Иран
Сосна и пальма Персии
Пишу эти строки – вы не поверите! – на заснеженной лавочке во внутреннем дворике одного из бывших летних шахских дворцов Сахебгарани в Тегеране. Над головой – покрытая тем же снегом чинара, а на ней – опять же не поверите – крупные зеленые попугаи затеяли деловитую возню из-за куска какой-то еды. Много лет назад, задолго до революции, Фарах, жена шаха Мухаммеда Резы Пехлеви, выписала из Индии стайку попугаев и велела выпустить возле дворцов. С тех пор они здесь и живут, благополучно пережив, в отличие от хозяев, смену власти в Иране в 1979-м…
В Тегеране – снег! Огромный город у подножия Эльбурса укрылся белым ковром, автомобильное движение, и так скованное пробками, казалось, на какое-то время остановилось вообще.
Перевожу взгляд на шахский дворец, воспоминаю, зачем я здесь: надо рассказать российским путешественникам и туристам об Иране, незаслуженно забытом и не поспевшем к дележке туристского пирога лет этак 12 назад…
А вообще, что нам Иран?
Мне удалось вспомнить восемь вех, или пунктов, через которые сначала Персия, а затем и Иран проникали в сознание россиян (может быть, читатели меня дополнят). Первое – Дарий и Кир, древние военачальники, вошли в наше сознание в школе. Второе – персидская полонянка-княжна, не угодившая Степану Разину во время его похода по Волге. Третья – печальная участь А. С. Грибоедова, погибшего на персидской земле в период дипслужбы. Четвертое – иранская хна, без которой не обходилось большинство советских женщин. Пятое – таинственно исчезнувшие сокровища упомянутого шаха и алмаз «Шах», наследивший в мировой истории. Шестое – персидская кошка, желанный домашний спутник россиян и звезда любой выставки. Седьмое – Тегеранская конференция трех великих держав и незабываемая кинокартина «Тегеран-43» с Костолевским, Белохвостиковой и Аленом Делоном. И наконец восьмое, совсем недавнее – строительство с помощью российских специалистов атомной станции в Бушере и всеобщая шумиха вокруг этой мирной стройки.
Вот, пожалуй, и все, по чему мы знаем Иран. А Персеполь? А мечети и базары Исфахана и Шираза? А остров Киш в Персидском заливе со сказочным подземным городом и коралловыми рифами? А… Да сколько всего еще есть в Иране интересного и неизвестного россиянам! Мы постараемся рассказать вам кое о чем из увиденного нами во время поездки по стране, любезно организованной культурным представительством при посольстве Исламской Республики Иран в России.
…Вечер в Тегеране – неожиданно теплый и ясный после такого обильного снегопада утром. Нескончаемые аллеи городского парка, постриженные кипарисы, палатки с кебабом, открытые несмотря на поздний час, приветливые неназойливые продавцы. И десятки футбольных площадок, где ребята самозабвенно гоняют мячи. И сотни бегунов, то и дело снующих туда сюда по дорожкам… В Тегеране начинается весна и дышится легко.
Какой он, Тегеран? Одной фразой не ответишь. Зимой – заснеженный и деловой. Летом – душный и разморенный. И всегда – бескрайний, дружелюбный, щедрый. Здесь сосредоточилась вся экономическая, политическая и культурная жизнь страны, и потому Тегеран – всему голова.
Но история сегодняшнего Тегерана, который считается одним из крупнейших и самых густонаселённых городов в мире, была полна взлетов и падений.
Признаки присутствия человека в районе Килан, расположенном вблизи Дамаванда, уносят нас в глубокую древность, приблизительно на 14 тысяч лет назад. Тут жил пещерный человек, который занимался охотой. Следов же присутствия в Тегеранской провинции людей и памятников восьмитысячелетней давности уже значительно больше.
История Тегерана начинается в период правления Аршакидов, т. е. около двух тысяч лет назад. В то время Техран, или Дехран был деревней, которая расположилась к северу от города Рея, или Араги, важного и благоустроенного города. О Рее упоминает Дарий на исторических надписях Бистуна. До четвёртого века лунной хиджры Рей был одним из крупных городов на Востоке, однако в 1220 году лунной хиджры он был разрушен, подвергшись нашествию монголов.
Следует отметить, что в то время Тегеран был большой деревней с цветущими садами и загородными домами, в которых в жаркие месяцы отдыхали горожане. Жители Тегерана имели в своих домах подвалы, в которых прятались во время нападений врагов. Используя находящийся там провиант, они могли месяцами противостоять противнику. Благодаря этому Тегеран был ограждён от нашествия монголов, а после разрушения Рея даже приобрёл двойное значение.
Историк Якут Хамави пишет в своём произведении «Моаджам-оль-Балдан» следующее: «Тегеран – большое селение, в котором дома построены под землёй и никто не имеет доступа к этим труднопроходимым трущобам, разве что с разрешения и по приглашению их хозяев».
Мохаммад Казвини – автор книги «Асар-аль-белад» так говорит о Тегеране: «Дома тегеранцев построены ниже уровня земли. Во время нападений врагов тегеранцы, внезапно появляясь из своих домов, вступают с ними в борьбу».
Работы географов и других исследователей, посвящённые Тегерану, подтверждают тот факт, что в древние времена Тегеран был одним из сельских районов города Рея. Этот город, находясь на перекрёстке путей, ведущих в Хорасан, Кум, Мазандаран, Казвин, Гилан и Саве и являясь политическим, административным, религиозным и торговым центром, с давних времён привлекал к себе внимание. По этой же причине этот район постоянно подвергался нападениям врагов. В свою очередь, деревня Техран, благодаря своим подземным и обильным природным ресурсам, а также труднопроходимости, служила прибежищем для государственных деятелей и знаменитостей.
