Бабушка нашлась сидящей за чайным столиком у открытого балкончика, потягивая чай из фарфоровой чашки из набора по месяцам. Вчера ещё был июнь, а сейчас меж тонких пальцев виднелась каллиграфическая надпись про июль с цветами.
– Стрелок уже доставлен полицией в морг, – с улыбкой произнесла женщина, – полагаю, остальные подумают, прежде чем нападать на тебя в следующий раз.
Я плюхнулась на стул рядом и сложила голову на столик. Сердце всё ещё грохотало где-то в горле.
– Он хотел моей смерти? – пыталась осознать это я.
– А твой фрейменд не допустил этого, как и должно, – она сделала глоток, – в каких бы прениях вы не находились – он тоже желает жить, возможно сильнее тебя.
Голова раздалась резкой стрелой боли.
– Почему он в меня стрелял? – приподнялась и потёрла лицо с силой.
– Потому что у некоторых людей отсутствует критическое мышление, из-за чего они начинают видеть то, чего не существует, и приплетать к этому безвинных людей, – она кивнула, – такое часто происходит в странах, власть в которых зиждется на силе и крови. Онтелбания практикует подобное несколько сотен лет. Для поддержания власти им необходимы способы давления, как, например, пропаганда оккультизма. Главным богом своего маленького мирка они естественно учредили правящий род, о чём пускали пыль в глаза народу очень много лет. До того момента, пока в их руках не оказалась более могущественная власть – наука. Один из уёеных и подкинул им идею, что если смешать кровь, то получится волшебный идол с тысячекратной силой их богов.
Она глядела на меня так, будто я должна была догадаться. Но я только хмурилась.
– Идол у них не удался, но удалась твоя пра-прабабушка. От неё и пошла вся кровная линия, которая закончилась на тебе, как крошечной генетической ошибке с двумя источниками магии для нас, – она пожала плечами, – нередкий случай – один из десяти метисов имеет подобную особенность. Но не ты, которую фанатики называют «Сияющей», так же, как Эрсту. Вот только заполучить сильнейшую диаду из Цвейны невозможно, так же, как и маленькую Аямако из закрытой Костны. Теперь они обе здесь, а ряды фанатиков потерпели раскол, предполагая, что убить Сияющую идея намного удачнее, чем посадить на трон их родной страны, – она сделала глоток, не обращая внимания на шум из сада, – а вот и маршал. Который, к слову, ярый приверженец второго варианта, – смешок, – по понятным причинам. Поэтому не любезничай с ним, если не желаешь оказаться в путах чужой страны.
Ещё лучше. Почему меня никто не предупреждал, что здесь случится этот кошмар? Что Оз, что папа, что дед с бабулей молчали, только и говоря, что мне сюда не нужно. Может никто из не ожидал, что я решусь уехать?
– Маршал Мунтасар Ррабарх прибыл, Тааффеит-кайко, – попытался держать двери закрытыми дворецкий.
Не удалось – створки распахнулись от прилагаемой с той стороны силы, заставив бабулю нахмуриться, а меня повернуть голову и встретиться со светлыми глазами Неизвестного, ставшего уже более чем известным и пугающим.
– Добрый день, госпожа Тааффеит, – поклонился скривившейся женщине второй мужчина, – Сияющая, – его глаза сверкнули при взгляде на меня, – вы прекраснее, чем в наших мечтах. Прошу прощение за поспешный визит без приглашения, однако он никак не мог быть отложен по понятным причинам, – он прочистил горло, – могу я присесть?
Его маршал в этот момент сперва разглядывал маленькие стульчики, которые под его рост и размеры привычного для меня онтелбанца или костнийца были слегка маловаты, а после занял сразу два, вытянув и положив на второй грязные армейские ботинки, которые я отметила ещё вчера.
– Как будто у нас есть выбор, – фыркнула бабуля, – с другой стороны, мне не понятно, почему сам ваш высокопоставленный чин плевать хотел на происходящее и сидит молча.
