Уральский городок. Алекс.
Веселое щебетание птиц, с методичностью метронома, долбило мозг. На часы можно не смотреть – 5 часов утра. Это продолжается уже больше месяца! Нет, я не против встать рано, если надо, но в субботу – это уже слишком!
Во всем виноват этот противный воробей, облюбовавший веточку напротив моей форточки. И вот, каждое утро он радует мир своим неподражаемым пением. Раньше я тоже думал, что воробьи чирикают, теперь точно знаю, что они способны дико орать! И ведь каждое утро! Какое настроение будет после такой побудки? Правильно! Препоганое! Ну ладно, я все равно ему как-нибудь отомщу!!!
Скосив глаза на тумбочку, увидел, что время, и вправду не стоит на месте. Пора вставать, так как мы сегодня с друзьями едем на пять дней в поход. Как меня смогли уговорить на такой подвиг, до сих пор не пойму. Две недели назад Виктор Захаров, мой друг и коллега по работе, предложил сходить с ними по реке на байдарках. Вообще–то у них есть сплочённый коллектив, но что–то там произошло, и один человек остался без пары. На его место и пригласили меня.
Видимо, я совсем уже засиделся за своим компом, потому и решил развеяться. И вот теперь вместо того, чтобы мужественно спать ранним субботним утром, я кое–как спихиваю себя с кровати и направляюсь в ванную комнату. Лёг в два ночи, в результате голова просто раскалывается…
Так, теперь умыться. Холодная вода? – это не для меня! Никогда не понимал людей, принимающих утром холодный душ. Зачем? Садо–мазо я никогда не был. Нет, я могу, конечно, и под холодный душ, если надо, но только если надо! А добровольно? – НИКОГДА!!
Тёпленькой водичкой умылся и побрёл на кухню, ругая воробья, себя, Витька и вообще всех. Поставил чайник, сел за стол и задумался. В мутном сознании всплывали отрывки встреч, тесты программных модулей, нерешенной в пятницу задачи и прочая муть. Встряхнулся! Что–то всё идёт не так, как хочется.
Родился и вырос я в деревне, родители из простых много и тяжело работали, видимо, потому и умерли рано, но образование единственному сыну все же дали. Только когда их не стало, я осознал, чего им это стоило. В сельской местности деньги зарабатываются очень трудно, если ты не начальник какой-нибудь. Мои родители начальниками не были. Отец – шофер, мама – нянечка в детском саду. Жили бедно, как, впрочем, и все в то время, но все же нашли возможность послать меня в крупный промышленный город для поступления в ВУЗ, за две тысячи километров от дома. Так я в семнадцать лет перешёл на свои хлеба. И вот уже десять лет живу, сам себе приятный. Пять лет назад успешно закончив ВУЗ, новоиспечённым инженером авиастроения вышел в жизнь. Чем заниматься думал недолго. Возвращаться назад в деревню? Не смешите мои тапочки. Зачем мне лишние трудности?
Подался в программисты 1С. Это целая профессиональная каста такая – одноэсники есть везде! Программа 1С, созданная для финансового учёта, успешно используется по всей России. Сравнив зарплату рядового программиста и инженера на заводе, сразу понял – только программистом! Работа нравится. В тепле, в женском коллективе, что ещё нужно свободному мужчине? Причём, разъезжая по бухгалтериям, я ещё раз убедился в правильности своёго выбора профессии. Иногда там такие лапочки работают…
Но свою, единственную, так пока и не встретил. Сам-то я неброской наружности, сказал бы, обыкновенной. Рост 182, русые волосы, глаза серые, телосложение без излишеств , среднее. Многие уже и не помнят моего настоящего имени – Алекс, да Алекс. А то, что зовут меня Александр, наверное, помню только я.
Всегда старался не выделяться, но как-то не очень получалось. И всё, вроде, нормально, но что–то меня в последнее время тревожит. Так, неясная тревога ни о чём. Скучно, что ли стало? Понемногу пропадает интерес к жизни, и это в моем-то возрасте!
Случайные знакомые, короткие отношения со случайной девушкой, а утром путаешь её имя… Сцена ревности и хлопок дверью! Либо другой вариант – побудка поцелуем и слова: «Все было классно, созвонимся»! Вот такие отношения с противоположным полом – словом, никаких!
Или рутина заела? Под влиянием всего этого я и согласился на поход. Развеяться и взглянуть на обыденные вещи другими глазами.
Выпив крепкого чая, так как кофе на дух не переношу, я вызвал такси. Рюкзак собран ещё в прошлые выходные, деньги и документы взял. Вроде, все. Зажужжал мобильник – с экрана смотрел улыбающийся Витёк.
– Алло, Алекс, ты как, готов?
– Как пионер,– буркнул я. Голова от недосыпа все ещё побаливала.
– Мы уже едем на станцию, давай, не медли – поезд через час.
– Уже еду! До связи!
– До связи, – подтвердил Виктор и отключился.
Ага, вот и такси подоспело. Подхватив рюкзак, замер, ещё раз вспоминая: все ли взял и сделал? Воду закрыл, окна закрыты, электроприборы отключены. Вроде, все. Ну, тогда вперёд!
Спустившись вниз, обнаружил такси в виде ВАЗ–2107. Самая продаваемая в своё время машина в России!!! Кое–как запихнувшись в неё, приготовился терпеть. Кто придумал это горе автопрома? Либо карлик, либо вредитель известной национальности – русские–то мужики немаленькие.
На удивление, доехали быстро, и если бы не постоянные тычки головой в потолок авто и скрюченные ноги – вообще блеск! Ребят увидел в сквере, напротив входа в вокзал. Витёк с женой Иринкой и какой–то парень. Не густо, а где коллектив?
– Всем привет! – подойдя, сказал я.
– Привет, познакомься, это Саша, – представил парня Виктор.
– Алекс!
«Тёзка» – подумалось мне, но представился своей обычной кличкой и протянул руку. Рукопожатие крепкое, это хорошо – не люблю, когда у мужика рука, как из ваты сделана.
– Долго нам ещё? – поинтересовался я.
– В принципе, можем выдвигаться, посадку уже объявили.
– Тогда пошли, – подвел я итог.
Все взялись за свои рюкзаки и двинулись в сторону вокзала. Таких дачников, как мы, было много, ну, может, у нас рюкзаки были побольше. Благо, до поезда было недалеко. Погрузившись в вагон, я уселся около окна, подложил под щеку самый мягкий предмет в мире – свою ладонь, и отдался во власть Морфея.
