Охота на хищника - читать онлайн

Охота на хищника Екатерина Шелеметьева

– Дамы и господа, наш самолет приступил к снижению. Через тридцать минут мы приземлимся в Калининграде…

Инга открыла глаза и внимательно осмотрела город, показавшийся далеко внизу. Довольно большой, но невысокий, без огромных многоэтажных муравейников по краям, утопающий в зелени лесов, парков и скверов, солнечный. Инга чуть прищурилась.

«Интересно, сколько дней понадобится на этот раз? В прошлый хватило восемнадцати. – Она самодовольно усмехнулась. – Хорошо бы здесь уложиться в пару недель. Не терять времени зря, не затягивать, не отвлекаться».

Инга бросила взгляд на часы. Почти девять. Прекрасно! Впереди целый день, и можно браться за дело. С чего начать? Поехать в управление, познакомиться с руководством, запросить материалы дела? Или заскочить на съемную квартиру, разложить вещи, позавтракать? Или сначала главное?

Решено. Сначала в морг, потом в управление и только потом в квартиру. Женщина почувствовала, как ее охватывают знакомые чувства: напряжение и покалывание в ногах, словно сейчас она бросится бежать, азарт, радость погони, предвкушение скорой и редкой добычи. Так бывало в ранней юности, когда дедушка брал Ингу на медвежью охоту, и теперь, когда сама Инга охотилась на самых страшных хищников страны – серийных убийц.

Успешно охотилась, можно сказать, виртуозно. Она шла по следу, не сомневаясь, не останавливаясь, собирала улики и факты, постепенно складывала обрывки данных, как головоломку, и, наконец, настигала свою добычу. Первое время консультант полиции, психолог Инга Иголкина работала в Москве, но со временем ее все чаще стали приглашать в другие города, где преступления серийных убийц годами оставались нераскрытыми.

Инга не возражала, работать на одном месте ей не нравилось. Она плохо ладила с коллегами. Все эти лейтенанты и капитаны вечно заигрывали с ней и ужасно раздражали, мешали получать удовольствие от охоты. К тому же со временем они начинали замечать ее странности, одержимость маньяками, жесткость. Поэтому последние два года Инга провела в дороге, помогая ловить серийных убийц по всей стране.

В Калининград ее позвали два дня назад, после жестокого убийства шестнадцатилетней девушки. Это была уже шестая жертва маньяка за три года, а следствие все топталось на месте без свидетелей, подозреваемых и улик. Инга намеревалась это исправить.

Как только самолет коснулся земли и, постепенно теряя скорость, помчался по взлетно-посадочной полосе, Инга расстегнула ремень, поднялась со своего кресла и решительно направилась к выходу. Бортпроводницу, попытавшуюся упомянуть правила, Инга обожгла таким взглядом, что девушка в ужасе отшатнулась.

Охота началась!

На входе в морг, куда Инга отправилась прямо из аэропорта, сидел хмурого вида мужчина в синем медицинском халате. Инга сунула ему под нос удостоверение и решительно потребовала найти патологоанатома, делавшего вскрытие Оксаны Ладовой – последней жертвы маньяка.

Мужчина криво усмехнулся:

– Барышня, у меня тут полный холодильник трупов, вскрывать не успеваем, а не то что команды полицейских психологов выполнять.

Инга тоже усмехнулась, а в ее металлических серых глазах мелькнул нехороший огонек.

– Всегда можно отыскать место еще для одного тела или время для одной просьбы. Верно? – прошипела она.

Мужчина кивнул и резко поднялся из-за стола. Что-то в этой худой, острой, как игла, женщине вызвало в нем если не страх, то, по крайней мере, сильное беспокойство. Он скрылся за белой обшарпанной дверью, а через минуту оттуда выглянул сухонький старичок лет семидесяти пяти. Он бодро насвистывал и улыбался так, словно работал не в морге, а в цветниках райского сада. Увидев перед собой Ингу, старичок заулыбался еще шире и раскинул руки так, словно собирался обнять дорогую гостью. Инга едва заметно отшатнулась.

– А, Ингочка, здравствуй, деточка. Как же, как же, наслышан. Звонили оттуда, – старичок ткнул указательным пальцем в потолок, – предупреждали. Сказали, приедет психолог, про-фай-лер, редчайший специалист. Ты уж, говорят, Поликарпыч, все покажи, расскажи Инге Олеговне, чтобы она этого изувера вычислила и поймала. – Он понизил голос до шепота. – А я тебя вот прямо так и представлял.

Инга чуть приподняла левую бровь. Обычно ей говорили прямо противоположное. Она мало походила на человека, способного раскрыть серию убийств, найти и обезвредить маньяка. И это было одним из ее преимуществ: вначале ее не боялись и не принимали всерьез. Впрочем, время брало свое. Как бы Инга ни следила за собой, как бы хорошо она ни выглядела, опытный глаз мог определить, что ей сильно за тридцать, а в ее стальных глазах застыли многолетний опыт, цинизм и пугающая безжалостность. Инга вздохнула про себя и решила раскрыть карты.

