к нему. – Где их хахали?
– Слушай, похоже, я ошибся, – смущенно сказал Дима. – Тут одни девчонки и Маришина тетя. Она приехала в гости к Марише и ночевала вместе с девочками.
– Тетя? – сразу сбавил тон Бритый, словно присутствие тети в качестве дуэньи автоматически лишало девушек возможности принимать ночью гостей мужского пола. – Если тут ночевала Маришина тетя – это все меняет!
После этого Бритый и Дима начали извиняться перед подругами. Потом, чтобы загладить свою вину, смотались за цветами и даже пригласили всех на завтрак в ресторан, где кормили подруг черной икрой, омарами и устрицами. Подруги, которым после вчерашнего возлияния больше всего хотелось сейчас крепкого чая с лимоном и кусочек диетической курочки или на худой конец омлет на пару, откровенно страдали. Черная икра решительно не помещалась у них в желудках, а омары и устрицы вызывали откровенное отвращение одним только своим видом.
Но в конце концов пытка изысканным и очень дорогим завтраком, к которому подруги почти не прикоснулись, закончилась. Кавалеров простили, и они совершенно счастливые оставили своих подруг под присмотром тети Лисы и умчались по своим делам.
– Это был самый кошмарный завтрак в моей жизни! – простонала Юля, с отвращением отодвигая от себя подальше блюдо с устрицами и заказывая большую чашку крепкого чая и молоко к нему.
– Да уж, – вздохнула Мариша, вытаскивая из кармана упаковку растворимого аспирина и кидая пару таблеток в бокал с минеральной водой.
– И чего они с утра так на нас обозлились? – удивлялась Инна. – О каких мужчинах они говорили? Лично я спала и никого не видела.
– Девочки, признавайтесь, к кому из вас приходил ночью гость? – шутливо осведомилась у подруг Лиса.
Все молча покачали головами.
– Только не вчера, – наконец сказала Аня. – Меня после перелета рано сморило. Я завалилась спать сразу после Мариши.
– И мы! – добавили Инна с Юлей. – Тетя Лиса, а может быть, это к вам приходил мужчина?
В ответ Маришина тетка так весело расхохоталась, что стало совершенно понятно, что шутка ей понравилась.
– Увы, нет, – вздохнула она, отсмеявшись. – У меня нет знакомых в вашем городе. А весь вчерашний день я провела с вами и просто физически не могла успеть познакомиться с каким-нибудь интересующим меня мужчиной.
– Тетя, а вы вообще-то замужем? – спросила Мариша.
Казалось, вопрос поставил тетю в трудное положение.
– Да как сказать, – замялась она. – У нас в отношениях сейчас сложный период. И я не хочу говорить на эту тему. Пока не хочу.
– Теперь хоть понятно, чего она к тебе-то приперлась в гости, – успокоенно прошептала Инна на ухо Марише. – С мужем поругалась и решила от него свалить, чтобы одумался. Я лично так всегда делаю. Ну, ничего, помирятся, и ты от нее избавишься.
После завтрака Маришины подруги отправились по домам, тетя Лиса, как она сказала, решила пройтись по магазинам, а сама Мариша поехала обратно, чтобы навести у себя в квартире порядок. Подходя к дому, Мариша увидела симпатичного черноволосого молодого человека, который, как ей показалось, с интересом наблюдал за ней. Оглядев мужчину от ботинок до прически, Мариша решила, что выглядит он вполне прилично. И если захочет что-то у нее спросить, то она с удовольствием ему поможет. Черноволосый мужчина и в самом деле сделал по направлению к Марише пару шагов, но его опередил другой.
Этот другой был полной противоположностью аккуратно причесанному брюнету в безукоризненно начищенных ботинках и новенькой куртке. Человек, который кинулся к Марише с противоположной стороны улицы, на вид был законченным наркоманом. Язык у него заплетался, взгляд блуждал, а весь вид говорил о крайне тяжелой стадии болезни. Но самое ужасное было не это. В конце концов, Марише довелось повидать разных людей. Самое скверное было в том, что опустившийся наркоман просил у Мариши продать ему дозу. Да еще поверить в долг!
– Что?! – возмущенно выдохнула Мариша.