* * *
Дорога прошла без приключений, я честно её проспал. Причём, не успел, как следует расслабиться, как меня бесцеремонно растолкала Ирка:
– Здоров же ты поспать! Давай, шевелись, поезд на нашей остановке всего две минуты стоит!
Выходить пришлось на забытом богом полустанке, вокруг которого раскинулся лес. Прямо за железнодорожными путями начиналась натуральная тайга. Перед нами, как солдаты на плацу, стояли высоченные сосны. Интересно, в местную деревню автобусы ходят или только с поезда можно спрыгнуть, как это сделали мы?
– Нам туда! – махнул рукой Витёк.
– А далеко идти? – уточнил я.
– Километров десять, – обрадовала Иринка.
– Ну вы даёте! У меня же рюкзак тридцать кило, я же не дойду! – начал возмущаться я.
– Алекс, не ной. Вон жлоб какой, тебе ещё и наши рюкзаки в нагрузку надо дать. Шурик байдарку несёт и не стонет, она такая же тяжёлая, а он вполовину меньше тебя.
Я скептически оглядел Сашку. Действительно, ростом он был пониже и в плечах поуже. Вздохнув, я взвалил на плечи рюкзак и двинулся за всеми. Да, поторопился я с этим походом. Два часа тащить эту тяжесть. «Неинтересная жизнь? – вспомнил я утреннюю хандру. – Ага, получи веселье! По самое не хочу!»
Потихоньку матерясь, я пристроился в хвосте нашей небольшой процессии. А ведь весело идут, шутят и по сторонам смотрят! Я вот смотреть могу только под ноги. Закис я совсем с этим компом!
Деревенька, через которую мы проходили, была чахленькая – грунтовая дорога, да десятка два домов. И ни одного человека! Зато на всю деревню из одной завалюшки громыхала музыка. Достаточно ритмичная, видимо, какого–то студента сослали на каникулы в деревню, вот он и отдыхает!
Деревню миновали быстро и вошли в лес. Витёк рассказывал о местных достопримечательностях. И откуда у человека столько сил? Шурик молча шёл и улыбался – что–то незаметно, что ему тяжело. Иринка – та, вообще, успевала приседать и собирать букет из полевых цветов. Вот нафига он ей сдался, меня что ли позлить? Так я и сам понимаю, что не в лучшей физической форме.
– Алекс, не отставай, да и лицо попроще сделай, что ты набычился? – решил переключиться на меня Витька, видимо, знания о достопримечательностях закончились.
– Витек, отстань, тяжко мне! Врун ты. «Пойдём, отвлечёшься, впечатлений наберёшься», – передразнил я Витьку, – да мне после такого отдыха, месяц в санатории лечиться придётся.
Раздался дружный хохот. И что я такого сказал?
– Не боись, Алекс, мы тебя навещать будем! – подбодрила Ирка.
– А вот этого не надо! Если бы сказали, что два часа пешком с рюкзаком идти надо будет, я бы полегче его сделал.
– Так потому и не сказали, – язвительно прокомментировал Витька, – жрать–то что будем? Нам пять дней по тайге плыть, а там магазинов нет, и продукты все у тебя.
– На подножном корму выжили бы, – возразил я. – Я вот и удочку с собой взял.
– Удочка, это хорошо! – наконец–то подал голос Шурик, – только рыбу еще поймать надо, приготовить, да и без хлеба долго её есть не сможешь.
– И плыть нам почти триста кэмэ. Река хоть и быстрая, но помахать вёслами придётся, – добавила Ирина, – так что рассиживаться на берегу времени не будет.
– Короче, я понял! – убитым голосом выдавил я, – вы решили добиться моей смерти особо изощренным способом. И нечего ржать, у меня плечи уже до уровня пупка опустились! Давайте передохнем.
– Нет! – категорично возразил Витёк, – мы только минут двадцать идём. Через сорок минут будет привал. Да и ещё, за той горкой, – махнул он рукой в сторону видневшейся сопки, – дорога пойдёт в гору, вот перед подъёмом и отдохнём
– Епрст! – воскликнул я, – да вы живодеры!!!
В ответ все только заулыбались – ага, и вам тяжко. Ясненько, хорохоритесь, а то я уж подумал, что это я такой слабак. Ну, отвык я от физических нагрузок.
Дальше все шли молча, каждый думал о своём. Лично я пытался понять, как это я стал такой размазней? Ведь и спортом занимался, когда учился в институте. Благо, было куча спортивных секций. И каратэ, и айкидо, и ушу. Да, сначала хотелось научиться постоять за себя. Когда стало что–то получаться, заинтересовался мировоззрением восточных народов. Так, понемногу, и отвык от спортивных залов. Сейчас разве что в футбол могу погонять. Да и работа диктует свои правила, потом опять же – девчонки. На них кучу времени надо… и денег.
– Привал! – скомандовал Витек, – или, может, дальше пойдём?
– А что вы на меня смотрите? – возмутился я. – Как все, так и я!
– Ну ты же говорил, что невыносимо устал, и уже полчаса молчишь! – ответила Иринка, с неподдельной тревогой разглядывая меня.
– Да задумался я просто, – смутился я, – и, вообще, я только втянулся. Если подъем недолгий, то лучше наверху отдохнуть.
– Ну смотри, за язык тебя никто не тянул. Пошли! – скомандовал Витёк и направился в гору.
С завистью поглядев на него, я пристроился в хвост колоны. Вот так всегда, ляпну не подумавши, а потом жалею. На самом деле, плечи немилосердно болели, в висках стучало, но, в очередной раз выругавшись на себя за то, что согласился с ними идти, я стиснул зубы и, что называется, попёр вперёд. Появилась какая–то злость на себя, на своё слабое тело, на свой дурацкий характер. Пот заливал глаза, а футболка давно была мокрой. Но, судя по всему, не только мне было тяжко, вон Витька все чаще помогает Ирке, да и Шурик как–то незаметно отстал.
Когда, наконец, дорога пошла вниз, я не выдержал:
– Все!!! Вы как хотите, а я должен отдохнуть.
Не обращая внимания на остальных, снял рюкзак и сел около ближайшей сосны, вытянув ноги. Все тело плакало от такого издевательства. Я стал подозревать, что встать мне будет очень проблематично. Очень! На удивление, все молча расположились неподалёку. Видок у всех был ещё тот.
