Ярик всё ещё передвигался с трудом, а у Яны помимо её собственного небольшого набора личных вещей, оказавшегося теперь на дне украденного рюкзака, висели на плечах ещё несколько килограмм провианта, оставленного Туком – запас еды на несколько дней, спички, вода, немного курева.
Ярик видел, что Яна еле идёт, и старался не слишком налегать на подставленное ему плечо. Было стыдно до красных щёк – от того, что он ничем не может помочь, но поделать Яр не мог ничего.
В результате они останавливались едва ли не поминутно, стояли, привалившись спинами к стволу дерева плечом к плечу, и поддерживали друг друга – без особого, впрочем, успеха, потому что каждый едва стоял.
Дорога, которая по расчетам Тука должна была занять часа три, на деле заняла весь день, но к вечеру они всё-таки увидели почерневшие остовы опустевших домов.
– Почему крайний? – спросил Яр, больше чтобы что-нибудь спросить, чем потому, что интересовался этим всерьёз. На его взгляд все дома были абсолютно равноценны – во всех дворах стояло запустение, во многих покосились некогда аккуратные крылечки, а перила, там, где они не были выкрашены облупившейся теперь краской, почернели от дождей.
– Хер его знает, – честно сказала Яна, – пошли.
Последние несколько часов она двигалась вперёд на одном только упрямстве, на желании рухнуть на горизонтальную поверхность как можно скорей.
Нужный дом оказался заперт на ржавый висячий замок, и Яна, привалившись спиной к подпиравшей козырёк колонне, рассмеялась в голос.
– Финиш, – оповестила она. – Приползли.
Яр не сказал ничего. Оттолкнулся от парапета и медленно, опираясь рукой о стену, двинулся вокруг дома.
– Сюда! – услышала через некоторое время Яна. – Сумки брось, я потом дотащу.
Сумки Яна бросать не стала. Всё так же на голом упрямстве закинула назад за плечо и, пошатываясь, двинулась на звук.
Яр стоял перед большим окном с наполовину выбитым стеклом.
– Пролезешь? – спросил он.
Яна пожала плечами.
– Я-то пролезу, а ты?
– Отопрёшь изнутри.
Яна кивнула и снова принялась сбрасывать сумки на землю.
Дырка всё же была слишком мала, и, пробираясь через неё, она основательно разодрала штаны, а заодно и коленку в кровь. Яна выругалась, но больше ничего не сказала.
Внутри дома было темно. Мебель выглядела запылившейся и поношенной, но довольно крепкой.
Яна обернулась к окну, отыскал ржавый шпингалет и, подёргав, с третьей попытки открыла окно. Перевела дух. Затем протянула руки, рассчитывая, что Ярик влезет следом за ней, но тот принялся передавать сумки, которые сам поднимал с трудом, и только потом перешёл к самой фантастичной части плана – принялся перелезать сам.
В здоровом состоянии да лет пять назад Ярик перебрался бы через подоконник легко, теперь же Яне приходилось почти полностью тащить его на себе, а весил Ярик по-прежнему раза в два больше неё самой.
Наконец препятствие оказалось преодолено, и оба рухнули на пол, тяжело дыша – поначалу каждый со своей стороны окна.
Потом, чуть отдышавшись, Ярик посмотрел на Яну – запыхавшуюся, раскрасневшуюся, взлохмаченную. Осторожно коснулся кончиками пальцев её плеча.
Яна замерла, моментально переставая дышать. Если бы Яр просто притянул её к себе, она не испугалась бы так сильно. Повисла бы на шее и приникла всем телом, как раньше.
Но Яр просто провёл пальцами вверх, касаясь её волос и отводя их в сторону.
– Что не так? – тихо спросила Яна, не решаясь повернуться.
– Всё… – каким-то незнакомым голосом ответил Яр. Он продолжал сидеть так, едва касаясь кончиками пальцев виска Яны и глядя на её профиль, едва белевший в темноте.
Потом Яна рвано выдохнула и, накрыв его руку своей, осторожно убрала в сторону.
– Я осмотрюсь, – сказала она. – И будем решать, что делать дальше, хорошо?
Она не видела, как Яр кивнул и отвернулся к окну.
Яна обошла дом, который, как оказалось, состоял из четырёх комнат.
В центре была печь, которую не топили уже много лет, рядом лежал небольшой запас дров. Комнаты были похожи одна на другую – по крайней мере, Яна особой разницы не заметила, разве что в одной стояла кровать, а в другой стол.
– Как думаешь, печку сможем растопить? – крикнула Яна, поворачиваясь туда, где сидел Яр.
Яр не без усилий поднялся на ноги и подошёл к ней.
– Не стоит, – сказал он, рассматривая заслон, разукрашенный изображениями птиц. – Во-первых, дрова отсырели. Надо новых притащить. Во-вторых, над лесом могут увидеть дым.
