Глава первая!

Часть первая!

Перепутье – место скрещивающихся, или расходящихся дорог, но это в природе, а среди людей есть ещё одно выражение. На перепутье – это состояние сомнения, колебаний, выбора дальнейшего пути.

Очень часто человеку приходится в своей жизни принимать решение, от которого потом происходят те события, которые и должны произойти после выбранного пути своего шествия, выбора своей дальнейшей судьбы и жизни.

Ни один человек ещё не смог выбрать верного пути, так как по истечению какого-то промежутка времени он всегда поворачивается назад и говорит себе, что вот если бы и так далее. Тот путь, который он уже успел пройти, исчезает навсегда, лишь оставляя в памяти человека частички его. Эти частички состоят из хороших и плохих воспоминаний, почему и созревают мысли о переосмыслении содеянного им.

Именно на таком перепутье и оказалась молоденькая девушка с ребёнком на руках. Когда она вышла из роддома с младенцем, её никто не встречал, да и не мог встретить, так как родители её, проживающие в одном из уральских городов, даже не подозревали, что их дочь родила мальчика. Они были уверены, что их любимая доченька учится в институте, как она им говорила постоянно, разговаривая с ними по телефону.

Девушку звали Оля, она, выйдя на улицу со двора роддома, оказалась на перепутье, как ей быть дальше. Парень, которого она искренне любила, узнав, что подруга должна была родить от него, бросил её и перевёлся вообще в другой институт, сказав ей, что переезжает в Питер вместе с родителями. Из общежития её выгнали ещё пять месяцев назад именно из-за любви к этому парню, назвав это развратом. Он снял ей однокомнатную квартиру на окраине Москвы, но рядом с метро. Перед самыми родами, когда Оля взяла академический отпуск на год, её попросили из квартиры, так как закончился лимит оплаты, который внёс её парень.

Стоя на тротуаре с ребёнком на руках, она понятия не имела, куда пойти, да и просто, как жить, не имея ни копейки в кармане.

На дворе стоял декабрь месяц, на сердце у неё тоже был декабрь месяц, а в голове сплошные потёмки, в которых и блуждали её ещё детские мысли.

На ней была лёгкая курточка, коротенькое платьице, светлые колготки и демисезонные сапожки. Простояв минут пять, она почувствовала, что стала замерзать.

Вздохнув, девушка вошла в подъехавший к остановке троллейбус и села возле окошка, прижав крошку к своей груди. Слёзы душили её, но она не давала им прорваться наружу, стараясь держать себя в руках.

– Девушка! – услышала она строгий голос кондуктора, женщины лет пятидесяти возрастом. – Вы билетик думаете покупать?

– Женщина, извините меня, но у меня нет денег, позвольте мне с сыночком хоть немного погреться! – со слезами на глазах, произнесла Оля, с мольбой глядя на кондуктора.

– Ещё чего! Плати, или выметайся! Понагуляют выродков, а я тут должна вас ублажать! Короче, не заплатишь, на следующей остановке выходи! – прокаркала контролёрша и, пройдя на своё место, уселась на него, посматривая на мать с ребёнком.

Оля боялась поднять глаза, чтобы не видеть укоризненных взглядов пассажиров, хоть их и было немного. Слёзы душили изнутри, но она старалась их сдерживать. Когда троллейбус подрулил к очередной остановке, она поднялась и подошла к дверям.

– Дочка! – неожиданно мягким голосом произнесла кондукторша и, поднявшись со своего места, добавила. – Садись сюда, здесь печка хорошо греет!

Оля посмотрела на женщину и, согнувшись от холода, села на кресло сзади водителя, поблагодарив её.

Проехав ещё одну остановку, кондукторша подошла к ней и, присев напротив неё, спросила. – Куда путь держишь, девонька, да ещё с таким крохой? Не уж мужик выгнал?

– Нет, я только что из роддома, выписали, а идти мне некуда, так как накануне меня выгнали из общежития, посчитав меня гулящей! – тихо отозвалась Оля и, посмотрев на женщину, опустила голову.

– Господи! Да что же это такое творится? – возмущённо воскликнула кондукторша и с негодованием, продолжила. – Да как они посмели выписать тебя из больницы с младенцем на руках, ежели тебе жить негде, да и не на что?

Потом она поднялась и, дотронувшись до плеча дрожащей девушки, сказала. – Потерпи, приедем в депо, пойдёшь ко мне, я там недалеко и живу! У меня смена заканчивается, поживёшь пока у меня, а там посмотрим!

Она решительно направилась к пассажирам, которые только что сели в троллейбус, чтобы отоварить их билетами.

Через двадцать минут троллейбус въехал на территорию депо и остановился у огромного ангара с закрытыми воротами.

Женщина побежала сдавать выручку, а водитель, тоже женщина, вышла из-за руля в салон троллейбуса и, посмотрев на девчонку, присела напротив неё.

– Откуда ты такая, птичка? Такой холод, а ты будто в апреле прохлаждаешься! – спросила она с лёгкой иронией в голосе.

– С Урала, тётя, а здесь учусь в институте, но пришлось взять отпуск из-за беременности! – вздохнув, отозвалась Оля и слёзы снова стали наворачиваться на её глазах.

– Господи, да когда же вы все поумнеете? Небось по любви запрыгнула к своему хахалю, только где он сейчас! Смотрю я на вас и диву даюсь, чем, вроде бы, люди становятся грамотнее, тем всё больше становится дураков, честное слово! – сплюнув, произнесла водитель троллейбуса и вышла наружу, после чего добавила. – Вылезай, сейчас Галка прибежит, она вечно кого-нибудь подбирает! Так что, дорогуша, считай, что тебе повезло с ней, а то загинула бы, дура!

Она снова сплюнула и, подождав, когда Оля вышла из салона троллейбуса, вновь вошла туда, а через несколько секунд захлопнулись все двери.

– Пойдём в сторожку, там Митрич всегда печку протапливает, попьёшь с ним чая, пока твоя спасительница придёт! – сказала она и отправилась к воротам депо.

Подведя девушку до сторожки, она открыла дверь и, посмотрев на пожилого мужчину, сказала. – Митрич, принимай подарок от Галки! Погрей хоть горемычную, да чайку налей, а то у неё уже кости замёрзли!

Митрич быстро усадил девчонку на топчан у печи и стал суетиться у стола.

– Дочка, ты откуда такая? Господи, кто же тебя из дома выпустил в таком одеянии? – пробормотал он, посматривая на мать с ребёнком.

Она посмотрела на него со слезами на глазах и промолчала.

– Ну и ладненько, не хочешь говорить и не надо! – произнёс он миролюбиво и поставил чайник на электрическую плитку, а сам принялся выставлять на стол масло сливочное, сахар кусковой рафинад, положил и начатый батон хлеба.

Через несколько минут чайник закипел, к этому времени и Оля согрелась возле печи на тёплом топчане.

Посмотрев на порозовевшую девушку, Митрич улыбнулся ей и пригласил к столу. Оля положила своего мальчика на топчан у печки и, присев на краешек табурета, взяла в руки горячую чашку с чаем.

– Ты не стесняйся, дочка, бери, сколько хочешь сахара, батон я тебе намазал, да кушай, чем Бог послал! По тебе вижу, что сегодня ещё не ела ничего! – вздохнув, произнёс Митрич и, подойдя к ней сзади, нежно обнял за худенькие плечи.

– Спасибо вам большое, Митрич! – чуть слышно произнесла Оля, смущённо посмотрев на него.

– Кушай-кушай, а то сейчас Галка твоя прилетит, шума наделает, и не даст тебе, как следует согреться! – улыбнувшись ей, отозвался Митрич и, подойдя к малышу, сел рядом с ним на топчан.

Мальчик пока спал, но Оля отлично понимала, что ей очень скоро надо будет его покормить, поэтому и стала с аппетитом поедать булку с маслом, запивая её горячим чаем.

Когда она поела и полностью согрелась, в сторожку влетела кондукторша и, посмотрев на порозовевшую девушку, сказала, обратившись к сторожу. – Спасибо, ухажёр, что покормил девушку, а то я уже волноваться стала за неё!

Потом она перевела взгляд на Олю и спросила. – Ну, что, готова идти, или ещё здесь побудешь?

– Тётя Галя, мне скоро Ванечку надо будет кормить, поэтому, если можно, то лучше пойдёмте, если недалеко отсюда! – смущаясь до невозможности, отозвалась Оля и покраснела до корней, своих каштановых волос с короткой стрижкой, которая даже не закрывала её шею.

Волосы Оля явно красила, так как у корней они пробивались в белёсые оттенки, вероятно, что она была блондинкой.

– Ну, тогда в путь, нам ещё минут десять отсюда топать! – пробурчала тётя Галя и, ласково посмотрев на Митрича, обняла его и добавила. – Спасибо, Митрич, приходи в гости, а то давно меня не навещал!

– Ловлю на слове, Галюня! Вот завтра сменюсь и приду, ты же тоже, вроде, завтра будешь на выходном? – сказал он и, выпроводив женщин из сторожки, закрыл за ними дверь.

Мороз крепчал, когда они вышли из тёплой сторожки, Олю будто обожгло холодом, но она, сжавшись комочком, засеменила вслед за тётей Галей, которая шла, не оборачиваясь довольно-таки бодрым шагом. Держа младенца на руках, девушка даже не представляла, куда вела её женщина. Оказавшись у старого, пятиэтажного, кирпичного дома, Оля посмотрела по сторонам и поняла, что это был не самый лучший район Москвы. Эта картинка напомнила ей и её уральский городок и такой же кирпичный, но двухэтажный дом, в котором проживают её родители, работая на местной железной дороге. Как ни странно, здесь тоже периодически пробегали электрички, выбивая барабанную дробь своими колёсами.

У женщины квартира была двухкомнатная, располагалась на втором этаже среднего подъезда с залом и маленькой комнаткой. Такой же маленькой была и прихожая, а так же и кухня, да и туалет был совмещённым. В самой квартире было чисто и уютно, хоть и мебель, и вещи все были старыми.

– Ну, вот, устраивайся в комнатке, не Бог весть какая, но тёплая! Поживёшь пока у меня, а найдёшь лучшее жильё, переберёшься! Ты не переживай, меня не стеснишь, я всё равно в зале, на диване сплю, а кровать для видимости! Я её, как перестелила в прошлом году, так и не разбирала! Давай, малыша корми, а я пока поесть соберу, у меня щи прекрасные есть, вчера готовила, сальцо имеется, хлебушек то же, так что не пропадём, а там видно будет! – сказала женщина и, подтолкнув смущённую Олю в комнатку, ушла на кухню.

Постояв немного у дверей, Оля положила малыша на кровать, а сама ушла в прихожую, чтобы раздеться и снять обувь. На кухне возилась тётя Галя, что-то напевая себе под нос.

Вернувшись в комнатку, она увидела, что мальчик проснулся и смотрит на неё своими голубыми глазками, сулупоня ротиком, как бы прося кушать, но не плакал, да и не проявлял никакого неудовольствия, как это обычно бывает с младенцами.

Раздев его, она сходила с ним в туалет и, обмыв попу, вернулась в комнатку. Ей не во что было замотать мальчика и она, войдя на кухню, остановилась у дверей.

– Что тебе, дочка? – спросила женщина, бросив на неё короткий взгляд.

– Тётя Галя, вы меня извините, но у меня нет ничего, а Ваню надо во что-то замотать! – боясь поднять на неё глаза, отозвалась Оля.

– Сейчас, Оленька! Плиту выключу и приду, а ты пока его покорми, там тепло! – сказала женщина и снова вздохнула, бросив взгляд на молоденькую девушку.

Когда Оля заканчивала кормить младенца, в комнату вошла тётя Галя, держа в руках несколько старых простыней, но чистых, а также детское одеяло.

– Одеяло от внука осталось, его дочка с мужем увезли на Камчатку, вот я и сижу теперь одна! Пенсия-то у меня есть, а на работу хожу от тоски домашней! Слава Богу, тебя встретила, теперь ты побудешь моей дочкой! – сказала она, улыбнувшись девушке, после чего добавила. – Управишься, приходи на кухню, там уже всё готово!

– Спасибо! – сказала Оля и, порвав одну простыню на четыре лоскута, принялась пеленать малыша.

После этого она укрыла его одеяльцем, которое принесла женщина и, уложив его среди двух подушек, отправилась на кухню, откуда доносился запах пищи, от чего у неё даже закружилась голова.

– Так, давай выпьем с тобой по двадцать грамм, а потом за еду! Не бойся, двадцать грамм водки тебе пойдут на пользу, а поешь, сразу ложись спать! Тебе, бедолаге, надо самой отоспаться, как следует, а то потом придётся ещё и с тобой возиться! – сказала она и, подождав, пока Оля устроится за столом у окна, подняла свою стопку.

Выпив водку, Оля закашлялась и принялась за щи, которые глотала, не пережёвывая, откусывая куски хлеба.

– Э, нет, деточка! – взволнованно произнесла женщина и, остановив Олю, сказала. – Дочка, ешь спокойно, лучше пережёвывай, а то и до беды недалеко! Ты что, долго не ела?

– Понимаете, меня ещё вчера выписали, но я попросила врача остаться на ночь, так как страшно было уходить! Оставить-то оставили, а кормить не стали! Извините меня, тётя Галя! – чуть ли не простонала девушка и заплакала, положив ложку на стол.

– Вот, суки! – зло бросила хозяйка квартиры и, погладив Олю по руке, добавила. – Ты ешь, только не спеши! Надо, чтобы пища усваивалась, а не становилась колом, лучше чаще, но меньше!

После того, как они поели, Оля принялась убирать со стола, что очень пришлось по душе женщине, но она прогнала её с кухни, забурчав на неё.

Через несколько минут она, уже одетая и обутая, подошла к дверям комнатки и, открыв её, спросила. – Деточка, у тебя какой размер ноги, да и вообще, какой размер одежды носишь?

– Господи, тётя Галя, только не надо на меня тратиться, очень вас прошу, а то я сквозь землю провалюсь! – чуть ли не взмолилась Оля, поднявшись с кровати, на которую только что улеглась.

– Так, нечего здесь командовать, говори и всё! В этой одежонке ты очень быстро под землю провалишься! – сердито произнесла женщина и, узнав её размеры, вышла из квартиры.

Оля, как легла, прижавшись к малышу, так и уснула, будто провалилась в тёплое, приятное пространство. Разбудил её маленький Ваня, который стал капризничать и ворочаться в пелёнках. Открыв глаза, она села на кровать и, посмотрев в окно, увидела, что за ним уже было темно. В зале работал телевизор, а на кухне шевелилась тётя Галя.

Услышав, что заплакал ребёнок, она заглянула в комнатку и, увидев, что молодая мама возится с малышом, сказала. – Оленька, погоди чуток, я подгузники купила, на месяц хватит, не с пелёнками же возиться! В общем, ты покорми его и, когда уложишь спать, приходи в зал!

