«Я поняла свою ошибку, котик. Я всё же должна была подождать, пока ты согласишься отпустить меня, а потом переместиться одной через несколько дней. Я поторопилась. Подумала, что ничего страшного не произойдёт, а после сбежала, как точно не должна была. Прости меня, Оз. Я поступила слишком импульсивно и расстроила тебя, о чём очень сильно жалею. Я клянусь больше никогда не бросать тебя, потому что мне что-то взбрело в голову. Ты был и остаёшься для меня одним из самых светлых людей в жизни – без тебя я бы не смогла и подумать о себе, как о счастливом человеке. Ты и есть моё счастье, какое расстояние нас бы не разделяло. Помимо уже привычной горечи без тебя, я ощутила сегодня то, от чего отвыкла за месяцы наших отношений – страх. Ты был моей каменной стеной, пока я не сбежала из-под твоих сводов и сама нарвалась на неприятности. Ты дарил мне такое тепло, что оно не позволяло пробиться холодному миру извне. Ответь мне, пожалуйста. Я позвоню ещё раз. А после того, как ты возьмёшь трубку, извинюсь ещё больше сотни раз, только пойми меня, Оз. Я просто хотела немного понимания, что происходит со мной. Немного развития, которого не было со мной несколько лет. И осознания, что я нашла, наконец, своё предназначение. Не могу же я навечно оставаться «Аямако, сидящей на шее своего парня»? Я хочу стать той версией себя, которая способна видеть в себе осознанного человека, занимающегося любимым делом. Осталось только найти это дело, научиться ему и стать полноценной. С тобой я тоже ощущаю себя такой, но только потому, что ты компенсируешь мою пустоту своей полнотой. Точнее… ну. Чёрт. Оз, не в смысле фигурально, а… ты понял. Я тебя люблю. И позвоню тебе через минуту, как ты прочитаешь. Отсчёт пошел».
Самая долгая минута в моей жизни. Пусть и закончившаяся ничем – гудками в звонке и сидящим в чате крокодилом, так и не взявшим трубку.
«Если ты занят, то позвони сам, как освободишься. Хотя по моим подсчетам твоя работа должна была закончиться час назад».
В отличие от него, Мел всегда была на связи.
– Так, я прочитала то, что ты мне переслала, и я тоже слегка в шоке от того, что произошло, – она куда-то шла, громко цокая каблуками, – вот эти дела ещё подшей, угу. Теперь думаю, стоит ли мне вообще что-то рассказывать тебе о своём первом деле и о том, как я решила его за две минуты. Единственное, что я потратила за сегодня – это чашку кофе, в то время как отбила по цене заработную плату моего секретаря.
На губы наползла улыбка.
– Я и не сомневалась в твоей хватке и уме, – похвалила её, – ты лучшая. Поэтому у тебя всё продолжил получаться так, как ты хочешь.
Её адвокатское агентство и в самом деле выглядело потрясно – мы ездили туда по окончанию ремонта на прошлой неделе.
– Я тоже, – она включила видео, поставила телефон так, чтобы было видно её и немного стол со стеной, а после приказала и мне, – я соскучилась по твоему постному лицу, Мако. Включай камеру, пока я не приехала и не сделала это лично, – смешок, – крепко тебя обняв.
Я сделала, как она просила, не вставая с кровати и не переставая улыбаться её суровому выражению.
– Нужно было подарить тактильный браслет и тебе, – переглянулась с подругой.
Она хмыкнула.
– Ты просила разведать обстановку, – тут она скривилась, – я послала своих шпионов в вражеский стан и у меня готов доклад, – она сузила на мне глаза, – тебе не понравится, Ая. Готовься расстраиваться, потому как твой парень совместно с твоим отцом со вчерашнего дня оплакивают твой отъезд посредством излияния алкоголя в органы пищеварения, не забывая уноситься в объятья пушистых зверьков в виде белочек, зайчиков и остальных милых и бесполезных существ, вроде Онники, которая мне всё это передавала.
Мой шок отразился и на её лице.
– Оз не пьёт, Мел, – заставила ее хмыкнуть, – он никогда даже не пробовал. Твоя шпионка что-то напутала.
Подруга кивнула с ухмылкой.
– Она мне то же самое сказала, поэтому записала видеодоказательство, которое уже прилетело тебе сообщением в наш чат, – она взяла какие-то бумаги со стола, – и если вчера у них был первый вечер запоя, то утром они разъехались по кабинетам сената, после чего через час после окончания рабочего дня оказались в баре на соседней улице, где заседают и сейчас, – она хмыкнула, – это уже Берт успел поймать их на фоторужьё, так что не бледней – твой парень изначально моральными качествами не отсвечивал. Сейчас тебя рядом нет, поэтому потребность делать вид хорошего мальчика отвалилась. Они вроде планировали позвать Иля, его отца и всю ту мерзость, которая могла к ним присоединиться. Поэтому не жди от него ответа – он максимум выдавит тебе несвязную стайку букв. Протрезвеет и поймет, что печень придётся лечить, тогда и пытайся с ним настроить коммуникацию. А это произойдет где-то через неделю, когда скупые мужские слёзы смогут гореть, если их поджечь, а пропитые извилины типичной обиженки начнут шевелиться в сторону основной потребности – всё, что находится у тебя ниже пояса, ты тоже увезла с собой, сучка нехорошая.
Я не знала смеяться мне или плакать. Оз начал из-за меня пить?!
– Это так странно, – растерла щеки до красноты, – мне казалось, что… понимаешь, Оз не тот человек, который просто так отбросит свои принципы. Они у него всегда были такими устойчивыми и… делали Оза им самим.
Мелани хмыкнула.