– Холодно, – призналась Яна и нервно потёрла руками предплечья. Ватник тоже отсырел за сутки, и теперь от него было только холодней.
– Иди сюда, – тихо позвал Яр. Потянул её за руку и освободил от пропитавшейся влагой куртки.
– Так ещё хуже, – буркнула Яна.
Яр не ответил ничего. Притянул её к себе и сам принялся растирать плечи и спину.
– Придётся потерпеть, – сказал он, будто бы невзначай зарываясь носом в спутанные волосы, пропахшие лесом и потом. – Потом придумаем что-нибудь.
– Ага… – Яна прижалась к его груди лицом и замерла так, позволяя гладить себя вдоль лопаток. Внизу живота предательски потеплело, как всегда, когда Яр был настолько близко, но Яр то ли не замечал её потяжелевшего дыхания, то ли не хотел замечать.
– Если совсем холодно, давай попробую развести костёр. Я знаю, как спрятать дым.
– Так нормально, – сказала Яна негромко и прижалась ещё сильней.
– Так мы долго не простоим.
Яна кивнула, но шевелиться не стала.
Ей безумно хотелось понять, что творится сейчас у Яра в голове. Что произошло за те сутки, что она провела в бессмысленной поездке в Иркутск. И что происходит теперь. Но Яр молчал, и Яна тоже не хотела начинать разговор, который мог испортить мгновение безвозвратно.
Мгновение, впрочем, всё равно оказалось испорчено. Прошло минут пять, и у Яра заурчало в животе.
Яна, не сдержавшись, хрюкнула ему в плечо. Оба не ели целый день, но самой ему было как-то всё равно.
– Давай глянем, что там накрутил Тук.
– Давай, – нехотя согласился Яр, и они принялись разбирать рюкзак.
Там обнаружилось куда больше, чем ожидала Яна и вообще видела в своей жизни – рыболовные крючки, два пистолета, свитера и ещё чёрт знает что. Оставалось только гадать, где он всё это взял за прошедшие между их разговором и побегом полдня.
Яр долго с усмешкой вертел в руках трубочку с какими-то таблетками, а когда взгляд Яны стал слишком пристальным, сказал:
– Это тебе вместо печки. Только я бы не спешил тратить, пока можно обойтись так.
Взгляд Яны оставался вопросительным, и Яр пояснил:
– Сухой спирт. Показывай, что там ещё.
Закончив распаковывать рюкзак, они вскрыли бутылку воды. Яр велел Яне перелить немного в найденную в доме посуду – маленький ковш с длинной ручкой, а сам всё-таки пустил одну таблетку в расход.
Вскипятив воды, заварил чай на двоих и разлил по чашкам, пока Яна нарезала колбасу, а затем, уже в полной темноте, они принялись пить.
Обоих быстро разморило. Яр всё ещё был слаб, хотя и сомневался уже, что хочет дожидаться врача. Он не заметил даже, кто первым уснул – оба давно уже полудремали, сидя на полу около печки, где взялись раскладывать рюкзак.
Он проснулся в полной темноте. Только за окном тлело жёлтое полукружие луны. Пахло свежей листвой и было тихо. Яр давно уже не слышал такой тишины.
Яна почему-то лежала у него в руках, хотя Яр и не помнил, как они оказались настолько близко.
Он сжал тёплое тело девушки в своих руках и уткнулся носом Яне в плечо. Так было почти тепло.
В голове мелькали обрывки картинок из прошедшей весны, казавшиеся сейчас кошмарным сном. Этот сон всё ещё был слишком близко, он тянулся к ним своими ледяными щупальцами, и Яр почти чувствовал их прикосновения на своих плечах.
Яр вспомнил, как так же точно, проснувшись шесть лет назад, обнаружил Яну в своей кровати в первый раз, и кровь прилила к щекам. Стало вдруг невыносимо стыдно и странно от того, что, после всех этих лет, Яна всё ещё с ним.
Яр подумал, что тогда, в первый раз, нужно было начать всё по-другому, вот только он до сих пор не знал как.
Злость на Яну, которая кипела в нём все эти годы, сменилась тягучей тоской. Он по-прежнему ненавидел Журавлёва-старшего, но Яну теперь до безумия страшно было потерять опять.
– Я идиот, – прошептал Яр, касаясь кончика холодного уха лбом.
– Сто пудов, – пробормотала Яна и, перевернувшись, чуть-чуть приоткрыл один глаз. Яр молча смотрел на неё. – Почему? – продолжила Яна, поняв, что Яр не собирается продолжать сам.
Яр вздохнул и перехватил её за пояс поудобнее.
– Потому, – он поднял другую руку, демонстрируя Яне перебинтованное запястье. – Могли бы в два раза больше пройти, если бы не эта дурь.
