Это просто не может быть правдой! Кэрри повторяла снова и снова, будто от этого что-то могло измениться. Первым делом она подошла к окну, за которым раскинулся большой сад. Идеально подстриженная трава, большие валуны, живописно разбросанные то тут, то там, журчащий ручеёк, пересекающий зелёную поляну, через него – изящно изогнутый деревянный мостик. На противоположной стороне сада виднелись длинные одноэтажные постройки с изогнутыми вверх крышами. Ни разу не доводилось бывать в Японии, но сейчас Кэрри была уверена, что всё это определённо оттуда. Нахмурившись, она провела ладонью по лицу, стиснула виски и яростно их потёрла. Как она сюда попала?
Отойдя от окна, она осмотрелась: комната не выглядела ни роскошными покоями, ни каморкой прислуги. Деревянные полы, решетчатые перегородки вместо дверей, низкая кровать с жестким матрасом и высокое зеркало в пол за ширмой. К нему и понесли ноги: хотелось посмотреть на себя, вдруг это всё ещё сон? Нет, Кэрри была прежней: яркая брюнетка с серыми глазами, немного испуганная, слегка исхудавшая – на лице выступили острые скулы – но всё ещё она. Из одежды на ней была лишь белая рубашка до колен, волосы спутались и отчаянно просили расчёску. Проведя по ним рукой, Кэрри нахмурилась: и что теперь? Куда идти, чего вообще ждать? К кому обратиться за помощью?
Осознание собственного одиночества, наступившего так резко, нахлынуло, выбивая воздух из лёгких. Ноги сами подогнулись, и, подтянув к подбородку колени, Кэрри горько всхлипнула, ловя своё отражение. Одна, навсегда, без друзей, без будущего. Кто она теперь, и как жить дальше? Можно было сколько угодно представлять своё будущее в пансионате, в окружении подруг, в привычном мире. Но реальность слишком отличалась от воображения. Она пугала.
Постепенно, Кэрри успокоилась. И перед глазами тут же замелькали картинки последних суток пребывания в пансионате. Тони, его безумие, его грубость и похоть. Тело полностью излечилось, но сердце всё ещё сковывал страх, а воспоминание о беспомощности вызвало приступ паники. Здесь её никто не защитит, не спасёт. В груди стало тесно, будто воздух резко закончился. Испуганно распахнув глаза, Кэрри тяжело задышала, пытаясь справиться с накатившим страхом. Поднесла запястья к глазам – нет, никаких следов от ремней, но почему тогда они всё ещё чувствуются на коже? Неужели у Тони получилось, он действительно перенёс её сюда?.. Последнее, что Кэрри помнила – его лицо и обещание вернуться. А после всё расплывалось, как в наркотическом тумане.
– Госпожа?
Кэрри испуганно отшатнулась от невысокой молоденькой девушки – едва ли старше шестнадцати – которая склонилась перед ней в низком поклоне.
– Ты кто? – голос зазвучал хрипло, пришлось прокашляться, чтобы продолжать. – Где я?
– Господин принёс вас неделю назад, госпожа, – девушка снова склонилась, не смея посмотреть на Кэрри. – Сказал, чтобы мы ухаживали за вами, и отбыл по делам.
– Господин? – Кэрри рвано вздохнула. Тони усыпил, чтобы не сбежала? Или чтобы прошло больше времени в пансионате и никто не хватился? У кого узнать правду? Служанка явно ему предана.
– Меня зовут Юми, госпожа. – Девушка всё же выпрямила спину, но по-прежнему отводила взгляд. – Уверена, господин будет рад услышать, что вы пришли в себя.
– Вы же сказали, он отбыл по делам.
– Мы поддерживаем связь. – Юми слабо улыбнулась, и Кэрри почудилось, что она насмехается. Да какого чёрта? У них тут есть интернет, смартфоны, телевидение, или они голубей шлют и радуются, если их никто не сбил по пути? Проглотив так некстати подкатившую злость, Кэрри кивнула, будто всё поняла, и попросила проводить её в ванную. Должны же здесь быть элементарные удобства?
Позже, переодевшись в жутко неудобное, хоть и красивое, розовое кимоно, Кэрри медленно прогуливалась по саду. До любви к созерцанию природы ей всегда было далеко, а сейчас на душе слишком неспокойно, чтобы любоваться рыбками, играющими в прозрачном ручье. Вокруг было тихо. Не считая природы и редких, почти неслышных разговоров прислуги, двор и дом словно спали. После насыщенных, ярких, хоть временами и сложных, недель, проведённых в пансионате эта тишина давила на уши. «Вот оно, моё чудовище, похитило и утащило в свой безлюдный замок, чтобы теперь медленно съесть», – невесело подумалось Кэрри.