06.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть вторая!

Уложив спать ребёнка, Оля пришла в зал, где хозяйка квартиры сидела в кресле и смотрела какую-то передачу, которую вёл Малахов. Присев на край дивана, Оля стала ждать, что ей скажет хозяйка.

– Дочка, видишь пакеты? Короче, возьми их себе и примеряй, извини, что вещи дешёвые, деньгами не шикую, но должно быть тепло! – сказала она и, показав на пакеты, добавила. – Так, иди к себе, не мешай, я тут Малахова смотрю, примеряй, потом скажешь, подошло, или нет!

Оля смущаясь, взяла пакеты и ушла в свою комнатку. В одном пакете лежали зимние сапоги, на невысоких каблуках, явно не из кожи, но смотрелись неплохо. Они как раз подошли Оле по ноге, даже ещё можно было надевать шерстяной носок. В другом пакете лежала зимняя куртка с капюшоном, наподобие тех курток, которые в основном молодёжь и носила. В третьем пакете лежал шерстяной свитер желтого цвета и костюм с пиджачком и юбочкой. Тётя Галя купила ей даже тёплые, эластичные колготки.

Буквально всё ей подошло. Оля села на кровать и, прижав свитер к своему лицу, заплакала, но её потревожила хозяйка квартиры, позвав к себе. Девушка была в сапогах, колготках и юбке. Быстро, надев на себя свитер и пиджачок, она отправилась в зал, держа куртку в руках.

– Так ты красавица, дочка! – воскликнула женщина, осмотрев девушку с ног до головы, после чего добавила. – Извини, что всё тёмных тонов, я в этом не разбираюсь! Вещи все самые дешёвые, но на первое время обойдёшься, а там будет видно!

Потом она поднялась и, подойдя к девчонке, положила на её плечи руки.

– Значит, так, милая! Завтра отправляйся в институт и попроси, чтобы тебя допустили до экзаменов, негоже бросать учёбу, время летит быстро, ты этого никогда не забывай! – сказала она и, улыбнувшись ей, продолжила. – Ты обязательно найдёшь себе достойного мужчину, выйдешь замуж, и всё у тебя будет хорошо! Знаешь, один целитель сказал, что самое лучшее лекарство для человека, это любовь, а если она не помогает, то нужно увеличить дозу любви! То, что у тебя было с твоим парнем, это не любовь, прими это как должное, да и вообще выбрось его из головы и не теряй её никогда, иначе накличешь беду! Теперь о главном!

Усадив девушку на диван, она спросила. – А где твой институт находится?

– Почти в центре, между Бульварным и Садовым кольцами, но ближе к Курскому вокзалу, практически у Земляного вала! Обычно мы туда и приезжали на метро! – ответила Оля и слегка улыбнулась женщине.

– Ну, тогда тебе будет просто добираться! От нашего дома до платформы Очаково несколько минут хода, а там и Киевский вокзал! – произнесла хозяйка и, улыбнувшись девушке, добавила. – Олечка, моё полное имя Галина Ивановна, лучше так меня зови, а то я не люблю, когда меня называют тётей Галей, хорошо? Фамилия моя, это на всякий случай, вдруг кто поинтересуется, Короткова, меня здесь почти все знают! Ну, а теперь расскажи о себе, а то будем жить вместе всё-таки в одной квартире!

– Я Ольга Владимировна Трошина, раньше проживала в городе Новоуральске с папой, которого зовут Владимир Петрович, и мамой, Ксенией Егоровной! Десять классов окончила с золотой медалью, сразу поступила в институт! Мне дали место в общежитии, жила с двумя девочками, а потом, так получилось, полюбила московского парня, с которым училась на одном курсе! Не знаю, как это получилось, но я отдалась ему на восьмое марта, результат налицо! Потом мы с ним часто спали вместе, в итоге меня выгнали из общежития! Он снял мне квартиру возле метро Новогиреево и оплачивал её, пока я ему не сказала, что забеременела от него! Он тут же забрал документы в институте и сказал мне, что переезжает учиться и жить в Питер! Потом меня выгнали из квартиры, так как оплачивать её мне было нечем, а родителям я даже боялась об этом сообщать! Я даже на каникулы к ним не ездила, сказав, что здесь масса работы в институте, а сама трусилась от страха! Вот и вся моя история! – сказала Оля и, опустив голову, боялась даже посмотреть на Галину Ивановну.

– Галина Ивановна! – произнесла Оля, просидев молча несколько минут. – А как я пойду к ректору, он же меня даже слушать не станет?

– Станет! Как миленький станет! – сердито пробурчала женщина и, посмотрев на испуганную девушку, сказала. – Ладно, завтра Митрич ко мне придёт, он посидит возле мальца, я ему смеси сделаю, чтобы покормил мальчика, если мы задержимся, вместе поедем к твоему ректору! А как его величать-то хоть?

– Антон Герасимович! – отозвалась Оля и, вздохнув, сказала. – Я пойду спать, а то голова разболелась?

– Конечно, иди! – тут же произнесла хозяйка квартиры и направилась в кухню, предложив ей попить чая перед сном, но Оля отказалась.

Войдя в комнатку, она разделась и легла на кровать, мальчика она положила ближе к стене, а сама легла с края. Полежав с открытыми глазами несколько минут, её стало размаривать от сытности и тепла. Через мгновение она уже спала.

В два часа ночи её разбудил малыш. Сонная, Оля быстро его покормила и, уложив снова спать, тут же сама уснула. Когда она проснулась, Галина Ивановна уже была на кухне и гремела там кастрюлями, готовя завтрак.

Митрич подоспел к завтраку, он пришёл без четверти девять утра и, поздоровавшись со всеми, разделся и прошёл на кухню.

– Митрич! – не дав ему открыть рот, произнесла Галина Ивановна. – Мы сейчас позавтракаем и с Олей уезжаем по делам, ну, а ты остаёшься за хозяйку! Вот здесь стоит молочная смесь для мальчика, если проснётся, то дашь ему, только не перекармливай, чтобы не срыгнул!

– Управлюсь, не учи! – огрызнулся миролюбиво Митрич и, подмигнув Оле, стал кушать пюре с котлетой.

Через час, покормив младенца и, одевшись, женщины вышли из квартиры и направились к электричке. В половине двенадцатого дня, они уже входили в здание института, в это время шли занятия, чему искренне обрадовалась девушка. Она шла к ректору, как на эшафот, от страха трусились ноги, но Галина Ивановна твёрдой походкой прокладывала перед ней путь к кабинету ректора.

Войдя в приёмную, женщина подошла к секретарю, молодой девушке и сразу же спросила. – Антон Гаврилович у себя?

– Пока да, но ему скоро надо уезжать в департамент образования! – отозвалась секретарь и, опомнившись, добавила. – Вам-то что надо от него?

– Посиди здесь, девочка, а я пока с ним побеседую! – не обращая внимания на секретаря, произнесла Галина Ивановна и решительно открыла дверь в кабинет ректора.

– Безобразие! – кинула ей вслед секретарша и, посмотрев на Олю, добавила. – Садись, чего стоять-то!

Минут двадцать в кабинете, вероятно, шла горячая дискуссия, так как по селектору раздался недовольный голос ректора. – Света, пусть зайдёт Трошина!

– Хорошо, Антон Гаврилович! – отозвалась секретарша и, посмотрев на Олю, кивнула ей головой в сторону двери.

Пока Оля сидела в тревожном ожидании у неё взмокла спина под тёплым свитером и, когда она вошла в кабинет, тонкие струйки пота потекли по позвоночнику вниз.

– Ольга Владимировна! – сразу же произнёс ректор, пригласив девушку к столу. – Ваша тётя меня достала, я не могу ей втолковать, что не в моих силах восстановить вас в институте, пока не закончится ваш отпуск, но она твердит мне одно и то же, что пойдёт по всем инстанциям! Я очень вас прошу, уймите этот разбушевавшийся вулкан!

Непонятно почему, но Оля, вдруг развеселилась, представив, как Галина Ивановна перемешивала ему в голове мозг, отчего даже улыбнулась.

– Антон Гаврилович! – наконец-то, отозвалась Оля. – Но как мне жить, подскажите? Вы же мужчина, а я ещё девочка и что мне делать? Да, я совершила глупейшую ошибку, но надо же как-то дальше жить!

И Антон Гаврилович, и Галина Ивановна уставились на неё, не ожидая от молоденькой девчонки такой прыти. Минут пять все молчали, пока ректор не крякнул в кулак и, поднявшись, подошёл к Оле.

– Девочка! Хорошо, я тебе помогу, но только зачислять снова на своё отделение не буду! Я хочу предложить тебе перевестись пока на заочное отделение, а потом снова восстановлю на дневном! Тебя так устраивает? Тебе же всё равно надо кормить ребёнка и всё такое, если негде жить, я дам команду и тебя поселят в общежитие, но только проживание придётся оплачивать, сама должна это понимать! Деньги там будут брать небольшие и, если пойдёшь на работу, то проблем у тебя с этим не будет! – сказал он и, погладив девушку по голове, снова вернулся на своё место.

– Спасибо вам большое, я согласна, тем более, что за нас с мальчиком некому беспокоиться! Вот только Галина Ивановна и печётся обо мне, как мать родная, а своей маме я даже боюсь сказать о том, что родила! – выплеснула с какой-то горечью из души свою боль Оля и, положив голову на руки, сидя за столом, заплакала.

– Так, никуда я тебя не отпущу, а работу подыщу в нашем депо, не переживай, а то опять какого паразита подхватишь! – сказала Галина Ивановна и, улыбнувшись, добавила, обратившись к ректору. – Антон Гаврилович, мы вам очень благодарны за понимание и содействие! Вы очень правильно сказали по поводу заочного отделения, ну, а жить она будет пока у меня, дальше сама решит, куда податься!

Выпроводив гостей из кабинета, он сказал, обратившись к секретарше. – Света, помоги девушке с документами, пусть переводится на заочное отделение!

Минут сорок они ещё ходили по кабинетам, пока не получили методички. Выйдя из института, они облегчённо вздохнули и, посмотрев друг на друга, улыбнулись.

Что касается Оли, то она была даже рада, что всё так обошлось, ибо с младенцем ей бы всё равно было трудно обучаться на дневном отделении. Галина Ивановна тоже осталась довольной, и это было заметно по её лицу.

– Ну, вот, дочка, главное на сегодня мы решили, теперь осталось самую малость, это пристроить тебя на работу! Тяжело, конечно, но я постараюсь убедить наше начальство подсобить тебе, а то моей зарплаты и пенсии точно нам не хватит! Да, но для этого мне надо тебя зарегистрировать на своей квартире, это тоже займёт какое-то время! Поесть-то мы найдём что, а вот малышу надо много всякой всячины! Я постараюсь тебя устроить по скользящему графику, чтобы сутки отдежурила, а трое была дома! Пока сутки будешь на работе, мы с Митричем будем присматривать за Ванюшей! – сказала она и, обняв девушки за плечи, направилась с ней к Курскому вокзалу.

Добирались до дома не торопясь, по пути, как слезли с электрички, они ещё зашли в магазин, купили продуктов и радостные вернулись к себе домой.

Митрич ходил по залу с мальчиком на руках и что-то ему рассказывал, а он с соской во рту смотрел на дедушку. Эта картинка ещё больше развеселила женщин, они обе обняли пожилого мужчину и поцеловали его в обе щеки.

– Так, хорош мусолиться, пора, дорогуша, мужчине кушать, я супчика сварганил, осталось лишь по стопке пропустить, да хорошенько подзаправиться! – пробурчал он, ласково улыбаясь мальчику.

– Митрич, снова ты бурчишь! – весело отозвалась Галина Ивановна и, забрав ребёнка с его рук, подождала, когда его мама разденется, и передала его ей.

– Ты, дочка, управляйся с мальцом, а я пока с Митричем стол сварганю! – сказала она, проводив Олю до её комнатки.

Оля, сев на кровать, распеленала мальчика и, заменив ему подгузник, вновь запеленала. Потом она сняла свитер и, освободив одну грудь, стала потчевать младенца своим молоком, с нежностью глядя на его личико с голубыми глазками.

После обеда Митрич ушёл, ушла и хозяйка квартиры, ей надо было к трём часам идти на работу, которая заканчивалась после полуночи. Такой у неё был график работы, то с утра до обеда, то с обеда до полуночи. После того, как она отрабатывала во второй смене, у неё получался выходной.

Когда они все ушли, Оля присела в зале на диван и вновь тоска стала пожирать её плоть изнутри. Она понимала, что мать беспокоится, дочь давно не выходила на связь, а ей нечего было сказать матери, да и тупо боялась. Сейчас, когда всё встало на свои места, кроме работы, да и пока, она решила позвонить домой, тем более, что время на Урале уже подходило у шести часам вечера.

Тяжело вздохнув, Оля подняла трубку и набрала домашний телефон своих родителей. Сердце колотилось в горле, затрудняя дыхание, но она всё же смогла найти в себе силы и позвонила родителям.

Трубку снял отец и, поняв, что звонит дочь, сразу же накинулся на неё. – Оля, ты с ума сошла? Почему не звонила домой, ладно я, но у тебя же есть ещё и мать, которая уже без таблеток жить не может и, чтобы уснуть, принимает снотворное! Я смотрю, ты там совсем рехнулась, приеду и заберу домой, в Свердловске, тьфу ты, в Екатеринбурге тоже есть такие заведения, а то столица, мать её! Да оттуда одни неприятности! Ты часом там не прихватила от какого-нибудь ублюдка?

Оля заплакала и попросила, чтобы он передал трубку матери. Через минуту послышался вздох матери.

– Доченька, я очень рада, что ты позвонила! Ты на папу не серчай, мы же ведь тоже волновались, нет звонка, куда пропала, Москва же, оттуда одни неприятности! Если честно, то я папу поддерживаю и очень жалею, что отпустила тебя в эту долбанную Москву! Но теперь уже что пенять на то, что не вернёшь! Скажи хоть что-нибудь, а то я уже на лекарства перешла! – произнесла мать тревожным голосом, явно плача на том конце провода.

– Мамочка, миленькая, вы всё равно узнаете, поэтому я решила вам всё рассказать, а как вы на это посмотрите, вам решать! – сказала Оля, проглотив ком в горле, который мешал ей говорить.

– Говори, дочка! Говори, чтобы облегчить свою душу! Чтобы не произошло, но я очень рада, что ты жива и здорова, раз разговариваешь с нами! – сказала мать уже более собранно в предчувствие какой-то беды.