Период правления Сеффевидов стал началом развития и расцвета Тегерана. Сеффевидский шах Тахмасб (1523–1576), который назначил Казвин своей столицей, иногда навещал и Тегеран, который представлял собой район с хорошим климатом, большими садами и многочисленными реками. Он очень нравился шаху, поэтому он постепенно стал проводить в этом селении всё больше времени. Шах в период своего правления построил в Тегеране крепкие здания, башни и крепости.
В 1553 году Тегеран был обнесён крепостной стеной со ста четырнадцатью башнями – по числу сур Корана. В то время в крепости существовали четверо ворот: дарвазе Шемиран, дарвазе Казвин, дарвазе Дулаб и дарвазе Хазрат Абдуль-азим («дарвазе» означает по-русски «ворота»). Позже были построены ещё двое, которые получили названия дарвазе Долат и дарвазе Мохаммадие. Для постройки крепостной стены вокруг Тегерана была использована земля из местностей, которые потом стали известными как Чале Мейдан и Чале Хесар («чале» в переводе с персидского означает «яма»).
После краха династии Сефевидов и прихода к власти династии Афшаров в 1741 году, Надир-шах передал управление Тегераном старшему сыну Реза-гули Мирзе. После смерти Надир-шаха Афшара страна была охвачена политической анархией. В 1759 году Карим-хан из Занда взял в руки бразды правления страной. Из-за своих разногласий с Мохаммад-хасан-ханом Каджаром, а также ввиду того, что хотел отдалить столицу от Туркмен-Сахры, Карим-хан Зандский перенёс столицу из Тегерана в Шираз.
После переноса столицы из Тегерана в Шираз Тегеран не только не потерял своего величия и авторитета, но и через короткое время опять стал центром государственной власти.
Ага Мохаммад-хан Каджар был первым шахом, который выбрал Тегеран своей столицей. Это произошло в 1785 году. Победив правителя Тегерана Гафур-хана, он лишил надежды всех претендентов на власть и создал в Тегеране центральное правительство.
После прихода к власти Ага Мохаммад-хан Каджар издал указ чеканить монету с его именем и назвал Тегеран Дарол-хелафе, что означает «государственный центр».
Ага Мохаммад-хан выбрал Тегеран своей столицей по некоторым причинам, главной из которых является близость Тегерана к плодоносным землям Варамина, которые поддерживали Ага Мохаммад-хана. С того времени Тегеран, небольшая деревня с населением в 20 тысяч человек, начинает неуклонно развиваться.
Фатх-али-шах Каджар (1797–1848), который пришёл к власти после Аги Мохаммад-хана Каджара, сыграл большую роль в дальнейшем расцвете Тегерана. В городе были построены новые здания, он благоустраивался, благодаря чему люди из дальних и ближних городов страны стали переезжать в столицу. В итоге население Тегерана значительно увеличилось.
Француз Жак Мюрье, который совершил поездку в Тегеран в 1807 году, в своём путевом дневнике сообщает о большом количестве в нём бань, постоялых дворов и площадей.
Правление Насреддин-шаха, которое известно как период Насери, считается временем социального, политического и культурного развития Ирана. В этот период, под воздействием индустриальной цивилизации Европы и колонизаторской политики Запада, страна вступила в новую эру, итоги чего проявились сразу после смерти Насреддин-шаха в форме конституционного движения и последовавших за этим событий.
Первые же меры по благоустройству начали осуществляться Амир-кабиром сразу после того, как Насреддин-шах взошёл на трон. Одной из заслуг Амир-кабира является учреждение училища Дарол-фунун. Фундамент училища был заложен в 1848 году на территории, расположенной к северо-востоку от шахской крепости. Для развития в Тегеране промышленности Амир-кабир построил заводы по производству хрусталя, фарфора, бумаги, текстильные и оружейные заводы. Амир-кабир уделял особое внимание всеобщей и городской гигиене для того, чтобы сделать жизнь тегеранского населения более комфортной. По его распоряжению в Тегеране были вымощены камнем некоторые главные улицы, построены сорок карул-хане – сегодня мы назвали бы эти учреждения полицейскими участками. Амир-кабир вёл неустанную борьбу с хулиганством и безнравственностью. В 1851 году он отреставрировал башню шахской крепости и построил внутри самой крепости новые здания.
Согласно подсчётам, при Насреддин-шахе население Тегерана составляло около ста пятидесяти тысяч человек. Тегеран развивался и ширился с каждым днём, а крепости, построенные ещё при Сефевидах, защищали город со всех сторон.
Насреддин-шах поручил главному своему министру Мирзе Юсефу Мостуфи Аль-Мамалеку и другому министру Мирзе Исе разработать план расширения Тегерана. По этому плану к Тегерану были присоединены новые земли. И опять город со всех сторон окружали рвы. Связь с внешним миром осуществлялась через 12 ворот.
Уголок старого Тегерана
В 1867 году, после присоединения к Тегерану окрестных земель, Насреддин-шах назвал его Дароль-хелафе Насери, что означает государственный центр Насери. Позже государственный центр был переименован на Дароль-хелафе Мозаффарии. В конце концов, вышли из употребления все три названия, и осталось только Тегеран. Однако этот город уже полностью поменял свой прежний облик.
