Каким бы ни был город, в нём найдутся как патриоты, так и те, кто готов высосать из него каждую каплю жизни ради собственной выгоды. Красивые мостовые, игриво сверкающие струи фонтанов в ярком, полуденном солнце не меняли ситуации. Мало что меняло человеческих намерений, если они шли от сердца и именно поэтому в день, когда народ столпился на главной площади, смеясь и поздравляя друг друга в честь праздника, надеясь, что богиня плодородия поможет взрастить новые посевы, что унесут всех далеко от голода, было так много стражей порядка. На расправленных плечах каждого висел шёлковый, парадный плащ, косым углом оканчивающийся на поясе белого цвета, прикреплённый к железным наплечникам с жёлтой полоской. Торс украшал крепкий кожаный доспех с металлическими вставками на груди и животе, слабо блестевших в лучах солнца. Тугой пояс и безупречно ровные штаны говорили о том, что каждый миллиметр был выкроен и выплавлен под конкретного владельца. Если вы искали олицетворение слова «идеальный», то каждый из пятидесяти стражников, взятых из личной охраны мэра, вместе со своей формой, точно подойдут под это значение. Только прямоугольный щит на левой руке, повязанный крепкими ремнями был похож на вырванную, старую раму от дома.
День только начинался, люди собрались на площади, рождая гул, как море солёный запах. Сладкий привкус радости, улыбки доброжелательности и отдалённые, зарождающиеся песни зачинали настроение всего народа. Были те, кто пользовался ситуацией, воруя из карманов, предлагая свежие пирожки и кто-то даже сушёные грибы по особому рецепту.
Огромная, полукруглая, вымощенная камнем площадь была заранее вычищена, местами выглажена и приготовлена к тому, чтобы мэр города сказал своё слово, после которого начнутся долгие гуляния, конец коим не обещает даже следующее утро. Зима уже была позади, солнце две недели радует своим жаром и безоблачное небо, всеми богами благословляет урожай и прогретую землю на ближайшие дни. Запах весны щекочет ноздри ароматом цветов и сердце радостью.
Лишь звонкое пение труб заставило толпу притихнуть, каждый взгляд на несколько мгновений перешёл на широкую дорогу, что мягко вливалась между двумя каменными зданиями на площадь, по которой шли четверо трубачей, после всё те же бравые ребята, с гордой осанкой и мраморным взглядом, и всеми любимый король Дианер. Не первый год он посещает эту площадь, и не первый раз буря эмоций, сочащаяся через толпу, накрывает и топит в себе звуки труб, которые очень скоро умолкнут. Доброжелательная улыбка светит в ответ народу, слегка полные руки подняты в воздух, а красный шёлковый наряд волнами бежит по его округлому животу.
Его движения плавны, как падение лёгкой пушинки, его глаза блестят, как лучи солнца в чистом пруду. В сопровождении рослого, увешанного начисто отполированными металлическими доспехами капитана стражи. Уверенными по-царски шагами он дошёл до красиво сколоченного пьедестала, украшенного коврами и дубовыми столами, на которых нашлось место как цветам, так и вину. И твёрдо встав в центр, между «идеальными» стражниками, звонко, словно колокол он произнёс:
– Народ! – взмахнув руками, взглядом омыв толпу, которая в тот же момент погрузилась в столь же глубокую тишину, сколь глубоко их уважение к нему. – Мы пережили эту войну с холодом и болезнями, а теперь природа вознаградит нас дарами, как преданных детей! – Голос вибрировал где-то над головами, слегка звенел в ушах и будоражил сердца, вызывая уверенные, но тихие возгласы согласия. – Мы вырастим урожай, невиданный доселе! – Его рука рванула к небу, крепко сжимая пальцами что-то похожее на яблоко.
– Каждый из вас вкусит сладости даров нашей богини! – он раскинул руки в стороны, будто бы пытаясь обнять всю толпу, своим могучим, твёрдым как камень и упругим как калённая сталь голосом продолжил, – Труды наши будут вознаграждены! Наши дети будут сыты, наши братья и сёстры не умрут в следующую зиму! А теперь вскрываем бочонки с мёдом, наполняем наши кружки и будем веселиться, да так, чтобы песни наши и пляски возбудили в земле нашей невиданное желание жить и делиться жизнью! Всем святой «Берилицы»!!