Все мы уставились на сверлящего меня с кривой ухмылкой маршала. Тот не заставил себя ждать в комментарии на онтелбанском:
– Спроси у неё, какого хрена она такая страшная? – он презрительно поджал губы, не сводя с меня взгляда.
Я приподняла бровь. Вау. Меня впервые назвали некрасивой. Даже смешно чуть-чуть стало, что я и продемонстрировала. Нервность никуда не ушла.
– Маршал воспитывался в патриотических традициях нашей структуры управления – ему не известен ни один язык, кроме его родного, – гордо выдал сопровождающий и переводчик тридцатилетнего маршала, – и он преподносит вам своё восхищение вашей красотой.
От этого я совсем закатилась. Да ладно? Настолько наглая ложь?
– Переведёшь? – догадалась такая же заинтересованная бабуля.
Спутник маршала в этот момент бледнел настолько, насколько мог.
– Здорово, что мы настолько солидарны во мнении насчет друг друга, – приняла исходящую паром чашку от управляющей я, – ты помимо того, что старый, так ещё откровенно неприятный и странный, если судить по тому поведению, что сейчас проецируешь.
Теперь вытягивалось и лицо… как его там зовут? Мунтасар, прости система. А, нет, я ошиблась – он растягивал губы в оскале.
– Узкоглазые бабы бывают не тупыми? – он попытался схватить меня за подбородок, – хотя ты лишь наполовину порченая, – ухмылка, – придётся всю дряную кровь выбивать из тебя, чтобы добрать хотя бы до уровня низшей рабыни.
По рукам он получил сразу же, вызвав ужаснувшийся вскрик от своего сопровождающего и хмык от бабули, так и продолжившей тянуть чай. Я почему-то сейчас резко вспомнила Оза с его любимыми ругательствами и рвением отвечать на грубость двойным проклятьем:
– Не прикасайся ко мне, онтелбанская свинья! – на их рычащем языке это выглядело мощно, – либо научись культуре моей страны, либо возвращайся в свинарник, где тебе самое место.
Если кто подумал, что я грубиянка, то это их манера общения. Первый вариант, которым воспользовался он, был так сказать «для женщин», то есть снисходительным и совсем не обычным, потому как являлся к-хм… сдержанным и милым. А вот я себя сейчас возвела на его уровень, либо сравнявшись по статусу, как мужчина, либо став на уровень выше, как женщина. Поэтому сейчас оба мужчин глядели на меня с непониманием.
– Маршал – высшая армейская должность у них? – догадалась, пусть и спросила у Тааффеит.
Та кивнула сразу же.
– Вторая после главнокомандующего, который является его отцом, – махала носком туфли бабуля, – если вы планировали остаться, то я против. Мне нет дела до количества гостей Мако, однако ваша кандидатура меня не устраивает, – она оглядела их с презрением, – переживать за неё мне смысла нет – как только вы предпримете попытку её похитить, вас разметает по Соголде её фрейменд, которого вы в божество и возводите.
У меня же возникла идея, и пока на фоне рассказывал мне куда и что со мной сделает маршал:
– Вы с дедом говорили, что они смогли продвинуться в диадстве сильнее всех, – я закусила губу, – я понимаю, что он скорее всего просто идиот, который рано или поздно поймёт, что никакая я не Сияющая, но у нас есть какое-то время вытянуть из него знания, – я говорила открыто, поэтому сопровождающий вмиг начал переводить своему главе, – он спасал меня несколько раз, но последний был с Фреей, и никто не знал, что мне делать, кроме него.
Не ожидавший такой наглости от меня переводчик совсем скис.
– Она говорит, что вы можете стать её учителем, маршал, – покачал головой он, – думаю, самое время предложить ей договор.
– Делай, что считаешь нужным, только не смей отлынивать от своих прямых обязанностей, – щёлкнула пальцами бабуля, – вы перенесли на её стол нужные документы? Если нет, то самое время. Ах, да. Книги находятся на подземном этаже в хранилище, тебе помогут отыскать нужные. Постарайся распределить своё время так, чтобы ты смогла прочесть их в течении пары месяцев, не теряя возможности заниматься делами развития бизнеса. Я возлагаю на тебя большие надежды, Аямако. Будь готова к тому, что в ближайшее время ты будешь заменять меня на встречах и возможных решениях.
