2
«Ты никогда не узнаешь важность свободы, пока ты её не потеряешь»
В 1979-м году из-за религиозных преследований многие евреи и христиане пытались получить разрешение от советского правительства покинуть страну. К концу 1980-х годов правительство дало разрешение на выезд в Америку. Наша семья, в числе многих других, получила возможность эмигрировать. Нам пришлось ехать из Украины в Москву и жить там две недели, пока мы не пройдём собеседование в американском посольстве.
После одобрения советского правительства в 1990-м году мы, наконец, получили визу, которая позволяла нашей семье, нашему дяде Пете и другим родственникам переехать на постоянное место жительства в Америку. Одним из условий было наличие спонсора в США. Им мог стать некто Яков Лапин, наш однофамилец. Поскольку мы не понимали иммиграционный процесс и не знали Якова Лапина, мы побоялись ехать. А вот дядя Петя решился на переезд. Год спустя уже он стал нашим спонсором, и мы могли уехать в Америку.
Это было трудное решение для наших родителей. С одной стороны, мы могли жить в Америке и свободно исповедовать нашу веру. С другой стороны, существовал языковой барьер. Будущее было туманно. Наши связи с родными в Украине, которых мы оставим навсегда, трудно было прервать. Но если мы останемся, нас будут продолжать преследовать. Родители мамы иммигрировали в Америку после дяди Пети, поэтому она хотела уехать. Родители папы же не собирались выезжать.
Бабушка Ганна не соглашалась покинуть Украину. В юном возрасте она пережила голод, войну, и плен в Германии, и хотела провести остаток жизни в своей стране.
Наша семья. Я вторая справа в верхнем ряду.
Мне было четырнадцать лет и я была в восторге от мысли, что поеду в Америку! На тот момент я не догадывалась, что в чужой стране без знания языка будет очень сложно. Полная свобода, которую предоставляла Америка, позволила бы нашей семье воспользоваться религиозными, образовательными и экономическими возможностями. Люди, у которых всегда были гражданские и демократические свободы, действительно не понимают, какова их цена. Мы выбрали свободу.
Продав наш дом и машину, у нас появились деньги для эмиграции. И вот наступил тот день – 22 января 1992 года, когда мы попрощались с нашими родными и друзьями. Папа поцеловал уголок нашего дома, который он построил своими руками. Он знал, что, скорее всего, видит свой дом последний раз. Мы загрузили багаж в большой арендованный автобус, и проехали тысячу километров до Москвы. В международном аэропорту мы прошли долгий и тщательный осмотр, прежде чем попасть в самолёт. После тринадцати часов полёта мы приземлились в Америке, штат Нью-Йорк. Шесть часов спустя мы пересели на другой самолёт и полетели в город Портланд, штат Орегон. Друзья и родственники, которые иммигрировали раньше нас, встречали нас в аэропорту.
Наши родственники много помогли нам. Первые две недели мы жили с семьёй нашего дяди Володи, брата мамы, в городе Ванкувер, в соседнем штате Вашингтон, в их доме с тремя спальнями. Одна спальня была для нашего дяди, его жены и их пятерых детей. Вторая спальня была для наших родителей и их двух младших детей. А третья спальня была для нас, четырёх старших девочек. Наши братья спали на диванах в гостиной. Было нелегко приспособиться к двенадцатичасовой разнице во времени. Мы спали днём и не могли спать по ночам.
Когда дядя Володя впервые отвёз нас в продуктовый магазин, я не могла поверить в то, что я видела: мороженое в пластиковых ведёрках и так много разных фруктов и овощей! Мы не голодали в Украине, но наш выбор продуктов не был похож даже близко на то, что нам могла предложить Америка. Я вспоминаю, как некоторое время мы находили апельсины под подушкой нашей сестры. «Почему у тебя апельсины под подушкой?» – спрашивали мы её. «Потому что я сильно люблю апельсины и боюсь, что их завтра у меня может не быть,» – отвечала наша сестра. Она всё ещё не могла поверить, что она в Америке и сможет есть апельсины в любое время.
Мы были счастливы и довольны в Украине тем, что у нас было, потому что мы не знали лучшего. В Америке мы благодарили Бога за всё: за еду на столе, за место для проживания и за тёплую одежду.