– Пожалуйста, зовите меня Иголка. Это детское прозвище, но оно мне нравится больше, чем вариации моего имени. И давайте к делу. Мне действительно нужно поскорее во всем разобраться и найти убийцу, пока жертв не стало семь.

– О, не переживай, – снова заулыбался патологоанатом, – до этого еще далеко, полгода, не меньше.

Инга кивнула. Хотя ей не предоставили все материалы дела, основную информацию она знала. Калининградский маньяк орудовал в скверах и парках города. Нападал каждые шесть месяцев, строго двенадцатого числа. Выбирал молодых темноволосых девушек, в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Обнаруживали его жертв на лавочках недалеко от места убийства. На телах девушек были множественные ножевые раны и порезы, нанесенные хаотично. Однако смертельным всегда оказывался самый первый удар. Следов сексуального насилия вскрытие не обнаружило ни в одном из случаев.

– Все так? – спросила Инга, сухо перечислив факты.

– Точно так, – закивал старичок, однако его улыбчивое лицо обрело озадаченное выражение.

– Послушайте, Поликарпыч, – Инга чуть запнулась, осознав, что не знает имени нового знакомого, – вы ведь производили вскрытие всех жертв маньяка?

– Этого маньяка? – переспросил старичок, размышляя о чем-то своем. – Этого – всех.

– Может быть, вы заметили что-то особенное, что-то, не попавшее в отчеты? Странность, про которую даже упоминать неловко, решат, что выдумка. Одинаковое число ран на жертвах? Одинаковое расположение? Какой-нибудь мусор рядом с телами? Или, наоборот, резкие отличия одного убийства в серии от другого?

Некоторое время Поликарпыч молча смотрел прямо на Ингу. Потом улыбнулся так, что вокруг глаз у него наметилась россыпь лучиков морщин, и погрозил девушке пальцем.

– Любопытно, – протянул он, – как любопытно! Ведь никто раньше не спрашивал. Даже не заходил. Следователь просто читал отчеты, и все. А вот вы спросили – и прямо в цель. И правда, как иголка.

– Так что вы заметили? – поторопила врача Инга.

– Ран всегда было разное количество. Я считал. Думал, раз он убивает двенадцатого, то, может, и ран двенадцать или двадцать четыре. Но нет. Всегда по-разному. Но всегда больше десяти: тринадцать, четырнадцать, семнадцать, – старичок наморщил лоб, припоминая. – Только на теле четвертой жертвы их было семь. Я даже сначала засомневался, что это наш маньяк постарался, но остальные детали сходились.

Инга кивнула. Да, это зацепка, и она уже знала, что с ней делать. Впрочем, охотясь на серийных убийц, Инга давно научилась концентрироваться на деталях. Позже, когда к ней попадут материалы дела, она сравнит каждое из шести убийств, каждое предложение в отчете, каждую версию, обстоятельство, отыщет все мелочи, детали, сходства и различия.

Но опыт также подсказывал Инге, что из всех жертв больше всего об убийце могли рассказать первая и последняя. Первая, потому что она редко была случайной. По крайней мере, убийца должен был выслеживать ее дольше одного вечера. Кроме того, у начинающего маньяка еще не было опыта.

Последняя жертва показывала, как маньяк изменился за время безнаказанности. И порой его самоуверенность приводила к ошибкам. Именно поэтому Инга спросила:

– А если сравнить первую и последнюю жертву. Что-то изменилось?

Старичок-патологоанатом задумчиво почесал затылок и чуть растерянно улыбнулся Инге.

– Так сразу и не поймешь. Чаще убивать он не стал, хотя ваши психологические книжки говорят, что мог бы… Способ тот же. Вот только возраст… До этого девушкам было восемнадцать – двадцать лет, а этой шестнадцать, ребенок совсем. – Старичок вздохнул, впервые утратив свою жизнерадостность.

Инга наморщила лоб, обдумывая новую информацию.

– А время смерти последней жертвы?

– Около полуночи.

Инга кивнула. Да, это многое объясняет. Он спешил. На этот раз он спешил, боялся не успеть до конца «своего» дня, а потому почти не выбирал. Прекрасно! Он ошибается, а Инга умеет замечать ошибки и использовать их в своих целях.

Инга попрощалась с Поликарпычем и, подхватив свою увесистую дорожную сумку, отправилась в управление знакомиться с начальством и следователем, ведущим дело.

Обе эти встречи оставили у Инги неприятный осадок. Полковник Никольский, подключивший ее к расследованию, оказался тучным, уставшим от службы человеком, искренне считающим, что его окружают полные идиоты. А следователь Степан Давыдов, хотя был довольно молод, силен и не глуп, мог вполне успешно расследовать бытовые убийства и мелкие кражи, но ничего не понимал в поимке серийных убийц. И оба они, и полковник и следователь, недоумевали, как в их городе могли появиться маньяк-убийца и Инга.

– Расскажите про свидетеля, – попросила Инга Степана, когда с формальным знакомством было покончено и она смогла вернуться к работе.