– Видишь ли, Мако, ты вообще не понимаешь, какое влияние ты можешь оказывать на людей, – прямой взор мне в глаза, – ты для большинства людей этого мира кто-то настолько недостижимый, что став твоим парнем или по его мнению почти потеряв тебя, он понял, насколько страшно будет без тебя.
– Но я его не бросала, – прошептала, поджимая губы, – и я пишу ему каждый час, рассказывая каждый шаг. Чувствую я себя при этом так, будто это он меня бросает.
Мел тяжело вздохнула.
– Дорожишь им – жди неделю, может меньше, – она кивнула, – поймёшь, что оно тебе не нужно – шли его к черту, чего он и заслуживал всё это время. Вокруг тебя столько красивых, умных и новых людей, что парня ты себе найдёшь в два счета. Спокойного, не давящего и способного не плакаться от того, что его девушка уехала искать себя на пару недель!
Я положила подушку себе на лицо.
– Мако, ты такая умница, что рано или поздно что-то такое должно было случиться, – цокнула девушка, – ты не железная и у его ноги не обязана была сидеть, а он не может тебе простить одно самостоятельное решение.
Подушку я откинула, а после уставилась в потолок, ненавидя сейчас себя за то, что захотела уехать. За то, что не нашла возможности остаться с ним и…
– Я уезжала из Костны трижды без Берта, – наставляла меня Мелания, – и он не сказал мне и слова, потому что у него была работа, а у меня дела или простое желание отдохнуть. Что в этом такого?
– Не знаю, как перестать себя глодать от этого, – пробурчала я.
– Отвлекись, – сразу же посоветовала она, – это чувство пройдёт тогда, когда ты поймёшь, что была права, что уехала туда. А ты не ошиблась, я точно тебе говорю. Ты уехала за своим будущим, которого так долго желала. И сейчас всё в твоих руках, а значит скоро ты сделаешь очередной шаг и почувствуешь, что он стоил того.
Я закусила губу и подняла телефон к лицу.
– Спасибо за то, что ты говоришь, – шмыгнула носом я.
– Я говорю так, потому что люблю тебя, а ещё понимаю, что вернёшься ты, только когда у тебя всё получится, – она подпёрла голову локтем, – а уехав, ты открыла себе столько путей и дорог, которые открыты для вполне адекватной жизни, что можно пробовать себя во всём, а после думать в чём тебе было приятнее вариться. Ты достойна счастья, Мако. А вот тебя мало кто достоин.
Стерла очередные слёзы с глаз и выдохнула:
– Я тоже люблю тебя, Мел. И ты на данный момент остаёшься моим последним глотком воздуха. Вместе с мамой. Я просто не знаю, как бы я была без вас.
Мелани хмыкнула.
– Приеду к тебе на следующих выходных, сводишь меня за это в ресторан, а после распишем план по мести твоему парню, если тот не очнётся и не прибежит раньше меня, – она хихикнула, – а он прибежит к твоим ногам рано или поздно. Тебе лишь нужно тренировать недоступный и оскорблённый вид, и громко цокать, желательно впопад его мольбам о прощении.
Я помотала головой.
– Всё будет наоборот, Мел, – я дернула щекой, – я уже это делаю.
– И зря, – дернула бровью подруга, – так он видит, что ещё нужен тебе, а вот если бы ты прекратила сразу после первой попытки до него дозвониться, то он был бы уже в Соголде и выл под забором.
Не сдержавшая смешка я закрыла рот ладонью.
– Я не услышу его от забора, тут слишком далеко, – не сдержалась-таки.
– Тогда ему придется ещё сильнее стараться, – ухмыльнулась Мелани, – ладно, я поехала к Берту, иначе он совсем сойдет с ума со своими сообщениями по одному слову в секунду. Я обещала сегодня ночевать у него, поэтому… ты поняла.
Более чем. Заставить её спать не дома было тем ещё испытанием.
– Как ты мне там говорила? – вспомнила её напутствия, – будь сегодня счастливой за нас двоих.
Она послала мне воздушный поцелуй. Отключилась уже сама. И заметила пришедшее с неизвестного идентификатора сообщение: «Я сегодня дома единственный раз за неделю, поэтому выбирай. Уточню, что первые две мои самые любимые, а значит самые жуткие». И фотография стопки немного замызганных старых книг-ужасов, с не особо чёткими названиями и самим качеством фотографии, однако на губах поселилась улыбка, а заставлять его отсылать мне каждую по отдельности было лишним. Поэтому ответ: «Любую на твой выбор. И спасибо, что не забыл про меня. Я это ценю».
Добавить контакт «Эрни», удалив прошлый и получить ответ за считанные секунды: «О, Ая. Тебя забыть не получится, даже если очень сильно постараться».
Это заставило моё сердце заколотиться от понимания, что я была неправа – у меня есть ещё друзья, кроме Мел. Я не одна.
– Крокодил ответил, поэтому ты так лыбишься? – вошла в комнату и завалилась на свою кровать Фрея, – там, кстати, лимонад сделали и поставили в столовой. Вкусный, но сладкий, аж зубы сводит. Вот не люблю я соголдцев за то, что у них добавки полностью вкус еды перекрывают.
Я помотала головой. И ответила Эрну: «Взаимно. Ты один из лучших людей, которых я встречала».
«Скажи это моей сестре» – пришло с улыбкой-эмоцией.
«Передай ей, что я завидую ей из-за тебя» – напечатала.
– Вы флиртуете, – наклонилась надо мной Фрея, – а я всё ещё настаиваю на том, что ты ушла от крокодила к нему и строила ему глазки вживую.
Я аж помотала головой. Не было такого!
– Это дружеская переписка, – скривилась я.
– Скажи это крокодилу, который, если бы прочитал твои попытки держаться на грани, съездил бы поговорить с откровенно говорящем о влюблённости в тебя Эрнестом, – она усмехнулась, – ну. Дала бы Оз-зи почитать?