Пожив с дядей Володей две недели, мы были готовы переехать в свою квартиру. Найти нам квартиру было непросто, учитывая то, что нас было десять человек, а денег было немного. Но Бог послал нам хорошего человека по имени Боб, который арендовал нашей семье двухкомнатную квартиру. Нам было сложно с одной ванной комнатой и небольшим пространством, но мы были рады, что мы в этой чудесной стране! Бог благословил нас!
Когда я думаю об этом сегодня, я так благодарна нашему дяде Пете, что он вызвал нас в Америку. Я также благодарна дяде Володе и его жене за то, что они приютили нас в своём доме в чужой стране (а нас в его доме на тот момент проживало семнадцать человек вместе!) Особая признательность всем родственникам и добрым людям, кто помогал нам. Хочется отметить программу социального обеспечения, благодаря которой мы получали продовольственные талоны и наличные деньги для повседневных нужд. От всей души хочу сказать: «Спасибо Америке за то, что радушно приняла нас, эмигрантов!»
Мы были счастливы, взволнованы и готовы к новому старту, но в сердце всё-таки тосковали по нашей покинутой родине. Все вокруг нас говорили на английском, непонятном нам на тот момент, языке. И поэтому общаться было трудно. Мы скучали по нашему дому и по людям, с которыми не было трудностей в общении. Большинство родственников по линии мамы жили в Ванкувере и она была счастлива жить рядом с ними. А вот отец очень скучал по своей семье в Украине. Он так больше никогда и не увидел свою мать, поскольку она умерла вскоре после нашего отъезда. И только через десять лет он смог повидаться со своим отцом. Несомненно, Америка предложила нам много возможностей, но вместе с тем на родине осталась частичка души и кровные узы.
Наши родители беспокоились о том, как мы будем жить в Америке. У них не было работы. Всему виной был языковой барьер. Но жизнь продолжалась, и понемногу налаживалась. Папа получил водительские права. Он оставался дома с младшими детьми и получал социальное обеспечение по инвалидности.
В украинских школах обязательными для изучения были украинский и русский языки. Кроме того каждой отдельной школе также был назначен третий язык. Ещё в детстве мама изучала в школе английский как третий язык, поэтому у неё были незначительные знания по этому предмету. Но, к тому времени, когда она иммигрировала в Америку, маме уже было сорок лет, и школьные знания были подзабыты. Трудно было работать в Америке без свободного владения английским языком. И мама поняла, что для того, чтобы устроиться на работу, нужно учить английский язык. Я помню её постоянно засыпающую с англо-русским словарём в руках, пока она старалась выучить новые английские слова.
Мой отец и все мы, дети, изучали немецкий язык в украинской школе, поэтому нам пришлось начинать осваивать английский язык с нуля. Чтобы что-то объяснить в магазине, отец брал с собой карандаш с бумагой и часто рисовал картинки того, что ему нужно было купить. Трое из нас, старших девочек, были помещены в девятый класс на программу «Английский как второй язык» (ESL). В этой школе много иммигрантов говорили по-русски, поэтому мы не чувствовали себя одинокими.
В течение первого года в Америке нашему отцу потребовалась операция на его правой руке, чтобы затянуть нервные окончания. После этого он восстанавливался, лежа в постели несколько недель. В один из этих дней у моего брата произошёл конфликт с кем-то в школе. Директор школы приехал к нам домой, чтобы поговорить с моими родителями. Он попытался рассказать маме о поведении её сына, но это было невозможно, так как её английский был очень слабый. И здесь директор увидел моего отца, больного на кровати, нашу крошечную квартиру и нехватку мебели. Ничего не сказав, он уехал и вернулся через час с грузовиком, полным пользованой мебели, ламп и других предметов, которых не хватало в нашей квартире. Мы были так благодарны за его доброту! Это осталось для нас одним из самых ярких воспоминаний о первых годах жизни в Америке.
Вскоре мама забеременела девятым ребёнком. Родители понимали, что нужно искать жильё с большой площадью, но никто не мог взять такую большую семью. Однажды на бензозаправке они случайно познакомились с американкой по имени Патриша. Узнав, что они ищут жильё, она сказала: «Вернитесь через два часа. Я дам вам ключ от моего друхэтажного дома, там три спальни. Я сдам вам дом в аренду.»