Постройка крепости и выкапывание новых рвов вокруг Тегерана длились почти десять лет. За это время город продолжал быстро развиваться. Ворота, от которых сегодня ничего не осталось, кроме названий, располагались друг за другом в следующем порядке: дарвазе Долат, дарвазе Юсеф-абад и дарвазе Шемиран в северной части Тегерана, дарвазе Хорасан, дарвазе Дулаб и Душан-тапе в восточной части города, дарвазе Баг-шах, дарвазе Казвин и Гомрок в западной части и дарвазе Гар, Робат Карим и Хазрат Абдульазим в южной части города.
После убийства Насреддин-шаха летом 1896 года на трон взошёл Мозафереддин-шах. А в 1905 году Тегеран стал ареной конституционной революции.
Тегеранское население под руководством религиозных деятелей, проводя митинги в мечетях, в 1906 году, наконец, заставило Мозафереддин-шаха подписать указ об установлении конституционного строя. Через несколько месяцев после подписания указа Мозафереддин-шах умер и во дворце Гулистан был коронован Мохаммад Али-шах.
Мохаммад Али-шах выступал против конституционного строя и парламента, поэтому и старался под различными предлогами ликвидировать его. Наконец 24 июня 1907 года при помощи иранских военнослужащих, которых по форме одежды называли казаками, он подверг здание меджлиса национального совета артиллерийскому обстрелу и убил группу депутатов парламента, заточил некоторых из них в тюрьму и восстановил в стране деспотический режим.
После этого не только приостановился процесс развития Тегерана, но и из-за отсутствия политической, экономической и социальной стабильности страна оказалась на грани уничтожения. В первый период правления Мохаммад Али-шаха Каджара все выдающиеся здания старой постройки одно за другим выходили из строя. Война иранских казаков и армии режима с борцами за свободу нанесла большие повреждения некоторым известным зданиям в Тегеране, например зданиям Бахарестан и мечети Селах-салар.
В последние годы правления династии Каджаридов Иран не прошли стороной Первая мировая война, революционные местные движения, засуха, в стране было небезопасно жить. Всё это приостановило процесс благоустройства Тегерана и городское строительство. В этот период правительства, сменявшие друг друга, глубоко запутавшиеся в политических проблемах, оказались беспомощными. В Тегеране же особых перемен не происходило.
С 1921 года после переворота, совершённого бригадным генералом Реза-ханом, в стране и, в частности, в столице ситуация существенно изменилась. Иран разворачивался лицом к капитализму и современным веяниям. Прозападная политика, основы которой были заложены ещё в последние годы правления Насреддин-шаха и в начале конституционного периода, начала реализовываться. Так, полное подражание образу жизни западных стран было признано путём прогресса и развития. Государственный аппарат ширился. На окраине Тегерана строились заводы. Город рос, разрушались ворота, заполнялись рвы, сносились старые здания, башни и крепости.
Так постепенно Тегеран терял свой исторический облик. В то время снос домов, магазинов тегеранцев и некоторых старых памятников города не представлял собой ничего удивительного…
Население Тегерана, которое по данным 1923 года составляло 210 тысяч человек, в 1939 году достигло 540 тысяч, а в 1941 году – более 600 тысяч. Большие доходы от продажи нефти, которая находилась в монопольном владении близких к режиму Пехлеви людей, стали причиной масштабных капиталовложений в определённые сферы тегеранской экономики. Таким образом, Тегеран ширился и развивался в достаточной степени беспорядочно, ценой отсталости других городских и сельских районов страны. В Тегеране легко было найти работу, и это удваивало привлекательность столицы для провинциалов. Поэтому с 1941 по 1976 годы в Тегеран усиленно мигрировали жители различных районов страны.
С этого времени к востоку, западу и югу от Тегерана появляются малые и большие пригороды и новые районы, которые затем присоединяются к столице. По данным переписи населения от 1976 года, население Тегерана превышает уже 4 миллиона 500 тысяч человек. Таким образом, он постепенно превращается в один из крупных городов мира.
С 1976 по 1979 годы перенаселённость Тегерана, ввиду своих отрицательных культурных и социальных последствий, увеличивает проблемы столицы. В то время как династия Пехлеви за счёт народного имущества строит себе у подножий Эльбруса дворцы, в феврале 1979 года Тегеран становится свидетелем народного восстания и свержения этого режима.
В 1979 году Тегеран, подобно другим иранским городам и сёлам, был ареной революционного движения. На всех тегеранских улицах и площадях происходили тысячные демонстрации, которые требовали свержения тиранического режима Пахлеви, независимости, свободы и установления на обширной иранской земле исламской власти.
Вооружённые силы шахского режима использовали все имеющиеся средства для разгрома народных демонстраций. В этом же году Тегеранский университет, мечети, площадь Энгелаб (Революции) и площадь Шохада (Мучеников), стали центрами революционных выступлений. 8 сентября 1978 года шахский режим отдал приказ открыть огонь по демонстрантам, собравшимся на площади Шохада, в результате чего было убито большое количество мирных жителей.
4 ноября того же года Тегеранский университет и окрестные улицы стали свидетелями нападения наёмников шахского режима на студентов и другие слои народа.
1 февраля 1979 года в Тегеране состоялась беспрецедентная в истории существования этого города церемония. Миллионы людей, стоя вдоль дороги протяжённостью 30 километров, приветствовали возвращение на родину своего лидера имама Хомейни.
После свержения марионеточного режима Пехлеви и изгнания из Ирана чужеземцев исламская революция под руководством имама Хомейни праздновала победу.
