Интересно отличие между обысками в Украине и России. Обыск в России – кульминация процесса. Всех сотрудников вывозят сразу на допросы, и три дня, как у нас, там никто не ждет. Там забирается все, что можно забрать. Находятся подозреваемые, надеваются наручники. После обыска собственник должен понять, что его бизнесу пришел конец. Еще жестче, чем в России, обыски в Беларуси. После обыска в Беларуси сразу вручается подозрение и человек с большой долей вероятности попадает в СИЗО. И в России, и в Беларуси в СИЗО и тюрьмах сидит очень много бизнесменов. В Украине же мы имеем дело с «лайт» -версией обысков.
Цель проведения обыска в Украине в корне отличается от целей в России и Беларуси. В Украине основная цель обыска – заблокировать бизнес-процессы. Еще один мотив проведения обыска – возможность дополнительного заработка для правоохранителей. Мне известны кейсы, когда компании ожидали обыск более года. Впоследствии выяснялось, что служба безопасности компании за вознаграждение получила инсайдерскую информацию от представителей государства и сообщала руководству о якобы предстоящем обыске. Таким образом компания оплачивала «неприход гостей». Зарабатывали здесь и правоохранители, и служба безопасности компании, а дела на самом деле никакого и не было.
Одни правоохранители предлагают услугу проведения обыска в легкой форме, то есть с минимумом изъятых вещей, без психологического насилия. Другие забирают больше, чем было бы логично, в надежде на то, что именно это собственник захочет вернуть и придет «договариваться».
Некоторые не гнушаются ничем, и люди не досчитываются после обысков телефонов, обручальных колец, зарядных устройств, бумаги, инструментов и т. п. Обычно это касается оставленных без присмотра ценностей, которые не попадают в протокол обыска. Понятые не в счет, это зачастую заинтересованные лица. Да и протокол мало кого останавливает: однажды моему клиенту позвонили с радиорынка с просьбой сообщить пароль к айфону, который ранее был изъят.
В ІТ-компаниях, как правило, забирают много техники, и они ищут короткие пути для ее возврата, так как через суд возвращать долго. Определенная сумма – и решение суда никому уже не нужно. А если компания пошла все-таки юридическим путем, то следователи задерживают возвращение имущества и ожидают вознаграждения за ускорение возврата. Бывают случаи, когда правоохранители нашли, что искали, но предлагают вариант, когда техника доходит до экспертизы в нерабочем состоянии, а это значит, что изъятая информация не будет легализована. В общем, что касается своего «заработка», то правоохранители проявляют креативность. Я же считаю, что единственный, кто должен зарабатывать на обыске, так это адвокат.
По некоторым делам обыски проводятся дома у собственников. В лучшем случае там присутствуют жена и дети, охранник, домработница. Но очень часто они происходят в момент отсутствия жильцов. Там уже кражи бывают посущественнее. Происходит это, потому что наши люди привыкли самое ценное хранить у себя дома и не всегда в сейфе, в частности, коллекционное оружие, сбережения, ювелирные изделия.
Очень редки случаи, когда у собственников во время обыска ничего не воруют. Ситуация осложняется тем, что человек же не ведет дома опись ценностей и только со временем понимает, сколько всего у него исчезло из дома. Забирают, к примеру, документы на недвижимость и транспортные средства, чтобы потом попросить за них выкуп.
В правоохранительной системе каждый следователь, каждый оперативный сотрудник, мечтает найти свою «тему». «Тема» – это та отрасль бизнеса, в которой они чуть-чуть разобрались, знают точки входа в этот бизнес и как доить. Эти «темы» есть и в агробизнесе, и в IT, и в ювелирной отрасли, и в нефтегазовой.
Когда следователь отработал одну историю в нефтегазовой отрасли, он уже понял, как устроен бизнес, и может пойти с той же историей к компаниям, которые занимаются тем же делом. Ведь он уже знает, что там те же болевые места и точки входа. А вам расскажет, что с вашими партнерами он уже «договорился», и поэтому вам с ним придется тоже договориться. Подробнее об этом в следующей Главе.