По улице старой c промозглым асфальтом,
С домами-атлантами, с мрачной толпой
Старик шел согбенный с лохматой собакой,
В протертом кафтане с корявой клюкой.
А следом за ним, наступая на пятки,
Плелась невидимкой в огромной толпе,
Седая, косматая, старая память,
Несла прошлых мыслей разброд в котелке.
И прыгали мысли, карабкались резво,
На волю старались пробиться, уйти.
Но память мешала их маленьким жезлом,
Сбивала безумных с начала пути.
Шептались расстроенно шалые мысли,
Печаль задевая того старика.
И тучи прошедшего времени висли,
И память скреблась по сердечку слегка.
Старик то вздыхал протяженно и мрачно,
То слышался всхлип, и сверкала слеза.
Душа старика громогласила плачем,
И грусть отражалась в морщинках, в глазах.
Что думал старик, неизвестно народу,
Но знаем, что старость всегда нелегка.
Эх, выбросить мысли бы горькие в воду
И душу облегчить того старика.
По улице старой стареющим летом,
С собакой шел брошенный всеми старик.
А память шагала тихонько за следом,
Не смев отступить от него ни на миг.