Странное свойство имеет человеческая память. Запоминать какие-то мелочи, как история с мережкой. Все трое и отец, и мать, и Энни не придерживались ни годичной, ни событийной последовательности. Приходилось в уме складывать и вычитать их воспоминания. Меня притягивали их мемуары, я сердилась на них, что не могу их читать как роман последовательно и спокойно. В тоже время, некая хаотичность создавала особую неповторимую мозаику их своеобразных судеб.
Всё время приходилось откладывать уже найденные и аккуратно собранные странички, которые я собиралась ещё раз перечитывать.
Среди машинописных листов я нашла маленькую записку: «Люблю тебя, люблю так сильно, что готов хоть сейчас пойти с тобой в ЗАГС. Завтра же разведусь. Целую тысячу раз, Петя.
Кто такой Петя, кому адресовано письмо. Почерк абсолютно незнаком. Но женщине этой можно только позавидовать. Так самозабвенно любить.
Меня так увлекла переписка незнакомцев, что я стала читать подробно каждое письмо. Может, хоть какие-нибудь намеки, слова наведут меня на мысль, кто адресаты.
Перелистывая каждую страничку очень аккуратно, чтобы они окончательно не разорвались, нахожу ещё одно рукописное письмецо: «Петя, мне только шестнадцать лет, но документы можно потерять или выправить. Сейчас война. Людям не до смешных бумажек маленькой девочки.
Я посмотрела на почерк. Он был по-детски округлым, но явно женский. Написание некоторых букв мне напоминали очень знакомый почерк, хотя и его я видела не так часто.
Я взяла мамин альбом и стала внимательно вглядываться в её манеру писать и буквы.