Шорох гравия отчётливо прозвучал за спиной, но Кэрри не стала оборачиваться. Кто бы это ни был, он не сможет успокоить, привести подруг или вернуть домой.
– Ты очнулась. Я рад.
От звука знакомого голоса тело будто молнией прошило. Кэрри резко обернулась и посмотрела на Сакумо, волна невыразимого облегчения прокатилась под кожей.
В тёмно-синем кимоно, с волосами, завязанными в пучок на затылке, с рукоятями двух мечей, торчащих за спиной он выглядел таким гармоничным посреди этого сада, что на миг показалось, будто Кэрри попала в фильм. Да уж, его белая рубашка и узкие чёрные брюки смотрелись бы здесь совершенно неуместно. Всё это промелькнуло в голове и тут же скрылось, поглощённое отчаянием.
– Почему я здесь? Ты меня украл?
– Украл? – Сакумо нахмурился и сделал шаг к ней, но остановился, заметив испуг на дне серых глаз. – С чего ты взяла? Я ведь говорил, что хочу забрать тебя к себе.
– Ты говорил, что я должна завершить обучение. А ещё – что не решил до конца. И теперь вдруг приступ альтруизма?
– Я забрал тебя, потому что посчитал твоё обучение законченным, – в голосе Сакумо зазвучало раздражение.
– И поэтому даже не дал попрощаться с подругами?
– Ты была не в состоянии прощаться с кем бы то ни было. Или тебя надо было оставить у Энтони? Прости, что не разобрался, – ядовито ответил он.
– Выходит, мне стоит поблагодарить тебя за то, что спас? – Кэрри горько усмехнулась. – Забрал у одного повёрнутого на власти и сексе и привёз сюда, к другому?
– Мне кажется, ты забываешься. – Сакумо явно злился, но голос звучал ровно, холодно. – Я не обязан ничего тебе объяснять, не обязан перед тобой отчитываться. Ты с самого начала должна была оказаться здесь, думаешь, тот, кто купил бы тебя на аукционе, стал бы проводить экскурсию, прежде чем затащить в кровать?
– Может и нет, но… – Кэрри растерялась. А правда: чего именно она от него ждала? Стоило поблагодарить за спасение, а не набрасываться с упрёками.
– А ты знаешь, что происходит перед аукционом? – губы Сакумо презрительно скривились, он окинул Кэрри пронзительным взглядом. – Выпускной экзамен – это простая оргия, в которой участвует выпускница, или две, если дошли одновременно, и весь преподавательский состав. На глазах у всех желающих приобрести девушку. А потом… – заметив, как побледнела Кэрри, безжалостно продолжил он, – каждый желающий может присоединиться, ведь надо знать, за что собираешься платить деньги.
– И… – Кэрри приложила ладонь к горлу, голос невольно просел, – я тоже должна была… так…
– Ты особенная, правда, но не настолько, чтобы ради тебя менять правила. – Сакумо мрачно усмехнулся: – Единственное отличие для тебя заключалось бы в том, что покупателей было бы меньше.
– Но ты с самого начала говорил, что дождёшься аукциона, – прошептала Кэрри. – Значит, хотел, чтобы я через это прошла?..
– Это обычная практика, – пожал плечами Сакумо, невольно скривившись. Нет, себе он мог признаться, что не хотел подобного для Кэрри, просто потому что сам аукцион всегда вызывал у него чувство брезгливости. Сакумо даже был рад, что всё сложилось именно так и никто не посмел возражать на его решение выкупить Кэрри раньше срока. Но ей об этом знать было не обязательно.
– Как я могла считать, что ты другой, – горько ответила Кэрри.
– Не надо тешить себя иллюзиями относительно меня и моего к тебе отношения. – Сакумо сжал губы в тонкую полоску, развернулся и ушёл: разговор явно пошёл не по плану. Точнее, он пошёл именно так, как предупреждал Коннор – Кэрри не бросилась на шею с благодарностью, а вполне справедливо обвинила, назвала вещи своими именами. Она для него никто, он для неё хозяин, и этого не изменить. Но отчего тогда на душе так горько?
