Некромант
Дерьмовому дню дерьмовое завершение. Что может быть банальней?
Накинув на голову капюшон, я выбралась из аэротакси и, пропустив пешеходов, метнулась к тройке полицейских флаеров, скопившихся у входа в ночлежку. Дождь хлестал так, что океан, казалось, вот-вот выйдет из берегов и скроет город под своей толщей. От запаха соли слезились глаза, а в носу нестерпимо свербело.
– Куда только смотрит служба погоды?
Высморкалась в платок и, поскальзываясь на мокром покрытии подвесного перехода, громко выругалась. Перила, конечно, помогали не свалиться в шумевший далеко внизу океан, но на душе от этого легче не становилось.
– Мама права, – опять забормотала я, плотнее запахивая черную кожаную куртку. – Гребаный дождь. Гребаная вода. Гребаное все! Надо валить из этого аквариума.
– Чтец Маранс?
Я могла бы не вздрагивать, будто девственница на свидании, но кого это волнует? Обернулась, а по ходу дела запустила руку за пазуху, чтобы выудить удостоверение. Несмотря на воду, стекающую по миниатюрной черной деке ручьями, голографическая звезда мерцала и переливалась, будто и впрямь была из драгоценного металла.
– Она самая, – сказала я и продемонстрировала деку.
Молодой постовой в водоотталкивающем комбинезоне с эполетами скрючился над идентификатором, педантично рассматривая голографическую копию моей физиономии, словно не совсем понимал, как вот это унылое, промокшее насквозь и дрожащее нечто в капюшоне может оказаться лицензированным специалистом на побегушках у полиции.
Само собой, подобное внимание добавило раздражения в и без того до краев наполненную чашу терпения.
– Насмотрелся? Проходить можно?
Сопляк не ответил. Лишь выпрямился и, изобразив холеной мордашкой нечто кислое, качнул головой в сторону зазывно подсвеченной неоном двери:
– Шеф уже внутри. Минус пятьдесят пятый этаж.
– А комната?
– Сами увидите. Там… Ну, в общем, поймете.
Я выгнула бровь. Похоже, обычной «мокрухой» тут не обошлось. Как будто бы стало жарко. Рука потянулась к вороту куртки и чуть приоткрыла горло. Признаюсь, полегчало мало, но холодный морской воздух остудил раскрасневшуюся кожу.
– Еще одно?
Сопляк и тут промолчал, но одарил таким взглядом, будто с самого начала считал виновной именно меня. Хренов блюститель.
Я отвернулась и протопала к входу.
Внутренности ночлежки роскошью не отличались. Однотонные стены цвета мокрой стали, низкие потолки с редкими желтыми лампами и узкие коридоры, едва этими самыми лампами освещенные. Вонь курительных смесей и тухлой рыбы заставила потянуться за платком снова. Тот, кто сказал, будто Риомм – подлинная жемчужина Галактики, сверкающая огнями небоскребов, где просто нет места ничему серому и невзрачному, просто бессовестный враль. Я-то знала, что в нашем мире у всего есть изнанка, и там, где роскошь и достаток, найдется местечко для нищеты и запустения.
У стойки дежурного обнаружилась пара полицейских, опрашивающих пожилую динетиншу, нависавшую над ними бурой скалой. Заметив меня, все трое на мгновение прервали разговор и, пока я не скрылась за створками тесной лифтовой кабинки, рты не открывали.
В задней стенке лифта имелось окно – большой кусок прозрачного металла, нарочно вставленный сюда для лучшего обзора. Я понимала, что те, кто проектировал Мас Гейди, изо всех сил пытались придать ему вид других, более роскошных техноостровов планеты, но, если спросить меня, получилось хреновенько. Конусы и пики сияющих в ночи небоскребов скрывались за переплетениями висячих улочек и нагромождений домиков поменьше, коралловыми рифами нараставших на внешней стороне гигантских опор. Ткнув кнопку с номером минус пятьдесят пять, я застыла перед «окном» и со странным, родившимся где-то в глубине естества, вниманием следила за тем, как сменяются этажи.
