Катя так спешила, что примчалась на вокзал раньше указанного времени. Уточнив у диспетчера, на какой путь прибудет поезд, она вышла на пустой перрон и медленно побрела к концу платформы. Полчаса. Ждать осталось всего полчаса…
Платформа закончилась неожиданно быстро. Девушка замерла у её края, пристально глядя на путевую развилку. Два разных направления. Поезда с одной и той же платформы могли уйти в двух разных направлениях. Почему-то, глядя в эту расходящуюся даль, Катя невольно подумала о том, что человеческая жизнь точно так же имеет развилки, но, в отличие от поезда, имеющего чётко обозначенный маршрут, человек далеко не всегда знает, куда приведёт его та или иная дорога. Более того, порой человек вовсе не имеет права выбора и оказывается на том или ином пути не по своей, а по чужой (в силу обстоятельств и чьих-то решений) воле.
Почему-то от мысли этой стало пугающе грустно и даже немного страшно. Но далёкий гудок приближающегося поезда спасительно вернул девушку к реальности, и Катя, забыв обо всём на свете, поспешила к центру платформы – встречать любимого.
Димка выскочил из вагона в числе первых. Лёгкий, счастливый, до боли родной… Подхватил, обнял, заставил забыть всё на свете.
– Катька! Девочка моя…
– Привет! – она, задыхаясь, уткнулась ему в плечо, едва сдерживая слёзы. – Тебя как будто сто лет не было… – вместо ответа Дима как-то странно вздохнул, и Катя недоверчиво отстранилась. – Что? Подожди… А где твои вещи?
– Там оставил. Я ненадолго, Кать.
Сердце предательски оборвалось.
– То есть?
– Не здесь. Поехали ко мне, там и расскажу.
– Я чуть со стула не упал, честно! Приехал на неделю, а теперь остаюсь там руководить проектом! Самому не верится! – восторженно рассказывал Димка, хаотично доставая из холодильника еду. – Я такой голодный! А ты есть хочешь?
– Я ела, – тихо ответила Катя.
Просторная светлая кухня, которую она полюбила с первого взгляда, теперь вдруг показалась девушке чудовищно тесной и неуютной. Эта квартира, которую Димка снимал на двоих с братом, три с лишним месяца была их пристанищем, они оба любили её, и всё же начали поговаривать о том, чтобы снять отдельное жильё, съехаться… И для этого ей, Кате, а вовсе не Димке нужно было сменить работу! Всё было так просто. Он уезжал на несколько дней, а теперь…
– Ведь мне же тут вообще ничего не светило, – всё тем же восторженным тоном продолжал Дима, – а там… Там, конечно, просто «дочка», маленькая пока фирма, и денег бешеных мы пока не заработаем, но почти всё сами! Свобода, Кать! Понимаешь? Я же там смогу себя проявить, я там… – взглянув на девушку, он осёкся, забыв о еде, присел рядом на узкий диванчик. – Ты не рада, да?
Катя качнула головой.
– Не в этом дело. Я рада. Но не ожидала такого. И теперь ничего не знаю…
– Слушай, брось! Я же не на войну ухожу! У меня там всё равно пока что-то типа испытательного срока – всего два месяца, а дальше будет видно. И мы уже набросали план, кое-какие задумки есть, и я именно об этом мечтал! Там вообще никаких вопросов: зарплата пока, на эту пару месяцев та же, но зато мне обещали служебную квартиру, а если останусь, то ещё и машину дадут! Не подарят, конечно, но на время сойдёт, а там сам себе заработаю! Кать…
– Что?
– Чего ты от меня сейчас хочешь? Если я останусь…
– Нет, – твёрдо перебила она, – я не хочу, чтобы ты остался. Я хочу, чтобы ты был счастлив и чтобы у тебя был выбор.
Дима кивнул, стараясь скрыть вздох облегчения.
– Умница моя… Ты пойми, я запросто могу вернуться, они могут меня вернуть. Но даже если так, то всё равно будет шанс себя показать, будет, с чем уходить, если я решу от них уйти. У меня получится, вот увидишь!
– Я знаю, – Катя постаралась улыбнуться и отогнать подальше мысль о том, что все слова о его возвращении были лишь слабой попыткой не дать ей расплакаться.
– Да, но… Я сейчас не могу тебя взять с собой, ты же понимаешь? У тебя работа, тебя так сразу не отпустят, да и мне там будет не до чего. И поэтому пока так надо, маленькая… – Он взял её руки в свои, легко коснулся губами холодных пальцев. – Я не могу отказаться. Это моя мечта…
– Я знаю, – снова повторила Катя, стараясь не думать о том, сколько её мечтаний и надежд никогда не сбудется, если их с Димой пути разойдутся.
Через три дня они прощались на том же перроне. Словно испугавшись промозглого ветра, недавнее Димкино счастье бесследно прошло. Осталась лишь странная горьковато-печальная нежность.
– Я должен… – шепнул он, крепко прижимая Катю к себе.
– Да…
– Иначе никогда себе не прощу, ведь это же шанс…
– Я понимаю, – на этот раз вслух повторила она, всеми силами стараясь удержать ненужные слёзы. – Я всё понимаю…
– Ты ведь приедешь? Хотя бы в гости?
– Конечно. Обязательно.
– Кать… – он вдруг взял её лицо в ладони, испытующе заглянул в глаза. – А если я останусь? Если я навсегда там останусь, что тогда?
– Тогда я поеду за тобой, – спокойно ответила она. – Ты только позови.
– Девочка моя! – Димка снова обнял её до боли крепко, поцеловал долгим почти неприличным поцелуем, как-то разом повеселел, улыбнулся. – Я буду звонить. Я каждый день буду тебе звонить, ладно?
– Конечно! – Катя с трудом заставила себя улыбнуться в ответ. – Всё, иди. Пора.
– Да, пора… – он отстранился, подхватил сумку, но тут же замер. – Постарайся мне верить, ладно?
– Я верю. Даже слишком… – где-то глубоко внутри предательски шевельнулся страх. Стараясь заглушить его, Катя подалась вперёд и снова прильнула к родным губам, всё же заплакала. – Береги себя, – шепнула она, прекрасно понимая, что без него ей самой уберечь себя от боли не суждено.