Мия
Чуть более месяца назад
– Молодец, дочка, – обнял папа и прижался губами к виску, – горжусь!
– Миюша, – мама оттолкнула в сторону папу и со слезами на глазах сжала меня в объятиях. – Доченька, это было невероятно красиво! Уверена, победа за тобой!
– Спасибо, – позволяла маме осыпать мое лицо поцелуями, смущаясь под взорами прохожих. – Мам, ну не здесь!
Мне уже неделю как восемнадцать, а они по-прежнему сюсюкаются со мной как с маленькой.
– Прости, – удерживая меня за щеки, еще раз чмокнула меня в нос и наконец-то отпрянула, доставая салфетку и вытирая влагу под глазами. – Всегда знала, что станешь великой скрипачкой! – продолжала вытирать слезы.
– Мам, это всего лишь второй этап конкурса. Я даже не знаю, прошла ли я в третий, – не разделяла восторгов родителей. – К тому же ты видела, какие конкуренты! Где я и где они, – чувствовала как начинает болеть голова, от накатившего напряжения.
– Прекрати недооценивать себя! – одернул меня отец. – Плахотины просто не могут быть в проигравших. У тебя это в крови.
– Но если не получится, попробуешь на следующий год, – робко добавила мама.
– Я отойду, – сунула маме в руки футляр со скрипкой и поспешила сбежать от родителей куда-нибудь подальше.
– Осторожно, дочь! Через десять минут не вернешься, отправлю Михаила тебя искать.
Не стала ничего отвечать. Стараясь как можно скорее отдалиться от них и хотя бы пару мгновений побыть в одиночестве. Как же они достали со своими запретами, контролем и слишком завышенными ожиданиями. Засунула два пальца под воротник наглухо застегнутой блузки, стараясь вдохнуть как можно глубже воздух. Но ткань прилегала к коже так плотно, что, казалось, еще немного, и я просто задохнусь.
Оглянулась на девушек в красивых платьях и совсем не с целомудренными декольте. Пробегая мимо зеркального зала, бросила взгляд в отражение, поморщившись. Настоящий синий чулок. Белая блузка, рукава фонариком и черная узкая классическая юбка-карандаш. Собранные в конский хвост волосы тянули кожу головы. Как же хочется хотя бы раз пойти против того, что говорят родители, и выбрать наряд и прическу самой. Но нет! Я же дочь того самого Плахотина и не должна выглядеть как все эти легкодоступные пустышки.
Знала, что внешностью природа меня не обделила. Большие голубые глаза смотрелись особенно ярко на контрасте с темными волосами, маленький аккуратный носик, пухлые губки и по-детски круглые щечки привлекали немало мужского внимания.
Но папе не нравился чрезвычайный интерес мальчиков ко мне. Поэтому из престижного лицея для детей олигархов он перевел меня в не менее престижный пансионат для девиц. Там пресекалось любое общение с противоположным полом и воспитывали целомудренных дев. Но даже там девчонки умудрялись сбегать на свидания через дыру в заборе, заниматься сексом с парнями за пределами территории пансионата, беременеть и делать аборты. А на каникулах отрывались по полной, разрезая на лоскуты ненавистную форму и наверстывая время своего заточения с лихвой.
Но для меня это все оказалось непозволительной роскошью. Вечеринки с друзьями, походы в клубы, парни… Нет. Я не имела права позорить имя Плахотиных. Я должна во всем быть лучше других. Учеба, скрипка, балет, стрельба, иностранные языки. Я и школу закочила раньше других на год, и поступила в консерваторию. Порой мне казалось, что я не просто не живу, а даже не дышу. Вот и сегодня. Меня тошнило от этого места, от конкурса, от скрипки и стертых подушечек пальцев. Но я должна делать то, чего от меня ждут близкие. Сейчас передохну и вернусь к роли примерной дочери.
Куда бы я ни посмотрела, везде находились люди.
Люди, люди, кругом люди! Боже!
Шла без разбора, задыхаясь. Голова кружилась и участилось сердцебиение. Оперлась рукой о стену, тяжело дыша. Но с каждым шагом становилось лишь хуже.
– Девушка, вам плохо? – услышала женский голос.
Смотрела на появившуюся передо мной фигуру, но видела лишь размытый силуэт.