– Ну что тебе стоит, Маришка? – канючил наркоман. – Я же тебе верну! А сейчас мне поправиться надо! Ты ж пойми, я воровать идти не смогу. На кумаре-то! Дай в долг до вечера хоть полграмма. А я тебе рыжьем отдам. Украду и тебе принесу!
И он вцепился в рукав Маришиной куртки.
– Ты с ума сошел! – прошипела в ответ Мариша, с ужасом видя, как симпатичный брюнет, видимо, услышав слова наркомана, резко меняет направление движения, а на его лице появляется брезгливое выражение. – Топай отсюда! Я тебя знать не знаю. И наркотиками я не торгую. В жизни к ним не прикасалась!
– Мариша, я же загнусь, если ты меня не поправишь! – продолжал надрываться наркоман на всю улицу. – Ну, пожалуйста!
И чтобы показать всю серьезность своего положения, он согнулся в три погибели и зашелся в кашле. Воспользовавшись этим, Мариша быстро проскользнула в подъезд, отгородившись от наглого наркомана тяжелой дверью с кодовым замком. Отдышавшись, она поднялась к себе на этаж.
– Мариша, можно вас на минуточку! – внезапно услышала она голос своей соседки справа.
– Да, Наталья Михайловна, здравствуйте, – обернулась к женщине Мариша и удивленно замолчала.
Обычно приветливое лицо соседки сегодня было перекошено.
– Что случилось? – ахнула Мариша.
– Мариша, когда мы переехали в этот дом, мы с мужем считали, что тратим свои деньги недаром, – начала женщина. – У нас растет ребенок, и мы хотели, чтобы он вырос не среди пьяниц и опустившихся личностей, а среди приличных людей, которые ездят на хороших машинах, чьи дети ходят в элитные школы или занимаются дома с гувернантками. Поэтому мы изыскали средства и купили квартиру именно в таком дорогом доме, как наш.
– Ну, я вас понимаю, – кивнула Мариша. – А при чем тут я?
– Так к вам же ходят какие-то подозрительные личности! – взвизгнула соседка. – Вы их приваживаете!
– Кого? – удивилась Мариша, пытаясь сообразить, кто из ее знакомых мог вызвать такое негативное отношение соседки.
Маришины подруги все ездили на тех самых дорогих машинах, столь обожаемых ее соседкой, чей муж, правда, насколько помнила Мариша, ездил всего лишь на «Дэу», которой к тому же уже сравнялось пять лет. Соседка продолжала что-то возмущенно долдонить, и постепенно картина случившегося стала проясняться. Сегодня днем в двери квартиры соседки позвонил какой-то мужчина. Одет он был довольно прилично. Он спрашивал Маришу. Соседка подробно объяснила, что он ошибся дверью. Тогда мужчина ушел, а через пять минут заглянул снова и сказал, что Мариши нет дома. И тут ему внезапно стало плохо с сердцем.
Соседка, которая с трепетом относилась к состоянию своего здоровья, а потому и чужое здоровье не оставляло ее равнодушной, пригласила мужчину в дом. К тому же одет он был прилично и подозрений не вызывал. Тем больше было удивление соседки, когда после ухода Маришиного знакомого обнаружилась пропажа очень дорогой миниатюры, висевшей в прихожей, а также песцовой меховой накидки, которую Наталья Михайловна повесила проветриться на спинке стула в кухне.
– А как он выглядел? – оторопело спросила Мариша. – Брюнет?
Нет, мужчина, укравший миниатюру и мех, был, скорее, светловолосым. И похож на ученого.
– Очки у него в такой тонкой золотой оправе, – объясняла соседка. – В кино ученые мужи носят именно такие. И сам он весь поджарый и слегка сутулый. Я сразу подумала, что мужчина за книгами ночи проводит. Никогда бы не подумала, что он вор! Украсть прекрасный мех и миниатюру – подарок мужа к годовщине нашей свадьбы!
– А вы уверены, что ваш мех и миниатюра куда-нибудь не завалились? – спросила Мариша, сама понимая, что несет чушь.
Наталью Михайловну отличала прямо-таки фантастическая любовь к порядку. Она могла целыми днями чистить, гладить и стирать сама и доводить до потери сознания несчастных домработниц, лишь бы ее квартира, ее семья и она сама выглядели безупречно. Один раз Марише довелось случайно взглянуть в открытые дверцы шкафа, и увиденное навсегда запечатлелось в ее памяти. И вечно маячило смутным укором. Но это было потом. А тогда Мариша просто поразилась удивительному порядку, в каком на полках лежали все вещи. Так что мысль о том, что у Натальи Михайловны в ее квартире что-то могло затеряться, представлялась просто абсурдной.
