– До состязаний, стало быть, неделя всего осталась? Как жаль, что с собой разрешено брать только три свитка. Или волшебную палочку. Знать бы ещё заранее, с кем придётся её скрестить, подходящие чары наложил бы. И свитки взял соответствующие. Ведь у каждого из нас, как ни крути, есть излюбленное заклятие, которое почти наверняка будет пущено в ход.
– Согласен, владение нужной информацией – великая сила, но много ли тебе проку от знания, что Креван использует свою козырную карту – огонь? Чем тушить его станешь?
– Вряд ли ему позволят устроить вселенский пожар, а небольшой костерок уж как-нибудь загасим.
– Лучше уводи в те области волшебства, где чувствуешь себя сильнее. Едва ли он в ладах с Природой, если экзамен по ней пересдал с трудом, вот и атакуй Зелёной магией. А с другой стороны, у целого ряда личностей, имеющих честь являться нашими однокурсниками, я лично не вижу сердечной привязанности к определённой школе колдовства. И предсказать заранее, какой фортель выкинут на дуэли, не берусь. Поэтому, как говорят преподы, просто готовьтесь по пройденному материалу, и всё будет в порядке.
– А ты сам какое волшебство собираешься использовать?
– Хитрый какой. Так я тебе и доложил. Чтобы использовал сказанное против меня же?
– Хочешь, ответной любезностью раскрою свои карты?
– Нет. Иначе получится игра в поддавки. Какой в ней интерес? Давай уж по честному. Единственное, в чём могу пойти навстречу – если жребий сведёт нас вместе, не стану использовать никаких заколдованных вещей.
На деле Денис давно уже подумывал отказаться от их помощи в принципе. И не из-за облома заниматься зачаровыванием, или жаба душила расходовать плоды своего труда в погоне за эфемерной славой – просто считал, что настоящая победа одерживается исключительно силой собственного духа.
– Тогда и я тоже. Точно! А на сэкономленные свитки купим Шарм.
– Кому что, а вшивому баня. Ладно, тщательно обдумаю твоё предложение. Но не меня бойся, и даже не Кревана. Как мне кажется, самым трудным твоим поединком станет встреча с Жанной.
– О! Жду, не дождусь. Любимой женщине проиграть одно удовольствие.
– Боюсь, даже если бы задался целью всенепременно победить её, ничего не вышло бы. Мадмуазель Люсти одинаково хорошо владеет любой магией. По крайней мере, видимых слабостей я не замечал.
– Я вообще считаю – справедливым будет, если она выиграет турнир.
– И её написанный маслом портрет украсит коридор второго этажа, – не упустил случая съязвить Денис.
– Если вдруг такое чудо свершится – недолго там провисит.
– Куда исчезнет – догадаться нетрудно. Икону только из него не делай. Едва ли Жанна тянет на статус святой.
– А вдруг? Ты же не настолько хорошо её знаешь, чтобы выносить категоричное суждение.
– Вторую библейскую заповедь помнишь? Не сотвори себе кумира!
– Да ну тебя. Пойду лучше помедитирую. А заодно учебничек по Красной магии прихвачу. На денёк, не волнуйся. Мой куда-то делся, наверное, взяли почитать.
– Как всегда. Такое впечатление – в твоей избушке открылся филиал библиотеки.
– Сам удивляюсь: вместо того, чтобы идти к Мастеру Халиду, все почему-то тащатся ко мне. Но не переживай – верну обязательно, гадом буду.
– А получится как в анекдоте: и он гад, и я не Ростропович.
– Если чего, две свои книжки взамен отдам.
Денис отмахнулся.
– Мне чужого не надо, своего вполне достаточно.
– Ладно, в компенсацию морального ущерба слушай рассказ: кажется, в четырнадцатой кто-то поселился.
– Неужто вернулся Тахир?
– В том-то и дело, что нет! Дверь опечатана по-прежнему, специально проверял.
– Тогда с чего взял, что там появился жилец?
– Так у меня же стенка соседняя! Ещё позавчера слышу шорохи какие-то с той стороны, вначале думал – послышалось, тем более пошуршали немного, и баста. А вчера опять. Я ухо приложил, даже кружку приставил для лучшей слышимости. Точно: внутри кто-то есть, хотя передвигается очень тихо. Будто лесное животное забралось и осматривается.
– Может, оно и хулиганит?
– Считаешь, залезло через форточку? Здешние зверюшки, как я заметил, достаточно воспитаны, чтобы хозяйничать в комнатах даже в отсутствие жильцов. Максимум – на подоконник усядутся, да и то если окно открыто. Но всякое случается в нашем мире, надо бы проверить, а то вдруг оно само выбраться не может!
– И твой священный долг друида велит немедленно спасать попавшее в беду живое существо. Понимаю: с точки зрения общечеловеческих ценностей братья наши меньшие заслуживают не меньшего сострадания, чем мы, – усмехнулся Денис. – Ладно, пойдём посмотрим, кто там вольно или невольно обрёл себе пристанище.
На всякий случай они ещё раз проверили дверь 14-й с внешней стороны – заперто, и печать цела; на стук никто не отозвался. Убедившись, что их никто не видит, Славик прислонился к ней вплотную.
– Ничего не слышу.
– Примени Тонкий Слух. Как раз твоя родная Зелёная магия.
– Формулы не помню. Да и зачем, если шли осматривать окно?
– Ну, тогда идём.
Окно комнаты, соседней с Гекиной, оказалось закрытым. И не просто притворённым, а запертым изнутри. Подёргав раму, приятели убедились в том окончательно.
– Даже форточка на засове… Как же твоя животина там оказалась?
– Сам удивляюсь. Без волшебства тут явно не обошлось. Эврика! Где магометр, который вам с Линой Ларонциус подарил?