– Витек, а долго нам ещё по этим козьим тропам идти? – отдышавшись, поинтересовался я, – мы, случаем, не заблудились? Лично я не представляю, где мы.
– Не-а. Не заблудились. Я с компасом и картой все время сверяюсь. Если все верно, через пару километров будет река. Да и горы тут приметные.
И где тут приметные горы? По мне, так сопки похожи одна на другую, как близнецы. Но Витьку видней – у него опыта на десятерых таких, как я. Полчаса пролетели, как одна минута.
– Ну что, двинули? – бодренько осведомился Витёк. – Алекс, ты как?
– Блин, да что вы ко мне привязались, у Ирки спроси, как она!
– Я в норме, – тут же отозвалась Ирка.
– Понятно, вы хотите развить во мне комплекс неполноценности, – возмутился я.
– Ты удивительно догадлив, – заулыбался Витька и бодренько пошёл вниз по тропинке.
Тропинка была и впрямь звериная – трава чуть–чуть примята, и всё. В сосновом лесу хорошо ходить, чистенько и далеко видно.
Делать нечего – поднялся, надел рюкзак и двинулся следом за всеми. И что это они со мной нянчатся. Может, что–то случилось, чего я не знаю? Надо будет выяснить на стоянке у Ирины. Витька не скажет ничего путного. Словно почувствовав, Ирина обернулась и помахала рукой:
– Алекс, догоняй, а то потеряешься!
– Не дождётесь! – крикнул я ей и прибавил шаг.
И все-таки я отстал. Выйдя из-за очередного поворота, я увидел, что все сбросили рюкзаки и умываются в ручье.
– Что, привал? – спросил я
– Ага! – улыбаясь, ответил Шурик, – пришли.
– Я что–то не догоняю, куда пришли?
– До реки! – пояснил Шурик, – вот она, – рукой показывая на ручей.
– Вот ЭТО – РЕКА? – меня пробило на смех. Нет, я не смеялся, я ржал, свалившись вместе с рюкзаком, пытаясь лежа из него выползти, растирая по щекам слезы смеха, и никак не мог остановиться. Передо мной был ручей метра два шириной. А сколько сказок рассказывали про быструю горную речку, где погибают каждый год люди. По–моему, второй категории река.
– И вот этот ручей… страшная категорийная река?! ОЙ, НЕ МОГУ!!!
Когда немного успокоился, заметил, что мои друзья стоят вокруг меня и с тревогой смотрят на мои выкрутасы. Я замолчал. Оглянул их и спросил:
– Вы чего? Смешно же…
Иринка подошла ко мне, присела на корточки и, глядя в глаза, спросила:
– Саша, ты как? Все нормально?
Упс! Что–то я стормозил. Так меня называют, когда я болен или хотят чего–то от меня. Учитывая, что Ирина не моя девушка, мы не в постели и я, вроде как, здоров, что бы это значило?
– Почти, нормально! – вытирая слезы смеха, ответил я, – это от усталости, нервное! Забудь.
Виктор и Шурик, сославшись, что нужно идти за дровами, подхватили топоры и пропали за соседними кустами. Так, что это они удумали?
– Что я пропустил? – спросил я, глядя Ирине прямо в глаза. – Куда это они рванули? Что случилось?
Ирина опустила взгляд и тихо ответила:
– Это с тобой что случилось? Ты последний месяц сам не свой. Мы сначала думали, что ты влюбился, потом, что заболел. Но это все не так, правда же? – Я согласно закивал головой.
– Что произошло? Может, это из-за родителей, но ведь уже три года прошло. Витя говорит, ты на работе косячить стал, он тебя все время прикрывает. И я вижу, ты задумчивый ходишь. И сейчас эта истерика. Мы можем тебе чем–то помочь?
– Спасибо, Ирочка, вы настоящие друзья. Со мной все нормально. Правда. Наверное, просто устал, – я приобнял её, – прости, что напугал вас.
Ирина, поглядев мне в глаза, произнесла:
– Саша, ты можешь на нас положиться.
– Я знаю. Спасибо. Действительно, это нервное. Устал морально, а тут ещё и физически. Ну, уже всё хорошо.
– Ну, смотри. Давай умывайся и продукты доставай, надо ужин готовить.
– Хорошо, я быстро.
Подойдя к ручью, вернее, как оказалось, к реке, напился студёной воды. Купаться как–то не захотелось – не люблю я холодную воду. Просто умылся, и то хорошо.
Тут на поляну вышел Шурик:
– Ребята, я там пещеру нашёл, пойдёмте, посмотрим, только нужно верёвку и фонарики взять.
– Здорово! – воскликнула Ирина, – Алекс, пошли пещеру поглядим, – крикнула она мне.
– Иду–иду, только ветровку возьму, в пещерах холодно, ещё простыну. Я ещё от вашей лёгкой прогулки не остыл.
Подойдя к рюкзаку, достал верёвку, фонарик на лоб, подхватил ветровку и поспешил за ребятами, которые нетерпеливо ждали меня на краю полянки. В руках у них так же была верёвка и фонарики.
– Я готов! – отрапортовал я, – веди, Сусанин!
Лес был довольно редкий. Виктор стоял на склоне возле проёма в земле. Видимо, от дождей сполз пласт земли и проявил вход куда–то. Вот это самое «куда–то» мы и собирались выяснить.
Когда мы подошли к Витьку, я заглянул вовнутрь. Ничего не видать.
– Я пойду первым! – тоном, не терпящим возражений, сказал Шурик.
– Да, ради бога! – с усмешкой ответил я, – ваш выход, сеньор!
Обвязавшись верёвкой, Шурик скрылся внутри.
– Идите, не бойтесь! – раздалось из пещеры. – Тут все крепко.
Включив фонарики, мы двинулись гуськом вовнутрь. Я, конечно, был замыкающим. Нёс никому не нужные верёвки.
Пещера была неглубокая, с крепким сводом, и заканчивалась довольно просторным гротом. По краям были сталагмиты или сталактиты, никак не запомню, что из них сверху, а что снизу. Мы всё прекрасно рассмотрели в свете мощных фонарей . Практически круглая дыра в центре подземного зала заставила нас насторожиться. У меня по коже мурашки пробежали, когда я приблизился к ней.
– Осторожно! – вскрикнула Иринка.