Передо мной лёг лист с онтелбанскими письменами. Я отодвинула его от себя сразу же.
– Сияющая, судя по разговорам, крайне высокопоставленная особа в компании бабки Тааффеит, – шептал своему недовольному всем подряд господину помощник, – они говорят о делах бизнеса…
– Я не умею читать на вашем языке, – перебила их перешептывания, – и мне не нужно никаких договоров.
Маршал закатил глаза и хмыкнул:
– Какой с неё бизнес, если она читать не умеет? – фыркнул, – типичная тупая тёлка, возомнившая себя невесть кем из-за заработанного мужчинами. Спроси у бабки, кто дал ей денег, что она так высоко себя превозносит? – смешок и он сплюнул прямо на пол под наш общий с бабушкой шок, – проклятые бабы с их умением только вопить и тупить.
Я поцокала, давя улыбку.
– Надо же, каким ущемлёнышем тебя воспитал папа, – всё же хихикнула, – не признавать достижения женщин – это очень умно. Если этого не делать, то ваш мирок затворников явно рухнет, испепелится от того, что, оказывается, вы не земные пупы.
Он хмыкнул и подвинул мне бумагу обратно.
– Я сказал тебе подписать это, тупая ты овца, – рыкнул маршал, – пока я тебе не вырвал ноги и не уволок домой за волосы, дочь ублюдка-предателя с грязной поганой кровью!
Как же не похожи они были с Озом. Он мне как-то говорил, что мы не похожи на тех, кто мог бы вырасти из нас в странах наших предков. Я и представить его не могла, обзывающего меня овцой или кем ещё.
– Пошёл в задницу, – отбросила его бумажку от себя подальше, – была бы я реально тупой, то подписала бы, а так тебе повезло немного поговорить с тем, до кого тебе не дорасти интеллектом и за всю жизнь. Поэтому улетай обратно в свою хрючевню и отвали от меня.
Я встала.
– Мы можем увеличить сумму при заключении договора, Сияющая! – почему-то обрадованно говорил сопровождающий, – в целых два раза!
Я и изначальной не видела, поэтому обернулась к ним и покачала головой.
– Меня не интересуют деньги, – пожала плечами.
– Вам письмо, кайко-Аямако, – протянула мне конверт управляющая.
Распечатывать ничего сейчас я не стала, тем более отправителем была какая-то лишь косвенно знакомая мне фирма.
– Как это «не интересуют»? – подвис сопровождающий, – если переводить на вашу сумму, то мы предлагаем пять миллионов и полностью обеспеченную жизнь в Онтелбании. Вам будут поклоняться, Сияющая.
– Ей и здесь поклоняются, – зевнула бабуля, – захочет, то будут называть её, как вы. Может, трон поставят, – ей было ну очень смешно, пусть она и делала, что созерцала сад, – Мако, ты же понимаешь, что пять миллионов в наших реалиях это двухместка даже не люкс класса?
Я хмыкнула. Они не понимают, что в Костне многим на такое плевать? Да и «выкуп» правда крошечный для страны, в которой придется жить в постоянном страхе.
– Она не собирается подписывать?! – сильно удивился маршал.
Его переводчик резко побледнел, забегал глазами и выдал на их родном языке:
– Говорят, что мало денег, – нашёлся он.
Бывший Неизвестный оглядел меня ещё более неприязненно.
– Чёртовы разбалованные бабы стран, в которых слабые идиоты-мужчины думают, что ваша блажь с вот этим всем, – он обвёл рукой пространство вокруг, – извращением нужна кому-то. Как только я верну тебя на твоё законное место, ты поумеришь свою тупую прожорливость и заткнёшь дыру чем-то важным, а не ограниченной капризностью.
Он подумал, что я торгуюсь? Это вызвало улыбку.