– Где надо, там и есть. Сейчас, небось, предложишь сбегать за ним, знаю я тебя!
– Ты прозорлив, как всегда. Совесть не позволяет копаться в чужих вещах! Будь инструмент у меня – уже притащил бы!
– Заодно и фонарик прихвати, вдруг там темно!
Вернувшись с требуемым, Денис заметил – приятелю удалось приотворить одну из оконных рам.
– Камешек остроугольный нашёл, поработал им как клином, створки и раскрылись, – похвалился Славик. – Давно пора новые ставить, расшатались совсем. У нас, впрочем, ненамногим лучше. Предполагалось, наверное – ни одному идиоту не придёт в голову вламываться в окна Шериндаля, вот их и не меняли лет сто. Но главное – взгляни внутрь. Что видишь?
– Ничего. Слишком темно.
– Вот! Несмотря на непогоду, квантов световой энергии всё же достаточно разглядеть детали обстановки любой из комнат. Я проверил специально на своей и на тринадцатой.
Денис молча извлёк из чехла магометр, стараясь беречь его от дождя. Стрелка, окрашенная в персиковый цвет, указала в сторону четырнадцатой, обозначив расстояние в два метра.
– Иллюзия. Впрочем, и без прибора ясно: темнота происхождения неестественного. Сейчас исследуем поближе.
– Ты в натуре забраться туда решил??
– Не! Только с подоконника огляжусь! Надо же разобраться в происходящем. Дай-ка для начала посвечу. Эй! Есть кто живой?
Выждав на всякий случай несколько секунд, Славик распахнул обе створки. Но даже теперь внутри различались лишь смутные очертания ближайших предметов, всё остальное тонуло в непроглядной мгле, непроницаемой для слабого лучика света, исторгаемого лампочкой фонарика.
– Батарейку менять пора. Но вообще я сомневаюсь, что даже прожектор пробьёт такую стену черноты. Словно свинцовая пыль в воздухе рассеяна.
– Да и запах какой-то странный. Слегка напоминает тот, в алхимической лаборатории, помнишь? – подойдя вплотную, принюхался Денис.
– Верно. А я вначале подумал, уж не протухла ли тут какая-нибудь дрянь, забытая Тахиром. От этого уксусного аромата уже першит в горле. Если тут поселился алхимик, то где колбы, реторты, пробирки, рабочий стол? И почему алхимики не проводят свои эксперименты на свежем воздухе, предпочитая дышать всякой дрянью в закрытом помещении? Никогда не пойму. Надо всё же найти источник зловония, иначе оно рано или поздно заберётся в мою комнату. Может, в шкафу бутыль припрятана? На открытом пространстве, кроме шляпы на тумбочке, ничего нет.
– Шляпа, говоришь? Дай-ка взгляну поближе. Сдаётся мне, она имеет подозрительно правильные контуры.
– Действительно. Проклятый туман, в двух шагах ничего не разберёшь! Неужели кристалл?
– Он самый. Явно тёмной окраски, раз при слабом освещении кажется совершенно чёрным.
– Странно – в тележке, из которой мы их выбирали, не было ни одного темнее светло-синего.
– Действительно чёрный, – констатировал Денис, направив луч света в упор. – Возможно, тёмно-синий или фиолетовый, при таком освещении не разберёшь. Сейчас поднесу к окошку, посмотрю на просвет.
Кристалл, хотя и не превышал размерами его собственный, оказался значительно тяжелее. Осторожно придерживая двумя руками, Денис вынес его за пределы темноты. Но стеклянный тетраэдр словно прихватил с собой часть её, не обнаруживая никаких иных оттенков, даже на пересечении граней. Казалось, именно он создавал завесу тьмы, являясь её сердцем.
– Какой странный минерал, – шёпотом, словно кто-либо мог его услышать, произнёс Славик. – Чёрный алмаз таких размеров стоил бы, наверное, больше, чем Шериндаль со всем своим содержимым. И зачем Мастерам Гильдии понадобилось изготовлять кристалл такой зловещей окраски?
– А ты уверен, что они вообще прикладывали к нему руку?
– Никто иной не смог бы попасть на Алмейо. Всё же любопытно хоть одним глазком взглянуть на здешнего постояльца.
– Как начнёт шуршать внутри, постучись, глядишь, и откроет. А пока возвращаю стекляшку на место: как ни крути, мы тут незваные гости.
Осторожно поставив кристалл на тумбочку и прислушавшись, Денис ощутил шевеление в левом кармане брюк – словно какой-то шутник засунул туда майского жука. Запустив внутрь руку, он извлёк завёрнутый в носовой платок подарок гнома. От шарика исходило пульсирующее бледно-розовое сияние.
– Что с ним? Почему вдруг ожил? – забеспокоился Славик.
– Не знаю, но происходящее мне не очень нравится. Он уже горячий. Не хватало ещё, чтобы раскалился добела.
– Смотри, чёрный резонирует в ответ!
Внутри тетраэдра стали зажигаться искры лимонно-жёлтого пламени. Спустя мгновение они гасли, но вместо них сразу же вспыхивали другие – в ещё большем количестве. Кристалл задрожал, испуская тревожный переливчатый звук, подобно хрустальной люстре при землетрясении.
– Ох, что-то сейчас будет! – испуганно прошептал Славик. – Уходим отсюда!
Поздно. Вибрация быстро достигла апогея, сопровождаясь мельканием вспышек и тонким невыносимо-противным стеклянным зудом, вынуждающими отворачиваться и затыкать уши. Внезапно кристалл взорвался, рассыпавшись на сотни мелких осколков; и одновременно, остывая, погас шарик.
– Вот теперь полностью с тобой согласен. Разбегаемся по комнатам и делаем вид, будто вообще их не покидали.