– Какого свидетеля? – хмуро уточнил следователь, морщась, как от зубной боли.

Инга не удивилась такой реакции, ее приезд мужчины-следователи всегда воспринимали как удар по самолюбию, хотя руководство и называло это усилением.

– Мне показалось, во время четвертого убийства был свидетель, – проворковала Инга, стараясь не встречаться со следователем взглядом.

– Ну вроде, – нехотя подтвердил Степан. – Тетка одна видела вдалеке убегающего мужчину. Описание дать не смогла. Средний рост, кепка, ничего существенного.

– Ее данные есть в отчете? – поинтересовалась Инга.

– Вроде да. Хотя зачем данные? Опознать убийцу она не сможет.

– И все же я хочу с ней поговорить. – На этот раз Инга подняла глаза и в упор посмотрела на следователя.

– В «Юноне» она работает, – Степан отмахнулся, словно не понимал, зачем Инга тратит время на ерунду, – это кафе в городском парке. Зовут, кажется, Зоя.

Инга удовлетворенно кивнула и направилась обедать в кафе «Юнона». Как и половина заведений Калининграда, «Юнона» специализировалась на рыбных блюдах. Здесь подавали щучьи котлеты, рыбный суп, салаты с угрем и креветками. Какое-то время Инга наслаждалась местной кухней, казалось, забыв о цели своего визита. Но когда с обедом было покончено, она приветливо улыбнулась юному официанту и попросила позвать Зою.

– Зою? – переспросил юноша. – Нашего повара? А что, вам что-то не понравилось?

– Нет-нет, все было удивительно вкусно, и я хочу лично поблагодарить ее, – Инга изо всех сил старалась быть дружелюбной.

– Вообще у нас так не принято, – смутился парень, – но раз вы хотите поблагодарить и знаете нашу Зою, я ее позову.

Инга решительно кивнула, соглашаясь сразу со всеми выводами парня. Про себя она подумала, что он совершил типичную ошибку дилетанта: раскрыл информацию и поторопился с выводами. Инга всего лишь назвала имя. То, что женщина работает в «Юноне» поваром, она не знала, да и с Зоей пока не познакомилась.

Пока Инга размышляла, к ее столику подошла невысокая коренастая женщина с крашеными рыжими волосами и растерянной, наивной улыбкой.

– Звали? – коротко спросила женщина.

– Да, здравствуйте, Зоя. Присядьте на минутку, – мягко пригласила Инга. И дождавшись, пока повариха сядет, продолжила: – Я хотела поблагодарить вас за обед, все было очень вкусно. Вы настоящая волшебница, мастер своего дела.

И без того розовые щеки Зои залил густой румянец, а Инга, не дожидаясь возражений, сказала:

– И знаете что? Я тоже мастер своего дела, Зоя. Только занимаюсь другим. Я ловлю серийных убийц. – Холодный огонь на секунду вспыхнул в глазах Инги.

Она вытащила из сумочки документы и показала их оцепеневшей женщине. Зоя с ужасом смотрела на раскрытое удостоверение, Инга продолжала говорить.

– Год назад вы столкнулись с серийным убийцей в парке, примерно в пятистах метрах отсюда. Вы шли с работы, с вечерней смены, очень поздно, свернули на дорожку, где не было людей, и увидели его. Он ударил ножом женщину, раз, другой, третий. Потом заметил вас. Вы думали, он убьет вас, зарежет, как ту женщину. Вам стоило бы закричать, побежать, но вы не смогли. Просто стояли и смотрели на него, как кролик на змею, раскрывшую пасть, чтобы его проглотить. И вы шептали что-то бессвязное, что никому не расскажете, что вам нельзя умирать, что у вас работа, дети…

– Сын, – побелевшими губами чуть слышно произнесла Зоя.

– Сын, – согласилась Инга, – и у него никого, кроме вас. И вы решили, что этот человек на дороге вас пожалел. Просто ушел, и все. Сохранил вам жизнь. И выполняли свою часть «договора», не рассказывали о нем. Вернее, вы сказали полиции, что видели мужчину, но не дали описания. Ничего конкретного, только рост, кепка, а ведь вы его рассмотрели и могли бы описать и узнать. Вы могли спасти этих девушек.

– Нет. – Зоя прижала руки к вискам. – Не могла спасти. Она была мертва, когда я их увидела. Уже мертва, понимаете. Врач сказал. Он убил ее сразу, первым ударом. Я ничего не могла! – Женщина перешла на крик. Молодой официант и пара за соседним столиком обернулись на них.

– Вы могли спасти двух других, – холодно сообщила Инга. – Пятую и шестую жертву. Кристину Кнехт и Оксану Ладову. Двух девочек. Первой было восемнадцать, а второй шестнадцать лет. Вы ничего не должны маньяку, убившему их. Он вас не жалел, он даже не слышал, что вы несете. Просто вы не вписывались в его сценарий, в схему. Вот и все.

Инга поднялась из-за стола, не прощаясь, не оборачиваясь, направилась к выходу из кафе.

– Как ты поняла, что повариха рассмотрела маньяка? – допытывался на следующий день Степан.