Кэрри глотала слёзы, провожая взглядом высокую худощавую фигуру. А чего она от него хотела? Признаний в любви? Бред. Расшатавшиеся нервы заставили вести себя, как истеричка, хотя таковой Кэрри никогда себя не считала. Но кто останется в здравом уме, проведя два с половиной месяца в стенах закрытого секс-пансионата в окружении мужчин, которые оказались богами? Кто сможет смотреть на мир по-прежнему, проведя больше суток в плену, подвергаясь сексуальным пыткам? Кэрри хотелось бы не меняться, но она не могла чувствовать себя той беззаботной прожигательницей жизни, что попала в пансионат. Не могла и чувствовать себя таинственной и могущественной сете-паи, которую, по словам профессоров, должны носить на руках на Зельдаре. Она была никем и чувствовала себя именно так – никем, пустым местом. Обхватив себя руками, она медленно побрела к дому, низко опустив голову.
Сакумо наблюдал за ней издалека, не переставая хмуриться. Наверное, не зря столько лет избегал любых тесных контактов с женщинами, с ними всегда было сложно, взять хотя бы Линн. Сегодня пришлось посетить чертоги Пантеона: такое событие, как новая любовница, прошло бы мимо, будь то это не Сакумо с его вечным затворничеством и одиночеством. Поэтому пришлось облачиться в традиционные одежды и провести два дня среди тех, кого даже с натяжкой нельзя назвать друзьями. Скорее, товарищами по несчастью, живущими на одной территории. Линн среди них, хвала силе, не было, но ей скоро донесут, и никто не может предугадать её реакцию. Хорошо хоть у Энтони хватило ума не появляться на глаза, хотя Сакумо был уверен – так просто он не отстанет. И не забудет, что по приказу Сакумо лишился половины силы. Потерев переносицу, Сакумо устало вздохнул: взвалил на себя ношу, которую теперь самому же и тянуть. Что ж, давно в его жизни не было трудностей, может, это будет даже забавно.
– Юми, с этого дня будешь служить госпоже, – сухо распорядился он, услышав шаги служанки, остановившейся за спиной. Не надо было даже оборачиваться, чтобы знать – она склонилась в почтительном поклоне почти до пола. Слуги были преданы Сакумо, все до одного, и прежде всего он хотел получить представление о том, чем живёт Кэрри в его отсутствие. А ещё – дать ей понять, что она не одинока, что есть те, с кем можно поговорить. Лезть к ней в душу он не собирался, и об этом тоже было сказано Юми: никаких докладов о мыслях и чувствах, только отчёт о ежедневных делах. Сегодня Кэрри будет ужинать одна – он даст ей привыкнуть к мысли, что теперь они вместе. А завтра… Завтра можно будет вновь попытаться наладить контакт. Досадно, ведь у них неплохо получалось в пансионате, если бы не идиот Энтони, Сакумо до аукциона смог бы внушить Кэрри, что его не стоит бояться. Теперь же придётся начинать всё сначала.
Кэрри сидела на коленях перед низким столом и изучала расставленные перед ней блюда. Можно сколько угодно злиться и жалеть себя, но голод никто не отменял. Юми быстро накрыла обед (или уже ужин? Кэрри понятия не имела, сколько сейчас времени) и встала у распашных дверей, сложив руки на животе и низко склонив голову.
– Юми, – позвала Кэрри, которую эта поза порядком напрягала. – Ты не могла бы оставить меня одну?
К слугам она привыкла с детства – в их доме всегда было достаточно горничных, поваров, водителей, охраны… Но эта девушка будто просто поднять на неё глаза боялась, это нервировало. Юми повиновалась моментально, чем вызывала новую вспышку раздражения – всё-таки это единственный человек, с которым она может сейчас поговорить. Подумав, Кэрри всё же вернула её, но приказала сесть напротив.
– Расскажи мне об этом месте, – попросила она, принимаясь за карри из говядины. – Я знаю, что это Зельдар, но это, – Кэрри обвела палочками комнату, – что это?
– Это резиденция нашего господина, – робко ответила Юми и с недоверием покосилась на неё – явно начинала считать слишком глупой для таких явных вещей.
– Я понимаю, – терпеливо сказала Кэрри. – Но она же как-то называется? А кто живёт рядом? И чем вообще вы тут занимаетесь?
