Остаток осени Руэри не давали покоя воспоминания о том разрыве. Он расспрашивал учителей и копался в библиотеке в попытках выяснить хоть что-нибудь о завесных тварях, но всё, что узнал – это некоторые руны и заклинания, чтобы уничтожать духов из разломов эффективней и быстрей.
Учителя кричали на него, едва он пытался завести об этом разговор. А в книгах повторялось одно и то же. Но Руэри с рождения был очень упрям.
Отец больше не писал.
Руэри не находил покоя. Всё сильнее он разочаровывался в наставниках, которые требовали от него бесконечных медитаций, но ничего не могли дать взамен. Обучение у прославленного магистра Конлаэда ничуть не продвинуло его на пути управления силой, и всё чаще он пропускал занятия, предпочитая потратить время на изучение свитков в библиотеке.
Чем сильнее становилось пренебрежение Руэри, тем сильнее презирал его Конлаэд. Чем более свысока смотрел на него мастер, тем меньше Руэри его уважал.
Так случилось не только с прославленным магистром, который должен был обучать его управлению ветрами, но и с другими учителями.
Руэри по-прежнему ни с кем не ладил. И когда в месяц первого снега весь двор князя Лонана гудел от новостей о приближении праздника Середины Зимы, Руэри оставался от общего веселья в стороне.
Руэри, но не Айрен.
Она отыскала брата, сидевшего в полумраке библиотеки за изучением очередной полузапретной книги, и отобрала фолиант.
– Руэри, время сделать перерыв.
Тот поднял на неё усталый взгляд. Под глазами у Снежного Пса залегли тёмные круги. Он истощился и побледнел, но упорно продолжал поиски.
– Зачем?
– Два дня до ночи Звезды. Ты уже подобрал костюм? Приготовил для меня подарок?
– По… – Руэри покраснел и замолчал. Ему в голову не пришло, что Айрен ждёт подарка. Хотя это было правильно. Весь прошедший год они провели вдвоём, Айрен поддерживала его, когда Руэри только попал в дом, когда был ранен, когда его преследовали приступы тоски. Айрен всегда была рядом, и Руэри по-настоящему это ценил.
А ещё Айрен была красива… И эта неземная красота неожиданно отдаляла её от Руэри.
Он сам не понимал своих чувств, но его преследовало ощущение, что дружба – совсем не то, к чему он стремился, если речь шла об Айрен. Руэри хотел носить её на руках, хотел поставить на пьедестал и возносить молитвы по утрам. Он хотел, чтобы Айрен была солнцем, которое озаряло бы каждый его день.
И теперь, когда это солнце ворвалось в сумрак библиотечного зала, тьма, поселившаяся в сердце Руэри, расступилась, и он заставил себя улыбнуться.
– Конечно, приготовил, – соврал он.
Денег у Руэри было немного. Взрослые варлоки получали жалование и выполняли поручения главы клана, или же сами собирали пожертвования за выполненную работу с тех, кому брались помогать. Но Руэри не имел никакого авторитета в глазах Лонана, и тот не стал бы поручать ему работу. Князь редко справлялся об успехах приёмного сына, и то немногое, что доходило до его ушей, лишь убеждало его в том, что из Руэри не выйдет никакого толка. Если бы даже Руэри уже пересёк пору совершеннолетия и выковал собственный магический амулет, вряд ли ему стоило ожидать каких-то денег из клановой казны.
В клане ему давали еду и воду, простую одежду, в какой ходили ученики… Но от глаз Руэри не ускользало, что Айрен и другие любимые ученики имеют гораздо больше всего. Наследница почти не надевала ученическую тунику, а если и носила, то поверх неё всегда лежало шёлковое одеяние нежно-голубого цвета. Она любила драгоценные пояса из разноцветных камней. Волосы её частенько украшали белые гребни с бирюзой разных оттенков.
Всё это заставляло Руэри любоваться сестрой и немного смущало, но никогда не вызывало зависти. До этого дня.
Руэри думал о своей одежде всего раз – в начале осени, когда рубаха, в которой он приехал в дом Белого Пламени, порвалась. Это была белая рубаха, в которой он покинул отцовский дом. Отец и другие варлоки дома Снежных Псов носили поверх таких алые одеяния – так они показывали, что не боятся быть замеченными на снегу и всегда готовы принять бой. Ученическое же одеяние, которое дали Руэри здесь, было украшено вышивкой с изображением серебряного пламени в золотом кольце.
Руэри не хотел надевать на себя этот знак. Что бы не говорил князь Лонан, он не считал себя его сыном и сыном дома Белого Пламени.
Тогда он единственный раз решил рискнуть и пошёл в город искать работу. Руэри был строен, и хотя привык тренироваться с мечом, физическая работа на базаре была совсем не тем, на что он рассчитывал. Потому он впервые в жизни вошёл в гильдию бродячих варлоков и взялся за самое лёгкое из поручений, которые были на доске заказов – отыскать в Тёмных Землях сбежавшего кота.
Задание оказалось куда более муторным, чем можно было ожидать. Хотя место, где потерялся кот, было указано заказчиком достаточно точно, кошак носился как угорелый и отпрыгивал каждый раз, когда Руэри почти удавалось его поймать.
