Вернувшись в Москву, Сергей первым делом попытался связаться с другом, Артемом Самохиным. Мобильный был отключен. Позвонил на работу, на студию – сказали, что он дома. Слушая долгие гудки домашнего телефона, Сергей соображал, куда мог подеваться Тёмка. «Не иначе у него снова „творческий кризис“, потому и на похороны не пришел. Когда виделись в прошлый раз, он был чернее тучи. Что ни спроси – отмалчивался. Видно, совсем достали его с работой. Сколько раз хотел посоветовать – бросай ты своего Жорика-мажорика! Ему-то что! От легких денег он цветет и пахнет на пару со своей благоверной, а ты на глазах загибаешься. Не можешь делать то, что не нравится, – не делай! Деньги, конечно, вещь хорошая, но и у них есть своя цена». Сергей снова набрал номер телефона: ну давай, Тёмка, бери трубку!
Артем проснулся от настойчивых трелей телефона. Звук казался невыносимо громким. Положил на ухо подушку – нет, все равно слышно. В сердцах вырвал шнур из розетки.
Слава богу, тишина. Артем снова прикрыл глаза, попытался заснуть. Бесполезно! Пошарил рукой на полу, возле кровати. С жадностью приложился к найденной бутылке, в рот попало несколько жалких капель. Вставать за новой бутылкой не хотелось, да и сил не было на то, чтобы встать, двигаться. Разве что вспоминать…
Весь вчерашний бесконечно долгий день он изнывал от тоски. На автомате провел несколько деловых встреч, потом скучный банкет в каком-то пафосном заведении, потом тусовка с партнерами в новомодном баре. В зале было многолюдно, но им отвели вип-места, где было полутемно и почти тихо. В какой-то момент приятели отлучились покурить, а он от нечего делать приблизился к панорамному окну. Ночная Москва с высоты птичьего полета казалась завораживающе красивой. Внизу сверкающими огненными реками разбегались улицы. Где-то за горизонтом они вливались в необъятный светящийся океан, в колышущемся мареве которого размывались и исчезали очертания города. Соседние башни небоскребов с причудливой подсветкой казались упирающимися в небо огромными скалами. На не темном еще небе чуть виднелась лишь одна звезда. Она мерцала, становясь то огромной узорной снежинкой, то крохотной яркой точкой. Эта звезда жила, говорила с ним, он ее почти понимал!
Сами собой вспомнились строки Вознесенского: «Звезды – это место вечного свидания с теми, кого уже нет, и с теми, кто еще не пришел». Гениально!
Не опуская запрокинутого к небу лица, Артем прикрыл глаза. Он все еще видел, внутренним уже зрением «свою» звезду. Она еще разрослась, превратилась в диковинный по красоте цветок, и вдруг в кружеве голубоватых лепестков возникло лицо – озаренное улыбкой светлое лицо ангела или девушки, скорее девочки. Возникло смутное воспоминание, что он знает ее. Он был ее учителем, другом, он любил ее братской, отцовской любовью, любовью жениха и мужа…
«Да-да-да! – горячим вихрем проносились странные мысли. – Когда-то мы уже были вместе. Потому так тоскует и рвется в неведомое мое бедное сердце?»
– Где ты, родная, светлая, единственная? Отзовись! – прошептал вслух Артем и, задержав дыхание, замер в ожидании.
Услышь он сейчас хоть что-нибудь, напоминающее ответ, то рванулся бы навстречу любой неизвестности. Но, увы, нет даже намека на отклик. Томительное ожидание так и закончилось ничем. Артем открыл глаза. Его звезда, переливаясь десятками оттенков голубого цвета, все так же празднично мерцала на заметно потемневшем небосводе. Потом вернулись приятели… Снова алкоголь, треп о деньгах, невыносимая тоска в груди. Потом – темный коридор и маленькая комната с открытым настежь окном…
Как он вчера добрался домой, почти не помнил. Должно быть, ребята загрузили в машину.
Артем Самохин окончил режиссерский факультет ГИТИСа пять лет назад. Среди своих он по праву считался не только талантливым, но и фантастически везучим парнем. И то сказать: в институт попал с первого раза без всякого блата – и сразу же в группу известного на весь мир мастера. Женился на самой красивой девушке с актерского факультета. Родители уехали на постоянное жительство в Канаду, оставив ему трехкомнатную квартиру в Москве. Даже несчастье принесло свои золотые дивиденды. Артем был заядлым альпинистом. При очередном восхождении на Эльбрус попал в жуткую переделку: сорвался со скалы в глубокую расщелину. Его нашли едва живым, два месяца он провалялся по госпиталям, а вернулся в институт здоровее прежнего, полный творческой энергии и оптимизма.
Первоначально у него было столько задумок, столько идей! Для воплощения в жизнь любой из них требовалось не так много денег, но незамедлительно вставал вопрос, где их взять. Получить госзаказ на фильм – почти невозможно. «Ну а что вы хотите? На съемку бюджетного фильма – очередь! Мэтры ждут по несколько лет!» – разъяснили ему положение дел на киностудиях.