Я от неё отвернулась.
«Она не поверила, что это написала мне ты, Ая. Не хочешь созвониться и доказать ей?» – вполне милое, как обычно.
А я и правда струсила.
«Давай как-нибудь потом, у меня сейчас очень большая занятость» – отправила глупую и наглую ложь. А после добавила: «И не вздумай забыть мне книгу завтра. Думаю, я буду на занятиях уже в девять утра».
«Напиши мне аудиторию, я подойду. Или может встретимся на автобусной остановке? Хотя, ты же не знаешь где она. Хм. Парковка?» – он явно очень быстро умел печатать.
«Попросить моего водителя забрать тебя утром? Не думаю, что нам будет сложно, а тебе удобнее и без поездок на общественном транспорте» – вроде ненавязчивое от меня.
Видимо, всё же навязчивое, потому как он ответил: «Не нужно. Я буду ждать на парковке» – немного отстраненное.
Я стукнула себя ладонью по лбу и решила спуститься залить горе лимонадом. Надеюсь, что он и в самом деле приторный.
***
Этот дом заставлял меня лгать всё чаще, поэтому посадившая меня за совершенно неизвестные мне бумаги бабушка ещё и успевающая рассказывать мне о своих планах на меня, через час услышала то, что я плохо себя чувствую, наворчала мне вслед и обеспокоенно удивилась тому, что на ужин я не спустилась. Поэтому утром пришла лично меня будить и везти на первые занятия в университет. Помимо того, что её швеи успели идеально под меня отшить сто восемнадцать (!) нарядов на все случаи соголдской жизни, которые во время завтрака и моих сборов горничные пытались впихнуть в разделённые напополам с Фреей шкафы. Меня же нарядили в подходящий по нескольким критериям костюм, вполне сносно оцененный мамой посредством фотографии, а потому и одобренный мною, как и обязательная прическа с кучей лака от личных парикмахеров Тааффеит. Я слегка копировала стиль бабушки, поэтому, когда вышла из специально открытой для меня охранником двери, сперва до меня долетел цок моего каблука о потрескавшийся асфальт, а после вспышки и щелчки десятков фотокамер. Застывший на лавочке и болтающий ногами под ней Эрни меня не узнал.
– Разбежались отсюда, пока я вас всех не посадила! – ступила на землю сама бабушка, – хоть одна её фотография в издании, и будем судиться!
Вот от этого Эрн поднял на меня полный негодования взгляд, я выдавила улыбку, а папарацци в прямом смысле этого слова разбежались кто-куда, лишь бы подальше от главной Тааффеит.
– Секунду, – помахала пальцами Эрнесту, параллельно доставая сумку с ноутбуком, тетрадями и моим желанием учиться, – доброе утро, – к другу, – могу я попросить вас оставить кое что у меня на кровати? – к охране.
Просеменила до Эрни, забрала у него обещанную книгу и передала в водительское окно, удивив бабушку всем на свете.
– Ты любишь читать? – хмыкнула последняя, – моё ты сокровище. Вероятно, ты больше пошла в деда, а не в мать.
Не ответить ей было бы кощунством:
– Это папина черта.
Её щека дернулась. Ещё бы нет.
– Удачи, Мако. Ты поняла, как вести себя с надоедливой публикой, я надеюсь. Главное, не забывай кто ты и на что ты вольна, – она махнула рукой, обозначая начало движения.
Через минуту их уже не было видно, я же передала стаканчик кофе для Эрнеста и пошагала к лавочке, на которую завалилась со всей своей тяжёлой ношей.
– Спасибо, – через пару секунд одновременно произнесли мы с Эрни, отчего наш общий смешок разлетелся по парковке.
– Только в следующий раз не стоит, – смутился парень, – мне нечем тебе отплатить, Ая.
Я похлопала рядом с собой и мотнула головой.
– Мне и не нужно платить, – спохватилась, – помимо того, что ты со мной возишься – уже многое значит. За это я не смогу расплатиться, ты и сам знаешь.
Парень сел рядом.
– Ха. Это смешно, – он сделал глоток и сощурил тёмные глаза, – знаешь сколько спасибо я должен сказать тебе, за то, что ты разрешаешь мне с собой тут сидеть?
Я закатила глаза. А после не сдержалась и легонько толкнула его, чего он явно не ожидал. Поэтому, наверное, и сделал сперва круглые глаза, а после ответный тычок в бок, вообще не больной.
– Ты знаешь кого ты сейчас пырнул, чудесный? Да я сама Аямако Фиджез! Внучка самой… – дальше мне стало лень, а Эрн всё равно уже посмеивался себе в стаканчик.
– «Чудесный»? – переспросил он, – так меня ещё никто не обзывал.
Теперь он захохотал. А я пыталась понять, что я не так сказала.
– Чуде… – задумалась, – чудак. Вот так вроде верно. Да? – дождалась его кивка, – у меня какие-то перебои с языками последние дни, поэтому я иногда говорю половину слов на одном, а вторую на другом, и сама не замечаю, что насобирала. Нужно привыкать, а на меня что-то… как-то много всего навалилось.
Эрн кивнул, разглядывая моё лицо из-под длинных чёрных ресниц.
– Ты здесь не жила никогда, тебе и должно быть сложно первое время, – решил поддержать меня он, – это нормально. Как и то, что тебе сложно сейчас. Ты привыкнешь ко всему и это позволит расслабиться, – он кивнул, – в любом случае ты можешь поговорить со мной – я всегда могу помочь… кроме как сейчас, потому что через пять минут звонок, а мне на седьмой этаж по лестнице, поэтому… созвонимся позже, потому как опаздывать мне ни в коем случае нельзя.
Я достала листок из маленького кармашка сумки.
– Скажи мне сперва где этот кабинет, – ткнула ему в номер.