Толпа бушевала, полилась выпивка по площади хлеще, чем кровь из вскрытой артерии. Трубы звонко пели, окрещая начало гуляний, а Дианер, вместе с молодцами, направился обратно, откуда и пришёл, в сторону небольшого замка находившегося на краю города, близь реки Роэна, что давала жизненно важную влагу всему живому в городе. Два ряда по четыре человека втиснулись в узкие улочки дремлющих в тени подворотен, догоняя с площади подтянулись и замкнули змейку, тащащую в животе короля, ещё с десяток стражников. Глаза каждого выразили лёгкую эйфорию прохладной тени. Лёгкость скользнула между выдохов всего ряда и еле заметного ёрзания расслабленных плеч. Гулкий топот шагов в ногу не мешал Дианеру говорить с главой стражи, который шёл рядом.
– Я бы всё же рекомендовал Вам идти не через узкие и тёмные улочки, Ваше Величество, а в обход по главной дороге. – Тяжёлый, как чугун, голос громыхнул из широкой груди, на которой крепко сидела железная, по-рыцарски красивая кираса.
– Это потому что ты не справился с той работой, что была возложена на твои плечи, командир? – раздражение мелькнуло как в голосе, так и в лице короля. Он, скривив губы, повернулся к выбритому, вспаханному шрамом лицу командира.
– Я не волшебная фея, – буркнул тот в ответ, – мои люди – натренированные бойцы, мои ищейки имеют хороший нюх на подозрительные личности, но они всего лишь люди, которые выполняют свою работу.
– Видимо плохо выполняют, – повышая голос и добавляя в него нотки ярости продолжал Дианер. – Вы должны были… – звонкий удар металла об стену и звон в ушах прервал разговор. Пара стражей возглавлявшая змею лежала у стены в позах и не снившихся богине любви, их доспехи были разодраны, а сами они лежали в собственной луже крови. Щиты ударились рёбрами и создали стену с выглядывавшими из-за неё лезвиями мечей. Вдруг рёв и топот копыт раздался позади, бешеный бык силой, что одарила его природа в самый расцвет сил, ударил рогами по щиту, отбросив бедолагу на товарищей. Щит остался на рогах, словно вбитый гвоздём в череп, а бык метался и яростно мотал головой.
В то же мгновение, словно гром из тучи, пронёсся голос командира:
– Приготовиться к бою! – Он вынул из ножен свой клинок, лезвие которого давно изуродовано бороздами войны, окликнув назад, – Да убейте вы этого быка! – направился к голове колонны.
Солдаты, что были первыми, лежали с почти вывернутыми лицами, руки и ноги были изящно сложены, как бумажные кораблики, а глазницы пустовали, как кошель барда.
Стена сразу за ними была живописно изрисована кистью смерти, красками крови бедных солдат. Из стены напротив были выбиты несколько кирпичей за которыми лежали взрывные устройства, чем они были сдетонированы, разбираться было некогда.
– А ну собрались, девки, и живо выходим к главной дороге! Живее! – Узкая улочка слабо блестела выходом на открытое пространство, которое вдруг загородило двое худощавых, низеньких паренька. Сумки через плечо тяжело свисали у них над животами, резким движением руки они взмахнули содержимым и бросили под ноги капитану округлые, стеклянные пузырьки в железной оправе. В нос ударил невыносимый, едкий запах и капитан, рывком оказавшись позади солдат, выкрикнул:
– Кислота! – в ответ солдаты сели на колени пригнув голову, уткнули щиты в землю. Яркий фейерверк красок ударил из пузырьков, жидкость окрасила всё, стены, щиты, землю, окна и вязко зашипела. Один из солдат закричал и лёгкий запах жареного мяса пронёсся меж домов.
– Встали! Вперёд! – Бравада вскочила и понеслась вперёд. Капитан, не теряя бдительности, заметил людей сверху. – Поднять щиты! – последовал свист летящих снарядов и скрежет металла, стрелы безуспешно царапали щиты не достигая цели. Не сбавляя темпа, они двигались вперёд, из-за угла выскочила пара бравых мужиков и попытались рывком достигнуть отвлечённую цель, не успев закончить замах каждый получил по клинку между рёбер и пали ниц на землю. Капитан не прекращал орать ни на секунду, вся группа вышла на широкую, вымощенную дорогу, встав полукругом и заслонившись щитами. Уже пятясь, держа защиту, они направились к деревянному навесу, который должен защищать от солнца, но в плохую погоду пойдёт и как защита от стрел.