– Мама, помнишь, я говорила, что не смогу приехать на каникулы из-за работы в институте, так это было не так! Я полюбила парня и забеременела от него, он меня потом бросил, а сам куда-то уехал! Да Бог ему судья! Короче, я неделю тому назад родила вам внучонка, Ваней его назвала! В институте я перевелась на заочное обучение, теперь буду работать, и кормить своего сыночка! Вы не обижайтесь, вернуть, как ты говорила, уже назад ничего невозможно! Простите меня, очень вас прошу, просто простите и всё! – чуть ли не прокричала она, и слёзы ручьями побежали из её глаз.

Больше минуты телефон молчал, но Оля слышала, как, где-то на Урале, плакала мать, у неё не было сил ответить дочери, пока она не взяла себя в руки.

– Доченька, хорошо, что ты позвонила и всё рассказала! Мы с папой приедем за тобой и заберём тебя с малышом к себе! Раз учиться будешь на заочном отделении, то и жить можешь с нами! Скажи лишь, куда нам приехать! – сквозь слёзы промолвила мать, шмыгая носом.

– Мама! – на удивление твёрдым голосом отозвалась Оля. – Ничего не надо делать, я останусь здесь, пойду на работу, не пропаду, а летом я обязательно к вам приеду, пусть сыночек хоть немного окрепнет! Ты не представляешь, какой он красивый, весь в папу, глазки голубые-голубые!

– Господи, доченька, ну а жить-то где собираешься? – воскликнула мать, но её перебила дочь.

– Мам, я прекрасно проживаю с женщиной, она мне предоставила отдельную комнатку, нам с Ванюшей хватает, так что не волнуйся, не я одна такая, уж поверь, да и не последняя! Вы только не волнуйтесь, у меня правда всё хорошо! – сказала Оля и, попросив ещё раз прощения у матери, положила трубку.

07.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть третья!

До полуночи Оля не сомкнула глаз. После разговора с родителями она часа два просто проплакала, упав на диван в зале. Возможно, и дальше бы плакала, но проснулся Ванюшка и стал кричать, что говорило лишь об одном, мальчик захотел кушать. Вытерев слезы о небольшое полотенце, которое взяла на кухне, она отправилась к сыну.

Когда кормила, она с умилением смотрела на своего крохотного сыночка и её душа наполнялась счастьем. Поменяв подгузник после кормления, она взяла мальчика на руки и вышла с ним в зал, чтобы почувствовать маленькое сердечко, которое билось в этой крохе. Походив немного, она отнесла спящего ребёнка в комнату и снова вернулась в зал. Телевизор включать не хотелось, не хотелось смотреть эти бесконечные сериалы, хотя, если подумать, она и сама являлась частью чьего-то сериала, сериала, в котором не просматривался конец.

Оля была небольшого роста, ниже ста семидесяти сантиметров, личико у неё было смазливое, таких девушек, как правило, любят парни. Фигурка у Оли то же была прекрасная, чуть выпуклые бёдра и стройные ножки тридцать шестого размера. Глаза были карими, как и у матери, да и похожа она была больше на мать, чем на отца. Ещё в школе, за ней всегда ухлёстывали парни, но она лишь отшучивалась, заигрывая перед ними своими глазками. Как правило, Оля не делала себе никакого макияжа, если не считать глаза, которые она подводила чёрной тушью. Губы красила редко, как и маникюр. Делала она всё это лишь тогда, когда был определённый повод для этого. Оказавшись в другой обстановке, она вначале обрадовалась, на этой волне и влюбилась в местного парня, с которым вместе и поступали в институт. На новогодние праздники у них произошла близость, но ей повезло, так как на следующий день начались месячные. На восьмого марта, когда он пригласил её в какую-то гостиницу, где был и ресторан, сняв предварительно номер на ночь, у неё снова произошла с ним близость. И не просто близость, они почти всю ночь занимались любовью, в итоге она забеременела. К маю месяца она уже отлично понимала, что подхватила от своего парня, но пока не говорила об этом, решив сказать по окончании первого курса. Это и произошло, но реакция её парня, которого звали Валентин, покоробило девушку. К этому моменту её уже выселили из общежития, и она поселилась в квартире, которую оплатил Валентин за полгода вперёд. Он бросил её мгновенно, едва узнав об этой новости, в итоге она осталась одна со своими проблемами и страхом перед родителями. Теперь же, переговорив с ними, она внутренне успокоилась, но зато тревога за своё будущее и будущее мальчика нарастала с каждой минутой.

Покормив мальчика ещё раз в половине одиннадцатого ночи, она разделась сама и легла рядом с ним. Сна не было, и она продолжала гонять свои детские мысли, даже не представляя, что ей делать дальше.

В этот момент, она просто боготворила Галину Ивановну, да и Бога, за то, что усадил её с ребёнком именно в тот троллейбус, в котором и работала женщина. Оля уже сейчас, лёжа в тёплой постели, стала осознавать, какая беда висела над её головой.

Когда хозяйка вернулась с работы, Оля затихла, притворившись спящей. Она отлично слышала, как та что-то говорила самой себе, а потом, попив чая с бутербродами, ушла в зал. Ещё несколько минут она возилась с диваном и постелью, после чего в квартире наступила полная тишина. Через какое-то время перестали ходить и электрички. Вместе с этой тишиной Оля тоже уснула, повернувшись лицом к сыну.

Проснулась она в девять часов утра, хозяйка уже возилась на кухне, да и Ванюша стал проявлять нетерпение. Быстро одевшись, она вышла из комнаты и, поздоровавшись с хозяйкой, скрылась в туалете.

Когда она вышла оттуда, вытирая на ходу лицо и руки, Галина Ивановна посмотрела на неё и, улыбнувшись, сказала. – В общем, так, девонька, есть два места, куда тебя могут пристроить работать! Зарплата не ахти какая, но зато не пыльная и в тепле! Короче, можно сесть в конторе диспетчером, или пойти в контролёры, но не ездить, как я, а проверять маршруты и выявлять безбилетников! Лично по мне лучше диспетчером, тепло, рядом с домом и не надо шляться по маршрутам, да и работать надо каждый день, иногда и выходные дни прихватывать! Диспетчера работают по двенадцать часов, а есть, кто и сутки дежурит! Советую согласиться на суточные, всё-таки три дня выходные, а значит, есть возможность, где-то ещё подрабатывать, но это на будущее! Ты, дочка, старайся первое время не рвать себя, не выпячивайся, не хватайся за любую работу, а то сядут на шею, и не откажешь потом!

– Спасибо большое, конечно, но я же даже не представляю, что должны делать диспетчера! Контролёр – это понятно, а здесь я полный профан! – улыбнувшись ей, отозвалась Оля и, вернувшись в туалет, повесила там полотенце.

– Насчёт диспетчера, не переживай, тебя быстро введут в курс дела, да и работать ты будешь не одна, не волнуйся! – улыбнувшись ей в ответ, произнесла хозяйка квартиры, после чего добавила. – Давай подкрепимся, подождём Митрича, он должен скоро прийти и отправимся с тобой в паспортный стол, надо тебя зарегистрировать, дать разрешение на проживание, без этого не возьмут на работу, а потом сходим в детскую поликлинику, чтобы поставили на учёт малыша, да и тебя тоже! Вот такие у нас с тобой планы!

Позавтракав, Оля поднялась и вышла из-за стола. Собрав всю посуду, она быстро её помыла, после чего протёрла скатерть и, отправилась в комнату кормить малыша, так как он уже стал кричать.

Митрич пришёл тогда, когда Оля только приступила к кормлению ребёнка. Пока она занималась малышом, его самого накормила хозяйка. Одевшись, Оля вышла из комнаты и, улыбнувшись пожилому человеку, поздоровалась с ним. Через несколько минут Оля с Галиной Ивановной уже вышли из подъезда.

– Галина Ивановна! – произнесла девушка, оказавшись на улице. – Я слышала, что регистрация тянется не один день, бывает, что люди ждут и месяцами, а как это нам удастся всё сделать за один день, да ещё и в поликлинике стать на учёт!

– Дочка, мы ещё должны успеть побывать на работе, чтобы завтра ты уже вышла на своё место! Ребёнка возьмёшь с собой, там есть, где его уложить спать, да и покормить, но это иногда, а так мы с Митричем будем чередоваться! – улыбнувшись, ответила Галина Ивановна и добавила. – В паспортном столе работает моя сестра двоюродная, я уже с ней договорилась, она оформит тебе вид на жительство, этого будет пока достаточно!

Действительно, до обеда они управились с регистрацией, а ещё через час стали на учёт в местной поликлинике. В три часа дня уже входили в отдел кадров предприятия. В отделе кадров они пробыли минут сорок, после чего Галина Ивановна отвела её в диспетчерскую, где работало с полдесятка молодых девушек. Они дружелюбно встретили свою новую подругу и, указав на её место работы, стали знакомиться с ней.

От всего этого у Оли разболелась голова, но она была счастлива. Она действительно, впервые, была счастлива за последние месяцы проживания в Москве.

На квартиру они вернулись в шесть часов вечера, когда за окном наступила настоящая ночь. Обе были уставшими, но довольными. Митрич вновь носил малыша на руках и, едва женщины вошли в квартиру, тут же стал бурчать на них.

– Ну, где вы шлялись, гулёны? – улыбнувшись им, проворчал он и, передав малыша маме, добавил. – Галина, я там вам супчика приготовил, сам уже поел, вы кушайте, а мне на дежурство, сегодня в ночь надо подменить своего товарища, ну, а завтра с утра моя смена, так что завтра можем только в моей сторожке и встретиться!

После этого он оделся и вышел из квартиры, осторожно закрыв за собой дверь.

– Галина Ивановна! – спросила Оля, после того, как Митрич ушёл. – А что вас с ним связывает? Он вам родич, или кто?

– Ой, деточка, это долгая история! Долго и рассказывать, а если коротко, так липнет ко мне, но не наглеет! Раньше предлагал соединиться, я ему отказала, теперь он не надоедает, но всегда приходит на помощь! – улыбнувшись, отозвалась Галина Ивановна и, вздохнув, продолжила. – Когда у меня мужа-то не стало, мне ещё тогда и сорока лет не было, а ему уже под пятьдесят было! Он тогда работал механиком в депо, а я водителем троллейбуса числилась! Однолюбкой оказалась, теперь, если честно, жалею об этом, но и связывать себя какими-то обязательствами перед мужиком не хочу, поздно уже! Да и не к чему нам это уже, он тоже не настаивает, а отношения у нас с ним, как у брата с сестрой! Вот и весь мой сказ, будет время, в спокойной обстановке и расскажу, а сейчас давай ужинать, да я буду укладываться, мне в четыре часа вставать, а тебе в семь! Ты к восьми часам уже должна быть на работе, не опаздывай, а то девчата заклюют!

Через час они действительно угомонились. Время хоть и было ещё не таким поздним, но дневная беготня, сытный ужин и тепло сделали своё дело. Покрутившись немного в кровати, Оля уснула, но в половине одиннадцатого ночи пришлось сонной кормить младенца.

Утром её разбудил будильник. Подхватившись, Оля никак не могла сообразить, что происходит, пока сознание не вернуло её к действительности. Сбегав в туалет, она привела себя в порядок, после чего оделась и отправилась на кухню. Приготовив себе чай с бутербродом, она без аппетита позавтракала и, убрав со стола, ушла кормить малыша.

Из дома она вышла с ребёнком на руках без двадцати минут восемь. На улице стоял приличный мороз, градусов пятнадцать не меньше. Прижав мальчика к себе, она быстрым шагом направилась в сторону депо. Пройдя несколько сот метров от дома, её остановили два милиционера на патрульной машине.

– Куда так спешишь, красавица? – спросил один из них, приоткрыв своё окошко.

– На работу! – отозвалась Оля, посмотрев на него, у милиционера на погонах красовались три звёздочки.

– Что-то ты не то говоришь, девушка! – вновь произнёс он и, дав команду сержанту, сидящему за рулём, чтобы он перегородил ей дорогу, вышел из машины.

Подойдя к ней, он взял Олю за подбородок и, приподняв её личико, сказал. – Рома, а она ничего, может, к боссу доставим?

– Шеф, на кой она тебе ляд сдалась? Поехали, у нас сейчас пересмена! – пробурчал сержант, выглянув в приоткрытую дверь своих жигулей.

– Нет, девка хороша и явно бесхозная, раз с утра да с малышом, давай доставим, что тебе лишняя штука баксов помешает! – сказал старший лейтенант и, взяв за руку Олю, сильно стиснув в области локтя, повёл её к задней дверке автомобиля.

– Господи, отпустите меня, прошу вас! Мне правда на работу, я в депо диспетчером устроилась работать, а с ребёнком, потому что пока не на кого оставить, но это лишь на сегодня! – взмолилась Оля, прижимая к себе мальчика, не обращая внимания на боль в руке.

– Садись! Будет тебе и депо и работа не пыльная, самой понравится! – засмеявшись, сказал старший лейтенант и силой усадил девушку на заднее сиденье.

Ранние прохожие, спешащие на работу, лишь посматривали на них и проходили мимо, думая, что милиция задержала какую-то мошенницу.

– Отпустите! – заорала Оля от страха, но за ней захлопнулась дверка авто, погасив её крик.

– Дура, будешь орать, придётся отрубить! – повернувшись к ней, произнёс офицер и стукнул ей по лбу внутренней стороной ладони, отчего она запрокинула голову, прикусив язык.

В это время заплакал малыш, и Оля стала его успокаивать, а у самой сердце ушло в пятки. Она понятия не имела, что ей делать в эту минуту, руки трусились от страха, и она вновь попросила милиционеров отпустить её, на что те лишь засмеялись.

– С какой провинции, деревня, в наши края пожаловала? – спросил снова офицер, бросив на неё взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

– Я с Урала, учусь здесь на заочном отделении, пришлось уйти из-за родов с очного отделения, а теперь бегу на работу! – плача, произнесла девушка и с надрывом в голосе, взмолилась, обращаясь к ним. – Дяденьки, родненькие, ну, отпустите меня, Христом Богом умоляю вас!

– Хорошо! – усмехнувшись, произнёс старший лейтенант и электрошоком вырубил девчонку.

Когда она очнулась, за окном машины было уже светло. Они как раз прибыли к какому-то особняку, который просматривался за высоким забором.

– Пригляди за ней! – сказал офицер и, выйдя из машины, отправился к воротам.

Через несколько секунд ворота отъехали в сторону, и милиционер скрылся во дворе особняка. Ждать пришлось недолго, минут через десять со двора вышел сотрудник милиции, а следом за ним холёный, молодой парень в светлом костюме. Подойдя к машине, парень наклонился к окну и, посмотрев в салон, открыл дверку автомобиля.

– Ну, что, красавица, прокатилась на халяву, теперь придётся поработать! Бесплатный сыр, сама знаешь, лишь в мышеловке находится! – сказал он каким-то певучим голосом и, посмотрев на сотрудника, добавил. – Хорошо, пять штук я вам за неё дам, но ребёнок это ваша проблема!

