Я волновалась, ожидая момента встречи с официальным представителем руководства базы. Стараясь делать это незаметно, осматривалась вокруг, украдкой поглядывая на лица сопровождавших меня военных. Именно они были рядом с того момента, как по специальному запросу я покинула место постоянной работы, направившись на эту военную космическую базу. Очень удаленную от Земли и очень секретную.
О последнем я догадалась сама, сделав выводы из происходящего. Толком ничего не объяснив, специальным распоряжением руководства сектора меня уполномочили содействовать военному ведомству. В чем содействовать, предстояло узнать сейчас.
На базу (о существовании которой я и не подозревала) меня доставил скоростной военный крейсер, на работе спешно оформили бессрочный отпуск, заверив, что справятся пока сами. Подробностей не сообщали. Даже о причине моего вызова я не знала.
– Мария Григорьевна? – вздрогнув, поняла, что слишком задумалась и проворонила появление нового мужчины. Судя по форме, отсутствию эмоций на лице и манере держаться, это был кто-то из представителей высоких чинов. – Проходите. Адмирал готов принять вас.
Мысленно глубоко вздохнув, поднялась на слегка дрожащих ногах: чувство тревоги не отпускало. Сама атмосфера этого места… угнетала. Или, возможно, причина моей неловкости в отсутствии опыта? Как гражданский специалист, я на подобных объектах никогда не бывала. Серое, какое-то холодное окружение, молчаливые и суровые до угрюмости лица военных не добавляли жизненного позитива, попросту пугая.
«Сейчас узнаю, зачем я им!» – подбодрила себя простой мыслью. Знать всегда лучше, чем мучиться в неведении.
– Приветствую!
Адмирал оказался именно таким, как я себе почему-то и представляла: соответствующим этому месту – пугающим. Лицо мужчины совершенно ничего не выражало, в глазах стыла жесткость. Даже жестокость. Узкие губы и грубой лепки подбородок совсем не вызывали симпатии. Снова мысленно вздохнув, настроилась на трудный разговор.
– Мария, присаживайтесь. Нам предстоит важный разговор.
– Спасибо, – кивнула я, старательно сохраняя невозмутимый вид и устраиваясь на довольно неудобном стуле. Выдать свою тревогу было бы как-то… неуместно. Пока, с момента посадки на крейсер, других женщин не видела. Это лишь подтверждало мои догадки насчет секретного статуса объекта: женщин к опасной работе привлекали редко.
– Вы – гражданский лингвист, так?
В ответ молча кивнула: дело в моей профессии?
– В период обучения вы индивидуально занимались с академиком Сейвари?
Из-за неожиданности вопроса едва сдержала изумленное восклицание.
– Да. Он преподавал в то время в гуманитарной академии. И… предложил мне дополнительный спецкурс по разрабатываемой им методике.
Взгляд адмирала стал цепким, вызвав у меня ощущение едва ли не физического прикосновения.
– Он предложил только вам?
– Да.
– В чем причина такого выбора?
– Аларус Сейвари полагал, что у меня есть предрасположенность к восприятию языка жителей галактики Орес.
– Почему он так полагал?
Наверняка адмирал и так знает всю мою биографию! К чему этот допрос?
– Я родом с небольшой сельскохозяйственной колонии. Во времена моего детства у нас было непросто с медицинскими услугами и мне вовремя не вылечили отит. В результате слух я не потеряла, но осталась небольшая аномалия. Одна из косточек среднего уха деформировалась, и я могу воспринимать звуки немного отличного от привычного человеку звукового диапазона.
– Как это понял ваш преподаватель?
– Аларус Сейвари сам был способен слышать более высокочастотные звуки. Его родители были жителями разных планет. Свою способность академик унаследовал от матери. Она была из землян с Гирана, а у них, из-за адаптации к характерным для климата планеты ветрам, более чувствительные барабанные перепонки. Я однажды случайно услышала у него в кабинете гиранскую мелодию и отметила, как необычно она звучит. Тогда мы разговорились, и я рассказала о перенесенной детской болезни.
– Что академик рассказывал вам о своей методике?
– В общих чертах. Скорее о своем желании, о том, чего хотел добиться. Он сожалел, что так малочисленны наши контакты с расами Ореса. И причина в неспособности понять друг друга. Ему все виделось так. Изначально все мы во многом схожи. Все происходим от общей расы, заселившей миллионы лет назад наши галактики.