– Во втором корпусе – тебе нужно обойти здание и войти с той стороны, – он махнул мне, поторапливая, – там первый этаж, сразу же поворот налево и длинный коридор с кабинетами. Не ошибёшься, – кивок от него, – и лучше тоже не опаздывай, иначе там такая злобная преподавательница, что… хотя тебе, вероятно, от этого не горячо и не холодно.
Мы уже успели остановиться у поворота, к которому он меня проводил.
– Почему это? – не поняла его.
Над головой прозвенел первый предупреждающий звонок, и напрягшийся Эрн рванул от меня бегом ко входу, где исчез, испарился и потерялся из моего внимания. Блин.
По ходу дела пришлось отправлять голосовое сообщение Озу, а он их терпеть не мог, но печатать я бы не смогла.
– Я же говорила, что здесь странное здание университета? Ха! Оно ещё и по планировке непонятное. Вчера этот узкий лифт и кабинеты цепочкой, а сейчас второй вход, который почему-то другой корпус. Нет, ты видел такую неразбериху когда-нибудь? Вот у нас всё всегда четко и до скрипа строго, а у них… ты, кстати, знал, что у них дома нумеруются не по тому, как идут друг за другом, а по времени постройки? То есть без карты здесь ходить вообще невозможно! Потому что рядом могут стоять сто первый дом и второй.
С бурчанием я и дошла до входа.
– Прости за подкаст, но мне нужно было выпустить пар, а ещё я совсем немного тебе написала утром, потому что бабушка сильно торопит. Плюс эти дебильные попытки одеть меня во что-то слишком строгое. Кстати, да. Ты же рад, что я следую твоим правилам и тут и не хожу ни в каких коротких шортах? Я отправлю тебе фотографию, как только найду подходящее зеркало. Ладно, всё, я нашла кабинет.
На голову рухнул второй звонок, я выдохнула и дёрнула на себя увесистую дверь, вызвав злобный оскал у стоящей за кафедрой преподавательницы, а после повторного взгляда на меня – благоговение в глазах.
– Добрый день, Тааффеит-кайко, – склонила голову она, – мы вас ждали. Какое место вам угодно занять?
Та самая известная соголдская услужливость при виде высшей соголдки в моём образе. Только Эрн мог спокойно со мной говорить.
– Моя фамилия Фиджез, – поправила преподавателя, – по документам о поступлении так же. Простите за опоздание, я потерялась.
Полностью забитые студентами ряды, стоило мне их оглядеть, как по команде склонили взгляды к столам. М-да.
– Ничего страшного, Фь…идш-ше-с…кайко, – не смогла вынести сложных костнийских букв женщина, – ох, я клянусь научиться вашему имени, кайко.
Я же села за первый незанятый стол, отчего все вокруг напряглись. Я пыталась не улыбаться, как дурочка. И меня ждёт такое обучение? Открыла ноутбук и попыталась сосредоточиться на продолжившей рассказывать преподавательнице.
– Могу я предложить вам мои конспекты, чтобы вы не напрягались, кайко? – протянула мне листы она.
Дурдом.
– Нет, спасибо, – качнула головой, – вы интересно рассказываете, – тут я придумала, – хотя… можно пару сканов?
– Я могу сбегать и распечатать вам! – сверкнула глазами преподаватель.
Да что это такое? Дед платит за меня даже льготную сумму за обучение, потому что он преподаватель. Чем я такая волшебная?
– Я имела ввиду телефон, – сохранила все нужное, – спасибо.
Она благоговеюще пятилась к кафедре спиной, давя улыбку мне. Нужно было от этого избавляться. Пусть это и было практически невозможно, потому как бабушка официально может беззаконно «отмазать» меня от всего, что я натворю, не напрягаясь. Я бы тоже боялась своих возможностей и себя на их месте.
Поэтому первым делом после перехода в другую аудиторию, я выловила одну из девушек, обратившись к ней вполне доброжелательно, как по мне:
– Привет, меня зовут Аямако. Думаю, что ты поняла, что я теперь твоя одногруппница, поэтому не могла бы ты добавить меня в ваш чат? Там явно будет какая-то информация или вроде того.
Она бледнела с каждым моим словом всё сильнее. Причем я думала, что соголдцы сами по себе с кожей как снег, но тут совсем какой-то неживой вид стал.
– По-прости… – она склонилась передо мной пополам, трясясь и почти плача, – й-я… прости меня…
Я оглядела всех вокруг и попыталась найти ответ, как мне поступить.
– К-хм… тебе не за что извиняться. Всё хорошо, я бы просто хотела, чтобы меня добавили в ваш чат, – второй раз объяснила.
Может она не поняла?
– Как тебя зовут? – сделала шаг от неё и села на корточки, чтобы хоть как-то нас уравнять.
Она упала на колени! Поднимать её пришлось мне же, потому как рыдающую девушку спасать от злого монстра Аямако никто не планировал, – о, система. Ты… всё, ладно. Я сейчас тебя посажу и… может медпункт? Отвезти тебя?
– Я д-добавил, – послышался голос от кого-то из сидящих за столами парней.
Моих одногодок между-прочим.
– Спасибо большое, – рванула к своей сумке я, – у меня есть вода. Она поможет успокоиться, – вернулась и открыла девушке бутылку, – ты чего так распереживалась? Всё же хорошо. И я… обещаю к тебе больше не подходить, если ты… захочешь.
Подружилась, блин. Особенно с мотающей головой в ужасе девушкой, которая едва могла тянуть мою воду и не задыхаться от слёз.
– Вот я так и думал, – показался в высоком дверном проеме Лернт, – к сожалению, у меня всего вторая пара с вами, а не первая.
Он сложил свои папки на стол и приблизился к нам.