4 ноября 1979 года революционными студентами было захвачено американское посольство в Тегеране, которое использовалось как центр разведывательной деятельности, направленной против иранского народа. По предложению имама Хомейни это акция получила название второй рево-люции.
22 сентября 1980 года над Тегераном вдруг послышался шум моторов. Мехрабадский аэропорт подвергся нападению авиации иракского режима.
Одновременно до зубов вооружённая армия вероломно напала на западные и южные районы Ирана. Хотя Тегеран находился далеко от фронтов, навязанная Ирану война, которая продолжалось с 1980 по 1988 год, изменила и его облик. В сторону Тегерана шли переселенцы из южных и западных районов страны. Тегеран принимал также беженцев из Афганистана и Ирака, в результате чего население Тегерана резко увеличилось. В ходе войны столица неоднократно становилась мишенью для бомбовых ударов и крылатых ракет противника.
После окончания войны начался новый этап в жизни Тегерана. Период восстановления и перехода к мирной жизни. Нелегкое, но очень плодотворное время в истории города.
Однако, несмотря на все трудности, за последние два года Тегеран, восстанавливая свой облик и отстраиваясь заново, превратился в один из красивейших городов мира.
Расширение городских пределов, ликвидация трущоб и землянок, в которых жил бедный люд, и разбивка на их месте красивых парков, строительство автострад, метро, мостов, высотных зданий, увеличение числа просветительских и культурных центров, расширение зелёных насаждений, реализация проекта по сбору поверхностных вод и многие другие мероприятия входят в число принятых в столице за два десятилетия экстренных мер по развитию города.
Посольство России в Иране
Сегодня в Тегеране живут более десяти миллионов человек. Естественно, перемещение такого количества людей в пределах города сопряжено и с проблемами уличного движения, и экологическими проблемами. Однако расположение Тегерана у предгорий Эльбурса и наличие в его окрестностях дачных районов отличают его от многих крупных густонаселённых городов мира. Тегеранцы имеют возможность по выходным, проезжая не столь уж большие расстояния, выехать в горы или за город и, насладившись там чистым воздухом, отдохнуть от повседневных забот.
Огромная площадь с мечетями, 500 на 170 метров, потрясает своим каким-то непередаваемым простором, чистым воздухом, светом. Залы для молений мечети Лотфоллы с великолепной акустикой, сооруженные без единого столба, служат полтысячи лет. Везде – роскошная мозаика с сурами из Корана, чистота и покой во всем… Это – главный базар Исфахана, магнит для туристов со всего мира.
Главное во всем этом великолепии, что невозможно передать с помощью фототехники, – это люди, которые трудятся здесь в мастерских.
Вот миниатюрист, работающий по кости верблюда с помощью кисточек из кошачьей шерсти. Его краски исполнены из кожицы граната и грецкого ореха – все натуральное. Его зовут Оховат Нур Расул и его работы расходятся по всему миру. Этого старца – великого персидского поэта Низами – он нарисовал специально для читателей нашего журнала.
Другой маэстро – Ахаван Садри – украшает цветными печатями скатерти, постельное белье и другие ткани. Его техника изготовления печатей предусматривает использование только натуральных красителей, которые выдерживают стирку в теплой воде.
Персидские ковры – шелковые и шерстяные – одни из лучших в мире, а у Али Халимяна они одни из ценнейших в Исфахане. Он не нуждается в рекламе, его здесь и так все знают. Кстати, узелки на коврах здесь завязывают по-особому, не так как, скажем, в Турции…
Маленький городок Кашан возникает на трассе Тегеран-Исфахан неожиданно, как оазис в пустыне. Минуем зеленый городской парк, пара поворотов – и замираем в изумлении: прямо перед нами, полузасыпанный цветной глиной, возвышается зиккурат, отчетливо напоминающий аналогичные строения на рисунках в школьных учебниках по древней истории – в главах, посвященных вавилонскому царству. Только этому, в Сеалк-Тепе, как выясняется гораздо больше лет, чем вавилонскому! Почему же про него ничего не известно?
– Отчего же, все известно! – пожилой смотритель Аббас Этенад Фини на чистом французском принимается объяснять назначение тех или иных черепков и целой утвари…
Зиккурат в Кашане
В 1933 году сюда приехала французская экспедиция под руководством Романа Гаришмана, работала три года, и потом археолог издал двухтомник, где подвел итоги своих трудов. Прошло еще лет семьдесят, и другая группа ученых под началом профессора Садета Мелека Шахмирзади приехала в опять уже подзабытый Сеалк и нашла тут много интересного!
Оказалось, что местные холмы содержат несколько культурных периодов. Сначала люди жили в хижинах с соломенными крышами, потом научились обжигать в горнах цветную глину, затем появились геометрические и животные орнаменты. Научились использовать медь. Тела умерших покрывали тонким слоем охры и хоронили прямо под полом своих жилищ. Одомашнивали не только коз, уток, овец и лошадей, но даже газелей, гепардов и хищных птиц!
Научились добывать серебро из руды.
Но главной отличительной чертой этой культуры было использование печатей для маркировки своих изделий. В качестве красок использовали различных цветов глину, смешивая ее с водой. Позже, когда жители изобрели примитивное письмо, они стали применять его на печатях и делали это гораздо раньше вавилонян. Профессор Шахмирзади считает, что форма холма, напоминающая зиккурат, – самая древняя в Иране и таким образом, срезая слой за слоем, жители добывали цветную глину, а террасы использовали для орошаемого земледелия.