Утром придя на работу, он столкнулся с зареванной Зоей, которая требовала арестовать ее за ложные показания, а потом составила вполне сносный фоторобот преступника.

– Поликарпыч подсказал, – не поднимая головы от материалов дела, отозвалась Инга.

– Василий Поликарпыч? Патологоанатом?! – У Степана глаза стали размером с чайные блюдца. – А ему-то откуда знать?

Инга вздохнула и отложила очередной протокол осмотра места преступления.

– Поликарпыч сказал, что на теле четвертой жертвы было слишком мало ножевых ран…

– Ага, мало, как же! Семь! – перебил Ингу следователь.

– В два раза меньше, чем на других жертвах, – продолжала Инга. – Убивает он всегда первым ударом, значит, остальные раны – часть ритуала. И обычно их больше. Вывод? Преступнику кто-то помешал.

– Зоя? – Следователь с интересом смотрел на Ингу.

– Да. Я предположила, что она не просто видела его издалека, когда он убегал. А стала свидетелем убийства. И я надавила… – Инга запнулась. Рассказывать Степану о сцене в кафе ей не хотелось.

– Ну хорошо, – Степан встал из-за стола и подошел к окну, – что нам это дает? Фоторобот сужает список подозреваемых с целого города до пары сотен отдаленно похожих на изображение мужчин. Арестуем их всех?

Инга хитро улыбнулась.

– Не совсем. Сконцентрируемся на двух жертвах и поищем зацепки.

– И какие же две из шести убитых девушек приведут нас к маньяку? – поинтересовался следователь.

– Жертва номер один и номер ноль, – отозвалась Инга, снова погружаясь в отчеты и документы.

– Ноль?! – Степан ошарашенно уставился на Ингу. – Ты думаешь, была еще одна девушка, которую мы не нашли или не отнесли к этой серии убийств?

– Нет, – чуть раздраженно отозвалась Инга, ей не хотелось никого учить, а Степан явно желал получить от нее мастер-класс и раскрытие профессиональных секретов. – Я думаю, было что-то, что сработало как спусковой механизм и заставило его убивать. Условно это можно назвать «жертвой номер ноль». Чаще всего это несчастный случай, чья-то смерть, драка, покушение, что угодно. Иногда это незначительное для нас событие, в котором вообще обошлось без жертв. Тогда установить его практически невозможно. Но что бы это ни было, оно произошло двенадцатого июня или двенадцатого декабря.

– И как ты собираешься искать эту нулевую жертву или событие? – Степан с усмешкой уставился на странную московскую психологиню, как он мысленно окрестил Ингу.

– Предсказуемо и скучно. В Интернете и в архиве, – под нос себе пробормотала она.

Степан кивнул и тоже занялся сбором информации. Вот только искал он не предполагаемую жертву маньяка, а Ингу. Психолог из Москвы по прозвищу Иголка вызывала у следователя весьма двойственные чувства. С одной стороны, она работала сутками, рыла землю и явно продвинулась в поисках маньяка сильнее, чем всё Калининградское управление внутренних дел за прошедшие три года. С другой стороны, было в этой острой, холодной женщине что-то настораживающее, что-то, что заставляло держаться на расстоянии и соблюдать осторожность.

И пока пять основных чувств сигналили Степану, что Инга молода, привлекательна, умна и подходит ему необычайно, необъяснимое шестое чувство било тревогу и требовало бежать от нее не оглядываясь.

Степан, умевший доверять своей интуиции, отправил пару писем московским друзьям с просьбой собрать информацию о таинственном консультанте полиции и вернулся к работе.

Пока Инге не удалось обнаружить «нулевую» жертву, она предложила следователю вместе съездить к родителям первой погибшей девушки.

– Дарья Руднева, двадцать лет. Модель. Красивая, высокая, брюнетка. Возвращалась домой из клуба около четырех утра, через Южный парк. Была обнаружена дворником часа через два после убийства на скамейке возле фонтана. На теле жертвы семнадцать ножевых ранений, – перечислял Степан по дороге к дому погибшей.

Инга молчала.

– С родителями девушки я беседовал дважды, – продолжил следователь. – После ее убийства и год спустя, после третьего эпизода, когда преступления признали серией. Ничего не узнал. Мама и папа девушки твердили, что Даша была послушной, доброй, умной, ангелом, который случайно попал в лапы жестокого чудовища.

Инга едва заметно покачала головой, в случайности она не верила.

Тем временем Степан припарковался во дворе пятиэтажного дома и, постояв с минуту у машины, резко выдохнул и направился к подъезду. Казалось, следователь боится предстоящей встречи.

– Он снова убил? – с порога набросилась на Степана миниатюрная темноволосая женщина, открывшая дверь. – Убил, иначе бы не пришли. Он убил еще одну девочку, а вы ничего не делаете! Только ходите ко мне, задаете одни и те же дурацкие вопросы снова и снова. Копаетесь в Дашиной жизни, хотите ее очернить, оклеветать. Смотрите на меня так, словно моя девочка сама в чем-то виновата! Словно она заслужила! А он продолжает убивать, не останавливается. Сколько еще будет жертв, прежде чем вы его поймаете? Сколько, я тебя спрашиваю?