– Милая моя Мариша! – с противной улыбочкой заявила Наталья Михайловна. – Я уверена, что меня обокрали. И если ваш друг не вернет мне до вечера мои вещи, я заявлю на него и на вас в милицию.
Расстроенная неприятным разговором с соседкой, Мариша вошла к себе в квартиру и огляделась по сторонам. В квартире был не так чтобы разгром, но все же грязи хватало. Поскольку прислугу Мариша нанять до сих пор не удосужилась, как-то было неловко, что какой-то посторонний человек будет разгребать за ней грязь, то Мариша, засучив рукава, принялась за уборку. При этом у нее из головы не шли странные слова соседки.
Протирая пол, Мариша буквально сломала голову, пытаясь понять, кто из ее знакомых мог свихнуться до такой степени, чтобы красть паршивый, уже порядком пожелтевший от времени мех и несчастные картинки в квартире ее соседей. Но сколько Мариша ни прикидывала, худого светловолосого мужчины в очках с золотой оправой среди ее знакомых что-то не отыскивалось. Закончив с полом и загрузив посуду в посудомоечную машину, Мариша приступила к уборке комнат. И тут же у порога больно ушибла ногу о чемодан тети Лисы, который так и стоял посреди гостиной.
– Вот ведь громадина! – разозлилась Мариша, делая попытку запихнуть чемодан в угол, в кладовку, в стенной шкаф, словом, куда угодно, лишь бы он не мешался под ногами.
Увы, огромный чемодан никуда не влезал. Единственное место, куда он хоть как-то помещался и не бросался в глаза, было место под кроватью в спальне. Мариша пихала его и пихала, и вдруг чемодан клацнул крышкой и раскрылся.
– Хреновина ты! – укоризненно сказала чемодану Мариша, пытаясь закрыть крышку.
Но крышка закрываться не желала. Обессилев от борьбы с чемоданом, Мариша присела на край кровати, чтобы передохнуть. Чемодан же все стоял с открытой крышкой. И Мариша, помимо воли, заглянула в него. Увиденное несказанно ее поразило.
– Вот это тетя! – ахнула Мариша, извлекая на свет божий искусственный мужской член в аккуратной упаковке. – Вот уж тетя так тетя!
Размер игрушки, прямо сказать, впечатлял. Кроме того, к члену был приделан маленький уродливый мужичок, из живота которого и рос этот могучий отросток. Мариша не сдержалась и хихикнула. Очень уж забавной выглядела игрушка. Дальше в чемодане тетечки имелись еще более забавные вещи. Тут были ошейники с шипами и цепями, кожаное белье, плетки, а также картина, на которой был запечатлен половой акт японского самурая и не менее пяти гейш. Точное их количество выяснить было сложно, так как гейши и самурай так тесно переплелись между собой, что представляли один сплошной клубок рук, ног и прочих частей тела.
– Тебе нравится? – услышала она голос у себя за спиной.
Мариша вздрогнула и обернулась. Сзади стояла тетя Лиса и улыбалась.
– Тебе нравится эта картинка? – спросила она у Мариши. – Ничего не говори, вижу, что нравится.
– Очень своеобразная вещь, – выдавила из себя Мариша.
– Так я ее тебе дарю! – обрадовалась тетка Лиса. – И не вздумай отнекиваться, иначе я страшно обижусь. Вот завтра я куплю тебе для нее рамочку, и мы повесим ее где-нибудь вот тут у тебя в спальне.
– Тетя Лиса! – простонала Мариша.
– Не благодари меня! – воскликнула тетка. – Я очень рада, что наши вкусы хоть в чем-то совпадают. Это доказывает, что мы с тобой родные души. Кстати, я тебе привезла еще несколько забавных игрушек. Как удачно, что я еще в Москве зашла в магазинчик и купила их тебе. Я была уверена, что тебе понравится. И в любом случае это оригинальней, чем тащить в подарок вазу или сервиз. Ну согласись?