– Босс, никаких проблем! – весело отозвался офицер и, вытащив из машины Олю, отнял у неё ребёнка.

От страха девушка заорала страшным голосом, но тот грубо оттолкнул её от машины и, бросив на заднее сиденье ребёнка, захлопнул дверку. Из салона послышался плач мальчика, но Оле не дали даже подойти к нему. Через приоткрытые ворота вышли ещё два парня и, подхватив её под руки, потащили во двор. Она сопротивлялась, кричала, плакала, но два крепких парня просто делали своё дело. Оля, бросив взгляд на сына, потеряла сознание.

Она не знала, что эти два ублюдка, получив пять тысяч долларов, просто бросили мальчика на морозе в заброшенном доме в посёлке, через который проезжали. Мальчик, конечно же, погиб, если бы не бродячие собаки, обитавшие в этом доме. Подойдя к плачущему младенцу, огромная овчарка, легла с ним рядом и, обняв одной лапой, подтянула его к себе, как бы укрывая от мороза. Мальчик продолжал кричать, но постепенно его голос стал стихать. Согревшись, он уснул, а собаки, окружив беззащитное дитё, старались его согреть.

Так уж случилось, но на счастье, а может и на беду, мимо заброшенного дома проходила женщина и, услышав лай собак, который будто призывал людей на помощь, вошла в подъезд этого полуразрушенного здания. Практически сразу женщина увидела завёрнутого в одеяльце мальчика, возле которого лежала овчарка. Собака рычала, но не кидалась на женщину. Когда она подошла к ребёнку, собака отошла от него в сторонку, но недалеко. Мальчик снова заплакал, глядя на женщину голубыми глазками.

– Вот стерва! – промолвила она и, подняв мальчика на руки, вышла из подъезда, бормоча себе под нос. – Это же какой надо быть матерью, чтобы бросить умирать ребёнка на морозе в заброшенном доме?

Через несколько минут, она вошла в местное отделение милиции и, положив ребёнка на стол перед дежурным, сказала. – Вот, принимайте подарочек, уважаемый, нашла его на Чкаловской, в заброшенном доме! Его собаки обогревали, а мать видно сука ещё та, раз смогла это сотворить! Я бы таких женщин на горящие угли сажала задницей, чтобы до мозгов дошло!

А в это время мать ребёнка очнулась и, посмотрев по сторонам, закричала. – Где мой сынок? Изверги! Отдайте мне моего мальчика!

Через минуту к ней подошёл какой-то мужчина в белом халате и, перехватив руку жгутом выше локтя, сделал ей укол в вену, отчего Оля снова потеряла сознание.

08.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть четвёртая!

Когда Галина Ивановна вернулась в депо после окончания своей смены, она первым делом направилась в диспетчерскую, чтобы проведать свою подопечную. К её величайшему удивлению, Оли там не оказалось.

– Галина Ивановна! – воскликнула одна из девушек, когда та спросила о ней. – Ваша девушка здесь не появлялась, вот так-то! Вероятно, проспала, а потом и постеснялась, если вообще не наплевала на эту работу!

– Не болтай Рита, а то папе на тебя пожалуюсь! – пробурчала в ответ женщина и поспешила к сторожке, где должен был дежурить Митрич.

Митрич увидел Галину через окно и, выйдя на мороз, подождал её возле открытых дверей.

– Митрич, Оля не появлялась? – волнуясь, спросила она с надеждой в голосе.

– Галочка, я бы её не пропустил, вероятно, решила дома остаться, а может малец, приболел! – отозвался он озабоченно и хотел ещё что-то сказать, но Галина Ивановна, махнув рукой, побежала в контору сдавать выручку.

Через полчаса, запыхавшись от быстрой ходьбы, она поднялась на второй этаж и, войдя в квартиру, никого в ней не застала.

– Господи, да где же ты, девонька? – чуть ли не простонала женщина и снова вышла на улицу.

Не торопясь, она вновь пошла в сторону депо по проторенной годами дорожке. Выйдя на дорогу, которую надо было перейти по переходу, она столкнулась с соседкой. Поздоровавшись с ней, она хотела пройти дальше, но та её остановила, поймав за руку.

– Тамара, чего тебе надо, некогда мне! – недовольно произнесла она, посмотрев на соседку со слезами на глазах.

– Не гони, Галка, послушай! – произнесла та в ответ и, когда Галина Ивановна остановилась, продолжила. – Знаешь, я сегодня рано утром бегала в магазин, а когда возвращалась, то в милицейскую машину мент запихивал девушку с ребёнком, похоже, что это твоя квартирантка была, хотя я не уверена! Машина патрульная, она часто здесь дежурит в нашем районе, да и старшего лейтенанта я часто здесь видывала! Не хочу говорить ничего плохого, но, похоже, они её загребли в ментовку, может, что не так с документами?

– Спасибо, Тамарочка! – произнесла Галина Ивановна и решительно направилась в районное отделение милиции, которое находилось в двух кварталах от того места, где она встретила соседку.

Войдя в здание, она сразу же подошла к дежурному по отделу, сидящему за стеклянной перегородкой.

– Сынок, ваши патрульные подобрали девушку с маленьким ребёнком, куда они её отвезли? – спросила она, впившись своими глазами в молодого лейтенанта.

– Женщина, какую девушку, какой ребёнок? В моё дежурство такого не было, может, до меня? А когда именно она пропала? – спросил он, открывая журнал.

– Сынок, где-то в районе восьми часов утра! Она бежала на работу в депо, но так и не добежала! Соседка моя видела, как её запихивали в вашу патрульную машину, старший лейтенант её и запихивал! – сказала она голосом, который срывался чуть ли не на крик.

– Женщина, вы не кричите, а лучше назовите данные девушки! – недовольно отозвался лейтенант, посмотрев на неё.

– Ольга Владимировна Трошина! Сынок у неё Ванечка! Помоги, дорогой, век за тебя буду Богу молиться! – произнесла Галина Ивановна и, заплакав, опустилась на пол.

Она израсходовала запас прочности, отчего ноги и перестали её держать. Лейтенант испугался и, схватив нашатырь, стоящий на полочке и ватки, подбежал к ней. Когда она снова стала соображать, вокруг неё уже собралось человек десять сотрудников. Среди них была и женщина, на погонах которой красовались четыре звёздочки. Усадив Галину Ивановну на стул, стоящий у соседнего кабинета, женщина-капитан, присела перед ней на корточки и посмотрела в глаза.

– Женщина, с вами всё в порядке? – спросила она, с участием глядя на Галину Ивановну.

– Дочка, со мной ничего страшного, просто устала от работы, а тут ещё беда с моей квартиранткой! – произнесла она, устало опустив руки на ноги. – Она должна была сегодня выйти на работу в депо, утром вышла с ребёнком на руках, но так и не появилась! Моя соседка видела, как её запихивали в патрульную машину с нашего района, старший лейтенант и запихивал, с тех пор о ней ничего не известно!

– Так, пройдёмте ко мне в кабинет, напишите заявление и то, что вы мне сейчас рассказали, я вам обещаю, что разберусь с этим делом! – резко, произнесла девушка милиционер и помогла Галине Ивановне подняться со стула.

Девушка подвела женщину к кабинету, на двери которого висела табличка. На ней было написано – Евгения Михайловна Колесова, капитан, следователь ОВД.

– Проходите! – коротко бросила Евгения Михайловна и, впустив в кабинет Галину Ивановну, спросила. – Вас как величать?

– Галина Ивановна Короткова, дочка! Я работаю кондуктором в нашем депо, в троллейбусе я и подобрала эту девчушку! Регистрацию ей помогла сделать, проживала в моей квартире, договорилась в депо и она сегодня должна была первый раз явиться на работу! Помогите ей, она ведь несчастная, её парень обманул, из общежития выгнали, сама с Урала, мальчика только родила, возле роддома она и села в мой троллейбус! – сказала Галина Ивановна на одном дыхании, боясь, что её попросят из кабинета.

– Галина Ивановна, я вам верю, поэтому успокойтесь и, чтобы помочь девочке, вы должны всё подробно описать с первой вашей встречи с ней, до сегодняшнего дня! Вычислить тех опээсников будет просто, но вот предъявить им что-то будет ой, как не просто! Я этого так не оставлю, подключу лучших оперов, и они обязательно вытащат вашу девочку с ребёнком! – сказала она и, подвинув ей чистый лист бумаги с ручкой, добавила. – Пишите заявление о пропаже Ольги Владимировне Трошиной, зарегистрированной в вашей квартире!

Потом она помогла Галине Ивановне, подсказав, как именно надо написать заявление, почитала его и, поднявшись со своего места, сказала. – Галина Ивановна, вы пока посидите в коридоре, а я пойду к начальству, мне необходима резолюция начальника следственного отдела ОВД, после чего я открою дело!

Усадив женщину рядом с кабинетом на стул, следователь ушла к своему начальству. Галина Ивановна от переживаний и стресса, стала засыпать, но старалась с этим бороться, и ей это удавалось делать.

Вернулась следователь минут через двадцать и, улыбнувшись, вновь запустила женщину к себе в кабинет.

– Ну, всё, мне разрешили завести это дело! Вы сейчас посидите, а я вызову к себе старшего оперуполномоченного, с ним и будете работать, ну, а я буду собирать всю информацию! – сказала она и, набрав номер телефона Уголовного розыска, минуты две ждала, пока там ответили.

– Стас, мигом ко мне! – коротко бросила девушка и, потянувшись в кресле, посмотрела в окно, за которым уже собирались сумерки.

Стас появился минут через пять, войдя в кабинет, бесцеремонно прошёл к столу и, усевшись на стул, спросил. – Что за дела, Женя?

– Стас, напротив тебя сидит женщина, у неё похитили её квартирантку, молодую девочку с младенцем на руках! Случилось это до восьми часов утра и, похоже, что в этом деле замешаны наши коллеги! Ты уж постарайся сделать так, чтобы эта информация не рассосалась по управлению! Вычисли тех, кто дежурил в то время в том районе, один из них старший лейтенант, его видела соседка потерпевшей, да и машину тоже, так что зацепиться есть за что! Стасик, здесь нельзя тянуть, постарайся это сделать быстро и так, как ты это умеешь делать! Любую информацию немедленно доставляй мне! – сказала следователь и, проводив Галину Ивановну до дверей, добавила. – Галина Ивановна, спасибо за неравнодушие к чужой беде! Ещё, очень вас прошу, не начинайте там с соседками своего расследования, иначе и до беды недалеко! Если преступники поймут, что вы их знаете, то не исключено и летальный исход!

–Ох, Господи! Дожились! – бросила женщина и, поблагодарив следователя, отправилась к себе домой с тяжёлым сердцем.

Она шла, а ноги отказывались держать эту чудесную женщину и она села на скамейку, стоящую у остановки. Силы её покинули, и она потеряла сознание, а когда очнулась, то поняла, что находится в депо, а возле неё молодая девушка, фельдшер скорой помощи что-то колдовала над ней.

– Ну, вот, теперь будет легче! – произнесла она и, улыбнувшись женщине, добавила. – Мамаша, вы уж как-то поберегите себя, отлежитесь хотя бы денёк, а то и два! Если желаете, отвезу вас в больницу, там пройдёте курс лечения!

– Не-не-не! – воскликнула Галина Ивановна и, поднявшись на ноги, сказала. – Деточка, мне сейчас никак нельзя отлёживаться, я уж дома попробую отлежаться! Вы мне лекарства выпишите какие-нибудь, я их попью и поправлюсь!

– Ну, как хотите, только сделайте так, как я вам сказала, а то дотянетесь до гипертонического криза! – сказала девушка и, сев в машину, выехала со двора депо.

– Галка, как ты себя чувствуешь? – тут же спросила её подруга по парку.

Именно она и заметила на остановке Галину Ивановну. Месте с другой женщиной, водителем, они затащили её в салон и, пока везли в депо, позвонили в скорую помощь.

– Да нормально, Марин, просто переволновалась, вот и плохо стало! – вяло отозвалась она и, улыбнувшись людям, которые её окружали, поднялась на ноги.

– Спасибо вам всем, с меня поляна! – сказала она и направилась к сторожке, где её поджидал Митрич.

– Что за беда, радость моя? – спросил он, с тревогой заглядывая ей в глаза.

– Митрич, беда, да и только! – произнесла она и, присев на топчан, заплакала, но потом, собравшись, добавила. – Ладно, некогда нюни распускать, надо идти домой! Оленька наша пропала с мальчиком, была в милиции, обещали помочь! В общем, так, ты, как сменишься, прибегай ко мне, я на пару дней отпрошусь, не до работы, а если заартачится директор, уйду совсем на пенсию, хватит мёрзнуть вместе с пассажирами!

Митрич не стал её удерживать, и она спокойной походкой отправилась домой. Мороз крепчал, испытывая людей на прочность.

Оказавшись в квартире, женщина машинально приготовила себе ужин, состоящий из обычного, горячего чая и двух бутербродов. За весь день она один раз поела, да и то всухомятку, прямо в троллейбусе. Беготня и сплошные нервы довели её до душевного опустошения. Время уже подходило к семи часам вечера, попив чай, она прошла в зал и, легла на расстеленный диван, который она так и не успела собрать, убегая на работу. Уснула она сразу, а проснулась оттого, что кто-то усиленно звонил в дверь.

Открыв глаза, она поняла, что наступило утро, так как за окном начинало рассветать. Подойдя к дверям, она открыла их и, впустив взволнованного Митрича, ушла на кухню готовить завтрак ему и себе.

– Галюня, ты чего старика пугаешь? – спросил он, сняв в прихожей одежду и обувь.

– Митрич, не прибедняйся, ты ещё многим молодым дашь фору, а то, старик! – усмехнувшись, отозвалась с кухни хозяйка и хотела добавить, но тут снова раздался звонок в дверь.

Митрич открыл её и, увидев в проёме незнакомого парня, спросил, преградив ему дорогу. – Вы к кому, молодой человек?

– Я к Галине Ивановне, отец, или я ошибся адресом? – произнёс он, улыбнувшись ему.

– Стасик, проходи, дорогой! – оттащив Митрича от дверей, произнесла женщина и, проводив гостя в зал, усадила его в кресло.

– Посиди немного, я сейчас приготовлю завтрак, заодно и позавтракаем, а то ведь не ел ещё! – сказала она и, вернувшись на кухню, где уже хозяйничал Митрич, зашипела на него. – Чудо ты моё, это же опер из нашего ОВД, он занимается нашей Оленькой, а ты его не пускаешь!

– Дык, откуда мне было знать? – виновато, пожав плечами, тихо отозвался старик и, взяв со стола чайные приборы с сахаром и заваркой, отправился в зал.

Через несколько минут пришла и Галина Ивановна, неся в руках батон, масло и нарезку из колбасы и сыра.