Женщина ткнула Степану в грудь тонким пальцем и горько, отчаянно заплакала.

Следователь растерянно замер на пороге квартиры, покорно принимая упреки и обвинения этой хрупкой женщины. Инга действовала иначе.

– Ни одной, – спокойно и уверенно сказала она.

– Что? – Хозяйка квартиры, казалось, только заметила консультанта.

– Вы спросили, сколько еще будет жертв. Я ответила: ни одной. Он больше никого не убьет. Я его найду. Но у меня есть несколько вопросов.

С этими словами Инга прошла мимо женщины вглубь квартиры.

– Почему ваша дочь возвращалась из клуба одна и пешком? Ни провожатых, ни такси.

Инга прошла в гостиную и села на краешек кресла. Степан и хозяйка квартиры проследовали за ней.

– От клуба, где она отдыхала той ночью, минут двадцать пешком через парк. Ночь была теплая, летняя, грех не прогуляться. – Женщина всхлипнула. – И провожатый был. Парень Дашенькин, Егор Ладов, они вышли из клуба вместе, в парке он понял, что забыл телефон, и вернулся за ним. Звал Дашу сходить с ним, но она отказалась, домой пошла.

– Парня допрашивали? – Инга повернулась к Степану.

– Несколько раз. Он никого не видел. Попрощался с Дарьей, вернулся в клуб, там его видели человек десять. Потом сел в такси и уехал домой. Сначала его подозревали, но ни мотива, ни доказательств, ни орудия убийства не нашли. А на время следующих преступлений у него алиби.

– Как его найти? – Инга поднялась из кресла.

– Он живет в соседнем доме. Женился. Доченька у него родилась два месяца назад. Так странно, он ходит с женой, с дочкой, смеется, а Дашеньки нет. – Мать Дарьи снова всхлипнула. – Если хотите, я позвоню ему, попрошу с вами поговорить.

Инга кивнула.

– Да, пожалуйста. Мы подождем его на улице. – Инга посмотрела на мать Дарьи и на секунду вместо ледяного металла в ее серых глазах мелькнуло сочувствие.

– Я найду убийцу, – сказала она и, не прощаясь, вышла.

– Зачем пообещала? – Степан догнал Ингу на лестнице. – Она же поверила, а если ты не справишься, если он снова убьет?

– Не убьет, я найду его первой. – Инга едва заметно улыбнулась, а у Степана по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Было в этой улыбке, в этом убежденном «найду» что-то нехорошее, тревожное. Вот только что?

Когда психолог и следователь спустились во двор, Егор Ладов уже дожидался их у подъезда.

– Вы нас до конца жизни будете дергать, да? – с ходу набросился он на Степана. – Мне звонила тетя Света, говорит, подойди сюда, поговори с полицией, они почти поймали убийцу.

Степан неодобрительно покосился на Ингу.

– Так что вам нужно? – молодой человек переводил взгляд с Инги на Степана.

– Вспомни ту ночь в клубе. – Инга чуть приблизилась к парню и посмотрела на него в упор. – Кто-то подходил к Дарье, разговаривал, хотел познакомиться?

– В клубе? – парень, казалось, был удивлен. – Меня раньше про парк спрашивали. Не шел ли кто за нами или навстречу, не слышал ли я разговоров поблизости, шороха кустов… А в клубе – вроде нет, ничего… Три года прошло, – напомнил парень и задумался. – Был там один мужик, но он не подходил. Рассматривал Дашку издалека. Я к нему подкатил, че, говорю, нравится девчонка, а он мне так хмуро: мол, обознался.

– Запомнил его? – Инга вся собралась, как гончая перед погоней.

Парень покачал головой.

– На кой он мне сдался?

Инга глубоко вздохнула, пытаясь справиться с гневом и разочарованием. Впрочем, она напала на след и знала, что делать дальше. Предстояло много бумажной работы.

Следующую неделю Инга просидела в архиве, снова и снова перелопачивая давние дела, просматривая материалы расследования, сопоставляя улики и факты. Она проверила все происшествия от 12 июня и 12 декабря за год или два до смерти Рудневой, но ни на шаг не приблизилась к разгадке.

И все же Инга была уверена: эта история с чередой жестоких убийств началась не 12 июня 2019 года со смерти Даши Рудневой, а раньше. Что-то заставило потенциального маньяка убивать, что-то запустило взрывной механизм в его голове, и, когда он встретил Дарью, механизм сработал.

– Встретил Дарью. – Инга поднялась из-за стола и стала ходить по кабинету из стороны в сторону. Был вечер пятницы, в управлении оставались только она, дежурный и уборщица. Слышать Ингу никто не мог, и она рассуждала вслух, щелкая пальцами в такт мыслям. – Встретил, где? – Щелчок. – В парке? Дарья рассталась с парнем на полпути к дому, ей оставалось идти по парку минут семь-восемь. Она первая жертва. Случайного столкновения на дорожке недостаточно. – Щелчок. – Мало времени, слишком мало. Значит, они встретились раньше. В клубе? – Щелчок. – Пожалуй, времени бы хватило. Увидел, заинтересовался, проследил, решился. Но почему она?

