Вот мы и собрались. Я спрашивал отца, почему мы делаем это сейчас, когда в Испании война, когда вся Европа на грани войны, хотя я, как и отец думал, что нужно быть в гуще событий. Об этом с гордостью «младенца» я ему и сообщил. Папа грустно посмотрел на меня и сказал, мне всё равно, кто прав, кто виноват, но там гибнут и будут ещё и ещё погибать русские люди. Один раз я уже пропустил…. Он усмехнулся. Теперь мое место там, где мои престарелые родители, и все те, кто нуждается в поддержке. Я был крайне удивлен. Моему отцу в 39-м году было пятьдесят четыре года. Кому и чем он мог помочь? Понял я это только, когда достиг его возраста. Маму качало от страха, что нас снимут с поезда и упекут в Сибирь.