В пятом классе на уроке биологии девчонка-одноклассница предложила Матвею Платову сыграть в мини-шахматы, которые находились в плоской коробочке размером не более ладони, с малюсенькими фигурками, которые только и можно было уцепить и, сделав ход, сунуть в дырочку посреди намеченного квадратика. Маленькая шахматная доска стояла между ними на скамейке парты, девчушка выиграла право первого хода, и он даже был рад этому, но когда на четвёртом ходу Наташка Полозкова объявила ему мат, это стало полной и беспощадной неожиданностью, крахом и позором особенно сильным, потому что Наташка ему очень нравилась и он даже ухаживал за нею и всегда старался держаться перед ней такого фасона, таких безупречных козырей и ума, каких никто более предъявить не мог. А тут мат! И слово-то какое-то поганое. «Тебе мат», – сказала она, совершенно счастливая и беззаботная.
Он скрыл обиду и уже на следующий день записался в шахматный клуб. Кстати, когда в восьмом классе, провожая домой всё ту же Наташку, проявляя тем самым незаурядное постоянство, Платов получил по сопатке от местных дворовых подрастающих жеребцов, он покинул шахматы и записался в секцию борьбы. Неизвестно, какие бы ещё повороты судьбы ждали Матвея, если бы не выпускной в школе и не военное училище. Красивая Наташка скоро вышла замуж и уехала в Крым, а жизнь у Платова вдруг наполнилась спокойствием и плановыми результатами.
Но тот шахматный мат не прошёл даром, именно шахматы научили сдержанности и умению думать на несколько ходов вперёд. Эта привычка неторопливого пошагового решения стала характером, который и сформировал последующую судьбу молодого офицера. Платов не верил королям, и их советникам, и всем сильным мира сего, потому что они были уязвимы и слабы, и их жизнь зависела от любого дуновения ветерка. А вот опора на лёгкие фигуры сулила больше возможностей в освоении служебной лестницы прихотливыми прыжками – три вверх, две вниз и обратною. И Платов решил, что дружба – это опасная привязанность и не надо дружить близко ни с кем в отдельности, а надо дружить со всеми и сразу. Платов знал, что самая сильная фигура – пешка, и, помня это, не упускал возможности проявить заботу о солдате и таким образом наполниться самоуважением.
Так, с лёгкой руки симпатичной, но неверной девчонки, шахматы стали деловой матрицей его жизненного сценария, и шахматы не подвели. Платов хотел стать генералом и он им стал.
В молодые и школьные годы у него не было дилемм и права выбора, за него решила его родословная, родители и все родственники Матвея Ивановича были уверены, что они потомки легендарного атамана, героя Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года Платова Матвея Ивановича. Было ли это так на самом деле, никто доподлинно не знал, но какие-то документальные свидетельства имелись, и вообще – главное – это внутреннее состояние сопричастности семьи Платовых к роду Платовых и то, что всех мальчиков называли либо Матвеями, либо Иванами и отправляли служить в армию.
Генералу повезло: он стал волею судьбы полным тёзкой знаменитого героя и преодолел двухсотлетний рубеж непрерывной службы рода Платовых в русской армии. Расчувствовавшийся на торжестве по поводу получения офицерского звания, отец будущего генерала, назвал молодого лейтенанта юбилейным Платовым. Но старший Платов не дожил до разочарования, у сына рождались только девочки.
Военное училище, ровная учёба, тренировки в секции самбо. Именно там он сблизился с Сергеем Лукиным. Боролись они ожесточённо и на равных, но Лукин всегда был злее и беспощаднее, он в каждой схватке готов был умереть за победу над противником и никогда не сдавался. Матвей был настойчив, силён, умён, но умерен. Перед каждой тренировкой, если им предстояло работать в спарринге, он безнадёжно просил: «Серёжа, давай без фанатизма». «Это как?» – удивлялся Лукин и шёл в атаку, только кости трещали. Но эта примечательная способность быть, но не казаться, звучать и не выпячиваться каким-то удивительным образом помогала ему успешно продвигаться по служебной лестнице. Женился он не на генеральской дочке, а потому добывать звёзды приходилось самому, собственными силами и давно опробованными средствами. Например, прослыв умелым шахматистом, изредка и очень убедительно проиграть партию-другую своему влиятельному партнёру, или прислать пару глиняных горшков ручной работы с рассадой петуний, или сказать тост очевидно холуйский, но искренний и патриотичный, или… ну, впрочем, многообразие безгранично.