Адмирал поморщился.
– Роденцы – а именно они в основном населяют планеты Ореса – совсем не похожи на нас! – прозвучало это как-то назидательно. – Не стоит заблуждаться на их счет. Очень агрессивная и опасная раса! Не считайте их добродушными собратьями. Они во многом отличаются от землян и совсем не контролируемы!
Ох! Я растерянно моргнула: о расах Ореса я никогда не думала. Они – самая далекая от нас из известных разумных форм жизни. Мы знали только о самом факте их существования. Имелись примеры кратковременных контактов, поверхностные знания о языке, крохи – об их культуре. Но не более: слишком болезненно и сложно шел процесс налаживания понимания между нами.
– Я не думала об этом, когда посещала факультатив. Как вы понимаете, естественной языковой практики не было. И не предвиделось. Просто было интересно освоить что-то нетипичное. Тем более у меня, как оказалось, было для этого все.
– Получилось? – мне показалось, что собеседник замер в ожидании ответа.
– Не мне судить… Академик скоропостижно скончался, а применить знания на практике случая не было, – грустно усмехнулась я. Военный разбередил давно забытое. Переводя последние года четыре после окончания академии инструкции к веранской технике, я и думать забыла о роденцах и их языке.
– В чем суть его методики, можете сказать?
Я отрицательно качнула головой:
– Преподаватель не делился со мной. Я была, скорее, подопытным кроликом, чьи показатели восприятия можно регистрировать для последующего анализа.
Адмирал задумался. Какое-то время было тихо: мой собеседник размышлял, а я гадала, к чему приведет этот разговор.
– Мария Григорьевна, вы специалист гражданский. Но сейчас мы вынуждены привлечь вас к работе в космической службе безопасности. Боюсь, возможности отказаться мы вам не дадим, найти вам замену не получится, – взгляд военного был суров, черты лица – напряженными. Определенно, он говорил не совсем то, что думал. – Но от вас потребуется четкое следование инструкциям и выполнение ряда поставленных задач.
– Каких?
– Вас характеризуют как выдержанного и рассудительного человека. Вы из землян с Таурса (адмирал проявил прекрасную осведомленность о фактах моей биографии), а значит, меланхоличны и в чем-то простоваты. Должны справиться… – словно не слыша моего вопроса, рассуждал он вслух.
– С чем справиться? – начиная подозревать шокирующую правду, уточнила я.
– Мария Григорьевна, хочу предостеречь вас от слишком личного восприятия ситуации. Перед вами мы поставим простую задачу – осуществлять перевод услышанного. Ни о чем другом думать вам не стоит. Ваши оценки увиденного могут быть неверными. Вы же понимаете, перед нашим ведомством порой стоят не самые простые задачи. И методы их достижения могут быть далеко не столь благородны. Просто думайте о том, что все это делается в интересах нашей цивилизации, ради процветания человечества. Мы не устраняем, а упреждаем угрозу!
В душу закрался неприятный холодок страха… С чем мне предстоит столкнуться?
– Вы обязаны сохранять спокойствие, избегать паники и – молчать. О том, что увидите или услышите на этой базе, вы никогда не сможете рассказать: мы свяжем вас контрактом.
Я кивнула. Услышанное как раз вписывалось в составленный на основе полученных ранее впечатлений образ.
– Что вы намерены мне поручить? – свой страх я старательно скрывала. Инстинкт самосохранения вопил о том, что проявление страха в этом месте равносильно приговору.
– Фактически, живую легенду, – адмирал улыбнулся. При этом, дрогнув, растянулись его губы, в глазах же сохранилось выражение холодного безразличия. – Здесь, на базе, находится объект. Вы должны воспринимать его именно так! Мы изучаем его, наблюдаем… Хотели бы еще и понимать.
– Роденец? – озвучила я возникшее ранее подозрение. – Я нужна для общения с ним?
– В том числе, – пристально наблюдая за мной, подтвердил мужчина. – Нам важно выяснить о них побольше. Мы полагаем, что с вашей помощью это будет проще сделать.
– Он… пленник? – не знаю почему, но невольно вырвался вопрос.
Адмирал, прищурившись, какое-то время изучающе рассматривал смущенную меня, прежде чем его губы вновь раздвинулись в показательной улыбке.
– Он… гость. И не позволяйте себе думать иначе.