– Кинша, дать тебе платочки? – встал рядом со мной дед, – думаю, с Мако вы раз и навсегда подружились, зная то, как вы обе испугались сейчас, – он улыбнулся под её недоумевающим взглядом.
Всё ещё быстрым и испуганным.
– Я просто хотела узнать, – села на выбранное мною место за первым рядом столов, – не думала, что смогу довести кого-то до истерики. Кстати, сейчас отправлю вам те сканы прошлого конспекта. Может кому-нибудь пригодится.
Дед умилился и опёрся на свой стол, разглядывая прибывающих студентов.
– Думаю, все скоро поймут, что ты весьма тихий и спокойный человек, Мако, – кивнул Левон, – а вот и звонок. Ну что ж, подождем ещё минутку и начнём. А пока я не начал лекцию, давайте упростим Аямако задачу, – он указал на меня, – вы уже успели узнать, что она моя внучка, приехала из самой Костны, и что её показывали по телевизору в этом году, как участницу всем известной Фратрии. Так вот, я уверяю вас, что поведение Мако на экране не отличается от того, что она демонстрирует в реальной жизни, – он повернул голову ко входу, – заходи Буд, ты как обычно прослушал много интересного и занимательного. Но я повторю для тебя и остальных – не стоит пугаться Аямако. Она настолько же вредна и злостна, как я. Всё же моя семья имеет некоторые границы воспитания, поэтому и моя внучка не помешает вашему процессу обучения.
– Ты вредный, – поправила его, – иногда.
Он сверкнул глазами.
– «Вы», – поправил меня.
– Простите, магистр Лернт, – покаялась перед ним с улыбкой.
Он одобрительно кивнул.
– Кинша, твоё спокойствие с тобой? В таком случае садись прямо, двигайся ближе к Мако, освобождая проход, и мы начинаем, – его явно любили студенты.
Они слушали его без того напряжения, которое создавала прошлая преподаватель. Девушка в этот момент неуверенно протянула мне бутылку обратно. Я помахала головой, говоря тем самым, чтобы она оставила её себе.
– Простите… – ещё раз просипела она.
Я только пожала плечами, будто отмахнувшись от её слов.
– …прошлая пара была о факторах антропогинеза. Как всегда, я подготовил для вас лёгкое задание для понимания степени изученности вами материала. Кто пойдёт в этот раз? Или выбираю я?
Так легко? Этот вопрос был классе в первом средней группы или может ещё раньше. Тем более никто не стремился отвечать, поэтому:
– Я? – спросила, подняв руку.
Это было странно только потому, что у меня в жизни так было всего пару раз и все, когда нас с Фреей перевели в младшую группу.
– Это было бы нечестно только потому, что школьная программа Костны глубже в подобных предметах, – кивнул дед, – однако, вперёд к доске, Мако, – он подал мне самый обыкновенный мел, отчего я восхищенно его сжала, – и ещё одна вольность от меня. Сможешь решить задачку по генетике? Насколько мне известно, такое вы тоже изучаете подробно.
Я пожала плечами. Точно средняя группа. Только третий класс, что вполне себе интересно. Я вроде немного помнила из этого.
– Напомни мне, почему я не догадался отправить тебя на биофак? – следил за моими кривыми записями на доске Лернт.
Я же привыкла пользоваться у доски стилусом. Мел вообще странная вещь.
– Я не дружу с химией, – ответила ему, – и с биологией, кстати.
Он мне не поверил. Я же всё решила.
– Микробиология меня убивает, – добавила, – я в ней теряюсь так же, как в чём-то, где нужно сильно вникать и думать.
Я усмехнулась. Что-то никто из однокурсников мою шутку не оценил. Особенно кривящаяся от написанного Кинша с первой парты.
– Я запишу тебя в свою лаборантскую группу, – выдал дед, – думаю, ты способна научиться многому со своими знаниями.
Мотание головой на него не работали. А они с бабушкой решили меня погубить под гнётом занятости?
– Садись. И ещё, – он явно вспомнил, – пиши числа в столбик, как и буквы. Доска не просто так вертикально длиннее – писать правильно справа налево и вниз.
– Я забыла, – кисло улыбнулась.
Это он ещё не видел мою лекцию прошлую. Она полностью была напечатана на костнийском, потому что я хоть и умела это делать на соголдском, но это выходило медленнее. Я бы на его месте сказала спасибо, что я вообще умею на нем писать и читать, потому что остальные языки для меня чисто каракульки с парой известных слов. На онтелбанском, например, матерных или обиходных в отелях вроде: закрыто, туалет, тишина и смертная казнь через расстрел. Хм.
– А мы продолжим! – явно горел своей профессией Лернт.
Интересно, сколько ему платят за это? Судя по зарплатам в Соголде, не густо. Но если судить по его квартире и двухместке, то больше, чем я могу представить. Как Оз, примерно. Сколько интересно он сейчас будет получать, чтобы продолжить пить в барах вторую ночь подряд? Или уже третью. Ещё же только утро.
«Успела на прошлую пару? Прости, сразу не мог написать, предмет не предполагает отвлечений» – пришло от Эрни.
«Опоздала на секунду, зато поняла весь смысл твоих слов и своего знаменито-дурацкого статуса в соголдском обществе. Как бы стать обычной для всех за эту пару?» – ответила.
И вздрогнула от того, что только сейчас заметила читающего с моего экрана деда, склонившегося над столом и осевшей мной.
– Экзамен будешь сдавать наравне со всеми, – тянул улыбку Лернт, – но Эрнесту отвечай, он хороший мальчик. Хоть, как и ты, сейчас игнорирует порядок.
Пришлось отложить от себя телефон и порозоветь щеками. Кому-кому, а внучке так неуважительно относиться к преподавателю совсем кощунственно.
– Я больше не буду, – прошептала ему в спину.