– Нет, ты не понял, – хмыкнула в ответ ему, – ты пытаешься меня купить, а я не продаюсь. Мне не интересно ехать для непонятно чего в твою деревню, где постоянно убивают людей. Ни за какие средства и выдумки. Бабуля лишь указала вам, что находясь здесь или дома, я смогу заработать больше сама. Поэтому мне кажется глупым всё, что ты говоришь.
– Н-но вы же Сияющая! – удивился сопровождающий, – вы к-как богиня, только лучше! Вы должны стать парой для нашего маршала, чтобы весь мир встал на колени!
Мое искривленное выражение лица он не оценил. Парой?! Фу!
– Он же старый, – первое пришедшее на ум оправдание, – помимо того, что не особо умный и… – тут я мысленно их сравнила с невероятно логичным и адекватным Озом и хихикнула.
Тааффеит тоже качала головой, очевидно она не видела смысла в общении с ними.
– Это вы должны быть молоды, а не господин, – совсем развеселил нас сопровождающий, – к тому же ваш возраст позволит вам законно перебраться в нашу страну. Мы на это и делали ставки, когда костнийский военный сенатор говорил нам об ограничениях вашего передвижения, – он важно кивал, – мы специально изучили ваше законодательство. Если вы подпишите официальную бумагу, то ваши власти ничего не смогут с ней сделать.
Вот тут я напряглась.
– У Костны нет никаких военных сенаторов, – аж сжала конверт в своих пальцах.
Бабуля рассмеялась.
– Мако, не сходи с ума, – фыркнула она, – если ваша страна активно скрывает такие вещи, то это совсем не значит, что у вас такого нет. Им же нужно как-то защищаться! К тому же, – она сделала глоток чая, – мы обе говорим о крайне неплохом бизнесе. Полугосударственном, но всё же.
Переводчик кивнул.
– На нашей территории половина оружейных заводов принадлежат вашим… – начал было он.
– Хватит! – резко перебила его, – н-не нужно мне ничего говорить т-такого.
Потому что это обман. Ну не может такого быть, что говорящие по всем каналам королевские новости лгут своим же гражданам, говоря, что мы самая миролюбивая страна! Оружия у нас не было! Даже малочисленным военным и полиции не доверяли ничего, кроме сенатского пистолета, имеющего защиту от стрельбы по людям!
– Я говорила тебе именно про это, – внимательно разглядывала меня бабуля, – тебя ждёт еще много разоблачений, дорогая. Костна имеет столько непрезентабельных тайн, что не выпускает своих граждан наружу, стараясь закупорить всех, кто может проговориться, и оставляя лишь тех, кто либо слепо верит всему, как ты, либо сам аффилирован, как Адам Фиджез.
Папа?!
– Да-да, он, Мако, – она сейчас тоном голоса и манерой речи копировала маму, – он знает столько всего, что ты и помыслить не способна. Зачем, думаешь, он ездил в Онтелбанию несколько лет назад? Не показать же тебе столицу и военных, и не ради солёной карамели у входа в гостиницу.
Я все ещё мотала головой. Мы обсуждали это столько раз! Папа обожал Костну именно за пацифизм, безопасность и верность своим первоначальным догмам. Я была уверена, что…
– Пойду к себе, – рванула к лестнице я, – мне что-то нехорошо.
Что-то кричащий мне вслед маршал был послан в задницу хлопком двери нашей с Фреей спальни, пока я неслась к своей кровати и залазила под одеяло. Не хочу! И думать об этом не буду, пока голова не заболела и сердце совсем не начало скулить.
Так. Открыть письмо, вчитаться и не думать о том, как тяжело давит в груди: «Добрый день, кайко-Фиджез. Моё имя – Кай Фэнсью. От лица ведущей студии моделинга приглашаем вас на сьемки сорокового выпуска модного журнала «Каваль-ко», посвященному Фратрии этого года. Если вы согласны, то напишите мне на номер идентификатора, указанный в шапке письма. Буду рад обсудить с вами ваше денежное вознаграждение, а также вероятное дальнейшее сотрудничество с вами. Надеюсь на плодотворные переговоры».