Инга снова села за стол, собираясь с мыслями.

– Егор сказал: за Дашей кто-то наблюдал, якобы обознался. Обознался, значит, принял за другую, похожую. Все жертвы похожи. – Инга разложила перед собой фотографии. – Не новость. Обычно маньяк выбирает жертв одного типа. У этого в фаворе высокие, худые, юные брюнетки. Но этот типаж, предпочтение тоже откуда-то берется.

Инга криво усмехнулась. Кажется, она не там ищет. Что, если все началось в клубе?

Инга открыла сводку происшествий за 12 июня 2018-го, за год до первого убийства, и стала искать в списке клубы.

– Есть! Клуб «Склад», вызов в 2:15 ночи. Причина вызова – драка. Тот же клуб, где была перед смертью Дарья Руднева. – Инга на секунду задумалась и раздраженно констатировала: – Пальцем в небо. Драки в клубах не редкость. И все же… На часах около двадцати двух, клуб открыт. Стоит, пожалуй, заехать на коктейль.

«Склад» оказался модным заведением для обеспеченной молодежи. На входе Ингу встретил высокий плечистый охранник с цепким, пристальным взглядом.

«Бывший военный или вроде того, – холодно подумала Инга, – такой вряд ли станет вызывать наряд из-за потасовки сопливых мальчишек. Сам разберется. Хотя четыре года назад в баре мог работать другой охранник».

Прежде чем делать выводы, стоило оглядеться. Инга подошла к барной стойке, заказала «Белый русский». Скучающим взглядом скользнула по танцполу, бармену, парочке нетрезвых мужчин за стойкой, откровенно ее рассматривающих. Взяла свой коктейль, выпила почти залпом.

– Скучаете? – раздался у нее за спиной мужской голос.

– Ни капли, – резко отозвалась Инга, даже не обернувшись.

– Может, все-таки составить компанию? – На стул рядом с Ингой присел упитанный лысеющий донжуан, пахнущий водкой и потом.

– Нет! – холодно бросила Инга.

Мужчина посидел рядом с полминуты и, чуть покачиваясь, удалился.

– Что, не понравился кавалер? – усмехнулся бармен, забирая опустевший бокал. – Ищете кого-то поинтереснее?

– Именно. Скажите, вы работали здесь четыре года назад?

– Четыре? Это когда маньяк в парке девчонку зарезал?

Бармен смерил Ингу оценивающим взглядом. Пытался понять, кто она: скучающая туристка, журналист, мент?

– Нет. За год до этого, – пояснила Инга, наслаждаясь тем, что не поддается определению и разгадке.

– Я прошлым летом устроился. – Парень налил еще один коктейль и поставил перед Ингой. – Влад работал. Охранник. Он у нас старожил заведения. Лет десять уже следит за порядком. – Парень мотнул головой в сторону охранника.

Инга хотела заметить, что не просила повторять коктейль, но передумала. Отпив пару глотков, она направилась к Владу.

– Думал, не подойдешь, – усмехнулся он, внимательно разглядывая Ингу. – Из полиции? По делу маньяка?

– Почти. – Инга вытащила документы, но мужчина, не глядя, отмахнулся.

– Я раз двадцать рассказывал про тот вечер. Не о чем говорить.

– Меня интересует другой вечер. За год до убийства в парке. Тогда в клубе была драка и кто-то вызвал полицию. Это были вы? – Инга подошла очень близко, чтобы музыка не мешала говорить.

Охранник на секунду задумался, вспоминая давнюю историю.

– Не я. Врач скорой. Сказала, о таких происшествиях положено сообщать.

– О каких? – заинтересовалась Инга.

– Да там ерунда какая-то вышла. – поморщился охранник. – День рождения был. Гуляла компания ребят, человек восемь, парни, девчонки. Я присматривал за ними. Они не то чтобы мажоры, но ребята с деньгами, с гонором, такие порой забываются. В разгар вечера они уже подвыпившие были, подходит какой-то мужик и приглашает потанцевать девчонку из их компании. Она отказала. Он настаивать стал, голос повышать. Ребята ему спокойно объясняли, что, мол, своей компанией гуляем, отвали.

– Он не отстал и началась драка? – догадалась Инга.

Охранник покачал головой.

– Мужик вроде ушел. А часа через два девчонки на улицу подышать вышли. Минуты две прошло, слышу крик. Вылетаю, сидит на крыльце этот мужик, что девчонку танцевать звал, на руке порез, кровь течет, глаза бешеные, губы аж побелели, говорить не может.

Я скорую вызвал. А пока она ехала, мне девчонки рассказали, что он к ним из подворотни вышел и опять к их подружке пристал. Мол, что отказала-то, не в постель же звал, на танец. Подошел к ней, руку протянул, вроде как приобнять. А она нож из сумки выхватила, ударила и бежать. Бешеная.