Видя доброту этой женщины как подарок от самого Бога, нашей радости не было предела! Мы переехали в этот дом и смогли платить аренду с помощью государственной программы. Наш новый дом был в другой части Ванкувера, поэтому нам пришлось перевестись в другую школу. Это стало намного сложнее для нас, поскольку в новой школе русскоговорящих учеников почти не было. Я не могла говорить по-английски и сказать то, что хотела. Если я говорила что-то не так, я чувствовала себя смущённой, поэтому большую часть времени я просто молчала. Каждый день после школы я старалась выучить десять новых английских слов.
Подружиться с кем-либо мне было сложно. Я просила Бога послать мне подружку. И вскоре я встретила Катю, только приехавшую из России, которая также не говорила по английски. Тот день стал памятным для нас – мы подружились и я сказала Кате волнующую новость: «А у меня сегодня родилась сестричка, Верочка, девятая в нашей семье!» С тех пор мы с Катечкой лучшие подружки и остаёмся ими до сих пор. А уже прошло 25 лет!
Наша школа предоставила нам летнюю работу. Первое лето в Америке, в возрасте четырнадцати лет, я работала в детском саду и зарабатывала $4.25 в час. На заработанные деньги я покупала нужные мне вещи, а остальное отдавала папе. Мы всегда дружили с нашими родителями. Они давали нам деньги, когда нам было нужно, и мы давали им наши заработанные деньги, если у нас они оставались.
В возрасте шестнадцати лет в средней школе я закончила программу безопасности дорожного движения и получила водительские права! Это было нелёгкое достижение для меня, но мне удалось пройти тест. Наличие водительских прав позволило мне много помогать моей маме, поскольку в то время она ещё не ездила сама за рулём.
Первые два года в средней школе я посещала уроки «Английский как второй язык». А в одиннадцатом классе я смогла посещать стандартный английский и даже получила первую пятёрку! Я так радовалась! Тяжёлые дни со словарём в руках наконец окупились. В течение последнего года в средней школе я закончила программу «Юридические/Медицинские Офисные Приложения» в Центре Навыков округа Кларк. После окончания средней школы я поступила в колледж.
Четыре года спустя в Америке у папы с мамой родилась последняя дочь, десятая, Анечка! Не легко было нам, такой большой семье, жить в ренте. Родители начали молиться Богу о покупке дома. Один раз, помолившись и попросив у Бога помощи найти жильё, они сели на машину и поехали по Ванкуверу. Вдруг они увидели вывеску «Продаётся» на старом и недорогом доме с большим участком земли. У них не было кредитной истории, не было английского языка и они могли позволить себе только небольшую оплату. Они встретились с хозяином.
– Бог положил мне на сердце продать мой дом именно этому человеку, – произнёс хозяин, указав на моего отца.
– Спасибо вам большое, что вы согласились продать нам дом, даже не проверяя нашу кредитную историю или наш доход! – сказала мама. – Мы чувствуем большую любовь Божью к нашей семье через ваши дела.
Родители купили дом и чувствовали, что им очень повезло. Оплата была низкой, и Бог во всём заботился о нас. Это было время, когда мужского слова и рукопожатия было достаточно, чтобы купить дом. Для нашей семьи это было настоящим чудом от Бога! Позже мы реконструировали этот дом и государство помогло маме открыть там детский садик, где она проработала двадцать лет. Мы, дети, помогали ей.
Мой муж Олег и его семья также являются иммигрантами. Родители Олега, Сергей и Ольга Анищенко, жили в Сухуми, в республике Грузия, где и родился Олег в 1975-м году. Через год после его рождения они переехали за десять тысяч километров в Находку на дальнем Востоке, чтобы быть ближе к семье их матери. У них было пятеро детей – четыре сына и дочь. Мой муж Олег родился вторым ребёнком в семье. Супруги работали портными в ателье по пошиву мужской и женской одежды. И по совместительству отец подрабатывал в торговом порту сантехником и кочегаром. Жили они в собственном доме. Земли для выращивания фруктов, овощей и ягод было достаточно. Семья увеличивалась, а зарплаты на жизнь не хватало, не смотря на упорный труд.