Отбросила эту гадость от себя подальше, нечаянно отправив куда-то за кровать. Да кому нужен их этот моделинг, если у меня не жизнь, а… заглянула в телефон, увидев, наконец, что Оз всё прочитал и не ответил. Снова. Плевать даже на то, что я оказалась в опасности? Чёртов чурбан! Вредный, наглый и крокодилистый! Да кому он нужен со своими ответами?! Вон я сейчас… уткнусь в чёртову подушку, да как выплесну всё, что продолжает копиться. Как же я устала за эти дни здесь.
«Лернт обещал следить за тобой строже из-за прогулов. И сейчас продолжает ворчать, говоря, что ты подвела его расписанный идол, который он выдвинул для своих коллег», – прислал Эрни.
Чем отвлек меня от слёз.
«Сложно представить в идолы кого-то хуже меня. Передай ему, что я ленивая и вряд ли стану идеальной студенткой», – ответила, разглядев у основания кровати принесённую мне охраной утреннюю книгу от парня.
Села, проведя пальцами по изрешечённой рваным ранами обложке увесистого тома, думая о том, что его хозяин не выглядит способным на такое зверство. С другой стороны, книга была старой – двадцатипятилетний возраст на задней стороне под аннотацией всё прояснял.
Эрн: «Отвечу за него нашим общим мнением об этом. Ты не ленивая, Мако. Тебе попросту не интересно. Как только ты поймёшь, что смысл обучения не в хождении на скучное представление, а способ найти что-то нужное тебе лично, твой мир перевернётся».
Я это и без него знала, но ничего найти так и не смогла. Кажется, мы это не так подробно обсуждали.
«А меня сегодня спас фрейменд от пуль», – решила уйти от темы.
Параллельно разглядывая концовку своего видеоролика для Оза. Естественно он не отреагировал. Я всё это время снимала асфальт, а не жуткую реакцию моей магии.
«Пуль?! Мако, ты ходила на стрельбище? Странно для той, кто терпеть не может оружие», – он прислал мне опасающийся смайлик.
Встала, пройдя к своему столу и положив книгу на самый центр. Надеюсь, что он не будет недоволен от того, что я переделаю обложку. Нужно только заказать всё необходимое у управляющей. Если тут так много слуг, то кто-то же сможет съездить мне до магазина.
«Стрельбище само меня нашло. Угрозы от бабули были не шуткой», – напечатала.
И написала в служебный чат список с просьбой принести мне.
«Могу я позвонить тебе?», – пришло от Эрни.
Хмыкнула и сделала это сама, удивившись тому, что гудков почти не было.
– Ты не пострадала? – первый же вопрос от Лернта.
Понятно. Они снова были где-то рядом.
– Эта штука сожгла мне любимое бельё, – ответила под смешок Эрнеста, – не смешно. Я такое больше точно не найду.
– «Эта штука» – это пуля? – чем-то стучал дед.
Я взяла канцелярский нож, начав аккуратно снимать старую обложку с книги.
– Можешь поискать через фото, – посоветовал Эрн, – уверен, что так точно найдётся.
Он тоже говорил задумчиво. Опять сидели в своей лаборатории?
– Фрейменд, – тяжело вздохнула я, – у него совершенно нет совести, а я боюсь, что в следующий раз он и меня прибьёт ненароком, чтобы быть свободным.
Эрн зевнул.
– Это ты его не принимаешь, – начал мурчать себе под нос он, – если у него уже такая реакция, то вы на пути к сопряжению.
– Не хочу ни с кем сопрягаться, – буркнула я, – да и вообще. Эта дрянь приносит мне только проблемы, – хмык, – там на первом этаже третирует бабушку маршал Онтелбании, говоря, что я, как Сияющая, обязана отправиться с ним и непонятно чем там заниматься.
– Так быстро?! – послышался относительно далекий женский голос, – мне казалось, что мы будем в Соголде первыми.
