По мере того, как один день сменял другой, Исгерд постепенно привыкала к тому, что Волфганг постоянно находится рядом. Но сколько они ни общались, жених оставался для нее загадкой.
Он не рассказывал о себе. При первой возможности старался перевести разговор на историю, искусство или любую другую тему, в которой невозможно было разглядеть его чаянья и мечты.
Исгерд пыталась использовать эти небольшие возможности для того, чтобы разузнать хоть что-нибудь о его интересах, но Волфганг оставался для неё закрыт.
Он никогда напрямую не говорил о том, что знает, зачем приехала Исгерд, но девушку не оставляло странное чувство, что тот видит её насквозь.
Иногда она наблюдала за Волфгангом через окно или когда тот устраивался у камина в комнате отдыха на первом этаже. Большую часть времени он читал, но книгу всегда прятал в кожаный футляр, а при приближении любого из курсантов – даже Исгерд – закрывал.
Волфганг часто и подолгу стоял на веранде их корпуса, рассчитанного на пятерых кадетов, и смотрел вдаль. Особенно он любил время, когда солнце пряталось за горизонт, и синеву неба озаряло слабое мерцание первых звёзд.
– О чём вы думаете? – спросила как-то Исгерд, застав его в одиночестве в такой час.
Волфганг вздрогнул, и ледяная маска мгновенно укрыла его лицо.
– О вас, – обворожительно улыбнувшись, сказал он и повернулся к Исгерд.
«Враньё», – подумала девушка, и тут же у неё пропало желание продолжать разговор.
– Простите, что помешала, – поспешила она откланяться.
На следующее утро, когда Исгерд вышла привести себя в порядок – душ в корпусе был один на всех, к чему она привыкала с трудом, потому как видеть по утрам посторонних не любила – и столкнулась с Волфгангом в дверях.
– Мне показалось, что вчера мы поговорили не слишком удачно, – сказал тот.
– Даже не знаю, с чего вы так решили, – ответила Исгерд и попыталась протиснуться мимо него в душевую.
– Я хочу исправить ошибку. Нам с вами нужно лучше друг друга понять, – продолжил Волфганг.
Исгерд подняла бровь.
– Ну, хорошо, – признала она, – нам не стоит ссориться. Что вы предлагаете?
– Ничего особенного. Спускайтесь к завтраку на веранду. Там и поговорим.
Исгерд подняла бровь.
– Разве здесь подают завтрак в блок?
На губах Волфганга промелькнула насмешливая улыбка.
– Что-то вроде того.
Он отвесил Исгерд лёгкий поклон и наконец позволил ей пройти.
Когда Исгерд спустилась на первый этаж, Волфганг сидел на веранде и неторопливо потягивал чай
– Не люблю кофе, даже по утрам, – признался он. – А вам что принести?
– Можете смеяться, но мне нравится горячий шоколад. Впрочем, я не хочу вас утруждать.
– Никаких трудностей! Юки! – крикнул он.
В дверях показалась та самая девушка с миндалевидными глазами.
Исгерд внимательно наблюдала за происходящим и не торопилась себя выдавать, хотя в первое мгновение и испытала желание вскочить и хорошенько встряхнуть эту экзотическую красотку.
– Юки, горячего шоколада нам, – Волфганг обернулся к Исгерд, – что-нибудь ещё?
– На ваш выбор, мне всё равно.
Волфганг кивнул.
– Тогда яичницу. Найдёшь?
– Да, сэр, – Юки отвесила красивый церемониальный поклон, свойственный обитателям Нефритовых миров, и исчезла.
– Я чего-то не понимаю, – призналась Исгерд, – разве в Академии не запрещено иметь слуг?
– Конечно, запрещено. Но когда есть запрет, всегда находится способ его обойти. Часто результат куда менее справедлив, чем был бы естественный порядок вещей. Нет ничего глупее, чем закон.
– Вы специально говорите это мне?
– Нет, – по глазам Волфганга Исгерд поняла, что последнее слово – абсолютная ложь, – я просто хотел, чтобы мы провели немного времени вдвоём. Я ничем вас не задел?
– Задели, – признала Исгерд, продолжая внимательно наблюдать за малейшим движением его бровей, – мы так много времени проводим вместе, что я надеялась, вы будете со мной более откровенны. Разве вчера я задала вам настолько личный вопрос?
Волфганг опустил взгляд и какое-то время рассматривал остывающий чай.
– Нет, – сказал он в итоге, – личный, но не настолько, чтобы скрывать ответ. Дело в том, что в эти выходные я лечу домой. Я раздумывал, какой выбрать рейс и какие вещи взять… Понимаете, это был бы довольно будничный и неинтересный разговор – если бы я вам сказал.
Исгерд не отводила взгляда. Толика правды в словах Волфганга была, но абсолютно точно – только толика.
– Вам так необходимо демонстрировать, что будничные заботы обходят вас стороной? – спросила она.
Волфганг пожал плечами. Посмотрел на неё и улыбнулся уголком губ.
– Вы будете скучать? – спросил он.
– Наверняка, – соврала Исгерд.
Они ещё немного поговорили, и Исгерд отправилась к себе, с облегчением думая о том, что сможет отдохнуть от светской болтовни хотя бы пару дней.
Все эти дни Ролан не давал о себе знать, зато Исгерд время от времени думала о нём.
Иногда она видела его в столовой и неизбежно приходила к мысли, что фон Крауз её бесит.
Теперь она получила возможность хорошенько разглядеть Ролана без больничных бинтов, и прежде всего отметила, что на наследника семьи Краузов тот не похож ни капли. Не может у десяти поколений голубоглазых блондинов родиться… вот такой.
Из любопытства Исгерд даже запросила поиск по нему в сети и нашла парочку сплетен о том, что супруг леди Крауз никак не может быть ему отцом – просто потому, что к моменту рождения Ролана ещё не был с ней знаком. Впрочем, ничего конкретного.
Исгерд думала, что политика Гесории давно пережила тот ребяческий возраст, когда всех волнует, кто с кем провёл ночь, и потому происхождение Ролана не слишком смущало. Однако однажды девушка не удержалась и поинтересовалась у Консула:
– А почему Рейнхардт? Почему не Крауз? Я имею в виду… у них примерно одинаковый флот, они держат семьдесят процентов системы Аркан… Да и влияние в Сенате, кажется, у герцога Крауза не меньше, чем у князя Рейнхардта.
Консул хмыкнула.
– Будет много споров, – сказала она, – относительно того, кто станет новым герцогом Краузом, случись что. У Ролана фон Крауза есть брат, у которого не меньше оснований претендовать на титул.
Исгерд поспешила прервать разговор, пока Консул не решила отправить её к неведомому брату в систему Аркан.
Интерес Исгерд, впрочем, оставался праздным до тех пор, пока не наступил вечер пятницы.
Она проводила Волфганга до ворот и сказалась больной, чтобы не ездить с ним в космопорт. Вернулась к корпусу, в котором обитала… и замерла на расстоянии двух десятков шагов от дверей, едва не раскрыв рот.
– Как это понимать? – резко спросила она, не зная, чей ответ интересует её больше.
Человек пятнадцать младшекурсников шествовали по дорожке от корпуса, находившегося немного восточней. Каждый нёс в руках кресло, подушки или чемодан.
– У нас под корпусом нашли муравьёв, – прозвучало откуда-то сбоку, и, опознав голос Ролана, Исгерд едва не подпрыгнула до небес. – Куратор распорядился, чтобы мы с Брантом перевезли вещи к вам.