Пока быстрая и практически бесшумная кабинка стремительно скользила вниз, а цифры на табло увеличивались в отрицательной последовательности, пейзаж снаружи менялся. Великая столица Риоммской Империи, гордо вздымавшая свои гладкие стены над бескрайним Океаном Мас, скрылась из виду, и ей на смену пришли сперва толстенные сваи, а затем уж то самое подводное «нутро», в котором жили миллионы трудяг, обслуживающих блестящий верхний город.
Как только мутные воды сомкнулись над кабинкой, стало казаться, что я тону. Воздуха перестало хватать и чудилось, будто стены уменьшились в размерах. Казалось, будто меня запихали под пресс и теперь собирались превратить в вариант параксанского панини. Голова кружилась от мельтешения стаек рыб снаружи, и я молилась, чтобы эти лейровы двери открылись прежде, чем желудок выкинет какой-нибудь финт.
Повезло. Кабинка замедлила бег как раз в тот миг, когда я приготовилась извергнуть рвотные массы и тут же рухнуть в них без чувств.
Створки распахнулись с тихим шелестом и я, не обращая внимания не остолбеневших полицейских, опрометью бросилась в удачно распахнутые двери ближайшей комнаты. Пришлось какое-то время постоять над унитазом, пока волнения в желудке не утихли.
На выходе меня встречала взъерошенная хозяйка жилища, в которое я так бесцеремонно вторглась. Она смотрела скорей с пониманием, чем с укоризной. Пробормотав извинения, я вернулась в коридор.
– Ночка не задалась? – Один из блюстителей – почти двухметровый детина расы анаки, – скалил чуть заостренные зубы. Серые глаза блестели насмешкой, а синее лицо буквально лоснилось от самодовольства. – Еще чуть-чуть и ты по цвету рожи со мной сравняешься.
Его напарник – человек, – задрал голову кверху и заржал, будто отродясь ничего смешнее не слышал.
Я показала обоим средний палец, но это только усугубило их веселье. Я поморщилась. Конечно, можно было сцепиться, наговорить кучу гадостей, может быть, даже пару раз заехать по морде. Но что с того толку? Уважать меня это бы их точно не заставило. Чтецы в этих краях никогда не пользовались особым почетом. Они нигде им не пользовались, если уж быть до конца откровенной. Но раньше большая часть ненависти хотя бы доставалась лейрам. А теперь, когда все лейры повымирали, а Тени испарились неведомо куда, такие как я стали вечными мурафами отпущения, дураками, на кого можно свалить все шишки, если день вдруг не задался.
– Маранс? – Шеф Бинди выглянул из-за двери дальней комнаты. Пышные усы на его квадратном лице топорщились старой щеткой, а покрытая темными чешуйками макушка блестела от конденсата. Курсу старой закалки, он не любил тратить время попусту, но полицейским считался отличным. И меня никогда не презирал. По крайней мере, открыто. – Сюда, бегом.
– Давай, собачка, скорей скачи к хозяину. Оп!
Я все-таки врезала наглому анаки под дых.
Сдавленно ухнув, он согнулся пополам. Его напарничек полез было за шокером, бесцельно болтавшимся на поясе, но мне было чем крыть.
– Лучше подумай еще раз, – предупредила я, снимая перчатку. Ритуальный рисунок, вязью огибавший все мои пять пальцев, казался настолько бледным, что лишь самую малость выделялся на фоне смугловатой кожи. Но и этого хватило, чтобы заставить доблестного блюстителя в ужасе отпрыгнуть к стенке.
– Больная сука, – прошипел он.
– Так говорят, – бросила я и зашагала к шефу. Думала, получу взбучку за нападение на офицеров, но тот то ли ничего не заметил, то ли плевать хотел на молодняк.
– Ну что тут?
Бинди посторонился. Я переступила порог и, бегло оглядев тесную и лишенную всякой мебели комнатенку, чуть ли не до отказа забитую следователями, непонимающе уставилась обратно на шефа.
– В смысле?
Бинди, тяжко вздохнув, пробурчал что-то в усы. Это насторожило сильнее прочего.
– Шеф, вы знаете, я ненавижу загадки.
– Тогда зачем во все это лезешь?
– Сами же вызвали!