– Угощайтесь, дорогие мои мужчины! – произнесла хозяйка и села на диван, свернув постель к спинке.

– Спасибо, хозяюшка! – отозвался парень и, размешав сахар вместе с заваркой и кипятком в чашке чай, сказал. – Галина Ивановна! Я бы хотел знать подробно, во сколько, куда и как шла девушка с ребёнком, чтобы иметь представление, о чём вообще речь! Вы же должны отлично понимать, что люди по-разному говорят и думают! Один раз пришла женщина, наплела с короб, целую опер группу подняли, а там оказался котёнок в беду попал!

– Парень, ты меня извини, но здесь не котёнок, здесь молодая, красивая девочка с младенцем на руках, вдруг, пропадает по пути на работу! – недовольно произнесла Галина Ивановна и сделала зверским лицо, отчего опер невольно улыбнулся.

– Всё-всё! – подняв руки кверху, отозвался он и добавил. – Верю, тогда к делу!

– Сынок, я не знаю, во сколько она ушла, знаю, что могла пойти только по той дороге, по которой мы с ней и ходили! Во сколько я тоже не могу сказать, но не позднее половины восьмого утра! Там, где её видела соседка, когда ваш сотрудник её запихивал в машину с ребёнком, скорее всего, было без двадцати восемь! Понимаешь, я к четырём ушла на работу, а ей к восьми! – сказала женщина и, поставив на стол чашку с чаем, закрыла лицо руками.

– Галина Ивановна, не расстраивайтесь вы так, найдётся ваша квартирантка! Мне нужно переговорить с вашей соседкой, а потом уже принимать решение! Насколько я понял из ваших слов, что девушка была красивой, значит, возможен вариант похищения её для утех каких-то отморозков, или отправили в бордель! Поверьте, это не так просто, каждый день девчат десятки исчезают, правда, в большинстве случаев они сами туда рвутся, потом приходится их родителям, объяснять всё это дерьмо! – сказал опер и принялся жевать бутерброд, запивая его чаем.

Галина Ивановна поднялась и, выйдя в прихожую, набрала свою соседку.

– Да, дела! – протянул Митрич, отхлёбывая из чашки горячий напиток. – Вы уж постарайтесь её отыскать, Галина Ивановна вся извелась, клянёт себя за то, что отправила на работу! Хотела, как лучше, а получилось, как всегда! Девочка тоже настрадалась и, если бы не Галина, она бы пропала ещё тогда, когда её выперли из роддома с младенцем на руках! Девчушке некуда было идти, да и одежонка явно не по сезону была!

– Дед, а ты не знаешь, у Галины Ивановны есть её фотография? – спросил оперативник, но в этот момент вошла хозяйка и, сев на диван, сказала. – Фотографию её можно взять в паспортном столе, она там регистрировалась на мой адрес, а Тамарка сейчас подойдёт!

08.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть пятая!

Когда Оля очнулась, за окном светило солнце, заглядывая в огромное окно от самого пола. Она лежала на диване в просторной гостиной, в которой располагался даже небольшой подиум, вероятно, для показа мод, так подумала она. Голова кружилась, но девушка всё же села и только сейчас обнаружила, что абсолютно голая. Чуть в стороне сидело с десяток девушек, они все были разные, но их объединяло одно, все они были в сексуальном белье. Каждая из них чем-то занималась, кто-то подкрашивал глазки, кто-то болтал с кем-то. Заметив, что новенькая очнулась, к ней подошла одна девица, довольно-таки высокого роста, с точёной фигурой и очень красивым лицом. Пышные груди добавляли особый лоск в образ этой девицы.

Поставив свою ногу, обутую в шикарные туфли, красного цвета на край кожаного дивана и, наклонившись к ней, спросила. – Ты кто, мымра?

Оля не успела ответить, к ним спустился по лестнице молодой парень в белом костюме и туфлях. Он подошёл к девушкам и, улыбнувшись им, обнял голую Олю.

– Венера! – произнёс он приятным голосом. – Тебе три дня и чтобы эта Пчёлка, за это время научилась всему, всем вашим премудростям, заодно пусть передохнёт, всё же недавно рожала! Подбери ей приличную одежду, обувь, ну и сделайте макияж, да уберите этот ужасный цвет волос, тем более, что она была блондинкой от природы! Вот дуры, зачем красить волосы, если они такие красивые? Короче, я приду ближе к вечеру, сам проверю! Вам всем готовность номер один, вечером будет здесь тесно, а для моего бизнеса это очень хорошо! Надеюсь, что поняли меня!

– Хорошо, Владислав Андреевич! – с улыбкой на лице отозвалась эта самая Венера, слегка поклонившись ему.

Когда он ушёл, Оля упала на диван и зарыдала, вспомнив о своём малыше.

– Ты чо ревёшь, дура? – схватив её за плечо, прокричала Венера и со всей силы ударила её по заднему месту, отчего Оля даже вскрикнула и, подхватившись с дивана, уставилась с ненавистью на эту самую Венеру.

– Чего ты вылупилась? Забудь обо всём, что было с тобой до этого момента и пойми, что ты в рабстве, но в приятном рабстве, а если будешь выпендриваться, то полетишь на дороги, будешь работать плечевой с шоферюгами за сотку, поняла? – зло бросила Венера и, осмотрев внимательно новенькую, добавила. – Пойдём, покажу тебе твою комнату, где будешь жить и работать, в ней для тебя, судя по твоей фигуре, всё есть!

Потом она схватила Олю за руку и потащила её на второй этаж, а остальные девчата лишь засмеялись им вслед. Заведя новенькую в санузел, который располагался рядом с комнатой, но вход в него был непосредственно с комнаты, вошла вслед за ней. Вероятно, это делалось для удобства клиентам. Потом она включила воду в душевой кабинке и, затолкав туда девушку, наклонилась к ней.

– Слушай сюда! – тихо сказала она, впившись взглядом в новенькую. – Здесь всё просматривается и прослушивается! Нам здесь тоже не мёд, но приходится терпеть, иначе тебя скормят живьём псам! Знаешь, какие они здесь? Лучше не знать! Эти люди никого не пожалеют, для них бабки, будто кровь в жилах для любого нормального человека! Давай, бери краску, ты должна стать блондинкой, а потом принимай душ и выходи, я должна показать нашим работодателям, что с тобой работаю! Только не выпендривайся, у меня и без тебя голова разрывается! Вот ты вспомнила своего малыша, а кто вернёт мне мою доченьку, которой даже годика не исполнилось, когда я оказалась здесь? А знаешь почему? Да потому, что мой муженёк отдал меня с дочкой за долги, а потом у меня и дочь отняли! Вот такие у нас здесь радости!

– А как жить? – с ужасом в глазах, спросила Оля, прижав кулачки к подбородку.

– Да как хочешь! – вспылила Венера. – Я тебе про Фому, а ты мне про Ярёму! Все здесь так и живут, только четверо из Молдавии, да две хохлушки добровольно напросились, им, правда, деньги платят, да в город они сами выезжают!

– Какой кошмар! Господи, а где мы сейчас хоть находимся? – непонятно почему, вдруг, спросила Оля, стоя под струями тёплой воды.

– Есть такой загородный клуб, «Лачи» называется, в нём мы и обитаем! Он в лесу, где-то рядом с Шишкиным лесом находится, на бетонке! Здесь есть всё, и ресторан, и базы отдыха для богатых, казино и прочие вещи, в которых тебе ещё предстоит побывать!

Когда Оля вышла из санузла в комнату, Венера продолжила. – Так, дорогуша, запомни, сегодня отлёживайся, а завтра начну тебя обучать работать ртом, поверь, иногда это даже приятно, хотя изначально противно! Потом буду готовить тебе твою попу, ну, а передок ты и сама знаешь! Все мужики начинают с того, что хватают за волосы и запихивают своё, как они говорят, достоинство, в рот и хрюкают, как свиньи от удовольствия, а ты должна им улыбаться, иначе последует наказание! Ну, а потом, кто как, бывает, что одним ртом и заканчивается, а бывает так, что противно вспоминать, но жить как-то надо! В шкафу подберёшь себе одежду и обувь, вся одежда здесь лёгкая, как правило, шёлк, или атлас, нижнее бельё тоже всё гладкое, притягивающее мужиков! Туфли любые, сапог здесь нет! Через час тебе принесут обед, и не расслабляйся, помни, ты на подводной лодке, отсюда не убежишь!

Когда она ушла из небольшой, но хорошо обставленной комнаты со своим санузлом, Оля села на кровать в большом полотенце, закрывшем даже груди девочки, и непонимающим взглядом переваривала то, что услышала от новой подруги, или сожительницы поневоле. Она даже представить себе не могла, чтобы собственный муж мог отдать жену с дочкой в рабство, но, вспомнив свою боль, тихо заплакала. Девушка стала осознавать, что ребёнка своего она больше не увидит, но душа изводилась криком, только что она могла сделать в этом положении. Вспомнив мать с отцом, которые порывались приехать за ней, но она отказалась, ей ещё стало больней, ибо у себя дома, у неё бы было иная участь.

– Господи! Что же мне делать? – подумала она, обхватив лицо руками. – Может, мне покончить с собой? Какой толк жить вот так, для того, чтобы жить?

Но мысль о том, что она обязательно найдёт своего мальчика, если вырвется отсюда, останавливала девушку от поступка самоубийства.

Решительно поднявшись с кровати, она подошла к шкафу и, открыв его, увидела массу разных платьев, блузок, юбок и прочей, женской одежды. На полочках располагались женские, сексуальные наряды, в которых, как говорила Венера, они и выходили на работу. Внизу шкафа стояло несколько пар туфель разных цветов, все они были лодочки, и все на высоких каблуках, того требовало их положение в этом обществе.

Мысль о том, что ей придётся брать член в рот, выводила её из равновесия. От одной этой мысли её начинало тошнить, об остальном она даже не пыталась думать.

До вечера её никто не тревожил, а после ужина к ней пришла Венера и, посмотрев на девушку, которая сидела на кровати в белой юбке и блузке, сказала. – Пчёлка, надевай чёрное, вечернее платье и туфли, подведи глазки и спускайся в гостиную, пора тебе привыкать к новой обстановке! Три дня ты под клиентов ложиться не будешь, но уже сейчас тебе надо войти в курс дела! Присматривайся, как девчата будут себя вести, как папуасы с надутыми щеками, или обычные бандиты ведут себя, короче, здесь без разницы, кто и как! Ты много чего здесь познаешь, увидишь и наших чиновников, прокуроров и ментов, приличные бизнесмены сюда редко заглядывают!

Она ушла, а Оля ещё минут десять сидела и тупо смотрела на дверь, которая захлопнулась за Венерой. Потом она встала, подошла к шкафу и достала из него чёрное, блестящее перламутром платье в пол. У него грудь была закрыта, но зато вся спина, до поясницы открыта. Разрез от бедра по левой ноге венчал эту красоту. Платье было с длинными рукавами. Как ни странно оно будто шилось под заказ, подошло идеально. Надев белые лодочки, она как бы подчеркнула свой наряд, окантовав его белой краской. Наведя лёгкий макияж и, подкрасив глазки, Оля, вздохнув, с тяжёлым сердцем, вышла из комнаты и отправилась вниз по широкой, винтовой лестнице из белого мрамора.

Когда она оказалась в огромной гостиной, все невольно посмотрели на неё. Чистая блондинка, коей она была с рождения, в шикарном, блестящем платье и белых туфлях на высоких каблуках невольно вызывала восхищение у клиентов, коих уже было с десяток. Они сидели на диванах и дурачились с девчатами. Те смеялись и ублажали им, поглаживая мужиков по груди и между ног, заводя их подобным образом. Увидев эту картину, Оле стало дурно, но она совладала со своими эмоциями, слегка улыбнувшись всем.

– Не понял! – удивлённо произнёс один из клиентов и, поднявшись с дивана, отстранив от себя двух девчат, подошёл к ней. – Ты кто, девочка?

– Маратик, это Пчёлка, она из новеньких, пока ещё не опытная в наших делах, но скоро будет готова! – смеясь, отозвалась за девушку Венера.

– Хочу новенькую, на хрен мне опытная, именно такую и хочу! – довольно грубо, произнёс Марат и, бросив взгляд на Венеру, сказал. – Позови сюда Клеща, я сам с ним решу эту проблему.

Венера выбежала из гостиной, а Марат, парень лет тридцати, высокий, с красивым лицом и колкими глазами, просто смотрел на девушку, отчего Оля даже покраснела.

Через минуту в гостиную вошёл хозяин и, улыбаясь, пожал руку гостю, а потом, окинув взглядом Олю, сказал. – Теперь понятно, Марат! Что ж, забирай, но только так, чтобы шкуру не попортил, а то потом придётся твою испортить, сам понимаешь!

– Ты чо мне угрожаешь, Клещ? – недовольно произнёс Марат, посмотрев на хозяина борделя.

– Маратик, не наглей, у тебя свой бизнес, свой авторитет, а в мой не советую совать нос! Короче, берёшь, только потом придётся ответить! – перестав улыбаться, бросил хозяин борделя и, посмотрев на остальных, вышел из гостиной.

– Совсем оборзели барыги! – сплюнув на пол, процедил сквозь зубы Марат и, улыбнувшись Оле, добавил. – Пойдём в мой люкс, там и повеселимся! Ночь длинная, стол у меня там тоже длинный, будет, чем подкрепиться!

Он взял онемевшую от страха девушку за руку и повёл её по длинному коридору в другое крыло здания. Поднявшись на третий этаж шикарного отеля, он открыл перед девушкой дверь в номер и, пропустив её внутрь, закрыл за собой, повернув ключ в замке. Оля оказалась в прекрасном номере люкс, с двумя большими комнатами, огромным санузлом и необходимым оборудованием, включая холодильник, телевизор и прочие мелочи. Возле кожаного дивана блистающего своей белизной стоял небольшой столик, на котором расположились бутылка виски и бутылка французского шампанского, а также полная ваза южных фруктов. Рядом с вазой лежала открытая коробка шоколадных конфет.

– Ну, что, красавица, располагайся! Ты, Пчёлка, не кипишуй, наглеть не буду, но и ты, пожалуйста, веди себя прилично, а то я твою изумительную головку просто откручу, за ущерб хозяину заплачу! Во как, даже стихами с тобой заговорил! – сказал он и засмеялся.

Сняв пиджак и, бросив его на спинку кресла, он обнял Олю за талию и слегка прижал девушку к себе. Она вся дрожала от страха, а слёзы готовы уже были вырваться наружу. Какими-то невероятными усилиями она пыталась их сдерживать и ей это удавалось.

– Ну, чего ты такая напряжённая, девочка? Расслабься, резать тебя никто не собирается, просто посидим, немного позанимаемся сексом, да переспим вместе, скучно ведь без женщины спать одному! – продолжая улыбаться, произнёс тихо Марат, заглядывая ей в глаза.