Встав в максимально защищённую позицию капитан, недолго думая, командирским голосом сказал:
– Марко, Даниел, Микело! А ну пошли в обход и разобрались с этими грёбаными лучниками! Все остальные, стойте, как можно глубже под навесом, защищайте мэра!
Лицо Дианера было укоризненно спокойным, лишь глаза слегка блестели злобой. Дрожащим от недовольства голосом он сказал:
– Где твои хвалёные лучники? Неужели ты облажался?
– Заткнись и спрячься за спины моих парней, брат, а я разберусь с ними.
Указав пальцем на двоих солдат, он жестом позвал их с собой.
– Улочки узкие и ветвистые, почти как лабиринт, нам нужно быстро найти и надрать задницы тем, кто это всё устроил. Пошли, парни! – Тяжёлые, но быстрые шаги помчались через солнечную дорогу снова в тень, громкий боевой возглас и пара солдат последовали за ним. Стрелы больше не летели, но напряжение было тяжелее свинца, тишина после того, как последние указания были выполнены, лишь усиливало его.
Стены домов омывались томной тенью от яркого солнца, капитан и сразу же за его спиной пара солдат, двигались достаточно быстро в сторону последней стычки. В десяти шагах была видна лужа крови и вымазанная из неё дорожка, говорящая о том, куда тела солдат поволокли. Шаги замедлились, спины наклонены, колени согнуты, каждый из них напоминал гепарда готового наброситься на первую же жертву, что появится в поле зрения. Резким взмахом кулака над плечом капитан остановил солдат:
– Может возьмёшь себя за яйца покрепче и выйдешь из-за угла? Я слышу, как ты ёрзаешь своей задницей по камню! – выпрямившись в горделивом гневе и выпятив грудь он уставился в угол дома, откуда пару секунд погодя вышел худощавый парень. Серая футболка и тёмные штаны, короткая, слегка взъерошенная причёска и даже слегка сутулая осанка могла скрыть его среди толпы так, что даже у самых опытных телохранителей не вызовет подозрения. Лишь мешковидная сумка спереди из которой выпирали округлости, сейчас его выделяла. Тёплый ветерок с его стороны донёс кисло-металлический запах, что всего несколько минут назад чуть не выплавил солдатам щиты.
– Ну и что ты за хер с горы? – угрожающе рявкнул командир, пытаясь незаметно вышагивать в его сторону.
Потупив взгляд, парень глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в голосе и почти певуче сказал:
– Даниэль Кимэ, к вашим услугам, – завершив поклоном, он откинул одну руку назад, другая же была прижата к его груди, мешковатая сумка на его шее отвисла к земле.
Глаза капитана слегка сузились, плечи опустились, скулы нервно напряглись.
– И какие же услуги ты предложишь? – недоверчиво, сквозь зубы произнёс он.
Парень приподнял голову, его рот скривила змеиная улыбка, рука из-за пазухи сверкнула чем-то железным, взмахнув ей из-за плеча он в броске прошипел:
– Смерть!
Метательный нож рассекая ветер просвистел над ухом капитана, в могучем торсе сверкнула невиданная прыть с коей он увернулся от снаряда, который со звоном отскочил от стены нервно щекоча перепонки своей писклявостью. Пальцы с силой сдавили рукоять меча, шаги, как падающая лавина, набирали скорость и массу.
– Упс… – просопел парень, вытаскивая из пояса ещё один нож, ощетинившись, перед броском сказал, – На этот раз будет лучше.
Резко рванув плечом назад, капитан пропустил нож мимо себя, его дыхание напоминало ярость атакующего быка. Длинным шагом, почти рывком капитан навис над худощавым телом, ноги скользнули по песку поднимая пыль. Каждая мышца на корпусе наполнилась яростью для атаки, описав полукруг рука застыла в замахе, неожиданно парень рванул из сумки железный прут с округлённым наконечником и с размаху ударил о каменную стену. Металлический звон проник в уши разрывая перепонки, кости завибрировали в ответ, по мышцам молнией ударила сила и сжала их до невыносимой боли (потеряв равновесия тело капитана рухнуло у ног сутулого негодяя), судорога сковала капитана.
Ловкие пальцы вырвали из кармана металлический цилиндр, которым он стукнул о стену и бросил себе под ноги. Чёрный дым и запах гари начал заполнять узкую улочку. Сознание капитана затуманилось и погрузилось во тьму.