– Чёрт, Эрста! – уронил что-то, кажется, испугавшись, Лернт, – долго ты тут сидишь? И почему не зайти через дверь?
В ответ ему раздался приглушенный женский смех.
– Она сидит тут минут десять, – хмыкнул Эрн, – мне казалось, вы её игнорируете.
Деда там явно обнимали и чмокали, судя по звукам.
– Ма-ако, – подсела ближе к телефону та самая Эрста, – езжай к нам, дедушка тебе комнату уже подготовил, а мы привезли подарки и слишком сильно хотим увидеть самую младшую Лернт. Послать за тобой водителя? Или ты как мама терпеть их не можешь?
Я открыла было рот.
– Не могли бы вы убрать локоть? – спросил у неё Эрни.
– Где ты нашел себе такого милого мальчика? – отвлеклась женщина, – вы же с Мако друзья, если судить по этим вашим телевизионным играм?
Она говорила улыбчиво.
– Приезжайте лучше вы, – отклеила обложку до конца я, – но только завтра. Думаю, не одной мне хватит на сегодня гостей.
Это я про бабулю – стоило управляющей открыть дверь, как до меня долетел какой-то звон. Служанка же поставила на стол два короба с тем, что я просила, поклонилась и исчезла в коридоре, в котором тоже кто-то шумел.
– О, с этим я наоборот могу помочь! – хихикнула женщина, – стоит онтелбанскому психу завидеть меня на расстоянии километра, он становится на крыло в ту же секунду!
Как она его метко назвала.
– Вы знакомы? – удивилась я.
Она явно не желала ничего скрывать:
– Некоторое время назад Сияющей они назначили меня. Но не учли, что я буду против, как и Том. Тем более Том.
Я приступила к переделке.
– Том – это ваш муж? – решила поинтересоваться.
– Да, солнышко, – совсем близко стал её голос, – ой, прости. Я опять пихнула тебя локтём.
Эрн как обычно спокойно улыбнулся.
– Ничего страшного, кайко, – вполне мило, – но если хотите исправиться, то принесите мне, пожалуйста, салфетку.
Теперь её голос удалялся:
– Так вот, Мако. Маршал пытался добраться до меня в Цвейне, но ты и сама понимаешь, что если у тебя есть силы ему противостоять, то победить он не способен. Вот и здесь вышла печальная история, – она вернулась на место, – давай я сама протру, а ты не отвлекайся, – для Эрни, – я в порыве защиты срезала крылом онтелбанскому психу половину филейной части, о чём он явно переживал, когда лечился целых пять лет. По крайней мере активировался он только сейчас, избегая меня всеми возможными способами. Мы встречались по работе раз пять, поэтому мне известна его реакция на меня в виде побега.
Это заставило меня улыбнуться.
– Мне бы так, иначе я думаю, что он от меня не отвяжется, – хмыкнула, – кстати, я могу сама подняться к вам завтра. Вы же будете у деда? Думаю, что вам так тоже будет удобнее.
Она молчала несколько секунд.
– Ты говоришь «вы», не обобщая меня с Томом, а обращаясь отстраненно? Если так, то прекращай, – она шумно выдохнула, – мы успеем найти общий язык достаточно быстро, поэтому не вздумай такое провернуть с Томасом – он сразу начинает себя корить за то, что не сидел у тебя над душой, пока ты взрослела.
Как-то она слишком гиперболизировала то, что могла познакомиться со мной раньше восемнадцати. С другой стороны, Лернт упоминал, что в детстве мы с папой ездили к ним в Цвейну.
– Как скажешь, – пожала плечами я, – меня расстроил больше не прилёт психа, а скорее… у Костны есть военный сенатор?
Они замолчали все и враз. Секунд на тридцать точно.
– Давайте так, – первым решил заговорить Эрни, – Ая, перевари сперва сейчас то, что узнала, а после я помогу тебе разобраться с остальной информацией. Это сложнее, чем ты думаешь, честно. И нам всем точно хотелось бы знать, что тебя это не травмирует, а значит сейчас мы скажем тебе одно конкретное «да», а после… где-то через недельку, позовёшь меня в кафе, а я расскажу тебе ещё часть своих знаний про это. Договорились?