И не реагировала на уведомления, пока над головой не прозвенел звонок, и мне пришлось вставать. Но перед этим прочитать: «Мне очень жаль, что действительно хорошей тебе придется с этим справляться, Мако. Ты достойна адекватности и того, что даёшь сама этому миру. И это нечестно, правда. Жаль, что я, Фрея и остальные не могут сейчас компенсировать тебе то, что было в Костне, пусть у меня и теплится надежда, что все быстро увидят в тебе ту, кем ты являешься».
И написала ответ: «Ты знал, что ты лучший?».
– К-кайко, можно тебя отвлечь? – неуверенно завис в метре от так и сидящей на месте меня неизвестный парень.
Я, как мне показалось, мило улыбнулась ему и кивнула. Он сделал шаг назад, заставив сделать то же самое высунувшую один большой глаз из-за его спины девушку.
– Кинша, – позвала ту, кого я довела до слёз вопросом, – я запомнила твоё имя, – они от этого побледнели враз, – если ты придумала, что мне сделать, чтобы загладить свою вину из-за твоего испуга, то я готова слушать.
Мило же? Оз говорил, что в такие моменты хочется меня задавить объятьями от умиления.
– К-конечно же нет, – помотал головой и вновь приблизился парень, – я принёс тебе точно такую же бутылку воды, только новую, – он протянул то, о чём говорил, – и я прошу тебя не сердиться на Киншу. Пожалуйста.
Я уже успела обойти стол и поравняться с ними. Не особо приятным было то, что все соголдцы любого пола были низкими и маленькими. Плюс бабушка меня обула в туфли на каблуках, что означало моё возвышение минимум на двадцать сантиметров.
– Думаю, что мы решили вообще всё, что произошло, – тяжело вздохнула я, – не волнуйтесь так, ладно? Я обычный человек, как и вы.
– Если бы, – донеслось мне в спину.
Спас меня стоящий у входа в главный корпус Эрни, облокотившийся на неработающий уже второй день турникет, просто так обходимый всеми студентами.
– Можно я тебя обниму? – не дала ему и слова сказать.
И прижалась, не дожидаясь ответа – просто на душе было так одиноко и тяжело от всего, что происходило, вот я и сдалась, шмыгнув носом в собранные в хвост волосы парня. Сними я каблуки, то сравняла бы нас, а так даже легче морально.
– Такая сложная пара? – поинтересовался Эрн, поглаживая меня по спине, – ты же безумно умная, Ая. Как так вышло?
Отстраняться было сложно, но…
– Ты так много врёшь, – озвучила ему, – хочешь ещё кофе или может чего-то сладкого? Проводи меня в столовую, мне нужен заряд позитива.
Обходящие нас люди косились на Эрни, ковыряющегося в своей немного смешной сумке на длинном ремешке, пока я не додумалась оттащить его за локоть на лавочку в углу, с половины которой вмиг сбежали те, кто сидел до этого.
– Нашёл! – он вынул на свет подобную вчерашней штуке с семечками и протянул мне, – за утреннее кофе тебе. Ну… где-то в десять раз дешевле, но тебе в прошлый раз вроде понравилось.
Он так забавно мялся, что в голове мелькнула мысль обнять его второй раз, но потушить её было достаточно легко.
– Тогда тебе придется ещё и сейчас что-то высчитывать, потому что от кофе я отказаться не способна, – убрала собственный волос с его плеча.
Эрни скривился.
– Ая, ты пробовала когда-нибудь растворимый кофе? Там продаётся только такой – мы не в Костне, чтобы на каждом углу здесь была дорогая кофемашина.
Теперь нахмурилась и я.
– Э… эрн, у нас собрание после пяти же, да? – в трёх метрах замерла вполне обычная соголдка в смешных очках с почему-то прозрачными линзами.
Они же не защитят от ультрафиолета! Может они какие-нибудь для чтения или вроде того? Никогда такие не видела.
– Шести, – заглянул на экран своего телефона Эрнест, – но если хочешь, то можешь как в прошлый раз записать основные положения на листке и на моём столе оставить – я прочту на собрании твоё мнение, – он оглядел заинтересованно поворачивающую голову набок меня, – ты, кстати, не могла бы нормально подойти? А то Аямако итак сильно расстроилась из-за того, что её опасаются, а тут ещё ты. Хм, – он прочистил горло, – Мако, это наша глава по культурной работе в студенческом совете. Если хочешь участвовать в каком-то мероприятии, то обращаться к ней.
Я протянула ей руку для пожатия.
– Пойдёшь с нами пробовать растворимый кофе? – радостно спросила я.
Эрну стало смешно, а вот девушке не очень, хоть она и пожала мне пальцы.
– У меня уже закончились пары, так что в другой раз, – она сглотнула, – можно вопрос, Аямако?
Я не удержалась:
– Тогда я – тебе, ты – мне, – кивнула ей, – это какая-то усовершенствованная модель очков?
Оба они подвисли.
– Обычные, – пробормотала девушка, – я плохо вижу.
Теперь подвисла я.
– Как это? – не поняла, – у тебя искусственная роговица шалит? Если так, то тебе точно нужно к окулисту, иначе тебе придётся полностью переделывать весь зрительный механизм.
Я покивала, чтобы добиться большего дружеского эффекта. Должна же я сегодня хоть с кем-то научиться говорить нормально.
– А, – протянула девушка, – ты не перепутала слово «пробовать» в отношении кофе. В Костне такого не продают? И у меня нет денег на такие операции, но спасибо за совет. Теперь вопрос от меня. К-хм… Аямако, а ты правда встречалась с тем парнем, к-который… н-ну с которым вы были на экранах? Эрн говорил, что да, но судя по тебе сейчас – ты не изменилась, раз стоишь тут с нами, но он…
Я почему-то расплылась в улыбке.