– Занимаемся? – Юми впала в ступор. Несколько раз хлопнула ресницами, пытаясь понять, чего именно от неё хочет госпожа. Время на Зельдаре текло иначе, года, проходившие на земле, здесь могли занимать десять минут, а порой, наоборот, земные сутки растягивались на месяцы. И всё это время, сколько себя помнила, Юми служила господину Сакумо. Появление незнакомки произвело настоящий фурор среди жителей дома. Юми завидовали – сможет узнать о госпоже из первых уст, да она и сама поначалу обрадовалась. Но сейчас понятия не имела, как себя вести и что говорить, к тому же, госпожа не производила впечатление уверенной в себе роковой красотки. А ещё казалась немного глуповатой.
Заметив растерянность, Кэрри тяжело вздохнула:
– Как проходит ваш день? Часто ли здесь бывают гости?
– Не часто, – тут же откликнулась Юми. – Господин не любит принимать гостей. Его резиденция называется Замок поющей воды, одно из самых красивых мест на Зельдаре. – В голосе отчётливо звучала гордость, и Кэрри невольно улыбнулась.
– А далеко ли до другой… резиденции?
– Если передвигаться в повозке или верхом, то два дня до ближайшей резиденции Золотого песка, там живёт господин Сэт.
«Коннор, значит, совсем рядом», – невольно, Кэрри почувствовала облегчение. Пусть Коннор и не был её другом, но хоть кто-то знакомый в этом странном месте.
– А… – она замялась, подбирая слова: неизвестно, знают ли слуги кто она и откуда, знают ли вообще их с Сакумо, хм, историю знакомства? – господин Сакумо часто бывает дома?
– Нет. – Юми тяжело вздохнула. – Он занят делами на Земле, поэтому редко появляется в резиденции.
– Он хороший хозяин?
– Лучший! – ответила Юми с таким жаром, что у Кэрри невольно закралось подозрение, что она в него явно влюблена. Но, заметив скептичное выражение лица Кэрри, Юми тут же возразила, забыв на миг о почтении к госпоже: – Мы все очень любим господина. Он не устраивает сумасшедших оргий, никогда не заставляет слуг выполнять то, что они не хотят и вообще, он очень чуткий и добрый.
– И красивый, – с намёком добавила Кэрри, решив, что может так говорить о мужчине, который привёл её в свой дом в качестве… Кстати, в качестве кого она тут? Как себя представлять? Напрямую у служанки не спросишь. Как же не хватало Зои, вот с кем можно было бы обсудить всё это дерьмо и попытаться выработать стратегию дальнейшего поведения.
– Он вам нравится, госпожа? – робко спросила Юми, когда Кэрри отложила в сторону приборы.
– Кто? – поглощённая мыслями, Кэрри не сразу поняла, о чём её спрашивают.
– Господин, – удивлённо ответила Юми. Подозрительность к госпоже только усилилась – откуда она вообще взялась?
– Конечно. – Кэрри даже кивнула в подтверждение своих слов, хотя подозревала, что выглядит не слишком убедительно. Да, Сакумо был красив, и да, у них возникло взаимопонимание, шаткое и хрупкое. Но это было там, в другой жизни, а что делать сейчас – кто бы подсказал…
Юми успела убрать со стола и теперь планировала показать госпоже сад, когда навстречу выскочил запыхавшийся парень в чёрной юкате и белых штанах. Почтительно склонившись перед госпожой, он выпалил, ловя воздух широко раскрытым ртом:
– Там… там прибыла госпожа Линн!
– Что? – позабыв обо всём, Юми распахнула глаза.
– Кто это? – тут же поинтересовалась Кэрри.
– Это… – Юми замялась и густо покраснела, мечтая как можно скорее провалиться под землю и провести там следующие сутки, не меньше. – Это жена господина Сакумо, госпожа.
– Жена? – Кэрри пошатнулась, нащупала стену за спиной, боясь, что упадёт. Значит, он женат. Тогда какого хрена вообще она тут забыла? Решил привезти игрушку для разнообразия, привычное наскучило и захотелось тройничка? Злоба подкатила к горлу, Кэрри невольно сглотнула, до хруста выпрямила спину.
– Пожалуй, я не буду мешать господину, – с достоинством сказала она, пытаясь припомнить, где находится спальня.
– Но… госпожа, – робко сказал слуга, – господина Сакумо нет в резиденции. А госпожа Линн сказала, что хочет познакомиться с вами.
Кэрри всё же смогла пропихнуть цепкий, царапающий глотку комок, и кивнула. Что ж, она ей не соперница, так и даст понять сходу. А потом попытается сбежать, и минуты тут не останется. На это она не подписывалась!