– Многие древности «уехали» отсюда в Лувр, – с горечью жалуется старик Аббас, – но осталось кое-что и у нас. Он указывает на ящики с красивыми черепками, которые когда-то были еще более прекрасными творениями местных умельцев.
– Когда же все это началось? – спрашиваю хранителя музея под открытым небом.
– В 3500 году до нашей эры или даже раньше, задолго до Вавилона, Ура и Урука, – с гордостью говорит смотритель.
Об этом чуде света – качающихся минаретах – мне как-то поведал один старый иранец, приехавший в нашу страну после изгнания из Тегерана шахиншаха и победы аятоллы Хомейни. О чем бы он ни рассказывал – будь это легенды древнего Персеполя, или сады Шираза с мавзолеями великих поэтов Саади и Хафиза, или персидские миниатюры и шахские сокровища, – он обязательно возвращался к качающимся минаретам.
– Иншалла! Вах, вах! – восклицал он, шлепая губами, – такого ты не сыщешь во всем белом свете.
И вот, попав в Тегеран, я первым делом справился у своего знакомого университетского профессора Али Фарруха:
– Многоуважаемый Али, я был бы очень благодарен лично вам, если бы мог хоть одним глазом глянуть на иранское чудо – качающиеся минареты.
– Бале! Хорошо! Даже до Москвы дошли слухи о нашей достопримечательности, – широко улыбнулся Али, сощурив от удовольствия глаза. – Значит, чтобы угодить дорогому гостю отправимся в Исфаган.
Старая столица Ирана, Исфаган, город 170 мечетей, сам достоин отдельного рассказа: вокруг шахской площади высятся мечети – произведения искусств, а в торговых рядах глаза разбегаются от украшений из золота и серебра, драгоценных камней, ковров, шелковых тканей, посуды из латуни. Здесь больше ста тысяч ремесленников изготовляют прекрасные вещи на многие рынки страны. С трудом оторвавшись от сокровищ главного базара, едем к западу от города.
Видите на горе остатки храма? Да, да, рядом с огромным резервуаром для воды. Это развалины древнего храма огнепоклонников – зороастрийцев. Их некогда величественные храмы, высившиеся на холмах две тысячи лет назад, сильно разрушились, так как возводились из сырого кирпича. А сами зороастрийцы сохранились, проживают небольшими группами в разных местах Ирана, по-прежнему придерживаясь своей веры, поддерживая храмовый огонь.
– Ну, вот, мы и подъезжаем к объекту вашей мечты, – заключил Али, указывая рукой на группу деревьев.
Так вот она вожделенная цель нашего путешествия – «Манар-е-джомбан», что в переводе с фарси означает «Качающийся минарет». Между золотых стволов сосен я вижу прямоугольник мечети, четким контуром выделяющийся на закатном небе.
– Посмотрите на эту гробницу. В 1316 году у подножия сосен жители соседних сел похоронили своего соседа, духовное лицо, которого за многие благие дела объявили святым. Над простой могилкой, где покоился прах Абдуллы, со временем возвели гробницу, – Али бережно поправил цветы на каменной плите, – а затем, в конце XIV века построили эту мечеть. С тех пор сюда, к праху святого, к мечети, не прекращается поток паломников. Ну, еще конечно, мечеть славится своими качающимися минаретами. Эта загадка притягивает сюда тысячи людей. Следуйте за мной.
Поднимаемся по стертым ступеням узкой витой лестницы на крышу мечети и забираемся внутрь минарета. Делаю все так, как показывает Али. Упираюсь руками в стенку и сильно толкаю ее, раз, другой. Минарет качнулся вперед. Мне кажется, что начал раскачиваться параллельно ему и другой минарет, что приходит в движение все здание. Минарет возвращается в исходное положение, как маятник с амплитудой колебания сантиметров в двенадцать. Качаются минареты, качаются вершины сосен. Все вокруг приходит в движение.
Качающиеся минареты
Говорят, что тайна качающихся минаретов объясняется довольно просто. Древние строители для защиты от частых землетрясений применяли при возведении зданий, особенно высоких мечетей, гибкие конструкции: между кирпичами прокладывали бруски дерева. Благодаря подобным приспособлениям толчки при землетрясениях не разрушали здания: стены качались, но не падали.
Есть и еще одна версия. Строители якобы использовали неправильный состав известняка. Он содержал полевой шпат, который «рассасывается» со временем, оставляя камень подвижным и способным трястись. Ученые утверждают, что раньше не было упоминаний о качающихся башнях, они появились сравнительно недавно. И многие древние здания в городе построены из таких же материалов и не трясутся – об этом нам говорили в городском музее.
Правоверные же мусульмане – исфаганцы верят, что чудо «качающихся минаретов» заключается в расположении мечети над могилой святого Абдуллы. Минареты качаются, призывая всех верующих к молитве, напоминая о доброй душе святого, а долг каждого помочь своим ближним.