– Мы вместе, да, – кивнула, – Оз приедет ко мне, когда освободится по работе, – улыбка начала меркнуть сама по себе, – он точно приедет.
– М, – кажется она всё поняла, – надеюсь, вы расстанетесь, и ты станешь, наконец, счастлива. Потому что он тянет тебя на дно.
Вот это вызвало у меня негатив сразу же:
– Это не твоё дело, – вышло очень зло, поэтому она сперва посерела, а после оглядела нахмурившегося Эрна, чтобы кивнуть ему и рвануть подальше от нас.
На лавочку я падала уже прикрывая лицо ладонями.
– Она говорила беззлобно, – сел рядом парень, – в Костне ты привыкла к безразличию.
Я усмехнулась и залезла на сидение с ногами, повернувшись к Эрнесту.
– А вы привыкли лезть не в своё дело и терпеть, когда вам говорят что-то неприятное, – уронила лоб себе в руку, – не надо говорить мне, что мне делать. Особенно обижая при этом Оза! Он точно не виноват в том, как и кто к нему относится.
Эрн хмыкнул.
– Но он виноват в том, что делает сам, – он глядел в пол перед собой, – как и в том, что ты привыкла его оправдывать, а я хотел навязать ему общение с собой. Он давал нам эфемерный шанс, словно желая оставить разбитыми. Это жестоко.
Мы смотрели друг другу в глаза с минуту, явно продолжая думать об одном.
– Думаю, что он не верил нам всё это время, – пробурчала я, – что мы хотим пролезть в его кокон с добрыми намерениями, а не навредить, как делают другие.
– Поэтому я так и остался конкурентом, а ты… – продолжил он.
А я перебила:
– Бросила его, как он и боялся, – добралась до меня истина.
Эрн помотал головой.
– Ая, оно к этому и шло, – он поймал мой ошарашенный взгляд, – не твой побег, а то, что ему придется дождаться твоего становления. Он пытался это отрицать, но чем дольше прячешь в себе, тем дольше оно копится и растёт.
Понимал бы это сам Оз. Наши разговоры никогда не заходили так глубоко, как с Эрнестом. Оз-зи будто не видел смысла в подобном, если только не противился копающей вглубь мне, которая обязательно в процессе получала разряд тока от колючей проволоки под покровами самого плотного бетона.
– Помнишь же как было, когда ты сказала ему про то, что ты не дев… – рот я ему закрыла ладонью полностью красная от того, что он начал так открыто про это опять.
Ему пришлось смириться и хихикать мне в руку.
– Я поняла, не продолжай, – буркнула ему, – зачем ты всегда такой говорливый про такое.
Он отнял мою руку от своего лица и положил сцеплённой со своей между наших коленей. Как на тренировках.
– Потому что такое нужно обсуждать, перед тем, как…
– Вы ж мои птенчики! – подлетела к нам Фрея, закутанная в дождевик, – вот и я думаю, нафиг тебе этот крокодил, Мяк-Бяк! Смотри как с Эрни здорово за ручку сидеть миловаться!
Хорошо, что она на костнийском говорила, иначе моё вытягивание пальцев из хватки парня стало бы выглядеть для окружающих слегка по-другому.
– Фрея, ты же знаешь, что твои намёки не нравятся Мако, – закинул ногу на ногу Эрн, – хоть я и тоже очень сильно рад видеть тебя.
Девушка рассмеялась и начала стягивать с себя мокроту.
– А тебе, значит, нравятся? – подловила его она, – и не говори мне, что вы друзьяшки – меня ты за руки что-то не стремишься хватать.
Стоило ей снять с себя верхнюю одежду и сложить ее в специальную сумку, как косившиеся на неё студенты враз рванули и окружили девушку, шумно толкаясь и явно что-то прося.
– Ладно, я признаю, что я впервые за сегодня рада, что высшая соголдка, – похлопала ресницами я, – бабушка и репортёров разогнала утром.
– Фотография! – громко рявкнула полностью осчастливленная Фрея, пока вся толпа перемещалась ей за спину, дабы попасть в кадр, – три, два…
– Думаю, что шагающий ко входу Тинго ей счастья не принесёт, поэтому лучше не показывать им друг друга, – откинулся на спинку лавочки Эрн, – Ая, а давай я позову тебя на вечернее собрание университета, а ты купишь по дороге растворимый кофе, и посидим уже там? – он глядел на меня извинительно, – я честно очень занят, особенно сейчас, перед риторикой, которая не даётся мне просто.
Я в этот момент махала рукой бывшему Фреи, который от вида меня чуть не перевалился через сломанный турникет.
– Теперь старые отбежали, а новые подошли! – координировала своих фанатов подруга, – эй ты, я запомнила тебя, так что брысь, я сказала!
Моё скисшее лицо разглядывал тем временем Эрнест.
– Ты бываешь когда-нибудь свободен? – спросила прямо, – мне ещё дома показалось, что ты чересчур много учишься.
Парень кивнул, тряхнув хвостиком цветных волос.
– Прости, но если я не… – снова начал он.
– Лучше взгляните, как они мило шебаршат в уголке! – умилилась Фрея, переводя внимание на нас, – скажем хором Мако, чтобы она бросила крокодила? На три! Раз…
Они ещё на «скажем Мако» начали разбегаться в разные стороны, пока мы с Эрни хохотали, а девушка недоумевала.
– Ты не опоздаешь на свои занятия? – поинтересовался Эрн, – ты же не принцесса Аямако, чтобы опаздывать, когда она считает нужным.
Говорил он беззлобно, что выкрасило его это «принцесса» в ванильные оттенки розового. Цо-ки Аямако. Ещё одно слово, которое никак не хотелось переводить.
– О! Это слово пишется вот так? – подбежала ко мне Фрея, – да?! А перевод?