И тетя Лиса принялась выгружать из чемодана те вещички, которыми уже успела полюбоваться Мариша. И не успела племянница и глазом моргнуть, как все эти игрушки оказались в ее полной и непререкаемой собственности и перекочевали в ящик тумбочки возле Маришиной кровати.
– Тетя, а как вы попали в квартиру? – спросила у нее Мариша, надеясь этим прервать поток сомнительных подарков, которые извергал на нее чемодан тети Лисы.
– Так дверь была открыта, – невозмутимо ответила та. – Наверное, ты ее неплотно захлопнула, когда входила. Мариша, деточка, конечно, это не мое дело, но тебе следовало бы быть осторожней. Возле твоей двери отираются какие-то сомнительные личности. Так что на твоем месте я все же закрывала бы входную дверь поплотней.
– И что это за личности? – спросила Мариша, не предвидя ничего хорошего в ответ.
– Я видела какого-то совершенно опустившегося наркомана, – оправдала ее опасения тетя Лиса. – Он спрашивал тебя и рвался в квартиру. Мариша, ответь мне честно, ты продаешь наркотики?
– Боже мой! – ужаснулась Мариша. – Нет, конечно!
– Мне бы очень не хотелось, чтобы ты это делала, – покачав головой, сказала тетя Лиса. – Ты моя единственная племянница, и, хотя я знаю тебя всего второй день, я уже успела полюбить тебя.
– Тетя Лиса, я не продаю наркотики! – воскликнула Мариша. – И я не знаю того наркомана, который к тебе приставал.
– Так ты его тоже видела?! – спросила тетя Лиса.
– Видела, ну и что такого? – пожала плечами Мариша. – У него, у бедняги, наверное, от наркотиков в голове совсем мозги высохли. Вот он и перепутал меня с кем-то еще.
– Возможно, – вздохнула тетя Лиса, но Мариша видела, что она ей не поверила.
Остаток дня тетя Лиса провела, распространяясь о том, как много радости может принести женщине счастливая супружеская жизнь. И в частности, занятия любовью со своим мужем.
– Если же тебе в этом отношении с мужем не повезло, то всегда можно развестись, – разглагольствовала она. – Но это на крайний случай. А так сегодня медицина изобрела массу возбуждающих средств. Да и без них настоящая женщина может расшевелить мужчину. Вот если ты примеришь тот костюмчик с ошейником и кожаной юбочкой с цепями…
– Тетя Лиса!
– Я уверена, что он тебе подойдет, – продолжала тетка. – И он совершенно новый, можешь не беспокоиться за его стерильность.
– У нас со Смайлом все в порядке и без шипов, ошейников и плеток, – заверила ее Мариша.
– Да? – усомнилась тетя Лиса. – А почему ты в таком случае не полетела с ним? Поверь мне, деточка, мужчину нельзя оставлять без присмотра даже на день. Но поскольку теперь уже ничего не поделаешь, он улетел, не догонять же его, то ты хотя бы должна встретить его таким образом, чтобы у него не возникло желания снова куда-то улетать без тебя.
Часа через два тете Лисе так удалось задурить племяннице голову, что та все же согласилась примерить самый скромный костюмчик из тех, которые привезла с собой тетя Лиса.
– Какая ты в нем соблазнительная! – с восторгом воскликнула тетя Лиса. – Ты просто умрешь, если не посмотришь на себя со стороны.
Она подвела Маришу к зеркалу. Мариша глянула, и ей неожиданно понравилось тончайшее белье, отороченное белым пухом. И длинные красные сапоги на высоченных шпильках, украшенные белыми пуховыми шариками, ей тоже приглянулись. Вещи были достаточно просторными, они отлично подошли для Мариши.
– А теперь приляг на кровать и немного порепетируй, как ты будешь встречать своего милого, – сказала тетя Лиса.
Мариша улеглась и приняла несколько соблазнительных поз.
– Великолепно! – восторгалась тетя Лиса. – Теперь он от тебя никуда больше не уедет!
– Жаль, что я сама себя в кровати не вижу! – вздохнула Мариша.
– Минутку! – воскликнула тетя Лиса, и в ее руках, словно по волшебству, появился фотоаппарат.
– Щелк! Щелк! Щелк!
Мариша только успевала поворачиваться, соблазнительно раскрывать глаза, принимать привлекательные позы и удивляться, какой, оказывается, веселый человек ее тетка.