– Алекс, не лезь! – предупредил Витёк.
Меня же магнитом тянуло заглянуть вовнутрь. Присев на корточки, я заглянул в провал. Мой фонарик на голове не приспособлен для таких просмотров, поэтому я повернулся к Шурику и сказал:
– Сусанин, одолжи фонарь!
– Слышь, отстань, так ведь и прилипнет кликуха! – возмутился Шурик, однако фонарь дал.
Заглянув вниз, я обратил внимание, что там что–то отсвечивает. Сколько ни напрягал зрение, рассмотреть так и не смог.
– Что там? – поинтересовался Виктор и присел рядом. С опаской подошли и остальные.
– Да вот, сокровища нашёл! Думаю, как их оттуда достать, чтобы с вами не делиться, – на полном серьезе ответил я.
– Даже не думай! – сразу же отрезала Ирка.
– Витек, Саня, я сейчас обвяжусь, а вы меня спустите туда, – не обращая внимания на Ирину, сказал я.
– Ребята, прекратите! – чуть не плача стала уговаривать Иринка.
– Ириш, да не переживай ты так. Тут всего–то метров шесть–семь! – стал успокаивать я – А вдруг там, правда, какой–то драгоценный камень. Я же всю жизнь буду себя ругать, что не поглядел. Вить, ну скажи ей.
– Ир, риска никакого, – заверил её Виктор, – пусть спустится.
– Бараны упрямые, сами тут разбирайтесь! – ругнулась Ирка и направилась к выходу.
– Обиделась, – резюмировал Шурик.
– Ничего, вот достану бриллиант, сразу простит, – подбодрил я ребят, пока они не передумали.
Обвязавшись верёвкой, я стал понемногу спускаться в провал. Большой фонарь пришлось привязать к поясу. Ребята, встав друг за другом и перекинув верёвку через плечи, страховали меня. Спуск прошёл довольно быстро. Колодец был большого диаметра, с гладкими стенами. Метра через три колодец кончился, и я повис в воздухе. Внизу оказался ещё один зал, поменьше верхнего.
– Мужики, колодец кончился, спускайте понемногу! – задрав голову, прокричал я.
– Понял! – послышался сверху Витькин голос.
Когда я коснулся пола, подёргал верёвку:
– Я на месте.
– Что там?
– Тут ещё один зал и, по–моему, выход из него, вот только он завален камнями.
– Ясно! – голос Шурика, – что блестело? Нашёл?
– Сейчас посмотрю, – ответил я и посветил себе под ноги. Внизу лежала скомканная пачка от сигарет, присыпанная песочком. Вот же, блин, и тут человек нагадил!
– Ничего хорошего! Пачка от сигарет.
Сверху послышалась ругань.
– Так что, Шурик, не ты тут первооткрыватель, – вполголоса резюмировал я.
– Ладно, держись, мы тянем.
– Стойте! – заорал я, – что–то на стене есть. Я сейчас погляжу. Подождите.
– Что там? – голос Витьки, – хватит уже. Держись, давай.
– Да что вы там запаниковали, пять секунд не можете подождать.
Оглядевшись, я понял, что на стенах появляется какое–то свечение. «Светящаяся плесень», – подумал я. Так ведь нет. Почему, как звёздочки светятся?
– Ладно, смотри, – донеслось сверху.
Отвязав верёвку, я подошёл к стене. В пятне света от фонаря не было никакой необычности. Но, выключив подсветку , я восхищенно вздохнул.
Мягкая темнота навалилась на всё моё существо. Стало оглушительно тихо! Комариный писк в такой тишине будет казаться рёвом реактивного двигателя. И стены. Мягкий, синеватый свет исходил прямо из стен. Причём, сначала светились точки, которые понемногу стали разрастаться, превращаясь в концентричные пятна. Это что? Обман зрения?
Стало немного подташнивать, но сразу прошло – едва я обратил на это внимание. В неверном мерцании, я стал приближаться к стене, вытянув вперёд руки. Точки на стене всё увеличивались. И вот уже вся стена светится ровным, неярким светом. Даже не светом, а именно мерцанием. Нет, в пещере не стало светлей, просто светились стены. Как в кинотеатре, вроде экран светлый, а дальше своего носа ничего не видно.
Подойдя к стене, я дотронулся до неё. Обычный холодный камень. «А ты что хотел? Горячий? С чего бы вдруг?» – пронеслось в голове. Мазнул пальцем. На пальце ничего не осталось. Упс. Странно. Если плесень – должна была остаться на пальце. И тут раздался звук. Что–то мягко упало. Верёвка! – понял я. Включив фонарь, удивлённо посмотрел на его бледно–жёлтый свет и в этом неярком свете – на лежащую на полу верёвку. Блин, прикольщики. Подойдя к проему в потолке, я крикнул:
– Эй, наверху, что, у вас руки не держат?
–…
– ЭГЕЙ! – закричал я громче, – хватит прикалываться. Вам теперь ещё за верёвкой бежать!
В ответ – ТИШИНА!
Немного помолчав, крикнул ещё раз:
– Мужики, хорош прикалываться, тут и так страшно! – после этого наклонился и взял конец верёвки.
Холодок страха пробежал у меня по спине. В районе сердца нехорошо заныло. Веревка была обрезана. Причём чем–то очень острым, настолько острым, что даже конец не разлохматился. А я очень хорошо помню, что края верёвки были прижжёнными, чтобы не расплеталась. КАК ЭТО ВОЗМОЖНО? Подняв глаза на стены, обратил внимание, что они больше не светятся. Епрст – да что же такое происходит–то?
– Мужики–и–и, вы где? – крикнул я ещё раз, не очень–то рассчитывая на ответ.
Тишина – моя подруга. В пещере стало сразу неуютно. В голове совершенно пусто. То есть, совсем. Я, на краю сознания, даже удивился, какая же у меня, оказывается, пустая голова. Время остановилось.
* * *
Очнулся сидящим на полу. Пол–то каменный, холодный! Пятая точка замерзла. Сбылась мечта идиота – я куда–то попал. В неприятности – однозначно. То, что сверху никого нет, я уже не сомневался. Да и пещера изменилась, неуловимо, но стала другой. Ага, вот там был один выход, заваленный камнями, а тут их два, причём, второй – свободен. Темно было – мог не заметить.