– Да я ж не об этом, Силь. – Бинди досадливо покачал головой. – Ну да лейр с ним. Ребятки! Дайте-ка дорогу эксперту.
Негромкого приказа шефа хватило, чтобы толпа расступилась. Кое-кто, само собой, не оставил повода повозмущаться на счет того, кто тут настоящий эксперт, но мне было плевать. Глаз уже зацепился за то, чего тут быть не должно, и все остальное мигом вылетело из головы. Слабость, тошнота, раздражение – все забылось. Их место заняли изумление и шок.
– К-как это возможно?!
Кто-то рискнул засмеяться, но смех быстро оборвался, стоило шефу открыть рот.
– Ты нам, пожалуйста, расскажи, Силь. Это ведь по твоей части.
Следующие несколько мгновений я пыталась понять, на что смотрю, но получалось с трудом.
Это было тело. Без сомнения. Мертвая разумница человеческой расы. Трупов я на своем скромном веку повидала немало – людей и не только, целых, аккуратно разобранных по частям или зверски изуродованных, – но еще ни разу не доводилось встречаться с чем-то похожим.
Совершенно нагая, девушка лежала на спине, раскинув в стороны руки и ноги в форме пятиконечной звезды. Но это пустяк. Самое страшное заключалось в том, что вся левая сторона ее тела выглядела так, словно оплыла и растворилась. Притом не сплошной массой, а клетка за клеткой, будто фрагменты невероятно сложной мозаики. Как если бы некая сила пыталась заставить плоть сотворить то, что ей в принципе было несвойственно – перейти из твердого состояния в газообразное, – а потом взяла и бросила все на середине.
– Есть идеи?
Я боялась, что голосовые связки подведут, но вышло вполне уверенно:
– Пока не осмотрюсь как следует, ничего не могу сказать. – И это было самое близкое к правде, что я могла сказать.
Сознание переключилось в режим, когда все постороннее отступило на задний план, а перед глазами осталась лишь жертва и ее страшная смерть. Сама комната, блюстители и даже Бинди будто испарились. Меня тоже не осталось. В физическом смысле. Только абстрактное «Я», внимательное и чуткое, способное улавливать и собирать то, что, как правило, скрыто от обычных глаз.
Именно поэтому таких, как я и называют Чтецами.
Когда-то нас было много, и обращались с нами не как с сумасшедшими клоунами, но принимали всерьез. Лейров я не застала, потому не могу сказать, насколько почитали Чтецов в те времена. Но покуда в этом мире существовали Тени, моя профессия не выглядела устаревшим пережитком и дешевым фокусничеством. Риомм всегда боялся и ненавидел тех, кто обладал властью над этой загадочной энергией, а потому вкладывал неимоверные усилия в возможность защититься от них. Появление Чтецов, в каком-то смысле, служило одним из проявлений этой паранойи. Отряд обладающих сверхвосприятием разумников, нарочно выдрессированный для охоты.
Никто в здравом уме не назвал бы нас сверхсолдатами, а потому само собой, что прямым поиском лейров мы никогда не занимались. Но на Чтецах лежала обязанность принимать участие в расследовании особо тяжких преступлений и выяснять, не замешаны ли здесь каким-нибудь образом злокозненные Тени. Поначалу это казалось чем-то действительно интересным, захватывающим даже, однако со временем переросло в рутину, а позже и вовсе стало походить на очень плохую шутку. Все чаще и чаще Чтецов стали привлекать не ради серьезного дела, а просто для галочки в отчете. Платили копейки. И если раньше такие издержки хоть как-то компенсировались уважением со стороны блюстителей и граждан, то теперь даже это приходилось отстаивать. Часто буквально.
И все же после того как Тени канули в лету, на планете океанов и дождей время от времени случались странности, которые простая логика никак не объясняла, и тогда на помощь вызывали нас.
– К ночи хоть управится? – Я этого не слышала. Ну, или не в том смысле, какой принято вкладывать в это слово. Сам вопрос и интонация, вложенная в него, попали под луч моего внимания случайно.
– Заткнитесь и не мешайте! – И это тоже была не я. Шеф Бинди, храни Океан его чешую всегда такой блестящей, случалось, тоже вел себя, как последний засранец, но унижать меня никому не позволял.