Мне же «качающиеся минареты» кажутся образом беспокойной, кипучей жизни Ирана, который, несмотря на все катаклизмы своей истории, не только возвращается к спокойному состоянию привычной национальной традиционности, но и входят в остальной, беспокойный, мир…
Безмолвное умирание под открытым, пронзительно голубым небом, забытым навеки, – такова была бы участь всех великих городов древности, если бы не потомки, не позволившие уйти в забытье былому величию могущественных предков…
Вот он, Персеполь – огромный город древности, чтимый и исследуемый в XXI веке, но так и не открывший человечеству всех своих тайн…
Тогда, две с лишним тысячи лет назад, все было так же как и сейчас – такой же сильный ветер, гоняющий песчинки, секущие лицо, столь же яркое солнце, блики мечей и щитов, а сегодня – стекол туристических автобусов и автомобилей…
Персеполь располагался недалеко от места впадения небольшой речушки Пулвар в реку Кур, на отрогах Кухе-Рахмат (горы Милосердия), возвышающейся над равниной Мерв-Дешт. Город был защищен тройной системой укреплений, в том числе линией стен и башен, проходивших по гребню горы. Основные строения располагались на большой, имеющей почти прямоугольную форму платформе, которая была сооружена Дарием Великим между 520 и 515 гг. до н. э. Здания, развалины которых сохранились до наших дней, возведены как самим Дарием, так и его преемниками: Ксерксом (правившим в 486–465 до н. э.) и Артаксерксом I (465–424 до н. э.)
У северной оконечности западной стороны платформы находилась большая лестница, которая вела на равнину. Над лестницей возвышались Ворота Ксеркса, портал которых охраняли гигантские быки из камня – деталь, характерная для большинства дворцов Ассирии. Надпись на воротах гласит: «Так сказал Ксеркс царь: Милостью Ахурамазды я построил эти ворота, названные Всемирными».
Пройдем же под ними.
Руины Персеполя
С правой стороны от дворца сохранились развалины огромного парадного зала, ападана, строительство которого было начато Дарием I, а закончено Ксерксом. Само здание располагалось на приподнятой платформе, к которой вели две монументальные лестницы – одна с северной стороны, а другая с восточной. Лестницы украшены искусными рельефными изображениями, особенно хорошо сохранившимися на восточной лестнице. На последней изображена та же самая процессия, что и на северной лестнице, но с противоположной стороны. Основные фигуры представляют посланцев 23 народов, которые сделали персидскому царю подношения по случаю Нового года.
Сама ападана представляла собой большой зал, окруженный вестибюлями. Крыша сооружения, вероятно, была деревянной и поддерживалась 72 каменными колоннами, 13 из которых сохранились.
Справа от ападаны находился дворец Дария I, известный как Тахара. Дворец был украшен рельефными изображениями. Во дворце имеется надпись их создателя: «Я, Дарий, великий царь, царь царей, царь стран, сын Гистаспа, Ахеменид, построил этот дворец».
Приблизительно в центре террасы находился Трипилон, вероятно, главный парадный зал в Персеполе. Его лестница украшена рельефными изображениями сановников, на его восточных воротах имелся еще один рельеф, изображающий Дария I на троне и наследника Ксеркса.
Далее – стоколонный зал, начатый Ксерксом и завершенный Артаксерксом I. В центральной части этого сооружения находился зал, крыша опиралась на 100 колонн. По бокам северного портика стояли большие каменные быки, восемь каменных ворот были украшены сценами из царской жизни и сражений царя с демонами.
Среди зданий, построенных в южной части платформы, были дворец Ксеркса, его гарем и царская сокровищница, украшенная прекрасными рельефными изображениями Дария и Ксеркса, такими же, как и на Трипилоне.
На месте раскопок найдено большое количество клинописных надписей и табличек, являющихся бесценными историческими свидетельствами о периоде царствования Ксеркса. В двух из них сказано: «Так сказал Ксеркс царь: Моим отцом является Дарий, отцом Дария был человек по имени Виштаспа (Гистасп), отцом Виштаспы был человек по имени Ршама (Арсам). Оба, Виштаспа и Ршама, были живы, когда по воле Ахурамазды Дарий, мой отец, стал царем всей Земли»; «Так сказал Ксеркс царь: По воле Ахурамазды, я стал царем стран за пределами Парсы; я повелевал ими; они платили мне дань; они выполняли то, что было приказано им мною; мой закон распространялся на них: Мидию, Элам, Арахосию, Армению, Дрангиану, Парфию, Ариану, Бактрию, Согдиану, Хорасмию, Вавилонию, Ассирию, Сатагидию, Египет, ионийцев, живущих на море и живущих за морем, жителей Маки, Аравии, Гандхары, земель по реке Инд, Каппадокии, дахов, саков-амюргиев, саков с остроконечными шапками, карийцев, кушан».
В 331 до н. э. Персеполь был захвачен Александром Македонским, прекрасные дворцы, стоявшие на царской платформе, были сожжены, что, очевидно, должно было символизировать конец державы Ахеменидов. Во времена Сасанидов столицей вместо Персеполя стал Истахр (Техте-Таус), расположенный в нескольких километрах к северо-востоку.
Надо заметить, что сохранившиеся и по сей день руины Персеполя, несмотря на их размеры, дают лишь весьма слабое представление о великолепии и богатстве этой древней царской резиденции. Многое становится ясным из описания греческого историка Плугарха: он пишет, что Александру Великому, завоевавшему Персеполь в 330 году до н. э., понадобилось 10 000 мулов и 5000 верблюдов, чтобы вывезти все сокровища. Богатства эти принадлежали династии Ахеменидов, а Персеполь являлся одной из трех их столиц.
Город был основан Дарием Великим в самом начале его правления, в 552 году до н. э., а жили там каждый год только весной и осенью. Царь и его приближенные проводили лето в холмах Экбатаны, а зиму в Сузах. При последующих правителях Персеполь увеличивался в размерах, но, в конце концов, незадолго до похода Александра Великого был разрушен пожаром. Есть версия, что Александр сам поджег город, мстя персам за разграбленный афинский Акрополь. Но, с другой стороны, нет никаких свидетельств, подтверждающих это предположение.