Встал. Обмотал верёвку вокруг пояса, нечего добру пропадать. Прислушался к себе. Паники не было, было желание действовать. Давненько я не испытывал такого. Фонарь все так же светился, правда, свет блеклый – батарейки, что ли сели? Новые же были! Это что, я так долго сидел? Нет, не может быть. Попытался включить фонарик на голове. Он диодный – на месяц хватает. А вот и фигушки! Не работает вообще. Приехали! Стало жутковато.
Быстро двинулся в новый проход – облом. Через десять метров – тупик. Вернулся назад. Страх все сильней заполнял меня, и только усилием воли я заставлял себя что–то делать. Запрыгнуть вверх, в колодец – точно не получится. Паника показала своё улыбающееся лицо. Встряхнул головой, чтобы прийти в себя. Что делать? Остаются камни – там есть выход! Наверное…
Нашёл в кармашке зажигалку, зажёг и стал водить вдоль камней, проверяя тягу. ЕСТЬ! В одном месте пламя уверенно потянулось в камни. Значит, выберусь. Фух! Отлегло.
Пристроил фонарь так, чтобы он освещал проход, и в его слабом свете стал отбрасывать камни из прохода. Работал остервенело, на полном автомате, а голова все так же была пуста и спокойна. Когда заметил, что света от фонарика практически нет, почувствовал движение свежего воздуха.
Начал откидывать камни ещё быстрей. Хорошо, что они не очень большие, более–менее подъёмные. Вот, поверх этой груды камней показался свет. Свет в конце тоннеля! Откинув ещё десяток камней, попытался протиснуться в образовавшийся проём.
Пролезть удалось с трудом. Вымазался, разодрал руку, сломал ногти, но вылез! Оглянувшись, понял, что завал образовал рухнувший потолок. «Повезло, что не очень длинный завал» – отметил механически . Развернулся и побрёл к выходу. Пещера была довольно высокая, идти можно не пригибаясь, а, судя по проёму впереди, там вообще метра четыре в высоту будет.
Выйдя из пещеры, я замер ошарашенный. Вокруг все было не так. Я стоял на каменном балконе, а передо мной, насколько хватало глаз, расстилался лес. Но не это меня удивило – выход и должен быть совсем в другой стороне, это понятно, я же не в колодец вылез, а удивили меня горы. Они были совершенно другие. Это не сопки Уральских гор, это, скорее, Кавказ. Справа, сияя ледниками, стояла огромная гора, за ней ещё и ещё. Слева не видно, из-за нависшей скалы, но я так подозреваю, что там тот же самый пейзаж.
– Говорила мне тётушка Грозовая туча, не водись с людьми, – пробормотал я слова из какого–то мультика. – Вот уж попал, так попал!
Ноги стали ватными. Я медленно сел на камни. В голове, с упорством дятла, билась одна мысль, «Что делать? Что делать? Что делать?»
– Тьфу, блин, привязалась! – буркнул я – Сухари сушить!
Сразу уркнул желудок. «И ты туда же? Предатель!»
Нет, ну действительно, как такое может быть? Ведь только на привал устраиваться стали. О! Я способен размышлять? «Я мыслю – значит, я существую». Замечательно! Подойдем к этому логически – «издержки профессии», – мелькнуло на краю сознания.
То, что я не в Уральском лесу – это понятно. Это плохо, но не смертельно. Это раз. Попал я сюда совершенно непонятно как, и вернуться назад через пещеру не представляется возможным. Это два. Если это другой континент – хреново. Это три. Впрочем, если это другая страна – тоже не мёд. И последнее – я страшно хочу пить и не могу ни о чем больше думать. Всё!
Короче, понятно, что ничего непонятно. С другой стороны – подумаешь, провалился куда–то. Да я про такие случаи читал тысячу раз. Ну в фэнтези – там все круто, это – не в счёт. А в реальности есть официально зафиксированные случаи телепортации людей. «Одним больше – ничего страшного», – утешал я себя, чувствуя, что нужно что–то предпринять, чтобы не сорваться в истерику. А в груди так плохо–плохо. Теперь я знаю, что значит выражение «вынуть душу». Это вот так, как у меня сейчас.
Слева от балкончика, на котором я был, заметил ступеньки. Встал и пошёл к ним. Кстати, как же я сразу не заметил? До входа в пещеру, на улице было часов шесть, а тут солнышко село! Значит, я не ошибся, я перенёсся достаточно далеко. Но, учитывая размеры моей Родины, думаю, я все ещё в России. Меня это почему–то успокоило.
Посмотрев вниз, я увидел, что нахожусь достаточно высоко. Внизу виднелись развалины. Спускаться на ночь глядя – верх безрассудства, а вдруг там дикие звери? А что, очень может быть – стая волков или медведь- шатун. Плохо. Пить нечего, есть нечего, спать не на чем. Но и туда я не сунусь. Придётся все же дожидаться утра – ночью соваться куда–либо себе дороже.
Я вспомнил, что в Амазонке до сих пор живут люди–людоеды, а может, в тех развалинах живут такие же? Попадать к таким как–то не очень хотелось. Стал устраиваться на ночлег, так как быстро темнело.
Почему же так пить–то охота? Больше, чем есть. Перед тем, как пойти в пещеру, напился из ручья. Так, не думать про еду!
Выбрав вместо подушки камень поудобней, разлёгся на карнизе, пытаясь придумать какую–нибудь хорошую мысль, чтобы с ней заснуть. В голову ничего не шло, кроме каких–то глупостей, типа, что за порода этот камень, и как тут смогли сделать пещеру. То, что она рукотворная, было понятно даже мне. Ступеньки–то не естественного происхождения, это факт! Спину приятно грел камень, нагретый солнышком за день. Твердовата каменная подушка, но учитывая, в каком стрессе я находился, это было самое меньшее из зол. Незаметно я заснул. Это я понял, когда проснулся. Ведь невозможно проснуться, не заснув.
А очнулся я от холода, который, как мне показалось, поселился у меня внутри, да ещё и бок занемел. Чтобы спать на камне, нужна привычка. У меня же таковая отсутствовала напрочь. Я даже на кровать пуховое одеяло подкладываю, для мягкости.
Разминая затёкшую руку, открыл глаза и сразу же зажмурился. То, что я увидел, вызвало опять волну холодного ужаса и безысходности. Мне даже дышать стало трудно.
«Ничего, ничего, подумаешь, розовая Луна. Очень даже ничего. А, может, показалось спросонья?»