– Что такое? – присоединился к ней мужской голос.
– Вот…
– Отойди, – рявкнул мужчина, приблизившись и застилая собой весь свет.
В следующее мгновение чьи-то руки подцепили мой воротничок, и я ощутила, как на горло перестало давить.
– Держи, – поднес к моим губам горлышко бутылки и осторожно влили мне в рот воду.
Дыхание восстанавливалось, а вместе с ним возвращалась четкость зрения.
– Ты как? – спрашивал меня незнакомец с василькового цвета глазами.
Медленно выпрямился, возвышаясь надо мной горой. Какой же он высокий.
На мгновение я замерла, рассматривая мужчину, а он именно мужчина, ведь совсем не походил на тех парней, что встречались во время учебы. Наверное, ему лет тридцать. Тут же почувствовала, как вспыхивают щеки. Его глаза заворожили меня, и, чтобы убедиться в том, что он настоящий, блуждала взглядом по нему, отмечая детали. Русые волосы, словно растрепанные порывом ветра, прямой нос, короткая, аккуратно подстриженная борода, покрывающая нижнюю часть лица и щеки незнакомца, красивые губы, будто высеченные из гранита. Опустила глаза ниже, заметив сильную шею и широкие плечи, и снова подняла взор к его лицу. Дух перехватило от того, насколько красив этот мужчина. Он же в ответ разглядывал меня.
– Может, она немая? – вмешалась девушка за его спиной.
Посмотрела на его спутницу. Брюнетка, явно выше меня. Хотя с моим ростом метр пятьдесят семь сложно найти кого-то ниже меня. Длинные темные волосы блестящим каскадом струились по ее плечам, а карие глаза выражали лишь скуку. Красивая девушка, роскошная. Я видела ее во время конкурса перед выходом на сцену. Уверена, такие, как она, с легкостью получают все, что захочется. Вот и мужчина у нее под стать ей.
– Ты разговариваешь? – усмехнулся незнакомец, с любопытством рассматривая меня и гипнотизируя этими своими фиалковыми глазами. – С тобой все в порядке?
Его низкий голос с легкой хрипотцой обволакивал, растекаясь теплом по венам, и мне хотелось зажмуриться от удовольствия и слушать, слушать то, как он говорит.
– Похоже, что нет, – задумчиво проговорил он.
– Да, – растерянно кивнула, ощущая, как горят щеки. – Я в порядке, спасибо, – инстинктивно подняла руку к горлу потрогав то место, которого касались его пальцы.
Замерла, обнаружив, что воротник расстегнут, а пуговка на нем отсутствует.
Встрепенулась, осматриваясь по сторонам.
– Что-то потеряла? – все еще стоял рядом незнакомец, спрятав руки в карманах брюк.
– Пуговка… – растерянно пролепетала я.
– Что пуговка? – хмыкнул он.
– Пуговка от блузки оторвалась, – наклонилась к полу, отыскивая пропажу, сама толком не понимая, зачем это делаю. Наверное, чтобы объясниться перед родителями.
Мужчина наклонился к полу, следуя моему примеру.
– Вот эта? – протянул ко мне руку, разжимая кулак.
Выпрямилась и, подавляя волнение подошла к нему, взглянув на широкую ладонь с длинными пальцами, по самому центру которой белела перламутровая пуговица.
– Спасибо, – осторожно забрала свою пропажу, стараясь не касаться его кожи, но все равно слегка дотронулась до мужской ладони и вспыхнула, кажется, до самой линии роста волос.
– Ну, мы идем? – недовольно заныла девушка.
Неожиданно для самой себя ощутила неприятный укол в груди. Он тут ищет мне пуговицу, пока там его ждет девушка. Подняла глаза к его лицу и тут же потонула в синих омутах.
– Удачи, Пуговка! – подмигнул мужчина. – И будь осторожна.
– Пойдем, мелкая, – догнал он свою спутницу и приобнял ее за плечи, прижимая к себе и потрепав ее по голове.
А я так и осталась стоять на месте с бешено колотящимся сердцем. Зажимала пуговицу в ладони, наблюдая за тем, как удаляется его крупная фигура, и сожалея о том, что больше никогда его не встречу. И как же я тогда ошибалась…