С большим трудом удалось снять два короткометражных фильма. Их отметили на отечественных и международных фестивалях, но дальше дело не пошло. С деньгами стало совсем туго. Жена недолго думая выскочила замуж за другого. Вскоре новый муж Юли, довольно удачливый продюсер, предложил сотрудничество:
– Старенький, никто не сомневается, ты – талант. Только талантов в нашей стране, сам знаешь, пруд пруди, а вот денег… Желаешь творить, хочешь, чтобы у тебя были перспективы, – заработай деньги на свои фильмы. Это обычная практика. Я нахожу сто́ящего заказчика – ты делаешь рекламу. Но только без халтуры. Идей у тебя много, так что вперед и с песней. А Юлька… Дело житейское, сам должен понимать. Девушке хочется сниматься: известность, цветы, поклонники… В отличие от тебя, все это я могу предоставить ей здесь и сейчас. Только давай договоримся: наши личные отношения не должны отражаться на деле.
У Жорика и впрямь оказался нюх на деньги. Очень скоро появились приличные деньжата, образовались нужные связи, фамилия Самохина стала мелькать на страницах глянцевых журналов. Вот только на серьезную работу не хватало ни сил, ни времени, а главное – из жизни ушла радость…
Сделав над собой невероятное усилие, Артем поднялся с кровати. Холодный душ и крепкий кофе возвратили его к жизни. Перед глазами, как на экране счетчика, всплыла сумма подписанного вчера контракта.
«Да, ничего не скажешь, у Жорика чутье на деньги. Правильно говорил Серега: всё имеет свою цену, и деньги тоже. Я за свои заплатил слишком высокую цену – жизнь!» – подумав так, Артем невольно скривился. Он ненавидел пафос, даже если дело касалось его самого. «Невелика радость – человеческая жизнь! Что хочу, то с ней и делаю. Сдохну от водки – туда мне и дорога, плакать некому. Разве что Сереге. Господи, у него ведь только что умер отец, а я ему даже не позвонил!»
Артем торопливо взялся за телефонную трубку, вспомнил, что сам отключил аппарат. С трудом приподнялся, взял со стола мобильный.
Серега ответил сразу, будто ждал звонка. Выслушав путаные слова извинений, спросил:
– Тём, ты чего такой? Опять в творческом кризисе?
– Вы удивительно проницательны, – начал ерничать Артем. Тут же прервал себя: – Если б ты знал, как на душе муторно! Обрыдло все! Если сейчас все не брошу, не начну новую жизнь – вконец пропаду. Что делать, не знаю. Может, податься в Австралию? Колька Нефёдов там уже года три, зовет к себе. Говорит, и жить, и работать можно. Даже интересно. Как думаешь? Слушай, а давай махнем туда вместе! У нас серьезной наукой еще долго нельзя будет заниматься, а там полно разных институтов. Хороших специалистов, да еще со знанием языка, с руками оторвут. Чего молчишь?
– Думаю.
– Вот и я думаю.
– Ну и что надумал?
– А надумал я вот что! – Артем с силой прижал окурок к хрустальному дну пепельницы. – Прежде чем начать новую жизнь, нужно успокоиться, примириться с собой. Хочется забраться в какую-нибудь глушь, чтоб ни телевизора, ни магазинов…
– Ты не поверишь, – взволнованно прервал его Сергей, – но я тебе про это и звоню. Есть такое местечко, недалеко от Волочка.
Он подробно рассказал о своей деревне. Артем слушал, не перебивая.
– Давай махнем туда на месячишко! Возьмем отпуск, раздышимся, не спеша о жизни нашей подумаем. Давай, Тёмка!
– Идея, конечно, богатая! И места тамошние я знаю. Действительно, красоты там навалом! Проблема в малом – распихать дела на время нашего отсутствия и получить «добро» у Жорика.
– Дела – не вопрос, пристроим. А с Жориком… Ссориться с ним в любом случае не резон. Скажи ему, что устал, не можешь работать. Поедешь в глубинку за новыми идеями – увидишь, Жорик возражать не станет.
– А что, годится! Значит, завтра или послезавтра и махнем! Ох, старенький, отдохнуть-то как хочется. Порыбачим, по лесу походим, покупаемся… Ух! За эту идею грех не выпить! Как думаешь?
– Согласен в общем и целом, – живо откликнулся Сергей. – Устроим мальчишник. Помнишь, как мы славно проводили время в наши далекие отроческие годы?
– Еще бы! Какой знатный шалашик у нас получался из простыней!
– Твоя матушка оставляла нам что-нибудь вкусненькое…
– Музон на полную катушку, телевизор орет, пиво…
– Заметано! Где разобьем наш вигвам – у тебя, у меня?
– У меня, конечно, по старой памяти, – радостно откликнулся Артем.
– Что купить?
– Ничего не надо, в доме все есть. Я и телефон отключу, чтоб никто не доставал. Ты только приезжай. Пожалуйста, скорее приезжай!