Медленно открыл глаза. Нет, не показалось! В небе висела насыщенно–розовая Луна. Видимо, и не Луна вовсе. Не красная или бледно–желтая, а розовая и достаточно насыщенно–розовая. Ясненько. Сна ни в одном глазу. Встал, вернее, попытался, нога затекла, встать невозможно. Ну почему все так хреново? Хотелось выть. Если бы я умел плакать, было бы легче. А так…
Сел, обхватив руками голову. Да что же это такое? Никогда мне не было так плохо. Даже когда умерла мама, была пустота и неверие в реальность происходящего. Когда умер отец – уже не так переживал. И вот опять ощущение, что я всё и сразу потерял. Я сидел и скулил, как побитый щенок, тупо стуча попавшимся под руку камнем о монолит скалы.
Отбросил расколовшийся в ладони камень в сторону. Нахлынуло холодное спокойствие. У меня всегда так – в чрезвычайных ситуациях мозг выключает эмоции и начинает работать, как часы. Ни переживаний, ни страха – только холодный расчёт. Видимо, в мозгу предохранитель такой, чтобы не выгореть от эмоций.
Итак, это не Земля. А может, всё-таки какой-нибудь атмосферный эффект? НЕТ! Вон, Луна висит, ладно бы просто розовая, это ещё можно объяснить атмосферными явлениями. Во–первых, её размер. Даже в особых случаях, такого размера спутник Земли не бывает. И второе, я очень хорошо помню рисунок на Луне, ещё в детстве отец рассказывал сказку и показывал, как на Луне увидеть женщину с коромыслом! Тут же рисунок был совсем другой. Да его вообще не было, просто крупная планета с тёмными пятнами на поверхности.
В книгах, герой, попавший в другой мир, пережив первый шок, смело идёт вперёд, навстречу приключениям. А я? Совсем ведь не герой, я изнеженный малый, ценящий комфорт и уют. Пропаду я тут, как пить дать, пропаду!
«Хватит ныть! Нужен план» – одёрнул я сам себя. Предположим, что это другой мир, если не так – сюрприз будет. Раз я тут чужак, нужно осмотреться, найти людей и попытаться вжиться в этот мир, потом найти способ вернуться домой. Раз попал каким–то образом сюда, значит, должна быть принципиальная возможность и вернуться.
А с чего я взял, что тут есть люди? Пещера. Ха! Да её кто угодно мог сделать, хоть медуза, но для душевного спокойствия буду считать, что тут есть люди. Кстати, внизу развалины. Значит, разумные есть, но, возможно, агрессивные. Стоп! Не стоит пугать себя раньше времени.
Вспомнил Ци Гун. Есть такая философия управления энергиями. Начал вспоминать гимнастику Тай—Цзи, все двадцать четыре формы. Выполнил её три раза – немного согрелся, да и настроение улучшилось. Снизу не раздавалось никаких жутких криков, значит, хищников не очень много, решил я. Это радует. Учитывая размеры тайги, плутать–то мне тут долго.
Стал вспоминать все, что знал про выживание человека в тайге, благо интересовался экстремальными путешествиями, а Яндекс знает все! Заметил, что с правого края небо стало сереть, видимо приближался рассвет. Легкий туман садился на окружающие камни. Пришлось даже вернуться немного в пещеру, чтобы не промокнуть и не продрогнуть окончательно.
Светало. Я решил сделать инвентаризацию своих карманов. Хорошо, что ветровку взял – без неё пришлось бы совсем плохо. Одежда защитного цвета, которая продаётся в любом магазине «Рыбалов–охотник». Это хорошо – носить, не сносить. Это, ежели бы я не порвал её о камни, когда, как ящерица, вылезал на свет божий. Ну, ничего, нитки и иголка под воротником есть – заштопаю. А вот кроссовки, хоть и новые, но долго не проживут. Ладно, будем решать проблемы по ходу их поступления. Пока пальцы из кроссовок не торчат, и на том спасибо.
Итак, в карманах обнаружилось много чего нужного: зажигалка, коробок охотничьих спичек, крючки, леска, поплавки, набор таблеток от температуры, отравления и диареи, крем от ушибов, тёмные очки, верёвка, нож (кстати, очень приличный, из булатной стали), маленькие кусачки для ногтей (это сейчас пригодится, ногти у меня всегда слабые были). О, классно – соль и специи в полиэтиленовых пакетиках. Вот и все. Не густо. Из оружия – только нож и верёвка.
Пока все это перебирал – рассвело. Надо двигать отсюда. Пить уже не так сильно хочется, а вот есть, нет, не так – жрать хочется неимоверно. Не помню, чтобы у меня когда–нибудь была такая навязчивая мысль о еде. Обычно чуть–чуть похочешь и забываешь про это.
«Стресс, все стресс! То пить, то есть…» – решил я. Внизу можно было бы почки с деревьев погрызть, а тут только камень. Спускаться, навскидку, было метров сто, ступеньки довольно широкие, лишь кое–где осыпались, вот там, почти в середине пути, придётся туго, можно и сорваться вниз… Но выбора нет.
Осторожно ступая на ступеньки, стал двигаться вниз по лестнице. Впечатления те ещё! Слева – стена, справа – обрыв и, заметьте, никаких перил! Прижимаясь к стене, я твердил «все получится, все будет хорошо, и не надо вниз смотреть».
Уж не знаю, сколько я так карабкался, но, слава богу, не сорвался. Спрыгнув с последней ступеньки, без сил сел на траву. Какая же она мягкая и приятная! Вот только мокрая от росы. Хорошо, что штаны не промокают, а то совсем бы замерз. Пока спускался, солнышко встало. Слава богу, туч нет. Скоро можно будет согреться. Разводить костёр тут не из чего, нужно до леса дойти, а до него неблизко.
Решил идти в сторону развалин. Может, что полезное там найду, да и палку вроде копья–посоха нужно бы сделать.
Подходя к развалинам, поражался их размерам. Сверху они казались гораздо меньше. Что же это было? Город? Непохоже. Судя по останкам, несколько зданий, причём одно из них когда–то стояло в середине. Оно, кстати, сохранилась лучше других. От остальных трех остались только остовы стен первых этажей, перекрытий и крыш не было совсем.
От центрального здания шла мощёная камнем дорога, уходящая в лес . Несмотря на то, что ей давно не пользовались, она была в хорошем состоянии, даже заросла не сильно. Отлично! Вот разведаю тут все и по ней двинусь. Куда–то же она ведёт.