Археологические раскопки в Персеполе начались в 1931 году, причем была расчищена царская резиденция на известняковой платформе, примыкающей к склону горы. Платформа занимает площадь 448×297 метров и снабжена прекрасно продуманной водопроводной сетью каналов и подземных сооружений. Можно догадаться, что и вся конструкция была продумана с той же тщательностью. Широкая лестница, ведущая к постройке, подтверждает это предположение: лестницей могли воспользоваться даже всадники.
О власти царей свидетельствуют реальные резные рельефы на стенах дворца. На них изображены посланники, привезшие царю дань с отдаленных границ империи.
Надпись в верхней части лестницы-входа сообщает, что зал был построен при преемнике царя Дария Ксерксе I. Эта надпись, как и многие другие, сделана на трех языках: эламском, вавилонском и древнеперсидском. Но на некоторых стенах есть надписи иного рода. Здесь выцарапаны имена посетителей, побывавших в этом месте значительно позже. Среди них – имя Генри Мортона Стенли, год 1860. Он был журналистом «Геральд трибюн» и прославился тем, что разыскал в Африке пропавшего Девида Ливингстона.
Персеполь был спроектирован специально для проведения представительных царских церемоний. У царя, его семьи и свиты были, конечно, и частные покои, но самая важная роль отводилась приемным помещениям, в особенности аудиенц-залу (ападане) Дария Великого, с высотой потолка 18 метров. В плане он имел форму квадрата с длиной сторон в 61 метр, колонны стояли в нем в шесть рядов, места было достаточно для 10 000 человек. В этих постройках преобладал известняк, но в свое время здесь были еще и деревянные колонны, и деревянные крыши, а также множество украшений: яркие краски, изысканные плитки, золото, серебро, слоновая кость и мрамор.
Но слава Персеполя жива в еще сохранившихся скульптурах. Длинные рельефные фризы на стенах и лестнице изображают людские процессии. Конечно же, это представители благородных родов и чужестранцы, что прибыли на аудиенцию к царю или принимают участие в празднествах, одновременно передавая властителю дань. На подходе к аудиенц-залу Дария можно полюбоваться одинаковыми фигурами левостороннего и правостороннего изображений на разных стенах. На одной из лестниц есть 23 рельефа, где представлены многие подданные империи Ахеменидов.
В личных покоях, меньших по размерам, больше раскрыта частная сторона жизни. Здесь есть портреты царских слуг, которые подают полотенца и благовония купающимся и веерами отгоняют мух.
Оставив весной 331 г. до н. э. Египет, Александр по древнему пути через Палестину и Финикию двинулся на Восток и беспрепятственно перешел через Евфрат и Тигр. Между тем Дарий использовал время после Исса для подготовки к новому, решающему сражению, которое произошло 1 октября 331 г. до н. э. у местечка Гавгамелы.
На этот раз Александру пришлось иметь дело с более сильным противником: войско Дария значительно увеличилось, основные контингенты были лучше вооружены, царь усилил армию также слонами и боевыми колесницами с острыми серпами. Дарий торопился дать сражение около Ниневии, где привольно раскинулась равнина, на которой могла свободно маневрировать собранная им огромная армия. Битва при Гавгамелах была одним из самых крупных сражений древности. Оно было жестоким и продолжалось почти целый день. Противники дрались мужественно, и победу одерживала то одна, то другая сторона. Но Александр смог нанести решающий удар – весь персидский центр, теснимый копьями македонской фаланги, не выдержал бокового удара македонской конницы. Страшный македонский клин вонзился в персов и пронзил насквозь. И в этот критический момент, когда левое крыло армии Александра истекало кровью, на правом фланге шло ожесточенное сражение конницы, а в тылу македонских сил, у лагеря, схватка противников еще не закончилась, царь Дарий, испуганный приближающимся со всех сторон боем, повернул свою колесницу, и, хотя прекрасная согдийская и бактрийская конница сохраняла еще свою боеспособность, исход сражения оказался решен. Бежали царская гвардия и наемники, прикрывая Дария, а вслед за ними и весь центр персидской армии.
Александр с конницей центра и правого фланга смог прийти на помощь левому флангу. Персы потерпели сокрушительное поражение, они не смогли использовать те преимущества, которые давали им численный перевес и место боя. Не оправдались и надежды, которые возлагали на серпоносные колесницы, практически не принесшие армии Александра вреда.
Потери Дария были огромными, армия же Александра лишилась, согласно свидетельству Диодора, 500 человек, но раненных оказалось много. Весь огромный обоз персидского войска – слоны, верблюды, все царское имущество и деньги – попали в руки победителей.
Теперь, после Гавгамел, перед Александром лежал путь в самое сердце державы Ахеменидов. Взяв Вавилон, который без боя сдал сатрап Вавилонии Мазей, Александр велел восстановить разрушенный персами храм главного божества Мардука, за что жрецы провозгласили его царем Вавилона. Александр оставил у власти прежнего сатрапа Мазея – это был первый перс, которому Александр оставил его высокий пост, но командование войском и управление финансами он передал македонским стратегам. Проведя в Вавилоне более месяца, чтобы дать войску отдых, Александр двинулся к Сузам, которыми также овладел без всякого сопротивления, и, пройдя через горные перевалы, захватил колыбель персидского государства Персеполь.
В Сузах и Персеполе в руки Александра попали сокровища Ахеменидов, столь огромные, что, по словам Плутарха, для их перевозки потребовалось 10 тыс. подвод (в каждую запрягали по паре мулов) и 5 тыс. вьючных верблюдов.
