«Что она оставила взамен?»
Четыре слова, наполненных смыслом, содержащих вопросы и ответы в слогах. Аяна знала, что это имеет смысл. Она понимала умом, что за магию, особенно, за ту высокую магию, которую она, по-видимому, творила, должна быть цена. Компромисс, чтобы уравновесить масштабы того, что она соткала, используя заклинания настолько сложные, что она всё ещё не могла полностью это осознать. За годы, прошедшие с тех пор, как она, по-видимому, приплыла в Раберофт, она, похоже, научилась создавать заклятья, которые теперь были ей не по зубам.
– Итак, давай начнём по порядку… – Соколица всегда была хорошей наставницей. И хотя она прекрасно знала, что Аяна вообще терпеть не может, когда её наставляют, за пять лет отыскала к подруге достаточно подходов, чтобы не цапаться с ней на каждом шагу, как это делал, к примеру, Надир.
У них с Аяной вообще было много общего. Обе были магами, обе были отступницами. Помешательство Аяны на свободе магов немного усложняло общение, потому что Соколица придерживалась более нейтральных позиций, где-то возле Кассандры: будь что будет, пока меня не трогают. Не то чтобы она совсем не сочувствовала угнетённым, просто предпочитала спасать друзей, а не весь далёкий и не всегда добрый мир.
Итак, Соколица была сносной наставницей и знала первое правило каждого учителя: не спрашивай, чего дети не понимают, спроси, что они поняли.
– Ты в курсе, что мир, рождённый из вод Священного Источника, испокон веков разделён на Явь и Сумрак?
Аяна очень демонстративно закатила глаза.
– Да-да-да! А также есть ещё примерно восемнадцать теорий о том, как он вылупился из яйца небесной птицы, вылез из утробы молодой козы и…
– Аяна! – одёрнула её Соколица. – То, что каким-то чудом ты не проспала урок космогонии в своём Круге, не облегчает нам задачу!
Соколица понимала, что ходит по острию ножа, потому что в глазах другой чародейки всё ещё поминутно мелькало желание дать дёру. Она понятия не имела, что случится с Аяной, если та решит отправиться в путешествие в таком состоянии, да и, откровенно говоря, вообще не хотела с ней расставаться. Аяна была нужна ей здесь. Аяна была целительницей, в то время как Соколица от силы могла сотворить в бою простейшее лечение, и то выучила это заклятье по большому обещанию подруге, которая настаивала, что иногда она тоже может валяться без сознания. Но даже не говоря о том, что Аяна была нужна ей в команде, она просто была ей нужна, и Соколица вообще не хотела никуда её отпускать.
– Ты также, очевидно, помнишь, что Сумрак населяют демоны.
– И духи! – возмутилась Аяна. – Свобода – не демон! Она – дух!
– Ага… – подтвердила Соколица и с любопытством посмотрела на сидящих по другим сторонам комнаты Надира и Лаварэля. – Она помнит Свободу!
– Я никогда этого и не отрицала!
– Ты помнишь где родилась?
– В Снежных Пустошах, – Аяна поморщилась. – Потом родители попытались переехать на юг. Переплыли Внутреннее Море и уже здесь выяснилось, что их ребёнок – маг. Отец… – Аяна насупилась и замолкла. – В общем да, я также помню, как меня забрали в Круг.
– И ты помнишь про Круги.
– Как можно не помнить, что все маги растут взаперти?
– И ты… не хочешь их освободить?
Аяна, казалось, задумалась.
– Я не святая, – наконец очень доверительно сообщила она. – Я хочу быть свободной хотя бы сама. Если когда-нибудь за мной по пятам перестанут бегать Стражи, может быть, у меня и найдётся время подумать о других магах.
Соколица скрестила руки на груди и перенесла вес на другую ногу. С этого места что-то переставало срастаться.
– Интересно, с каких пор ты вообще задумала освободить всех магов… – протянула она.
– Полагаю, с тех пор, как в неё вселилась Свобода, – мрачно откликнулся Надир.
– Свобода никогда не была злым духом! – упрямо повторила Аяна. – Мы нашли её в теле мёртвой ну… мёртвой и о-очень свободной женщины вместе с другими Сумрачными Стражами. Это было не слишком красиво, но прежде чем твой Страж снова обвинит меня во всех грехах – Свобода напрочь отказывалась вселяться в людей, даже если кто-то ей предлагал! Она считала, что каждый должен быть свободен!
– Как неожиданно, – заметил Надир. – И с чего бы такому существу обезуметь от желания освободить всех магов…
Аяна вперилась в него ненавидящим взглядом, и Соколица поспешила кашлянуть, прерывая затянувшуюся тишину. На её памяти Аяна и Надир ни разу не подрались. Но все пять лет у неё звенело в голове уточнение: «пока». По крайней мере раньше их объединял опыт совместно пережитых трудностей, и, возможно, самую чуточку – нежелание разваливать отряд. Теперь Аяне явно было на то и другое наплевать.