Сохранившееся здание представляло собой монументальное сооружение. Сразу возникло сравнение с театром, такие же колоны на входе, причём самые крайние наполовину разрушены. Несколько ступеней и широченный проход в глубину. Озираясь по сторонам и прислушиваясь, двинулся к этому проходу.
Дойдя до стены, понял, что дальше идти некуда, кроме как вдоль ущелья из полуразвалившихся стен. Две параллельные стены, сужающиеся впереди, создавали впечатление длинного прохода. Реально же там было метров тридцать–сорок. На стенах были изображены знаки, стилизованные люди. Прямо, как в египетских пирамидах.
С интересом разглядывая эти рисунки, дошёл до конца. Тупик. Никакого намёка на дверь. Что это у них тут было? Музей, что ли? Или доска почёта, а может, памятник, а эти символы – имена погибших героев? Трудно сказать. Одно ясно, для меня совершенно бесполезное сооружение.
Собираясь уже уходить, заметил по углам, слева и справа, небольшие ниши. А вот в них не было никаких надписей, зато ровно по центру было углубление, напоминающее человеческую ладонь. Подойдя поближе, начал с интересом рассматривать.
– Что же это, типа, привет из глубины веков – ручкой помахали? – сказал я и немного поежился. Отвык я от собственного голоса, да и звучал он тут глухо, словно растворялся в воздухе. Эффект больших ограниченных пространств, типа крытого стадиона.
Ниша была достаточно элегантно оформлена. Если левая была наполовину разрушена, то справа – просто в идеальном состоянии. Две колонны по краям, увитые каменной виноградной лозой, полукупол сверху. Внизу вымощено камнем, причём сразу видно, что не таким, как вся дорога. Иещё это углубление в виде ладони, искусно вырезанное в камне…
Если в правой нише был вырезан отпечаток человеческой руки, то в левой – трехпалой. Ого! Тут разумные монстры были! Стало немного жутковато. А вдруг и сейчас есть, а это место просто за ненадобностью не посещают?
Встав в правую нишу, я стал пальцем водить по этой искусно выполненной резьбе по камню. Потом понял – что–то изменилось. Что? Стало светлей?
– Что за хрень? – поднял голову и увидел, что под полукуполом появилось свечение.
Резко выскочил назад. Свечение прекратилось. Это что за иллюминация? Вошел в нишу опять. Свечение снова появилось. Постоял. Ничего не проходит.
– А, была – не была! – я приложил в углубление свою руку. Понятно же – это система доступа, значит не опасно. Стоял весь сжавшись, готовый в любую секунду рвануть отсюда. Вокруг руки также возникло свечение, и раздался скрежет у тупиковой стены.
– Епрст! Добро пожаловать, уважаемый Александр–первооткрыватель! – тупик оказался совсем не тупиком. С небольшим скрежетом стена сдвинулась, открыв проход. Идти или не идти, раздумывал недолго. Ну, во–первых, интересно – никогда не сталкивался ни с чем подобным. Да и устал я уже удивляться. Что я теряю? Я и так потерянный. Конечно, оставалась вероятность умереть особо мучительным образом от жажды и голода, но я был настолько зол на всё и вся, что пошёл.
За отодвинувшейся стеной была небольшая комната. В центре стоял овальный стол. Резной, под старину. Да, и вообще, все тут по сравнению с состоянием снаружи было очень даже ничего! Не так, как в ванных комнатах у новых русских, но все же прилично.
Стол – белый, видимо мраморный, стены также из какого–то благородного камня. Правда, ни фресок, ни картин не было, просто гладкие стены. Сверху что–то светилось, освещая комнату мягким ровным светом. Вокруг стола стояло, раз, два, три… – двенадцать кресел, то ли из камня, то ли из пластика – не разберёшь. Напротив каждого кресла – каменный шар зелёного цвета. Как–то сразу вспомнился малахит. Очень стильно – зеленые шары на белой столешнице!
Обойдя вокруг стола, увидел, что шары разных размеров, самый большой – во главе стола. Около дальней стены, чтоб я пропал, был настоящий фонтанчик с водой. Ура, ура, ура! Я сразу же ринулся к вожделенной влаге. Жажда, отступившая под напором новых впечатлений, навалилась с новой силой. Подбежал, стал жадно черпать руками воду и пить. И только после пары десятков глотков, в голове бомбой взорвалась мысль, а вдруг вода отравленная?! Да, что же это такое, ну никак не избавлюсь от расслабленности, присущей нашему миру. Прислушавшись к себе, понял, что, кроме как желания ещё попить, других позывов нет. Ну и отлично! Будем считать, что повезло. Да и зачем травить воду в фонтане?
Напившись, подошел к столу и уселся в кресло. Как–то само собой получилось, что оно оказалось по центру стола, где обычно сидит хозяин. Тут же я обнаружил, что сиденье теплое. Приятно так теплое. Нет–нет, не как в трамвае зимой, когда после пяти минут сиденья из ушей пар начинает валить. Дотронулся до шара, он был удивительно гладкий на ощупь и тоже теплый. С удивлением прислонил ладони к шару с двух сторон. Ничего не произошло. Я даже немного огорчился – думал, произойдет чудо. Нет, ошибся! Так и сидел, поглаживая теплую поверхность шара.
А потом, раз! – и очертания комнаты поплыли. Да и руку заклинило – не могу оторвать от поверхности. В ладони вонзились миллионы иголочек. Накатила тошнота. Потом все закончилось, и руку отпустило. Я откинулся на спинку.
– Придурок! Ну, какого хрена тебе ещё надо, что ты лезешь–то? Всё! Надо сваливать, пока ещё куда–нибудь не влез, – ругал я себя, пытаясь слезть с кресла. Тело было вялым и непослушным.
«Сануред шамула грюта фесит» – прозвучало в голове на неизвестном языке. Это что плеер такой, и сейчас музыку буду крутить? Никогда особо не интересовался иностранной эстрадой и сейчас перебьюсь.
«Сканирование каналов выполнено на тридцать процентов, анализ структурных матриц выполнен на пятнадцать процентов. Прекращение процесса не рекомендуется. Тизакул римпу трукз киру правило тур," – опять раздалось у меня в голове. Я все же смог встать с кресла и завертел головой, пытаясь найти источник звука.