– Ну вот и все! – радостно заявила тетя Лиса. – Теперь следующий костюмчик! Как удачно, что все эти вещи практически безразмерные. Ведь я покупала для себя, а тебе они отлично подошли! Давай дальше! Тебе ведь нравится?
Мариша уже успела войти во вкус забавного переодевания. И все повторилось сначала. Тетя Лиса снова отщелкала племянницу на пленку. И остановились обе женщины лишь после того, как пленка в фотоаппарате закончилась.
– Прямо сегодня можно было бы отдать пленку в проявку, – предложила тетя Лиса.
И тут же умчалась, прежде чем Мариша успела ее остановить. Обратно тетка Лиса вернулась лишь через три часа, когда Мариша уже начала за нее беспокоиться.
– Смотри, что я купила! – радостно воскликнула она. – Во-первых, рамку для картинки с самураем! И еще пару картинок поменьше в том же стиле.
И пока тетя Лиса увлеченно вставляла холст в рамку, собственноручно вбивала в стену гвозди и вешала картину, Мариша пыталась понять, что же, собственно говоря, изображено на двух только что купленных тетей Лисой картинах. Когда Мариша все же разобралась и поняла, то невольно покраснела до корней волос.
– Тетя Лиса, это уж слишком! – возразила она.
– Ничего не слишком! – воскликнула та. – Все должно быть стильно! И ты только не обижайся, но твоей спальне не хватало изюминки. А теперь она у тебя есть! И не спорь со мной. В конце концов, я художница!
– Ты художница? – удивилась Мариша.
– И очень неплохая, – фыркнула тетя Лиса. – А ты что, не знала? Хотя откуда тебе это знать? Понятное дело, когда мой братец общался с твоей матерью, я еще и думать не могла, что стану художницей. Тогда я мечтала пойти в цирковое училище и качаться на канате под куполом цирка. Да, в детстве я была большой фантазеркой!
Мариша хотела ей сказать, что и с возрастом ничего не изменилось, но тут раздался телефонный звонок, и она поспешила к телефону. Звонила Тамара Ильинична – Маришина мама.
– Ты почему меня совсем забыла? – спросила она. – Не звонишь!
– А у меня гостья! – похвасталась Мариша.
– Аня, что ли? – поинтересовалась Тамара Ильинична. – Уже прилетела? На этот раз, надеюсь, навсегда?
– Аня прилетела, но это не она у меня в гостях, – сказала Мариша. – У меня моя тетя.
– Не может быть! – решительно отвергла эту мысль Маришина мама. – Серафима вместе с мужем уехали сегодня на дачу, прибрать там все перед зимой. Так что у тебя ее быть не может.
– А у меня вторая моя тетка, – сказала Мариша.
Последовало продолжительное молчание.
– Это что, Фелисия? – прошептала Тамара Ильинична. – Сестра твоего папочки?
– Ага, – кивнула Мариша. – Ты ее помнишь?
– Вот это новость! – воскликнула Тамара Ильинична. – Я ее не видела уже больше двадцати пяти лет! Почти с твоего рождения.
– Мама, это бестактно напоминать мне без конца о моем возрасте! – в шутку возмутилась Мариша.
Но Тамара Ильинична была слишком поглощена своими собственными мыслями, чтобы отреагировать.
– Я немедленно еду! – закричала она. – Хочу посмотреть, что там из этой фифочки выросло.
– Она художница! – только и успела сказать Мариша, как в трубке раздались короткие гудки.
Мариша вернулась к себе в спальню и ахнула. Кроме картинок с развратными самураями и покорными гейшами там оказались фотографии самой Мариши в белье с опушкой, в кожаном белье и в костюме восточной наложницы. Причем костюм был довольно странным, он прикрывал ноги, руки и спину Мариши, но все остальные части тела оставались практически открытыми постороннему взору.
– Маму сюда пускать нельзя! – решительно заявила Мариша.
– А что, она приедет? – насторожилась тетя Лиса.
– Через полчаса, – кивнула Мариша.
– Ай! – воскликнула тетя Лиса, роняя на пол стекло из рамки. – Палец порезала! Мама твоя приедет! А у нас ничего не готово! И в холодильнике шаром покати! Мариша, я немедленно бегу в магазин.
– Хорошо, – согласилась Мариша. – А я пока тут приберу немного.