Потом он нежно поцеловал её в губы и, усадив на диван, сел с ней рядом. Взяв бутылку шампанского, он умело открыл её и, разлив шипящий напиток по огромным фужерам, передал ей один, а другой взял себе.

– Давай, Пчёлка, чокнемся, выпьем, да займёмся делом! – сказал он серьёзно, перестав улыбаться и, отпив пару глотков, поставил свой фужер на столик.

Оля тоже сделала несколько глотков и сразу почувствовала какой-то прилив, который тут же ударил ей в голову. Она никогда не пила такого шампанского, чтобы так резко оно ударяло в голову.

Посмотрев на Марата, она поставила фужер на стол и, опустив голову, боясь посмотреть ему в глаза, тяжело вздохнула и тихо заплакала.

– О, нет, я так с тобой не договаривался, красавица! – воскликнул клиент и, подняв её голову за подбородок, сказал. – Давай так, или ты со мной, или я отправлю тебя обратно, без работы ты не останешься, уж поверь, только та работа уже будет другой!

– Извините! – тихо произнесла Оля и, повернувшись к нему, поцеловала его в губы, отчего он расхохотался и, поднявшись с дивана, стал ходить по комнате, продолжая смеяться.

– Пчёлка, да ты клад, честное слово! Где Клещ тебя откопал такую? – спросил он, остановившись перед девушкой, которая тоже поднялась с дивана, глядя растерянно на него.

– Маратик, извините меня, но я правда никогда этим не занималась! Да, у меня был парень, который в любви мне признавался, я от него забеременела, родила мальчика, а он, козёл, бросил нас и куда-то слинял! Да Бог с ним! Мне потом помогла одна женщина, приняла меня на своей квартире, предоставив мне с сыночком отдельную комнатку, там я и жила несколько дней! Потом она устроила меня в депо на работу, в диспетчерскую, там можно было с мальчиком находиться, чтобы его кормить, но, когда я в первый раз шла на эту самую работу, меня два сотрудника милиции затолкали с мальчиком в машину и привезли сюда! Наш хозяин про ребёнка не захотел, и слушать, эти менты его и забрали у меня! Куда они его дели, я не знаю, но только я оказалась здесь, а ребёнка лишилась! – сказала она на одном дыхании, сама не понимая, как это произошло.

– Ты это серьёзно, девочка, сейчас всё рассказала, или, чтобы меня развести? – спросил он, строго заглядывая в её глаза, наполненные слезами.

– Господи! – воскликнула Оля и, опустившись перед ним на колени, обхватила его ноги руками. – Да как же можно такие вещи говорить не серьёзно, Маратик, я уже не знаю, что мне делать! Поверь, хочу покончить с собой, но сын меня удерживает, всё же надеюсь его когда-нибудь прижать к своей груди!

Подняв девушку с пола, он усадил её на диван и, открыв бутылку виски, разлил содержимое по небольшим бокалам.

Передав ей один бокал, он сказал. – Давай выпьем, а потом побеседуем! Видно вечер, да и ночь, ты мне окончательно испортила!

На сей раз Оля, посмотрев с какой-то злостью на бокал с виски, выпила его залпом и поставила пустой бокал на столик, смешно замахав руками, пытаясь хоть что-то вбросить в рот, отчего Марат искренне засмеялся. Он передал её шоколадную конфету и, когда она положила её в свой ротик, выпил тоже, но пол бокала.

– Пчёлка, да ты прелесть, честное слово! – смеясь, произнёс он и, обняв девушку за плечи, привлёк к себе.

Оля не сопротивлялась, она почувствовала сильную, мужскую руку, которая уверенно прижимала её плоть к горячему телу молодого парня.

– Пчёлка, а как тебя звать-то? – спросил он задумчиво, поглаживая её руку, обтянутую прекрасной материей, эластичной, будто бархат.

– Оля! – тихо отозвалась девушка и, вздохнув, обняла его за талию.

09.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть шестая!

Соседка пришла минут через пять, как ей позвонила Галина Ивановна. Едва хозяйка познакомила её с опером, как зазвонил телефон. Оставив их беседовать под приглядом Митрича, Галина Ивановна подошла к телефону и сняла трубку.

– Здравствуйте! – услышала она голос незнакомой женщины.

– Здравствуйте! – ответила Галина Ивановна и спросила. – Извините, с кем я разговариваю, да и что вас интересует.

– Женщина, извините меня, я Ксения Егоровна, мать Оленьки! Понимаете, она нам звонила с этого телефона, слава Богу, у нас стоит определитель, вот я и решилась позвонить на этот номер, чтобы узнать, как она там! – произнесла мать Оли дрожащим от волнения голосом, а у Галины Ивановны подкосились ноги, отчего она села возле тумбочки, на которой стоял телефонный аппарат.

С полминуты она просто молчала, а потом, взяв себя в руки, отозвалась. – Очень рада вам Ксения Егоровна, меня Галина Ивановна зовут, рада, что позвонили мне! Оленька ваша замечательная, добрая и красивая девочка! Она сейчас заступила на дежурство, я её устроила диспетчером в троллейбусное депо, её сутки не будет, а после дежурства обязательно с вами свяжется!

– Спасибо вам большое за дочку, Галина Ивановна, век будем вам благодарны! Мы тут с мужем подумали и решили приехать в Москву на новогодние праздники, чтобы встретиться и познакомиться, а то сердце моё не на месте! Сегодня сон приснился, будто над ней издеваются, а она кричит, отдайте мальчика! Думала, удар меня хватит, но обошлось! Спасибо, что успокоили! До свидания! – сказала мать Оли и положила трубку, а Галина Ивановна, опустив руки чуть ли не до пола, заплакала.

Посидев несколько минут, она отправилась на кухню, позвав Митрича к себе.

Когда он вошёл на кухню, она, сев на стул, сказала, вытирая кончиком полотенца слёзы. – Митрич! Даже не знаю, что и сказать! В общем, звонила мать Оли, интересовалась, волнуется за дочь! Понимаешь, у меня не хватило мужества ей рассказать правду, сказала, что Оленька на дежурстве и будет лишь завтра! Скажи мне, что делать? Я с ума сойду, представляю, что на душе у её матери, кошмар!

– Так! Ты всё сделала правильно, иначе они бы сейчас примчались, и тогда тебе придётся ещё и с ними возиться! Тут, дорогая, никакого здоровья не наберёшься! Дай Бог и отыщется, тогда и поговорить можно! – опустив голову, отозвался он и замолчал.

– Ой, Господи! – вздохнув, произнесла Галина Ивановна и, сделав паузу, добавила. – Правильно ведь говорят, не делай добра, в итоге ничего хорошего от этого не получишь взамен! Вот тебе и присказка! Выпроводила бы её из салона и всё, а так уже прикипела!

– Не дури, Галка! – возмущённо, отозвался Митрич, посмотрев на неё. – Я-то тебя уж знаю, ты бы себя сгрызла до кожи изнутри, так что не гневи Бога! Обойдётся, на то и жизнь, чтобы все прелести пройти, да и время сейчас паскудное, каждый день по телику передают, то кого-то убили, кого-то ограбили, или похитили! Недавно смотрел, как накрыли одну банду, они похищали девушек и продавали их в бордели за бугром!

– Да ну тебя! Спасибо, успокоил! – сердито бросила женщина и, поднявшись, направилась в зал.

– Ну, что, Галина Ивановна! – произнёс парень, закрывая папку с документами. – С вашей соседкой мы всё обсудили, вы с ней подойдите к трём часам, мы вызовем всех сотрудников, дежуривших вчера в этом районе! Вам предстоит узнать того старшего лейтенанта и машину! Если вы кого-нибудь узнаете, то мы быстро решим тогда вашу проблему! В общем, я ухожу, а вы только не забудьте подойти к трём часам, Евгения Михайловна будет проводить опознание!

Проводив опера до выхода и, закрыв за ним дверь, хозяйка тяжело вздохнула, но, улыбнувшись через силу соседке, сказала. – Спасибо, Тамара, выручим девочку, я тебя обязательно отблагодарю!

– Галка, не занимайся дурью! – даже вспылила соседка. – Да я бы их самих рвала своими руками! Совсем обнаглели, защитники! Моя милиция, меня же и грабит, да ещё деток воруют, сволочи!

До обеда Галина Ивановна, да и Митрич не находили себе места. Пообедав, они в третьем часу вышли из дома, где, возле подъезда, их поджидала соседка.

Без четверти три дня они уже были в кабинете Евгении Михайловны. Нервничали буквально все, включая и следователя. Ровно в три часа дня Стас позвал в кабинет сотрудников милиции, которые дежурили в тот день, когда похитили девушку с ребёнком. Тамара сразу узнала старшего лейтенанта и тут же указала на него.

– Евгения Михайловна! – произнесла она твёрдым голосом. – Это именно он запихивал в машину девушку с ребёнком!

– Да ты чо несёшь, корова? – побагровев от ярости, взорвался он. – Какая тёлка, какой ребёнок? Да я на тебя в суд подам!

– Подавай, милок, подавай! – прошипела соседка и, плюнув ему в лицо, добавила. – Можешь меня прирезать, девчонку отпусти с младенцем! Нет у вас сердца, никому не желала зла, но теперь хочу, чтобы твою дочь похитили и отвезли по утеху твоим друзьям! Да ты конченное хамло, посмотри на себя в зеркало, из-за твоих щёк ушей не видно, а люди простые копейки считают!

– Так, Евгения Михайловна, я прошу вас оградить меня от этой бесноватой! – слегка побледнев, отозвался старший лейтенант, бросив злой взгляд на Тамару.

– Уважаемые, прошу вас подписать протокол опознания, а вам, старший лейтенант, придётся посидеть в СИЗО до выяснения всех обстоятельств похищения девушки с ребёнком! – сказала следователь и, вызвав конвой, отправила его в камеру.

Когда он вышел, следователь посмотрела на Стаса и сказала. – Найди его напарника и тоже приведи сюда!

– Женя, он смылся, хотя и был! Не знаю, как это произошло, но скорее всего он просёк ситуацию и слинял! – усмехнувшись, отозвался опер и, почесав затылок, добавил. – Давай я женщин и старика отвезу домой, а потом займусь этим гусем! Не волнуйся, найду!

– Да, конечно, а то они и так на ногах всё это время! – тут же отозвалась следователь и, поблагодарив пожилых людей, проводила всех до дверей.

Уже в машине, Стас, посмотрев на женщин, сказал. – Очень вас прошу, не выходите сегодня из дома! Всякое может быть, а нам надо это дело довести до суда!

– Хорошо, сынок, ты нас возле магазина высади, мы купим продуктов, да по домам! Очень тебя тоже просим, если будут новости, сообщите нам! – произнесла Галина Ивановна и похлопала парня по плечу.

Митрич решил остаться на ночь со своей подругой и, как ни странно, она согласилась. Поужинав и, посмотрев немного новости, она отправила его спать в малую комнату, а сама легла в зале. Спала она тяжело, но после двух часов ночи провалилась в пустоту и проснулась в половине девятого утра, чему искренне была удивлена. Митрич гремел на кухне, готовя обед, а также нехитрый завтрак для себя и своей подруги.

– Доброе утро, кавалер! – усмехнувшись, произнесла Галина Ивановна, входя на кухню и, посмотрев на плиту, спросила. – Всё успел наготовить?

– А как же, радость моя! Я уже с семи часов не сплю, обед готов, решил горохового супа приготовить! Ты иди, умойся, да за стол, я глазунью сделал, да по одной котлете, вдруг, снова сегодня будет беготня! – отозвался он, ласково посмотрев на хозяйку.

Как ни странно, но их никто не беспокоил, только в четыре часа вечера, когда уже стали собираться сумерки, позвонила Евгения Михайловна и сообщила, что второй подозреваемый сам явился с повинной. Именно он и поведал о преступлении. Сказал, что это старший лейтенант заставил его везти девушку к своим друзьям. Но, там, куда они отвезли девушку с ребёнком, её не оказалась, а все, кто был в доме, уверяли, что ничего подобного не видели и не знают.

– В общем, дорогая Галина Ивановна, геморроя много, да и спешить надо, чтобы куда не отправили! – сказала она под конец и отключила телефон.

Через несколько минут к ним позвонили в дверь. Открыв её, они увидели Стаса, который сразу же вошёл в квартиру и, закрыв дверь, посмотрел на пожилых людей.

– Знаете, похоже, мы нашли место, где могут держать Олю! Если подтвердится, ночью будем привлекать спецназ, так что потерпите ещё чуток! – сказал он и улыбнулся им.

– Сынок, мы спать не сможем, ты уж как-нибудь сообщи нам! Знаешь, я до ужаса боюсь, что снова позвонит мать Оли, что мне ей говорить? Не могу же я без конца обманывать мать, которая нутром чует, что с дочкой беда! – чуть не плача, отозвалась женщина и, проводив опера, ушла в зал, а Митрич последовал за ней.

Войдя в зал, она прилегла на диван, бросив подушку под голову и, закрыв глаза, затихла. Митрич не стал её беспокоить, он молча сел в кресло и посматривал за ней, переживая о своей Галине.

Ночь подошла незаметно. За окном разыгралась пурга, ветер бросал пачками хлопья снега. Галина Ивановна уснула, так и не раздевшись. Митрич укрыл её одеялом и, потушив свет, снова устроился в кресло. Мысли стали будоражить старика, невидящим взором он смотрел в окно и пытался разложить эти мысли по полочкам, но их будто кто-то перемешивал в голове ложкой.

В одиннадцать часов ночи он ушёл в малую комнату и, не раздеваясь, как и хозяйка квартиры, лёг поверх одеяла. Постепенно его также сломал сон, и он забылся в тревожном состоянии.

Поднялись они оба рано, за окном ещё было темно. До Нового года оставалось меньше недели, и это обстоятельство сильно угнетало Галину Ивановну. Она отлично помнила слова матери Оли о том, что она с мужем собирается приехать в Москву на новогодние праздники.

– Господи, как вот им потом смотреть в глаза? – думала она, попивая чай с пряниками и глядя безразличным взглядом в окно.

Она сидела и думала о девочке с её мальчиком, Митрич что-то ей говорил, но она не слышала его.

Попив чай, она посмотрела на него и, вздохнув, сказала. – Митрич, посоветуй, как мне быть! Скоро приедут родители Оли, а она исчезла! Как мне им это объяснить, да и что вообще можно объяснить матери пропавшего ребёнка! Я как представлю эту картину, мне выть хочется!