Яна не стала спорить. Напротив, серьёзно кивнула.
– Я никак от тебя не ожидала, Яр.
Яр поджал губы и, отвернувшись от неё, уставился в темноту. Яна тут же поймала его щёку в ладонь и снова развернула к себе.
– Яр, посмотри на меня.
Яр смотрел, хотя это и давалось ему с трудом.
– Ты понимаешь, что я теперь боюсь за тебя?
Яр вздрогнул, поняв, что Яна озвучила его собственные мысли, только перевёрнутые наоборот.
– Я давно перестала понимать, что творится у тебя в голове. Но это – уже перебор.
Яр какое-то время молчал.
– Я думал, что всё, – сказал он, осторожно отодвигая руку Яны и всё-таки отворачиваясь к окну. – Янчик, я не хочу, чтобы ты знала всё целиком… – он снова замолк. – Просто в какой-то момент понял, что это конец. Выйти мне не дадут.
– Ты и правда идиот.
Яр покачал головой.
– Ты не знаешь…
– Да, не знаю! – Яна не сдержалась и повысила голос, но тут же об этом пожалела. – Не знаю! Ты же ничего мне не говоришь! Когда это началось?
– Началось что? – Яр надеялся, что в темноте не видно, как приливает кровь к его щекам, потому что он по-своему понял вопрос и, как оказалось, почти угадал.
– Когда тебе в голову в первый раз пришло это дерьмо?
Яр задумался, пытаясь вспомнить.
– Весной. В марте или в феврале.
– В марте, – Яна, напротив, похолодела. – Я тогда ещё даже не начала писать. посылать… да? Но ты же не немой! Мог бы мне сказать! Мог бы позвонить! У вас там был телефон?
– Был, – Яр рассеяно кивнул. – Как раз в марте мне и сломали телефон.
– Ну всё равно…
– Я бы не стал звонить, Яна, – Яр наконец посмотрел на неё. – Зачем?
– Я бы пришла…
– И что?
Яна покачала головой, продолжая непонимающе смотреть на него.
– Если бы ты только сказал, Яр… – наконец выдавила она.
– Сказал что? – Яр тоже начинал свирепеть. – Что меня… что я… Стал… петухом?
– Яр, заткнись!
Яр вскочил, встряхивая её с себя. Слабость прошла мгновенно, и если бы дверь не была заперта, он бы вылетел во двор – нужно было срочно остаться одному, срочно подышать.
Он всё равно метнулся туда и только потом вспомнил про дверь, но было уже поздно – Яна толкнула его, разворачивая к себе лицом, и до боли впилась пальцами в плечи.
Оба тяжело дышали. Оба смотрели зло.
– Яр, мне всё равно, – сказала наконец Яна. Поймала его затылок и заставила чуть наклониться, так чтобы они прижимались друг к другу лбом. – Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.
Яр покачал головой. Потом поднял руки и обхватил Яну так, как та видела по ночам – окружая со всех сторон.
– Я не хочу, чтобы ты об этом знала, – упрямо произнёс Яр.
Яна молчала какое-то время, не зная, что ответить, чтобы разорвать этот замкнутый круг, а затем произнесла:
– Так не бывает. Ты не можешь вечно меня не пускать.
– Могу.
Яна не смогла подавить злой смешок.
– А если бы я послушалась, а, Яр?
– Ты бы сейчас фотографировала какое-то чмо. А через пару месяцев с ним переспала.
Яна отстранилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Ты правда думаешь, что я бы смогла? Зная, что ты… что больше нет тебя?
Яр молчал.
– Ты и правда дурак.
Яна какое-то время колебалась, раздумывая, не высвободиться ли ей из Яровых рук, но в объятиях Яра было тепло – не в пример тому, что творилось вокруг. И она слишком долго о них мечтала.
– Можешь не быть со мной, – произнесла она. – В общем-то, я тоже не уверена, что хочу начинать всё опять. Но давай договоримся, что ты больше не будешь умирать.
Яр внимательно посмотрел на неё. Не то чтобы он думал повторить. Он вообще пока не думал ничего. Но, представив снова одинокие вечера, полные мыслей – всё равно где, в респектабельном офисе или в развалившейся избе, подумал, что не хочет, чтобы это длилось ещё десять, двадцать, тридцать лет.
– Разберёмся, – сказал он.
Яна кивнула.
– Пошли спать, – попросила она. – Только теперь давай на кровать, и так уже ноет всё.
Они легли, не раздеваясь и не сговариваясь, на один топчан, хотя всего их было два, на всякий случай объяснив это тем, что здесь слишком холодно по ночам.
Яна уснула довольно быстро, уткнувшись в плечо Яру лицом, а Яр в итоге почти что не спал. Только думал, вспоминал и прижимал её к себе рукой, как единственное средство отогнать подступающий со всех сторон кошмар.