– Надюша, привет. Как дела? Что нового? – Надежда Ивановна услышала в телефонной трубке голос подруги Светланы.
– Маринку полчаса назад увезли в роддом, воды отошли. – Голос Надежды был тревожным и дрожал, что, в принципе, было свойственно матери, у которой вот-вот родит дочка.
– Да не переживай ты так, все будет хорошо, она же у тебя здоровая и сильная. Всю беременность скакала аки лань. – Попыталась успокоить её Света.
– Ты себе не представляешь, я через несколько часов стану бабушкой, Света, это катастрофа! – Надежда не по-детски практически рыдала и причитала, что заставило Светлану усомниться в адекватности поведения подруги.
– Надь, ты что? Ты с ума сошла? У тебя внучка скоро родится, а ты бредишь. Выпей валерьянки и побольше, а то я тебе психиатрическую скорую вызову. – Светлана Михайловна, которая полгода назад была осчастливлена прелестным внуком, никак не могла понять причины столько обширного расстройства Надежды. Видимо, здесь не всё так просто.
– Светик, ты не понимаешь, Юра… Помнишь, я тебе про него рассказывала? Он такой хороший… У нас с ним такая идиллия вот уже два месяца. Он же моложе меня на семь лет. А тут, бабушка. Он бы и не узнал об этом, если бы Маринка не заявилась ко мне недели две назад, когда он у меня был. Он всё и увидел. Теперь подумает, ещё раз посчитает, сколько мне лет и гуд бай, баба Надя.
– Значит грош ему цена. А так он не знает, сколько тебе лет. Юра твой по наивности считает, что ты вчера окончила школу. Не говори глупостей, если он нормальный человек, значит, у вас всё будет хорошо несмотря на то, что ты будешь бабушкой. – Света не могла скрыть негодования и не ожидала такого финта от близкой подруги. Видимо, роман с сорокалетним мужчиной напрочь лишил её остатка мозгов.
– Самое главное, что больше всего меня бесит, так это то, что Маринка с Сашкой начали называть меня бабушкой ещё месяца три назад. Как назло, видя, что меня всю корежит от этого. Ведь есть такая пословица: «Не так страшно стать дедушкой, как спать с бабушкой». Самое главное, что я в душе-то рада, но мысль о том, что моя личная жизнь может отправиться под откос, уводит меня в глубокую депрессию. – В телефонной трубке снова послышалось всхлипывание.
– Наденька, ты меня прости, но тут медицина бессильна. Ты о другом сейчас должна думать, у тебя дочь там корчится в схватках, а ты о личной жизни. Ты к Маришке поедешь сегодня? – Свету просто трясло от негодования.
– У неё был Борис, отец. Я сегодня была записана на «ботокс» и лимфодренажный массаж. Меня бы всё равно туда не пустили. Я же теперь как никогда должна быть в форме. Ты, Светуль, так говоришь, потому что не была в моей шкуре.
– А помогать Маришке-то будешь с внучкой? Ты себе не представляешь, какие же эти пупсы очаровательные, если бы не то, что Ольга должна постоянно кормить его, я бы забрала его у неё и сама бы тетешкалась, да и девке дала бы отдохнуть.
– Что значит помогать? Я вообще-то работаю с девяти до семнадцати, мне рассчитывать не на кого, да и они ещё в начале беременности были предупреждены, что в качестве няни на меня рассчитывать не надо.
– Слушай, мать, ты совсем из ума выжила, у тебя что, мозги теперь сосредоточились в том самом месте, из которого скоро должна показаться твоя внучка? Прости за грубость, но последние десять минут разговора просто выбили меня из колеи. Да твоя Маринка сама без тебя обойдётся, Сашка у неё отличный парень и зарабатывает прилично. Я тебе говорю о радости, о том, что, общаясь со своей второй производной, ты сама молодеешь, я не об обузе тебе говорю, и не о том, что, став бабушкой по документам, ты должна повязать на голову платок, одеть серую вязаную кофту, взять клюку и воткнуть затычку в причинное место. Всё, Кляева, достала ты меня, рекомендую подлечить нервы и починить крышу, а то она у тебя совсем уехала. – Не дожидаясь ответа, Света положила трубку и пошла к холодильнику принять тридцать капель валокордина, уж больно разговор получился нервозный.
Ну и ладно, пускай все её поучают, а поучают, потому что завидуют. Не каждой в сорок семь лет встретится такой сорокалетний очаровашка. Всё, скоро должен приехать Юра, надо успокоиться, поправить макияж. Всё будет хорошо. Не успела Надежда выйти из ванной, как раздался звонок в дверь. Она поспешила открыть, на пороге стоял Юра с огромным букетом бордовых роз.
– Здравствуй, милая бабушка! Это тебе, ещё не звонили, как там дела? – Юра был такой радостный и веселый, она даже не ожидала, что он знал о том, что Марину увезли в роддом. Неужели Юре это интересно, то, что они не общались с Маринкой, было однозначно.
– Солнышко, разве я похожа на бабушку? Ты шутишь? – Надежда попыталась пожеманничать со своим другом. – И вообще, я против, чтобы меня называли бабушкой. Вот подрастёт и пусть зовёт меня просто Надя, ведь это логично? – Она взяла вазу и пошла наливать туда воду, чтобы поставить букет.
Юра наблюдал за её действиями и не мог понять, как реагировать на всё это. Потом он подошёл к ней сзади, обнял и тихо прошептал:
– Тогда меня пусть зовёт дедушкой, я, честно говоря, только «за». По-моему, логика как раз заключается именно в этом…