Инга внимательно посмотрела на охранника.

– А дальше? Когда приехала полиция, пострадавший написал заявление?

– Нет. Выбежали парни из той компании, поговорили с ним. Ты, говорят, сам виноват, девчонку напугал, спровоцировал. Денег предложили. Ментам сказали, что, мол, несчастный случай, а не поножовщина. Те не стали разбираться. Да и рана была несерьезная, забинтовали, и дело с концом.

– А девушка? Как она выглядела, помните? – Инга затаила дыхание, утратив на секунду свою холодную невозмутимость.

– Высокая, молодая, брюнетка вроде. Я потом видел ее тут пару раз, пока она в Лондон не уехала.

– Какая осведомленность, – насторожилась Инга.

– Ребята те у нас отдыхают время от времени. Болтают между собой, я слышу, – пояснил охранник.

Инга кивнула.

– А человек, которого она порезала, еще заходил?

– Был несколько раз. Но больше никого не трогал. Придет, посидит у стойки, выпьет рюмку-две коньяка и уходит.

Инга почувствовала, что напала на след. Что, если мужчина, пострадавший от ножа взбалмошной брюнетки, сам вооружился ножом? Отомстить девушке он не мог, она уехала из страны, а потому переключился на похожих женщин.

«Версия или попытка притянуть друг к другу разрозненные факты?» – Инга поморщилась, «Белый русский» наполнил тело приятным теплом и негой, во рту отчетливо ощущался вкус сливок и кофе, но легкий туман в голове мешал думать.

Покопавшись в сумке, Инга вытащила сложенный вдвое лист – фоторобот, составленный Зоей. Молча протянула его охраннику, тот, не задумываясь, кивнул.

Инга попрощалась и отправилась домой. Утром на трезвую голову ей предстояло найти убийцу.

– Отыскала нулевую жертву? – спросил Степан утром, стоило Инге войти в кабинет.

– В процессе, – небрежно отозвалась та. Пожалуй, чуть более небрежно, чем следовало.

– Давай помогу, – предложил следователь, – могу взять часть бумажной работы, там, наверное, море информации.

Инга замерла. Она почти нашла убийцу и не собиралась делиться информацией.

– Не стоит. Там правда море всего. Не поймешь, где и что искать. – Инга натянуто улыбнулась.

Степан испытующе посмотрел на коллегу.

– Ты что-то нашла и не хочешь рассказывать?

– Пока нечего рассказывать, – холодно ответила Инга. – Найду – сообщу.

Женщина села за стол и, уже не обращая внимания на Степана, застучала по клавиатуре. Инга знала, что подошла очень близко. Остались мелочи: имя и адрес. Графики дежурств больниц, отправляющих на вызов кареты скорой помощи, не меняются годами, если не десятилетиями. 12 июня 2018 был вторник, по вторникам дежурит городская больница № 2.

Инга резко встала и, не прощаясь, выбежала из кабинета. Степан проводил ее задумчивым взглядом.

– Кажется, она напала на след, – пробормотал он себе под нос.

Инге тоже казалось, что она гончая, которую пустили по следу. В считаные минуты она добралась до больницы, разыскала главврача и потребовала предоставить больничные записи о выездах скорой помощи в июне 2018 года.

Врач что-то говорил про тайну, постановления, архив, где все равно никто ничего не найдет. Однако четверть часа спустя Инга держала в руках журнал с записями, а там достаточно ровным для врачебного почерком значились имя, фамилия и даже адрес – Костомаров Олег Давыдович 1986 года рождения. Долгопрудная, 17.

Инга ликовала. Четыре года назад у Олега Давыдовича не было ни малейших оснований скрывать свою личность. Значит, данные верны.

Инга не помнила, как добралась до нужной улицы, отыскала дом. Азарт охоты, погони ослепили ее. Очнулась Инга, только коснувшись звонка. За железной дверью раздался мелодичный перезвон, дверь открылась, и на пороге появился высокий худощавый мужчина с внимательными карими глазами.

– Добрый день, я из поликлиники, проверяю работу наших сотрудников. Вы позволите войти? Я не отниму много времени, – проворковала Инга.

Мужчина молча посторонился. Инга прошла через узкий длинный коридор, вошла на маленькую кухню и присела к столу.

Мужчина вошел следом и остановился в дверях, чуть удивленно глядя на Ингу.

– На одну из наших сотрудниц поступила жалоба. Ее обвиняют в халатности, – Инга сделала паузу, давая собеседнику возможность отреагировать.

– Причем здесь я? – Мужчина нахмурился.

– Вы сталкивались с ней. С врачом, я имею в виду. Четыре года назад она приехала в клуб «Склад» на вызов и обрабатывала вам руку после драки. Помните?

– Да. Прекрасный врач. Очень отзывчивая женщина, – ответил он и, помолчав, добавил: – Думаю, за эти годы у нее было множество пациентов, почему вы пришли ко мне?