– Галя! Перестань над собой издеваться, честное слово! – не выдержал Митрич. – Приедут, будем разговаривать, как дитё малое! Ты вот говоришь, будто осознаёшь, что виновна во всей этой истории, перестань себя казнить! Можно сейчас рассуждать о том, что не надо было гнать её на работу, пусть бы сидела дома с мальцом, но это же не вариант, тем более, насколько я знаю, она сама хотела пойти работать! Пойми, это просто случай! Не повезло девочке, нарвалась на выродков, но ведь можно выйти из подъезда, а сверху на голову упадёт льдина с крыши и всё, хана! Знать судьба у неё такая, да и тебя к ней судьба подкинула! В общем, давай успокаивайся, и будем ждать, я верю, что она не сегодня, так завтра объявится!

– Митрич, откуда такая уверенность? – посмотрев на него, спросила хозяйка и, вздохнув, добавила. – Знаешь, мне под утро сон привиделся, будто она едет в дорогущей машине, а рядом с ней сидит принц! Бред, конечно, но он как-то успокоил мою душу! Будем надеяться, что всё именно так и закончится эта история!

– Перестань, Галя! Какой принц? Ты ещё скажи, что с алыми парусами машина! Не занимайся ерундой, а сны есть такие, что даже дурно порой становится, проснувшись посреди ночи! – пробурчал Митрич и, посмотрев на свою зазнобу, спросил. – Ты сегодня планируешь идти на работу? Если нет, то я схожу и предупрежу начальство, да и самому надо отпроситься! Слушай, а может кинуть это дело? Пенсия у меня приличная, на жизнь хватит, я лучше тебе буду помогать по дому, всё равно один в своей клетке сижу, свет уже не мил!

– Господи, конечно, бросай, я сама уже подумываю об этом! Прихожу домой после смены, ложусь и плачу иногда от того, что ноги болят, да так, другой раз, что невмоготу! – отозвалась она и, посмотрев на своего друга, добавила. – Ладно, иди, только не задерживайся! Живи пока у меня, а там видно будет! Я вообще, думала, что если у неё жизнь наладится, парня себе найдёт, то я ей эту квартиру отпишу а сама к тебе переберусь! Примешь?

– Галочка, да я полжизни об этом мечтаю! Поверь, буду лелеять, сам всё сделаю, абы ты была рядом со мной! Я ночами так скучаю по тебе, что выть порой хочется! – отозвался он и, взяв её мозолистую руку, поцеловал её.

Галина Ивановна хотела ему что-то ответить, но тут раздался звонок в дверь, отчего они оба вздрогнули. Открыв дверь, они увидели Евгению Михайловну и Стаса. Они о чём-то весело переговаривались, но, увидев пожилых людей, стали серьёзными. Впустив гостей в квартиру, Глина Ивановна проводила их в зал и посмотрела на Митрича.

– Митрич, принеси гостям чай с бутербродами, пусть хоть немного перекусят! – сказала она, пристально всматриваясь в лица парня с девушкой.

– Не волнуйтесь, Галина Ивановна! – поняв состояние женщины, произнесла Евгения Михайловна и, переглянувшись со Стасом, продолжила. – Мы вышли на след вашей квартирантки, уверяю вас, что мы её оттуда вытащим! В том месте, куда она попала, масса таких девчат! Кто-то добровольно согласились денег подзаработать, а кого-то насильно отлавливали и привозили туда! Сегодня после обеда, прокурор выдаст постановление на обыск и арест, после чего мы сразу же приступим к освобождению девчат, включая и вашу подопечную! Мы снова к вам заехали, чтобы предупредить вас, не бегайте по городу без нужды, а то много хлопот потом нам подкинете.

– Не волнуйся, деточка! – сама волнуясь, отозвалась хозяйка и, посмотрев на Митрича, который принёс гостям угощение, добавила. – Митрич вот сбегает на работу, и всё, да и ноги мои болят, аж плакать хочется! Надо кидать работу, надоело всё до чёртиков!

Чаепитие продолжалось недолго и, когда гости засобирались покинуть квартиру, зазвонил звонок в прихожей. Открыв дверь, Галина Ивановна тут же осела на пол, потеряв сознание.

Стас подхватил её на руки и, посмотрев на гостью, спросил. – Вы кто такая?

Перед ним стояла девушка в прекрасной шубке из голубой норки, в сапогах светлой кожи, но не белые. Из-под шубки просматривалось длинное, вечернее платье. Девушка выглядела шикарно, но лицо у неё было печальным. Митрич тоже замер с открытым ртом, глядя на неё, никак не отойдя от шока.

– Девушка, вы кто? – вновь спросил опер, но она заплакала и, подойдя к Митричу, обняла старика, а потом подошла к Галине Ивановне, которая сидела на полу, глядя на вошедшую красавицу со слезами на глазах.

– Деточка! Где же тебя носило? – наконец-то произнесла Галина Ивановна и, поднявшись с пола, обняла её, боясь испачкать шубку.

И опер, и следователь отлично поняли, кто стоит перед ними, но профессиональный интерес снова заставил их повторить тот же вопрос.

– Родненькие мои! – запричитала Галина Ивановна, отозвавшись на их вопрос и, посмотрев на плачущую девушку, добавила. – Да это же наша Оленька!

Потом она вновь, прижавшись к девушке, спросила. – Деточка, а мальчик где?

От этого вопроса Оля осела на пол и, закатив глаза, потеряла сознание.

10.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть седьмая!

– Так! Значит, тебя зовут Оля? И что мне теперь с тобой делать, дорогая? – спросил Марат, поглаживая девушку, которая прижалась к нему и затаила дыхание.

Помолчав немного, он спросил, отстранив от себя, чтобы видеть её глаза, спросил. – А не желаешь ко мне перебраться? Только говорю сразу, у меня жена, трое детей, это я говорю для того, чтобы не строила иллюзий! Мне нужна такая особа, чтобы ездить с ней на вечеринки, да и просто в ресторане посидеть! Жена у меня чистая мусульманка, всего этого не приемлет, вот ты бы её и подменяла, ну и ублажала иногда! Не бойся, я не злобный, к женщинам отношусь хорошо, это с мужиками у меня разговор короткий!

– Господи! Да кто же меня отсюда отпустит? Маратик, да я готова стать у тебя ковриком в прихожей, лишь бы ты мне помог найти моего сына! – с надеждой в глазах отозвалась Оля и прижала кулачки ко рту.

– Ну, это не твоя проблема, хотя, конечно, в копеечку мне твоё освобождение обойдётся! Насчёт твоего сына, так здесь ещё надо разобраться, хотя, если ты сказала правду, то я этих ментов достану мигом, ну, а дальше дело техники! Если не вернут ребёнка, я их самих заставлю тогда родить, хотя, конечно же, это тебе не поможет! – сказал он и, поднявшись с дивана, зашагал по комнате.

Через минуту он, подойдя к окну, произнёс, тяжело вздохнув, не оборачиваясь к девушке. – Вот интересная композиция, я понимаю, что среди любого народа есть уроды, но чтобы лишить матери ребёнка, только вы, русские, на это и способны! Я не имею в виду каких-то папуасов, а нормальные народы! Меня всегда это поражало, и до сих пор не вкладывается в голову! Да, у нас часто бывает, что похищают девушек, но ведь для того, чтобы она стала женой, родила мужу детей и всё такое! Хотя, что я тебе об этом говорю, пустое!

Девушка, затаив дыхание, наблюдала за красивым, статным парнем, ей казалось, что она вообще перестала дышать. В этот момент она готова была сделать всё, что угодно, оказать все услуги, лишь бы он помог ей решить её проблемы.

– Так, ладно, Оля, раздевайся и ложись в постель, а я выйду на пару часов! Ты не волнуйся, тебя здесь никто не тронет, а для спокойствия мои люди подежурят в коридоре! Только прошу тебя, не истери, меня это бесит! – сказал Марат и, подойдя к девушке, прижал к своей груди её трясущееся от переживаний тело.

Когда он ушёл, часы показывали десять часов вечера. В номере было тепло, в одежде даже жарковато. Сняв с себя туфли, она прошла в спальню и, поправив подушку, легла поверх покрывала, поджав ноги у подбородку. Самое странное было в том, что у неё пропали все чувства, она оказалась в каком-то пустом пространстве. Прошло меньше суток со времени её похищения, но ей казалось, что прошла целая вечность. Попав в общество элитных проституток, да послушав Венеру, она стала по-иному воспринимать этот мир. Она даже потерю сына и то стала воспринимать по-иному, хотя сердце болело очень сильно, отчего она временами даже задыхалась.

Думая о своей участи и судьбе, она переворачивала в своей голове массу вариантов, но чтобы отсюда вырваться, был только один вариант и этим вариантом являлся Марат. Женским чутьем, она ощущала, что понравилась ему, поэтому и надежда становилась более реальной.

Незаметно для себя она уснула, а проснулась от того, что услышала разговор двух мужчин, сидящих в передней комнате.

– Клещ, деньги это не проблема, мне нужна эта девочка, с ней не стыдно приезжать на разные мероприятия, так что давай договоримся с тобой по чесноку и без обид! Ещё, и это немаловажно, мне необходимо найти её сына, чтобы она вновь почувствовала в себе человека, а не рабыню Изауру! Надеюсь, ты меня услышал? – услышала она голос Марата.

Потом повисла тишина, которая продлилась минут пять, после чего она отчётлив услышала голос её хозяина. – Хорошо! Считай, что она теперь твоя рабыня, двести косарей и забирай, а насчёт ребёнка я подтяну тех ментов, которые его увезли, надеюсь, что они его не кинули в прорубь, с них это станется! Полные отморозки, а что поделаешь, именно они и доставляют мне нужный товар! Через них я уже сотни две шалав отправил за бугор, большой спрос на них у арабов и в Турции!

– Да я в курсе, дорогой! Бизнес никогда не протухнет, не залёживается товар! Теперь насчёт бабла, не круто ты загнул, Клещ? Всё же мы с тобой кореша давние! – отозвался Марат, и снова наступила тишина.

– Ну, хорошо, полтинник я сброшу, больше не могу, сам понимаешь, себе в убыток я не привык работать! Если устраивает, то по рукам, а нет, то извини! – снова произнёс босс, после чего послышался приглушённый смех.

Через минуту хлопнула дверь, и в номере снова наступила тишина. Оля сжалась от страха в комочек, она не понимала, радоваться ей, или плакать. Кто мог поручиться перед ней, что с Маратом ей будет лучше и вольготней. Никто и она это сама отлично понимала, но в этот момент это была единственная возможность оказаться на свободе, чтобы попробовать найти своего сына.

Полежав ещё немного, она встала с кровати и, обув свои туфли, подошла к холодильнику. Достав оттуда немного колбасы, сыра, какой-то рыбы со светлым филе, она поставила всё это на столик и, сев в кресло, налила себе грамм пятьдесят виски. Она сама захотела выпить, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Стрелки на часах показывали уже половину третьего ночи.

– Ого! – подумала она. – Значит, я часа четыре всё-таки поспала!

Когда она поднесла бокал к губам, в номер вошёл Марат.

– Негоже, красавица, одной пить алкоголь, так и спиться можно! – смеясь, произнёс он и, присев на кресло, расположенное напротив Оли, налил себе в бокал так же грамм пятьдесят виски.

– За что пить будем? – спросил он, улыбаясь девушке.

– Марат, ты только не смейся, но я хотела выпить за тебя! – произнесла Оля и, смущённо улыбнувшись парню, выпила до дна содержимое бокала.

– Хорошо, девочка, тогда я выпью за тебя! Очень тебя прошу, не разочаровывай меня, договорились? – произнёс он, задумчиво разглядывая девушку, а потом, сделав паузу, добавил. – С твоим боссом я утряс все вопросы, тебя я забираю к себе! Жить будешь в Москве, место хорошее, метро рядом! У тебя будет машина с водителем, он всегда будет рядом с домом, если понадобится куда съездить, езжай, я тебя гнобить не собираюсь! Предупреждаю сразу, базланить я с тобой не собираюсь, предашь, закопаю живьём, имей в виду! Ты не подумай, я не угрожаю, а просто ставлю тебя в известность, я не привык, что меня кто-то предаёт!

Чуть помолчав, он протянул к девушке руку и, взяв её за руку, подтянул к себе и, усадив на колени, продолжил. – По поводу твоего сыночка, люди уже работают, завтра что-то прояснится! Я хочу тебя убедительно попросить, чтобы ты никому не звонила, никуда не выходила! Короче, тебя просто нет, поняла? Когда станет всё ясно, тогда я тебе сообщу, только после этого ты свободна! Насколько я понял, у тебя есть московская регистрация, вот по ней пока и живи, на работу я тебя устрою в свою фирму менеджером по продажам! Ты не переживай, на работу тебе ходить не придётся, это для отмазки, чтобы менты не придирались! Ещё, очень тебя прошу не шляться одной, опять кто-нибудь похитит! Поняла?

– Спасибо, Марат! Ты настоящий мужчина, поверь, я буду предана тебе, как собака! – посмотрев ему в глаза, произнесла Оля и крепко поцеловала его в губы.

– Ну, раз понятно, то пора и делом заняться, ты не против секса, дорогая? Всё-таки за ночь я оплатил! – улыбнувшись, произнёс он и, спустив Олю на пол, расстегнул ширинку своих светлых брюк.

Оля сразу поняла, что ей придётся брать в рот, чего она боялась больше всего на свете, и она заплакала.

– Не понял? – удивлённо воскликнул Марат и, приподняв голову девушки, спросил. – Ты что, ни разу в рот не пробовала?

Оля не могла говорить, огромный ком собрался у неё в горле. Она лишь посмотрела на него и покачала головой, отчего он снова засмеялся.

– Оля, да ты клад! Впервые встречаю девчонку в подобных заведениях, которая не принимала минет! Ты часом не шутишь? – перестав смеяться, произнёс он и, взяв её аккуратно за волосы, стал прижимать к своему члену.

– Не бойся, ничего здесь страшного нет, потом самой понравится, а делать всё это тебе придётся! Если я тебя оставлю здесь, то тебя быстро научат, но уже с другими людьми! Мало того, так ещё и рвать начнут, уж поверь! Со мной же ты будешь под защитой, да и сексом ты будешь заниматься только со мной! – сказал он и ввёл осторожно член в приоткрытый рот девушки.

Дальше всё происходило, как во сне. Вначале её тошнило, но постепенно, сбросив с себя целомудрие, она довела дело до конца.

– Ну, вот, а ты боялась! – довольно произнёс Марат и, поднявшись, помог девушке подняться с пола.

Проводив её до кровати, помог снять платье и, уложив в постель, принялся раздеваться сам. Оля лежала и чувствовала себя так, будто она съела что-то гадкое и противное. Её стало тошнить и она, соскочив с кровати, побежала абсолютно голой в санузел, где вырвала всё, что успела поесть за день.

Когда она вернулась, прополоскав рот, Марат лежал в постели и, подложив руки себе под голову, смеялся над девушкой. Оказавшись рядом с ним, она прижалась к его горячему телу и затихла.