– Фрея, – прикрыл глаза Эрн.
Я чего-то не знаю?
– Ты подписана у него так в телефоне, – услышала звонок подруга, – ладно, всё, я побежала… куда-то.
Исчезла она моментально, так же как не глядящий на меня Эрнест. Смущённый?
– Встретимся завтра? – заставила его остановиться и замереть, – я не пойду на остальные пары. Пройдусь, сниму Озу город и зайду пообедать, – я тяжело вздохнула, – может мне и здесь нет места?
Последнее было выдавлено шепотом, глядя парню в глаза.
– Твоё место там, где выбрала ты сама, Ая, – отчеканил он, – и там, где тебе спокойно и хорошо.
«Рядом с тобой» – едва не сказала вслух. Но это было неправильно, с какой стороны не взгляни. Потому что Аямако Фиджез не способна порваться и оставить часть себя здесь, а вторую отправить в далёкую Костну. Эрни, в отличие от Оза, никаких кусков меня не занимал, а ощущался скорее дополнением к тому неполноценному существу, коим я являлась. Вот только проблемой было то, что без Озерфира я была неполноценна, а значит и нежизнеспособна.
– Напиши мне, когда прочтёшь хоть немного из книги, – попросил Эрн, а после смешался с такой же спешащей толпой куда-то к лестнице наверх.
Я поджала губы, открыла телефон и хмыкнула от того, что Оз послушал всё, что я растрепала ему тогда в голосовых. От начала и до конца.
«Я тебя люблю, хоть ты и козёл» – отправила ему.
И встала, чтобы потянуться, не забывая вздрогнуть от второго звонка над головой. Меня ждало маленькое приключение, должное развеять тучи над головой. Хоть немного. Поэтому свежий воздух, спуститься по ступеням, выпустить остатки из лёгких и включить видео для крокодила:
– Если ты не хочешь общаться со мной вживую, то я буду болтать с тобой сама, – помахала ему рукой, поставила телефон на забор у входа и отошла на пару метров, чтобы он видел меня во весь рост, – как тебе мой новый костюм? Скажи, что я теперь истинная Тааффеит в нём, – обвела руками прическу, – как тебе? Думаю, что ты как обычно бурчишь, что такие вещи делают из строголицей меня ещё большую «строгую леди», но давай признаем, что у бабули отменный вкус, – пришлось вернуться, забрать телефон, потому как там кто-то шёл, и я могла им помешать, – в общем, если взглянуть с этой стороны, всё не так уж и плохо. Вроде… идём дальше, – я развернула камеру на здание, из которого вышла, – это университет, с пар которого я сейчас бессовестно сбежала, и в котором меня мало кто не боится. Это местная кривая дорога с ямами и дурацкими узкими тротуарами, а это – те самые дома, про которые я говорила тебе вчера. Помнишь? Они здесь такие разномастные и иногда странные, что стоило бы удивиться, но я тут уже третий раз, поэтому… понимаешь, да? Ты же вроде говорил, что бывал здесь, но, знаешь, я уверена, что ты не гулял здесь просто так и не видел обычной жизни этого города. Поэтому тебе показываю её я. Смотри! Если свернуть сюда, то пройти всего улицу, и мы попадём в одно из самых красивых мест Соголды, – я хихикнула, – ну кроме бабулиной резиденции – она затмит собой даже солнце. Это центральный парк-оранжерея. Тут, если что, везде камеры и работники, поэтому он охраняется и никогда не портится, как остальные злачные места, – я остановилась под аркой и вгляделась в уходящую вдаль дорожку, – но мы туда пойдём с тобой вживую, так что я дождусь, когда ты приедешь и пригласишь меня сюда, чтобы мы смогли пройтись тут вместе и поговорить, – кивнула, – так что разворот, несколько шагов вправо и…
Грохот разряда выстрела! Черная стена загородила взгляд, зарычала…?! И припустила чёрно-огненной стрелой в мужчину, продолжившего выпускать магические разрывные пули прямо в меня! От ударяющихся о моего фрейменда пуль на нём оставались прожжённые дыры, затягивающиеся так быстро, что сквозь решето я могла вычленить только упавшее на землю тело, прекратившийся звон металла о брусчатку и адский душераздирающий крик, который издавал стрелок. А вот после… я шагала вперёд спиной, уже как-то механически нажав кнопку отправления видеоролика и прерывисто дыша, не веря в то, что эта дрянь существовала будто отдельно от меня и моего сознания. Поэтому она, вероятно, и выпрямилась на три метра вверх, переместила глаза с той стороны на ближайшую ко мне и… оскалилась.
– Н-не надо… – попросила её.
– С-себя! – поправила меня тень.
И рванула в мою сторону под мой же визг, пока не успевшая даже развернуться я начинала падать в центре столицы на асфальт, а заканчивала на траве в поместье Тааффеит, проехав спиной по земле от того, что эта дрянь влетела в мою грудь с небывалой скоростью и злобой. Я её ощущала теми волнами, которыми она бултыхалась внутри меня, пока я приходила в себя и думала над тем, что произошло.
– Прорыв законен, – послышался голос охранника где-то справа, – Аямако Тааффеит вернулась в резиденцию, – в рацию, а после мне, – вы в порядке, кайко?
Пришлось вставать под его взглядом и разглядывать прожжённую у меня на груди дыру. Даже бюстье было оплавлено и на пару сантиметров у сплетения торчали два металлических крепления.
– Бабушка дома? – я села, понимая, что помощь от него мне бы совсем не помешала.
– Ждёт вас в гостиной у входа, кайко, – делал безразличный вид охранник.
Дальше я шла сама, понимая, что спокойствия сейчас мне не получить. Ещё и Оз смотрел сейчас то, что я не смогла бы удалить никак, а значит точно будет ругаться.