– Никто не безумен! – тихо, но твёрдо сказала Соколица. – Аяна, ты вообще не допускаешь, что могла впустить её в себя?
– Послушай, я верю, что вы в это верите, и я помню, что мы почти доказали, что я действительно провела ритуал…
– Я думаю, твоя память полностью отрезана с того момента, когда Свобода проникла в тебя. Но мне трудно представить, что ты действительно не помнишь никого из нас. Мы с тобой и с Кассандрой всегда хорошо ладили! С первой встречи! Может, ты и отказалась переехать в мой особняк…
– Откуда у тебя вообще особняк?! – Аяна обвела взглядом не очень презентабельную фигуру «подруги», которая из всех созданий в четырёх королевствах меньше всего походила на благородную леди.
Соколица шумно выдохнула и посмотрела на стену у неё над головой.
– Как бы это попроще рассказать… Ты помнишь, что пять лет назад в Алкароне была война?
– Нашествие Сумрачных Тварей. Да. Поэтому Сумеречные Стражи решились на призыв. Поэтому к ним попала я.
– Ну, я к ним не попала и у меня не было для этого причин. Мы с братом и сестрой просто бежали на другой континент, потому что думали, что у нашего деда было здесь поместье. Мы… были крестьянами в Алкароне.
– Вы были отступниками, – мрачно вклинился Надир.
– Да-а, – протянула Соколица многозначительно. – А ты был эстерским рабом, но я не тыкаю тебе этим в нос на каждом шагу!
Аяна видела, как тяжело задышал Страж. Новость действительно шокировала её, но Соколица уже продолжала рассказ. Она посмотрела на Аяну:
– Мой отец был отступником, мать – аристократкой в Раберофте. Чтобы быть вместе, им пришлось бежать на юг, хотя это, конечно, не самое лучшее место для такой жизни. Так или иначе, мать должна была унаследовать здесь немного земли, но когда мы приехали, оказалось, что особняк под залогом. Ты помогла нам его вернуть.
– Так… – Аяна молча смотрела на неё, не то чтобы предлагая продолжить, но и никак не комментируя сказанное.
Соколица прерывисто вздохнула.
– Кассандру ты уже знаешь…
– Мы с ней встречались, когда я бежала из Круга. Только тогда она была капитаном корабля.
– Ну, она считает себя капитаном корабля и сейчас, просто она потеряла свой корабль и вынуждена тусоваться с нами в надежде, что сможет его вернуть. Пока мы не смогли ей помочь.
Аяна посмотрела на Надира, но Соколица будто специально жестом предложила ей повернуться в другую сторону:
– Лаварэль полуэльф. Я знаю, что не похож. Его отец был купцом и женился на эльфийке. Лаварэль унаследовал семейное дело несколько лет назад, когда его брат сошёл с ума, но он предпочитает представляться как бард, хотя, как по мне, его положение довольно очевидно по количеству колец и весу цепочки на груди.
У эльфа, который оказался эльфом только наполовину, действительно на груди висел весьма массивный амулет с изумрудом. При словах Соколицы он быстро убрал его в вырез рубашки.
– И ты мне всегда нравилась, Искорка, – Лаварэль улыбнулся одним краешком губ, – Так что я надеюсь, что ты никуда от нас не уйдёшь.
Теперь Аяна с Соколицей одновременно посмотрели на Надира.
– Ты – эстерец, – констатировала чародейка.
– Да, – коротко откликнулся седовласый воин. Несмотря на цвет волос он выглядел едва ли старше тридцати.
– Но ты – Страж! – напряжённо и упрямо повторила Аяна истину, казавшуюся ей очевидной.
«Страж» молчал.
– Он был Стражем, – мягко и осторожно ответила Соколица за него. – Пока не попал в неприятности, которые в конечном счёте привели его сюда. Надир ну… Не очень общителен. Я думаю, если ему захочется поделиться, он расскажет тебе о своём прошлом как-нибудь потом, наедине.
Надир фыркнул и скрестив руки отвернулся к окну.
– Итак… – протянула Аяна. – Вы утверждаете, что вы все мои друзья.
– Да.
– Что мы знакомы много лет.
Откровенно говоря, Аяна была почти готова поверить, учитывая, с какой теплотой они смотрели на неё. Но сама она по-прежнему не знала, не помнила и не чувствовала по отношению к ним ничего.
– Тогда кто-нибудь может объяснить, зачем я приплыла сюда, в город, где вся власть принадлежит Стражам, и они едят на завтрак таких как я?! – озвучила она самый главный, ни с чем не клеившийся вопрос.
Соколица и Лаварэль переглянулись, как будто сомневались, стоит ли ей о чём-то напоминать.
Надир только бросил на чародейку короткий мрачный взгляд.
– Ты хотела спасти другого отступника.
– Ещё одного?! В смысле, почему не сразу всех? И разве их не хватало на северном материке?
Соколица тихо вздохнула.
– Кажется, он много значил для тебя.