– Это всамделе или моя крыша уехала? – прошептал я.
«Друге объекто не обнаруженыйе, триказуло разрушузикоо на восемделяко процезолов," – пронеслось в голове. Сказать, что я обалдел, не сказать ничего. Просто охренел!
«Это со мной, что ли, общаются, или я сам с собой разговариваю, уже и мысленно? Вроде бы ещё рано, один я всего несколько часов».
«Сканирование завершено на семьдесят пять процентов, разговорная матрица сопоставляется с имеющимися аналогами».
Похоже, какой–то продвинутый компьютер решил со мной пообщаться. Вот только откуда он тут? Может, это военный объект, а я тут приперся и хозяйничаю. Прибьют ни за что, и фамилию не спросят!
– Эу!! Ты кто? – робко спросил я.
«Модуль ОЛ ноль–ноль–восемь, вхожу в состав комплекса Зеро Сто три», – раздалось в моей голове.
– Все ясно. Что тут не понятного, модуль, кто же тут ещё может быть! – нервно захихикал я, медленно перемещаясь в сторону выхода
«Сканирование каналов завершено, анализ структурных матриц выполнен на сорок пять процентов. Аналоги разговорных матриц минимального комплекта не обнаружены, вводятся исходные данные».
– Модуль, это ты мне? Я ничего не понимаю! Можешь не кричать в мозг? – поинтересовался я.
«Стандартные сообщения не поддаются модификации, прекращение вывода запрещено», – отдалось в голове.
– Так, я пошёл, ни фига я не понимаю, и мне это не нужно! Извините, что вторгся в ваши владения. Я тут случайно! Я пойду? Пока!
«Анализ матриц завершен на шестьдесят процентов, прерывание не рекомендуется, принимаются меры к защите информации», – прозвучало в голове.
Я был уже в непосредственной близости к выходу, когда с ужасом увидел, как закрывается каменная дверь. Быстренько так закрывается.
– Эй, модуль, ты что, охренел? Стой!!! – заорал я и кинулся к двери. Но побоялся, что меня просто расплющит, я же не герой боевика, чтобы в последний момент выскакивать в пятисантиметровую щель. Это только в фильмах бывает. А в жизни – страшно. Матерясь на чем свет стоит, повернулся к столу.
«Анализ структурных матриц остановлен. Необходим контакт с носителем для завершения процесса».
– Да по фиг мне, что тебе там нужно. Ты нахрена дверь закрыл, каменюка долбанная?! – гневно проорал я. Свет погас, а окон здесь как–то не предусмотрели. Вот теперь я точно попал! Вокруг была кромешная тьма.
«Приняты меры для сохранения информации, запущены модули адаптации и жизнеобеспечения, необходим контакт с носителем для завершения расконсервации блоков самообеспечения».
– Ты, козел драный, нахрена дверь замуровал?! – орал я, и никак не мог успокоиться.
«Других объектов не обнаружено… приняты меры для сохранения информации… наблюдается повышенный фон пси энергии… необходим контакт с носителем».
– Так! Все! Успокоился! – приказал я себе. «Ничего страшного–то не произошло, и что это я запаниковал? Комп разговаривает – эка невидаль! Ну, дверь закрыл, значит, алгоритм такой. Не убил же он меня, вот и славно! Ладно, будем налаживать контакт с местной электронной цивилизацией», – подумал я, немного успокаиваясь.
«Выводы носителя искажены повышенным пси фоном. Необходим контакт с носителем, предварительное разархивирование баз данных выполнено, выполнение модулей остановлено, необходим контакт с носителем»…
– Да, задолбал ты, попугай чертов. Свет то включи, – тут же комнату заполнил мягкий белый свет. Слушается, это радовало.
«Нарушение структурных связей, необходимо подтверждение первого уровня», – раздалось в голове.
– Что тебе от меня надо? Руку прикладывать больше не буду – неприятно! – резко сказал я.
«Вторичный контакт первого уровня настроен на носителя, нарушения каналов проводимости минимальны».
– Огромное спасибо за доходчивое объяснение! – съязвил я, – только я ничего не понял, говори попонятней.
«Анализ ассоциативной матрицы проведен на десять процентов, общение с оператором через резервные каналы невозможно, необходимо подтверждение первого уровня».
Тут я почувствовал, что ничего страшного не произойдет, я был просто уверен в этом. Это он что, на мои чувства влияет? Тогда я попал по–полной. Сопротивляться бессмысленно. Видимо, нужно слушаться, пока не внушил мне, что стены не каменные, а очень даже мягкие. И не заставил меня биться об них своей бестолковой головой. Я вернулся в кресло и сел.
– Ладно, уговорил, – я приложил руку к шару. Опять немного кольнуло. Надо отдать должное, гораздо легче. – Эй, модуль, скажешь, когда все?
«Подтверждение прав доступа получено, ориентировочное время необходимого контакта первого уровня около двух минут, по внутренним часам носителя. Анализ структур баз данных выполнен на семьдесят пять процентов, производится построение каналов первого уровня зед–проводимости. Подтвердите необходимость построения каналов нулевого и высшего уровня».
– Подтверждаю, – устало сказал я, – а пожрать у тебя ничего нет? – с надеждой спросил я.
«Подтверждение принято, запасы энергии недостаточны для синтеза предметов жизнеобеспечения носителя, необходим запуск резервного источника энергии. Подтвердите необходимость запуска резервного энергоблока».
– Подтверждаю, – пробормотал я.
«Принято», – прозвучало в голове.
«Ух ты, краткость – сестра таланта, – устало подумал я, – а сразу нельзя было избавить меня от комментариев?»
«Созданы каналы нулевого уровня, анализ ассоциативной матрицы выполнен на восемьдесят процентов. Активирован модуль прямого общения». При этом, рука освободилась от невидимого захвата. Что–то спать охота, ну прямо сил нет. Не выспался ночью да и перенервничал.
– Слушай, как там тебя, модуль, что–то меня в сон клонит. Я тут вздремну на столе, он, вроде, тоже теплый, а то я ночью продрог совсем, ещё заболею. Хорошо?
Не дожидаясь ответа, я влез на стол, положил руку под щеку и расслабился.
«Настроен фокус на носителя. Контакт с носителем более шестидесяти пяти процентов. Запущены программы минимума, проводится анализ навыков, языковой среды…» – голос звучал все тише и тише.
Наконец я провалился в сон.