– Скажите, вас ведь тогда ударила ножом женщина? – не обращая внимания на вопрос, продолжила Инга. – Молодая красивая брюнетка. От такой не ожидаешь агрессии. Впрочем, чему тут удивляться, у кого нож, тот и сильнее. Был бы нож у вас, все сложилось бы иначе. Один удар – и готово. Верно? – Инга испытующе смотрела на собеседника.

Он некоторое время внимательно смотрел ей в глаза, потом медленно кивнул.

– Возможно. Хотите чаю? – Мужчина подошел к столу, включил чайник, взял с подноса рядом лимон, поколебался секунду и достал из подставки нож.

Инга за его спиной широко улыбнулась.

– Покажите шрам, – мягко попросила она. – Интересно посмотреть на отметину, заставившую вас мстить каждой молоденькой брюнетке, разгуливающей в парке двенадцатого июня и двенадцатого декабря. А кстати, при чем здесь декабрь? Мало убивать раз в год?

– Двенадцатого декабря я узнал, что эта тварь сбежала в Лондон, – мрачно отозвался серийный убийца Олег Костомаров, выставил нож и не спеша направился к Инге.

Она снова улыбнулась, холодно и зловеще. В ее руке тоже сверкнул нож: маленький, швейцарский складник. Инга поднялась со стула, оказавшись в метре от Костомарова, готовая в любой момент нанести удар. В глазах ее не было страха, скорее радость и охотничий азарт.

Инга знала, преимущество на ее стороне. Изучив множество отчетов и заключений, она прекрасно понимала, как орудует преступник. Как захватывает жертву, наносит смертельный удар. Как потом уродует ножом мертвое тело. Инга знала все.

Олег Костомаров не знал даже, кто стоит перед ним. Он смотрел на девушку, ожидая увидеть отчаяние, мольбу и покорность, но видел лишь безумие, не сулившее ничего хорошего. Он сделал неловкий выпад ножом и промахнулся.

А секундой позже его обожгла острая боль, нож Инги рассек кожу на руке. Дорожки алой крови потекли к локтю, каплями падая на пол. Олег отступил к стене. Инга шагнула к нему, продолжая улыбаться. Она не защищалась от убийцы, не собиралась его задерживать. Она пришла убивать.

Олег в отчаянии взмахнул ножом и задел плечо незваной гости. Но это ранение лишь позабавило ее. Инга переложила нож в другую руку и занесла для решающего удара.

В дверь позвонили. Раз, второй, третий.

– Инга, открой! – раздался из-за двери знакомый голос. – Открой сейчас же!

Инга отступила на шаг. Пару секунд она напряженно думала. Затем нанесла короткий яростный удар ножом и, не оборачиваясь, пошла к двери.

Степан влетел в квартиру и наставил на Ингу дуло пистолета.

– Где он? – прошипел следователь.

Инга махнула рукой в сторону кухни. Следователь бросился туда. Женщина проводила его долгим задумчивым взглядом и, не торопясь, вышла из квартиры. Свою работу она сделала.

В дверь позвонили около полуночи. Инга открыла сразу, словно давно ждала. Степан вошел в прихожую, чуть покачнувшись на пороге. Он был пьян.

– Он сознался, – сказал следователь, – в шести убийствах.

– Не сомневаюсь, – спокойно ответила Инга.

Следователь кивнул и некоторое время молча смотрел на нее, не решаясь спросить.

– Если бы я не пришел, – наконец начал он и запнулся, – ты бы его… Ты бы…

– Убила, – подтвердила Инга и подняла на следователя глаза.

– Зачем? – прошептал он.

– Думаю, ты понял. – Инга усмехнулась. – Кстати, как ты узнал?

Степан достал из кармана телефон, покопался в нем и показал Инге e-mail.

– Пришло сегодня утром, от друга, – пояснил он.

Инга прочитала: «Привет, Степыч. Ты что, работаешь с Иголкой? Сочувствую. Железная леди, одержимая. Будет идти по следу, пока не найдет убийцу. Но задумайся, почему она их находит? Она же думает как они, реальная маньячка. У нас шутили, что Иголка любого маньяка пришьет. Шутка, конечно. Но в каждой шутке, как говорится, доля шутки… Отпустишь ее одну на задержание, получишь труп и невнятную историю про самозащиту».

Инга вернула телефон. Молча кивнула.

– Остальное – дело техники. Проверил твою историю поиска. Поехал следом в больницу, узнал то же, что и ты, – рассказывал Степан, параллельно удаляя письмо. Потом достал из кармана ветровки складник и протянул Инге.

– Еле вырвал из столешницы.

Женщина улыбнулась.

– Пройдешь? – она жестом пригласила его в квартиру.

Степан посмотрел на Иголку и медленно кивнул. В конце концов, алкоголь притупляет чувство самосохранения, а он выпил действительно много.

Несколько дней спустя на станцию в одном из городов черноморского побережья прибыл скорый поезд. Из вагона вышла высокая худая женщина с холодными серыми глазами. Она едва заметно усмехнулась, оглядела перрон и поправила в кармане маленький швейцарский нож. Охота началась!