Персеполь, столицу персидского царства, Александр объявил самым враждебным из азиатских городов и отдал на разграбление своим воинам. Источники единодушно в описании страшного разгрома, которому подвергся этот богатейший город. Как рассказывает Диодор, македоняне, врываясь в дома, убивали всех мужчин и расхищали имущество, которого оказалось очень много: золота, серебра, роскошных одежд. Целый день занимаясь грабежом, они не смогли утолить свою жажду обогащения и, стремясь к большему, вступали в драку друг с другом, а некоторые отрубали руку тем, кто хватался за вещь, бывшую предметом спора; женщин же и детей волокли силой, уводя в рабство. Перед отъездом из Персеполя Александр сжег знаменитый дворец персидских царей, что подтверждается археологическими раскопками. В свете новой политики сближения с персами этот акт вандализма вызывает недоумение. Объяснение мотивов, которыми руководствовался Александр, вызвало споры среди ученых.
Поражение под Гавгамелами и захват трех столиц Персии не означали еще гибели власти Дария III, в руках которого оставалась вся восточная, огромная часть его державы. Из Персеполя Александр устремился в Мидию, где Дарий собирал новые силы. Заняв столицу сатрапии Мидии Экбатаны, из которых Дарий сбежал при его приближении, Александр бросился преследовать персидского царя. Древние авторы подробно рассказывают о последних днях жизни Дария, его бегстве в труднодоступные малонаселенные районы и аресте вельможами во главе с сатрапом Бактрии Бессом, о тяжком преследовании беглецов Александром. Наконец, когда Александр уже совсем настиг преследуемых, они убили Дария. Александр с подчеркнутым уважением отнесся к телу мертвого царя, воздав ему почести и отправив в Персеполь для погребения в царской усыпальнице. Тем самым он хотел подчеркнуть законность своей власти.
Настенные фрески
Смерть последнего царя из рода Ахеменидов как бы символизировала окончание той войны, которую македонский царь вел в качестве стратега-автократора объединенных сил Коринфского союза. Александр официально распускает все контингенты греческих городов, отправив их по домам; но желающих продолжить поход уже в качестве наемников и «тех, кто на свой страх пожелал… и дальше оставаться у него на службе» оказалось немало.
Итак, к лету 330 г. до н. э. Александр завоевал наиболее богатые области Персидского государства, овладел его основными политическим и культурными центрами, захватил колоссальные сокровища. Но помыслы завоевателя были устремлены далее на Восток, к самым границам державы Ахеменидов, законным наследником которых он теперь считал себя. Продолжая поход, менее чем за год Александр покорил огромные пространства – Гирканию, Парфию, Арию, Дрангиану и Арахозию.
Так македонская армия оказалась на пороге неизведанного мира, о котором у греков были весьма смутные представления, который манил к себе, в то же время вселял ужас в спутников великого македонского царя…
Говорят, что когда-то на этом голом острове в Персидском заливе росли только две кокосовые пальмы. Сегодня чего только нет на клочке суши у берегов Ирана площадью 90 квадратных километров, ставшем свободной экономической зоной страны и Меккой для сотен тысяч туристов! И пальм стало гораздо больше, чем даже в далеком 325 г. до н. э., когда адмирал Неарх, лучший флотоводец Александра Македонского, записав этот остров как «Арараку», заметил: «Здесь имеются парки и обильные пальмовые рощи». И всего остального тоже… Например, древний город Хаарире, о котором писал еще Саади в поэме «Голестан». Его раскапывают сейчас десятки археологов со всего мира. Или ультрасовременный отель «Дарий», куда мечтают попасть сотни отдыхающих. Или гигантский пингвин, из головы которого можно осмотреть все закоулки Киша… Или рукотворный подземный город «Кериз» с лабиринтами ходов и нишами в стенах, где хранятся экспонат былых эпох. И коралловые рифы вокруг острова с десятками видов тропических рыб. И черепахи, ежегодно отправляющиеся к Кишу откладывать яйца, – главное доказательство чистоты его вод. И велодорожки вокруг острова для всех желающих заняться экотуризмом.
Когда Марко Поло находился в Китае и побывал при императорском дворе в Пекине, то заметил женщину с роскошной черной жемчужиной. Поинтересовался, откуда такая красота. Ему объяснили, что с Киша.
Остров Киш в Персидском заливе
А. Гариб, зам. директора департамента туризма острова, рассказывает нам о своем детище:
– Сто видов вод в наших водах и 800-летняя история – эти цифры говорят сами за себя. Археологи из разных стран копают у нас древний город «Кериз» только часть 15-километрового подземного проекта. После революции здесь какое-то время было затишье, а потом, после долгих дебатов, возникла свободная экономическая зона. Все пришлось привозить с материка – и людей, и флору, и… фауну! Говорят, даже летучих мышей сюда доставили в специальных контейнерах.
За 14 лет открыто 46 отелей и 135 ресторанов. В сезон, а он длится 3 месяца в году, в аэропорту садятся до ста самолетов в день. А десять месяцев в году годны для купания.
…Недалеко от берега в зоне прилива стоит старый греческий траулер, севший на мель в далекие уже 1960-е годы. С него сняли все оборудование и какое-то время пытались устроить там ресторан для туристов. Но предприятие оказалось слишком рискованным, и траулер остался стоять неприкаянным возле берега, но зато теперь к нему съезжаются со всего острова любители красивых закатов. Говорят, они здесь лучшие на Кише.