К счастью, исцарапанный, но гордый своей победой, уже к вечеру Руэри вернулся в город и первым делом отправился к портному. Рубаха, которую он купил, была красной. На ней не было вообще никаких гербовых знаков, и уже позже Руэри сам вышил по её краю защитные руны.
Сейчас, глядя на улыбающееся лицо Айрен, Руэри оставался серьёзен и думал больше не о том, какой выбрать костюм, а о том, где взять денег на подарок. Он уже знал, куда идти, но боялся, что не успеет за два дня.
– Только может быть, я подарю его тебе утром. Всё равно не собираюсь идти на торжество.
– Это ещё почему?
Руэри не хотел объяснять. Местные обряды и этикет давили на него. Всё здесь было не так, как он привык и как хотел.
– Я не умею танцевать, – буркнул он и тут же пожалел о собственных словах.
Глаза Айрен загорелись.
– А ну-ка, пошли!
– Айрен! Я пошутил!
– Хватит стесняться!
Айрен выволокла его в холл библиотеки. Руэри оставалось лишь радоваться, что в этом просторном мраморном зале больше никого нет.
Осторожная рука Айрен с длинными красивыми пальцами опустилась ему на плечо. Другая легла на локоть и Руэри замер, поражённый идеальной правильностью её кисти.
– Руэри! – окликнула его Айрен. – Давай же, повторяй за мной.
– Что толку, что я буду повторять за тобой? Мне же мужскую, а не женскую партию придётся танцевать!
– Точно… – Айрен на некоторое время задумалась, а потом решила: – Ладно, тогда ты начинай, а я буду повторять за тобой.
– Я не знаю, что начинать.
Айрен вздохнула и выпустила его из рук. Сделала несколько шагов.
– Запомнил? А теперь так же, но со мной в паре.
Руэри запомнил и на сей раз повторил.
Мягкое и горячее тело Айрен прогибалось в его руках.
За окнами падал снег, и между свинцовых туч едва заметно белел серебристый диск луны.
В холле библиотеки было тепло. Никто так и не вошёл. До поздней ночи они кружились между белых мраморных колонн, пока Айрен не выдохлась и не разрешила ему идти домой.
– Продолжим завтра. По-моему, ты хороший ученик, – улыбка озарила её лицо.
Руэри проводил Айрен в её покои, но к себе так и не пошёл. Обещание наследницы не сбылось, потому что они не увиделись ни на следующий день, ни в ночь восхождения Звезды.
Руэри направился в город. Он знал, что хотел бы купить для сестры. И знал, что этот подарок весьма не дёшев. Он долго изучал заказы на доске объявлении, пока не пришёл к выводу, что ему не подходит ни один.
В конце концов Руэри вошёл в здание Гильдии и обратился к мастеру, чтобы тот помог найти работу, которая принесёт пять сотен монет.
Мастер хмурился и недоверчиво смотрел на него.
– Ты уже сталкивался с тварями? – спросил он.
– Да. Я – последний Повелитель Вихрей из дома Снежных Псов.
Взгляд мастера оставался всё так же хмур. Руэри видел, что тот не верит его словам, но он не собирался убеждать. Так никогда не стал бы делать отец.
– Больно молод ты для Повелителя Вихрей, – буркнул тот. – Но дело твоё, если хочешь умереть.
Мастер перегнулся через стол, за которым сидел, и начал рассказ.
***
Когда воины с клинками, покрытыми изморозью, ворвались в Зал Королей, Айрен не сопротивлялась. Просто стояла и не могла поверить своим глазам.
«Руэри…» – имя брата увязло на языке.
Руэри, который умер у неё на глазах, стоял перед ней. Белый, как завесная тварь. С чёрными, как угли, глазами, в которых не было белков.
«Руэри…»
Если бы Айрен и захотела, она не смогла бы нанести удар. Любому, только не ему.
А Руэри, казалось, вовсе её не узнавал.
Их было трое – тварей, пришедших с другой стороны. Руэри шёл первым. Ещё двое – по правое и левое плечо от него.
Их клинки взлетали со смертоносной скоростью.
У Руэри не было клинка. Он просто стоял, не оглядываясь на двух других. Просто смотрел ей в глаза.
Когда же Айрен решилась шевельнуться и потянулась к клинку, рука Отступника взметнулась вверх. Смертельный холод охватил тело королевы, и Айрен рухнула на пол, парализованная волей врага.
Она видела всё. Как её привязали к коню. Как тащили в тюрьму. Она потеряла сознание только когда оказалась в темноте.
И всё то время, пока она лежала связанная, и потом, когда явились стражи и приковали её к стене, Айрен пыталась уложить в голове то, что произошло.
***
Руэри лежал на кровати возле неё.
Айрен проснулась, когда луна стояла высоко в небе, озаряя матовым светом золотистую листву в саду.
Во сне она так и не выпустила руки брата – а Руэри не выпустил её.
Он задремал, склонившись над телом пленницы, и теперь Айрен осторожно уложила его на постель возле себя, стараясь не разбудить.
Долго смотрела в лицо отступника – немного более живое, чем тогда в тюрьме.
Рука скользила над щекой спящего.
– Что же с тобой произошло? – прошептала она.
Айрен хотелось обнять Руэри, прогнать тот холод, что исходил от него, своим теплом. Но она лишь замерла в темноте, на боку, поддерживая висок одной рукой, но так и не решилась прикоснуться к королю.