– Оля! Ты меня извини, но без этого в твоей дальнейшей жизни уже нельзя! Я тебе обещаю, что кроме меня тебя трогать не будет никто, мои люди отлично понимают, чем это для них закончится! С этого дня ты должна превратиться в настоящую леди, ты будешь постоянно сопровождать меня на всех встречах с нужными людьми, посещать рестораны! Короче, ты будешь моей ночной женой, ну, а днём я редко буду тебя дёргать! Не обижайся! – сказал он и, прижав её к себе, поцеловал в губы.

Она ничего не ответила, лишь её пальцы крепко впились в его тело. Он тоже не стал её больше теребить и, закрыв глаза, уснул. Оля так больше и не уснула. Лёжа рядом с этим молодым парнем, она думала о своём родном Урале, о маме с папой, о тех днях, когда она радовалась жизни, строила какие-то планы, в итоге ей уже была уготована золотая клетка без понятия на дальнейшую перспективу. Жизнь снова потеряла всякий смысл, она никак не могла избавиться от чувства, будто у неё во рту что-то застряло, а мысли просто блуждали в голове. Почти всё время, пока они не проснулись утром, она почти всё время проплакала, но когда Марат проснулся, она уже сидела рядом с ним на кровати в своём чёрном платье и туфлях, поглаживая его по груди.

Ничего не говоря, он улыбнулся девушке и, взяв её за руку, потянул на себя, в результате чего, она оказалась на нём. На сей раз секс получился нормальным, без всяких фокусов. Он доставил огромное удовольствие и ей, и ему, что облегчило душу девушки.

После завтрака, который им доставили в номер, Марат взял девушку под руки и, выйдя в коридор, отправился с ней в сторону гостиной. Там уже находилось несколько девушек, включая и Венеру. Они молча проводили взглядом Олю, она тоже не стала им ничего говорить. Оказавшись в платье и туфлях на площадке, где стояло несколько иномарок, девушку мгновенно стал бить озноб. Слава Богу, что идти ей пришлось всего несколько метров. Усадив свою девушку на заднее сиденье мерседеса, Марат сел рядом с ней.

– Тимурчик, давай в салон, а потом на квартиру, ты знаешь куда! – сказал он своему начальнику безопасности и, обняв Олю, прижал её к себе.

Тимурчик был мужчиной лет сорока не меньше, отчего Оля невольно улыбнулась.

– Что, замёрзла, дорогуша? – спросил её Марат, прижимая к себе.

– Да, есть немного! Из тепла и сразу в холод, да в таком платье и туфлях, как-то не комфортно! – улыбнувшись ему, отозвалась Оля и, погладила его ногу своей тонкой ручкой.

В салон, который принадлежал Марату, они приехали в двенадцатом часу дня. Заведя Олю в помещение салона, обставленного по высшему разряду, Марат сразу попал в объятия десятка девушек, которые работали в нём.

– Девочки, вот вам модель, сделайте из неё королеву подиума! Всё, что на ней, это и есть всё её, поэтому обуть, одеть, подмарафетить, и прочие прелести! Два часа вам времени, вернусь, чтобы всё блестело! – сказал он, улыбаясь девушкам и, поцеловав Олю, добавил, обратившись к ней. – Не скучай, мне надо заехать по делам, а потом поедем в твою квартиру! Возле салона останется джип, в нём четверо парней, они приглядят, чтобы тебя снова не похитили!

Она ничего не ответила, лишь улыбнулась ему и, когда он покинул салон, повернулась к девушкам.

Через два часа она вышла с Маратом из салона в норковой шубке, сапогах на высоких каблуках нежно голубого цвета. На руках блистал изумительный маникюр. Она явно смущалась своего блеска, хотя, идя рядом с мужчиной, как бы срасталась в одно целое.

В три часа дня они приехали в район платформы Матвеевское, она хорошо просматривалась из окна автомобиля, когда они проезжали рядом с ней. Свернув с улицы Матвеевская, машины проехали несколько кварталов и, заехав во двор, окружённым несколькими многоэтажками, остановился у среднего подъезда шестнадцати этажного дома. В сопровождении четверых охранников они сели в скоростной лифт и через несколько секунд вышли на девятом этаже.

Подойдя к металлической двери, Марат улыбнулся Оле и, протянув ей ключ от дверей, сказал. – Давай, ты теперь здесь хозяйка, так что принимай гостей!

Покраснев до корней волос, Оля смущённо улыбнулась в ответ и, открыв дверь, пропустила в квартиру своего спасителя. В этот момент он был для неё спасителем, об остальном она не хотела даже думать. Она была уверена, что он обязательно найдёт её мальчика, поэтому повиновалась ему безоговорочно.

– Ну, вот, дорогая! Здесь три комнаты, большой зал, есть небольшой кабинет, это прихожая, и большая кухня со столовой вместе! Располагайся, в холодильнике есть всё, что необходимо для прекрасного существования! – сказал он и, проводив её до кухни, вытащил из кармана пачку стодолларовых купюр и бросил её на стол, после чего добавил. – Это тебе на мелкие расходы! Вечером я обязательно приеду, приготовь ужин, вместе отдохнём от всей этой суеты!

– Марат, извини меня, насчёт мальчика, что-нибудь известно? – спросила она, обняв его за шею.

– Не поверишь, но именно сейчас я еду по этому вопросу, надеюсь, что приеду с результатом! Мента одного посадили в ментовке, другой сам прибежал и всё поведал, осталось лишь добраться до места! Жди, спиртного я сам привезу! – сказал он и, поцеловав девушку, вышел из квартиры, оставив её в сплошном богатстве.

Она вначале даже боялась пройтись по квартире, но потом, сняв шубку и, повесив её в шкаф, расположенный в прихожей, отправилась на экскурсию. Всё было шикарно, особенно ей понравилась одна большая спальня с огромной кроватью, её она и выбрала. Найдя в шкафу белый, махровый халат, она сняла платье и сапоги. Укрывшись тёплым халатом, Оля отправилась на кухню. Чувство голода стало напоминать ей о том, что пора покушать.

10.01.2019 год.


Перепутье!

Глава первая!

Часть восьмая!

Оля даже не представляла, какие баталии развернулись вокруг её сына. Марат знал про него уже утром, но говорить ей ничего не стал, так как сам ещё путём не мог в этом разобраться. Именно с этой целью он и отправился в Шишкин лес, где и происходили эти события. Прибыв в посёлок, он сразу же направился в особняк Шитого, смотрящего за всем этим районом.

Встретили Марата приветливо и, как дорогого гостя проводили в кабинет к Шитому.

– Привет, брат! – произнёс хозяин особняка, выйдя навстречу Марату и, обнявшись с ним, усадил гостя в кресло, а сам устроился напротив него.

Чуть помолчав, он спросил. – Выпьешь?

– Шитый, не гони, давай сразу к делу, а то у меня и без этого дерьма геморроя достаточно! – сказал недовольно Марат, глядя в упор на хозяина.

Шитый был вор в законе, находился в авторитете, про Марата был наслышан, поэтому и старался подобрать нужные слова, чтобы самому не влететь в блудняк.

– Марат, давай договоримся, ты должен понять людей, которые стоят за этим мальцом! Он уже у уважаемого человека, забрать его оттуда нереально даже ворам! Когда ты попросил меня пробить эту тему, мои люди мигом всё прощупали и определили, что мальца подобрала какая-то тётка, отняв его у своры собак и сдала в местную ментовку! Так уж получилось, этот барыга министерский случайно заглянул утром в это отделение, чтобы дать разгон местным мусорам, но увидел пацана, тут же отправился к начальнику отделения и решил с ним вопрос! Ребёнка он забрал себе, заявление бабы той аннулировали и мигом закрыли все дела! Всё, там никто, ничего не видел, сплошной порожняк! Потом ей доложили, что ребёнка отправили в дом ребёнка, чтобы не поднимала кипишь! – сказал Шитый и крякнув, продолжил. – Короче, Марат, барыга этот зам министра ментов, тягаться с ним себе дороже! Баба у него красивая, но родить не может, вот он и сделал ей подарок! Мы уже перетёрли эту тему и пришли к выводу, что мальца того разорвали собаки, после того, как менты бросили его в заброшенном доме! Они не знают, что произошло с ним дальше, поэтому выглядеть это всё будет реально, а для большей убедительности, приволоки к своей зазнобе хоть одного из них, вот и всё! Ты не обижайся, но ничего путного придумать просто невозможно!

– Да! Я всегда поражался людям и никак не могу привыкнуть к этому! Одни уроды похитили девочку с сыном на руках, потом её продали в рабство, а сына выбросили, будто пакет с мусором, причём живого и в мороз! Другой не захотел забирать девку с ребёнком! Скажи мне, что вообще происходит с людьми? – невозмутимым голосом произнёс Марат и, усмехнувшись, добавил. – Ладно, Шитый, против братвы я не собираюсь идти, тем более, что это невозможно исправить, значит, пусть эта версия остаётся главной, но если протечёт и меня подставят, то ты меня знаешь, пощады не будет никому! Очень тебя прошу, ты вор авторитетный, сделай так, чтобы это всё превратилось в могилу! Ещё, надо найти хоть одеяльце пацана, был же он чем-то укутан, порвать его, будто собаки рвали, да кровью брызнуть! Скажи, пусть подсуетятся, а я подожду, можно теперь и пропустить по стопарику виски, если не жалко!

– Да без базара! Вон бар, вынимай оттуда, что захочешь, а я схожу, дам команду! Сто процентов в ментовке должны быть его тряпки, если только не сожгли! – сказал Шитый и, выйдя из кабинета, подозвал к себе своего человека.

Пока он распоряжался, Марат достал бутылку шотландского виски, а также два бокала и тарелку с лимоном. Достав нож, он аккуратно порезал лимон на ровные дольки, после чего разлил виски по бокалам.

Через минуту вернулся хозяин и, присев на своё кресло, взял бокал в руку.

Через час Марат уже возвращался с тяжёлым сердцем в Москву. Он всегда был человеком чести, никогда не врал, а здесь он должен был поступиться своими принципами. Трагедия состояла в том, что он ничего с этим не мог поделать. Глядя в окно своего мерседеса, он впервые пожалел, что связался с девчонкой, но она действительно ему понравилась, поэтому тут же прогнал эту мысль из головы. В багажнике у него лежал пакет с окровавленным одеяльцем мальчика, как доказательство того, что произошло с ним.

К Оле он вошёл в восемь часов вечера и, подозвав к себе, сказал. – Наденься, надо спуститься вниз!

– А что случилось, Марат? – тут же отозвалась девушка, стоя перед ним в одном халате, причём босиком.

– С женщинами всегда проблема, видно ты из той же породы! – недовольно пробурчал он и, подав ей шубку, добавил. – Оля, если можно, то давай без вопросов, просто сделай, что я тебе сказал и всё! У меня тоже нервы не железные!

Подождав, когда она оденется и обуется, он вывел девушку из квартиры и уже через минуту подходил с ней к багажнику своего мерседеса. Тимур поднял капот багажника и, развернув перед ней пакет, показал одеяло, разорванное в клочья, в которое совсем недавно был завёрнут её мальчик. Она сразу всё поняла и, побледнев, осела прямо на снег. Оля не плакала, она просто потерялась в пространстве.

Когда она очнулась, Марат сидел рядом с ней с нашатырём в одной руке и ваткой в другой руке. Рядом с ним стоял Тимур, ожидавший команды шефа.

– Ну, слава Богу! – пробормотал Марат, увидев, что она открыла глаза, а потом, посмотрев на Тимура, добавил. – Оставь машину с парнями, пусть подежурят, я остаюсь на ночь здесь! Все остальные свободны до утра!

– Как скажешь, босс! – невозмутимым голосом отозвался Тимур и, развернувшись, вышел из квартиры.

– Маратик, миленький, что произошло, расскажи, а то я умру! – прошептала Оля, глядя на парня глазами полными слёз.

– Оля, ты только держи себя в руках, той жизни уже не вернёшь! Твоего мальчика менты бросили в заброшенном доме на окраине посёлка, забыл его название, и его бродячие псы разорвали на части, одеяло ты видела! Кроме него ничего больше не нашли, вот такая у него судьба, дорогуша! Теперь с этим придётся жить! – сказал он и, погладив её по волосам, тяжело вздохнул.

– Марат! – на удивление спокойным голосом, отозвалась Оля, глядя на него безразличным взглядом. – Скажи мне, пожалуйста, ты ведь зрелый, опытный мужчина, зачем дальше жить? Для чего? Чтобы исполнять прихоти мужчин и радоваться жизни? Всё, ничего не хочу, можешь меня гнать от себя! Ах да, я же должна отработать тебе твои деньги! Ну, тогда, чтобы ты не остался в убытках, присылай ко мне мужиков, буду отрабатывать, с долгами не хочу уходить на тот свет!

– Послушай, может тебя в дурку отвезти? А чо, полежишь пару месяцев, выйдешь другим человеком, без ума и памяти, такие люди всегда счастливы! – сказал он довольно-таки зло и, поднявшись, добавил. – Ты красивая, здоровая девка, нарожаешь ещё мне детей, и всё у тебя наладится, хотя, конечно же, боль останется, но и она со временем притупится, уж поверь мне! Люди вообще очень много теряют вокруг себя близких людей, включая и вот таких детей, но ведь продолжают жить! У моей сестры девочка умерла в три месяца, простыла, а врачи ничего не смогли сделать, вот и ей было тоже радостно, как и тебе! Прости, конечно, может, это и облегчит твою боль, да согреет душу, этих козлов я приговорил, так что не спасёт их СИЗО, сегодня, или завтра они сдохнут ужасной смертью!

Сев на диване, Оля отрешённым взглядом, уставилась на окно, глаза у неё даже не моргали. Потом она обхватила голову руками и завыла, завыла, как волчица, потерявшая своего ребёнка. Марат не стал её успокаивать, он отлично понимал, что ей необходимо выплеснуть наружу свою боль, иначе пропадёт девчонка. Он отправился на кухню, налил её грамм сто пятьдесят коньяка в фужер и, прихватив с собой дольку лимона, вернулся в зал, где продолжала выть Оля, раскачиваясь со стороны в сторону. Её ноги были в сапогах, Марат не успел их снять, занеся в квартиру. Поджав их под себя, просто ушла из этого мира, и парень серьёзно стал беспокоиться за неё.

– Оля, выпей сразу всё, полегчает! – сказал он, передавая ей фужер и дольку лимона.

Она перестала выть и, посмотрев на него, взяла фужер в руку. С минуту она смотрела на него бессмысленным взглядом, а потом, закрыв глаза, выпила содержимое фужера до дна. Дольку лимона она не стала брать и, сойдя с дивана, отправилась в прихожую, где сняла сапоги, после чего отправилась в спальню.