И о наших днях есть у народа несколько этаких клише и штампов… но об одном из них поговорим отдельно. Чаще всего его озвучивают журналисты, когда берут у меня и моих коллег интервью для своих статей. Он самый расхожий: невроз крепчает. Вернее, количество неврозов растет с каждым годом.
Вы знаете, вот тут я в кои-то веки подтвержу – правда, с небольшой, но важной оговоркой: да, действительно, крепчает и растет. Однако стоит немного уточнить. В процентном отношении доля неврозов на десятки или сотни тысяч душ населения растет все же не так быстро, как количество обращений по поводу этих самых неврозов. Проще говоря, болеть неврозом стали чуть больше, зато обращаться за его лечением – намного больше и чаще. В самом деле лет двадцать… да даже десять назад не было столько обращений по поводу неглубокой депрессии, по поводу тревоги, заметно меньше обращалось ипохондриков и неврастеников.
И ведь не сказать, чтобы жизнь стала бить сильнее, причем в основном по голове. В те же девяностые и нулевые все было заметно жестче. А потянулись люди уже потом. Что это? Откат? Вряд ли, хотя и его тоже не стоит совсем уж списывать со счетов. Ну да, заметно подкосила ширнармассы пандемия коронавируса – так ведь вал обращений еще до нее начался.
Возможно, доктора стали искать лучше и пристальнее приглядываться? Да тоже нет: хватает в массе обращений к психиатру и тяжелых хронических психических расстройств, куда уж там придираться, тут бы от имеющихся отбиться. Опять же, не мы этих пациентов на улице отлавливаем или пряниками заманиваем – сами идут и жалобы излагают охотно и подробно.
Безусловно, немалое значение имеют возросшие грамотность и информированность в том, что касается здоровья, – у тех, кого оно уж очень настойчиво касается. Теперь уже человек, почуяв тревогу или подавленность, может погуглить где надо, примерить на себя вероятный диагноз и прийти вполне целенаправленно.
При этом уже нет того страха, той опаски, с которой во времена СССР и первые годы после его развала люди шли на прием к психиатру. Нас – о чудо! – стали бояться меньше. Нет, ни мифы, ни пугалки, ни «сплетни в виде версий» © никуда не делись. Просто произошла десенсибилизация: поболтали, попугали друг друга, выслушали обвинения и оправдания, а свои-то проблемы никуда не делись. И даже если кто-то продолжает считать психиатрию злом, то зло уже такое… знакомое, что ли. А деваться некуда, плохо-то конкретно мне и конкретно здесь и сейчас, так что пора сдаваться. Итог: к нам, повторюсь, стали идти охотнее.
Одна (вернее, не одна, но в ее устах формулировка звучала более полно и завершенно) из коллег предположила: в полную силу заработал фактор наличия костыля. Психотерапевтического, естественно.
Потребителя, сказала она, мы нежно и заботливо взрастили, как только похерили СССР. И уже не хамоватый продавец стал главным в магазине, а покупатель. А там и на другие виды услуг переползло правило «Клиент всегда прав, хоть порой и оборземши». А там и вагончик медицины прицепили к паровозику услуг. И теперь часто можно наблюдать, как человек, обращаясь к медикам, ждет не столько лечения, сколько работы по его запросу. Сделайте, чтоб было хорошо! Нет, и со стороны медиков тоже хватает косяков, но ведь есть такое, не правда ли? А жить мы, несмотря на все стоны, все же стали лучше. Соответственно, повысилась планка наших запросов и к качеству жизни. И если что-то мешает – тревога там, депрессия, другие какие симптомы – надо срочно это исправлять. В конце концов, мы перестаем выживать и начинаем жить, так что будьте добры, обеспечьте. Поскольку и люди вон такие специальные есть. Так вот, о наличии специальных людей.
Это как раз и есть фактор костыля. Если человек знает, что никто, кроме него самого, ему не поможет с чем-либо справиться, – он напрягается, задействует внутренние ресурсы и старается что-то сделать сам. Получается или нет, хорошо получается или не очень – вопрос второй. Главное, что пытается. А если появляется информация, что есть те, кто может ему помочь? Это как с мытьем посуды и уборкой в доме. Если больше некому – будешь мыть и драить сам. Или планомерно превращать обиталище в свинарник. Если есть кому, кроме тебя, – появляется соблазн делегировать полномочия. Особенно если правильно подобрать аргументы. И, случается, раз от раза такое делегирование выходит все легче и естественнее, будто так и надо.
Так и с неврозами. Да, остроту порой, особенно если невроз выраженный, удается пригасить только медикаментами или особыми психотерапевтическими приемами. Но потом-то наступает момент, когда человеку бы дальше самому, без ансамбля. Ан нет: раз имеется специалист – пусть он доводит состояние до идеала. А нужны-то как раз уже свои собственные усилия.
Точно так же с легкими невротическими симптомами на начальных этапах развития невроза, на стадии невротических реакций. В большинстве случаев с ними можно было бы справиться, не обращаясь к специалисту. Просто дать себе труд проанализировать: а что это за фигня творится? Что за тревога? Откуда плохое настроение? Откуда дрожь и раздражительность? И собрать себя в кучу. И что-то изменить в поведении, в сложившейся вокруг ситуации. Ключевой посыл – дать себе труд что-то предпринять самому. Проверено на докторах: с ними тоже невротические реакции приключаются.
Спорное утверждение, но не спешите его отметать, поскольку как минимум одно рациональное замечание в нем есть. И оно касается как раз причины увеличения как количества неврозов в абсолютных числах и процентном отношении, так и обращений по их поводу. Это то самое качество жизни. Ага. Давно ли о нем зашла речь? Да где-то к концу существования СССР, в эпоху дефицита. Потому что, как совершенно верно заметил товарищ Сталин, жить стало лучше, жить стало веселее. Вспомните, когда и к чему он это сказал. Страна справилась с задачей «выжить» и понемногу начала просто жить. Вернее, сложно, но тем не менее – жить, а не выживать. А чем дальше – тем больше требований (точнее, желаний, чтоб так было) появилось к самой жизни у человека. Ну не так прямо, чтобы как у Ножкина: мол, мне бы дачу, мне бы виллу, мне б машину «мерседес», но все же. То есть понемногу стало входить в обиход понятие «качество жизни». И желание, чтобы это качество было высоким и гарантированным. Ничего не имею против – нормальное мотивирующее желание. Просто оно же и объясняет отчасти возросшее количество как самих неврозов, так и обращений по их поводу.
Ну и, под занавес, еще одна причина. Увеличилась скорость жизни – вернее, количество событий на каждом из отдельно взятых ее отрезков. И в разы вырос информационный поток. А поскольку, образно говоря, каждый осознаваемый и пропущенный через себя бит информации уносит с собой единичку ресурса нервной системы… Впрочем, о механике и термодинамике неврозов мы с вами обязательно еще поговорим.