И тетя Лиса испарилась. В магазин она ходила долго. Тамара Ильинична уже успела приехать и попить чаю и заскучать, как наконец с сумками ввалилась тетя Лиса.
– Уф! – вытирая пот со лба, сказала она. – Ближайший магазин был закрыт, пришлось мчаться в следующий. Пока нашла, пока купила… Извините, что задержалась.
– А я купила этот тортик в магазине прямо на первом этаже, – растерянно сказала Тамара Ильинична. – И он был открыт.
– Наверное, мимо него я просто впопыхах пролетела, – улыбнувшись, сказала Лиса.
– Ты и девочкой всегда куда-то мчалась, – тоже улыбнувшись, ответила Тамара Ильинична. – Но ты просто удивительно похорошела.
– За те двадцать с лишним лет, что мы с вами не виделись, я успела и расцвести, и немного увянуть, – усмехнувшись, сказала тетя Лиса.
Мариша тем временем извлекала из сумок продукты, которые купила тетя Лиса. Продуктовый набор отличался хаотичностью. Тут была большая бутылка с жидким отбеливателем, пачка салфеток, упаковка сухого печенья, рыбные консервы из тунца, замороженная коричневая курица, ветка зеленых бананов, макароны трех видов и несколько пакетов с сахарным песком.
– И что из этого подать к столу? – спросила Мариша у тетки.
Но та, увлекшись разговором с Тамарой Ильиничной, не ответила. Пришлось пить чай с тортом, который принесла Маришина мама. Впрочем, и он был неплох. Тамара Ильинична ударилась в воспоминания юности, тетя Лиса подпевала ей, а Мариша слушала. Если у нее и были сомнения в личности своей тетки, то теперь они отпали сами собой. Тетя Лиса выкладывала одну за другой байки семейного клана Колпаковых – фамилия Маришиного папочки. Тамара Ильинична весело смеялась, и над столом висело, не умолкая:
– А помнишь, как…
– Помню! Помню! А ты помнишь…
За этот вечер Марише довелось услышать про семью своего отца немало познавательного. И как маленькая тетя Фелисия свалилась в деревне с сеновала в кормушку прямо перед изумленной мордой Пеструшки. И как Маришин папочка отправился на рыбалку с удочкой и банкой червей и пропал на три дня. А когда его хватились и начали искать, то выяснилось, что он заплыл на дальний остров, там лодка отвязалась, и он вынужден был целых три дня вести жизнь Робинзона. И еще как Маришин папочка нес горячее жаркое на сковороде и вывернул его на голову своей мамули.
– Хорошо еще, что мама носила парик! – хихикнула тетя Лиса.
– Стефанида Викентьевна носила парик? – удивилась Маришина мама.
– А вы не знали?
– Вообще-то я замечала, конечно, что с волосами у нее иногда что-то не совсем то, – призналась Тамара Ильинична. – Она их все время поправляла. И они, как бы это сказать…
– Они у нее съезжали то в одну, то в другую сторону! – воскликнула тетя Лиса.
– Вот, вот, – согласилась Тамара Ильинична.
– Это был дорогущий парик из натуральных волос, который маме сделала ее сестра, работавшая в салоне дамских причесок, по великому блату и за огромные деньги, – пояснила тетя Лиса. – Она с ним не расставалась до самой смерти. И в гроб велела положить себя в нем.
– Так Стефанида Викентьевна умерла? – спросила Тамара Ильинична.
– Уже семь лет прошло, – ответила тетя Лиса.
– А твой папа?
– Папа жив, – сказала тетя Лиса. – Думаю, что ему было бы интересно познакомиться со своей внучкой. Единственной, между прочим, внучкой.
– Вот еще! – фыркнула Мариша.
– Конечно, если бы он был богат, ты бы так не говорила, – укорила ее тетя Лиса.
– И вовсе не поэтому! – вспылила Мариша. – Просто если он не интересовался мной и мамой все эти годы, так чего ради я должна по первому звонку все бросать и мчаться с ним знакомиться? Он мне чужой человек!
– Мариша! – хором воскликнули мать и тетка. – Он тебе не чужой!
– Оставьте меня в покое! – торжественно произнесла Мариша, поднимаясь из-за стола. – И спокойной вам ночи!
Она ушла, а родственницы, не видевшиеся много лет, дотемна засиделись за столом, вспоминая прошлое.