Христиане в России и во всех республиках СССР подвергались преследованиям. С 1976 года началась новая волна эмиграции христиан с Дальнего Востока. Многие христианские семьи стремились иммигрировать в Америку по религиозным мотивам. Отец семейста Сергей Яковлевич Анищенко активно включился в движение по защите прав человека, по вопросам выезда за границу по религиозным мотивам. За это он преследовался властями и находился под неусыпным оком КГБ, и вскоре был арестован за свою правозащитную деятельность. В конце концов, железный занавес рухнул, и в 1988 году семья получила разрешение на выезд из Советского Союза благодаря еврейскому вызову.
Продав дом и попрощавшись с близкими, они проехали на поезде сто восемьдесят километров до Владивостока. Затем они пролетели девять тысяч километров в Москву, чтобы получить эмиграционные документы.
Через две недели они были готовы сесть на поезд в Австрию. Их семья купила железнодорожные билеты в купе с кроватями, которое похоже на небольшую комнату для семьи. Но при посадке строгий начальник поезда не запутстил их в купе, а отослал в последний вагон, чтобы они ехали с солдатами. Отец попробовал возразить, так как у них были маленькие дети, но бесполезно.
Лил сильный дождь. Пока они с тележкой, нагруженной чемоданами, бежали к указанному вагону, их пятилетний сынок упал, тележка наскочила ему на ножку и сильно поранила коленку. У мамы на руках был пятимесячный ребёнок. Она его быстро передала дочке, подхватила раненого сына, и все, промокшие под дождём, перепачканные кровью, едва успели добежать до нужного вагона. Там две добрые чешки помогли им обработать рану ребёнка. И так, хотя и с болью в сердце, но и с чувством облегчения и благодарности Богу, не зная куда едут, они покинули этот «Коммунистический рай».
В Австрии, а затем в Италии, они прожили ещё два месяца, ожидая документы в Америку. Когда нашёлся спонсор в Калифорнии, самолёт перенёс их через океан и приземлился в штате Нью-Йорк. Здесь нужно было сделать пересадку на Калифорнию. Там, ожидая следующий самолёт, утомлённые перелётом и сменой времени, они просто валились с ног. И когда началась посадка на следующий рейс, в суматохе, они не заметили, как их десятилетняя дочь каким-то образом незамеченной прошла мимо стойки регистрации в самолёт, села на первое сиденье и уснула. Родители сбились с ног, ища её повсюду, пока, наконец, на последних минутах, стюардесса не нашла её в самолёте спящей. Через минуту самолёт пошёл на взлёт, и когда он уже был в воздухе, вдруг родители обнаружили, что их старший четырнадцатилетний сын, из-за поисков сестры с помощью работника аэропорта, не успел на самолёт! Вы можете представить переживания родителей?! Но как бы ни было трудно, Бог всё держал под своим контролем и обо всём позаботился! Слава Богу за оперативную службу аэропорта! Тут же всё было передано на землю, сына определили в гостиницу на ночь, а на следующий день посадили на другой рейс и семья снова соединилась в городе Сан-Франциско, штат Калифорния.
Члены церкви Александра Александровича Шевченко, которые также нелёгким путём, через Китай и Филиппины, иммигрировали в Америку в конце 1940-х годов, очень сердечно приняли их семью и помогли им обустроиться. Семья Олега жила в здании церкви в течение двух месяцев, прежде чем они смогли арендовать небольшую квартиру с двумя спальнями. В школе, где они учились, Олег, его братья и сестра были единственными белыми учениками среди афро-американцев, латиноамериканцев и филиппинцев. Всё было совсем не так, как в России, но по мере того, как их культурные знания росли и языковые навыки улучшались, Америка становилась менее чужой.
Семья Анищенко. Олег – высокий мальчик в заднем ряду справа
Через два года семья Олега переехала в меньший, более тихий и более дешёвый для жизни город Модесто, штат Калифорния. К тому времени там уже было несколько многодетных семей иммигрантов, из которых образовалась русская церковь. Семья Олега сразу же включилась в активную жизнь церкви. Мама посвятила себя служению детям. Они организовали воскресную школу, школу русского языка и детский хор, который в то время состоял из 110 детей от 5 до 12 лет. Церковь росла и жизнь кипела. Отец Олега был хорошим поваром, и все праздники, свадьбы и пикники проходили под его чутким руководством. К сожалению, из-за многих стрессов, преследований, тяжёлого труда и связанных с эмиграцией переживаний, в Америке у отца Олега открылся диабет тяжёлой формы. Здоровье его очень подкосилось.