Я растерла щеки ладонями.
– Спасибо за то, что ты это делаешь, – сглотнула вязкую слюну я, – я бы без тебя и в прошлый раз не справилась. В прошлые разы, – поправила себя.
Я прямо ощущала, как Эрни улыбается сейчас.
– Ставлю огромный жирный плюс напротив её слов, – обеспокоенно рассудил дед, – сам бы я не додумался. Особенно имея ввиду, насколько Мако… ранимая, в отличие от Кими и Оками. Мне казалось, что в нашей семье никак не может появиться кто-то настолько тактичный и ласковый, как ты.
Это навевало мысли о том, что остальным как раз и было проще жить, пока я терпела неудачу в чём-то, казалось бы, обычном.
– Вы трое такие милые, – почти пропищала Эрста, – Мако, нам срочно нужен в семью этот мальчик! Я и в прошлый раз видела его здесь, и если он остался помогать Лернту, то он явно одобрен.
– Более чем, – прокряхтел дед.
– Давайте не будем на неё давить, – прервал их Эрнест, – это как минимум некрасиво. Как максимум неприятно.
От женщины досталась усмешка всем нам:
– А лучше давайте признаем, что нам в семью совсем не нужен крокодил!
Я подвисла.
– Ты все выпуски Фратрии посмотрела? – хихикнул Лернт, – Фрея придумала и в самом деле цепкое прозвище.
Закрытые мной глаза никто увидеть не мог.
– Я бы сказала, точное, – фыркнула женщина, – Мако, я не настаиваю, но ты и сама понимаешь, что это ненадолго.
Теперь от меня была усмешка.
– Вы и маме так говорили, но что-то ничего дельного из этого не вышло, – отрезвила их.
По крайней мере мне так сперва казалось.
– Адам – не Озерфир, – дед.
– Ты пока не понимаешь того, на что мы намекаем, Мако, – выдохнула Эрста, – мама твоя понимает, но борется с этим. А вот ты не видишь очевидного. Он никогда не поймёт тебя так, как способны другие. Ты не такая, как все – это точно. Однако, пока не полностью потерявшая самоидентификацию Кими рано или поздно обнаружит себя в том положении, которого боялась всегда. Их развод неизбежен, сколько бы вы не видели в этом действии кошмар наяву.
Я не выдержала:
– Как же легко говорить той, кто сама замужем и вероятно ужасно несчастна! – вышло немного зло.
Эрста хмыкнула.
– Не-а, Мако. Не попала, – пропела она, – давай ты поговоришь с Томом, сравнишь с тем, кого выбрала ты, а после подумаешь, как оправдать отрицательные качества того, кто испортит тебе жизнь.
Я цокнула.
– Вы мне уже не нравитесь, – буркнула для неё и добавила, – хорошего вечера всем. У меня прорва дел.
И отключилась побыстрее, пока меня ещё сильнее не продолжили жрать. В этом и смысл. Папа так никогда не делал, давая мне выбор без третирования и пиления головы, чтобы вложить туда что-то своё. А значит, звонок.
– Привет, пап, – сперва сказала, а после отняла от уха телефон, пока не оглохла от музыки, криков и побочного шума, – выйдешь… откуда… где ты вообще? Я думала, ты вернёшься к маме, а не станешь бросать её две ночи подряд.
Отвечать никто не спешил. А может я просто не слышала его голоса из-за шума.
– Пап? – протянула, – ты обещал мне поговорить вчера, если не помнишь. Я целый день ждала от тебя звонка. А сейчас ты вообще ещё должен быть на работе, а не в непонятном громком месте. Ты слышишь меня? – подождала несколько секунд, – ни к чему хорошему это не приведет, пап. Ты же понимаешь, что вы с Озом просто сходите с ума, усложняя всё, что могли! Я просто… мне плохо, пап. Я чувствую себя брошенной и одинокой, когда вы оба поступаете так… неправильно. Д-да и вообще…