Особо ценным качеством любого поэта является понимание связи человека с бесконечностью. Глубокие личные переживания находят воплощение в стихотворениях на разные темы, но в творчестве Тютчева они сконцентрирова лись в особую философскую категорию. Концепция мира и человека – особое мировоззрение, которое направлено на то, чтобы понять место человеческого существа во Все ленной и найти те идеалы поведения, которые помогут достичь гармонии, золотой середины в жизни человека. Тютчев посвятил не один час раздумий поиску ответа на вопрос, каким должно быть отношение человека и мира. Его несомненной заслугой было создание поэзии мысли, поэзии философской. Поэтика Тютчева постигает начала и основания бытия.
Тютчеву было свойственно стремление разгадать тайны мироздания или хотя бы приблизиться к ним, коснуться. Мироздание вечно, на фоне его человеческая жизнь – ничто. С годами это начинает все больше тревожить Тютчева. Он приходит к мысли о «бесполезности» человеческого существования. Бесспорен тот факт, что каждого ожидает полное уничтожение и растворение в бесконечности природы. Поэт мало размышлял о смерти как таковой, она для него была, скорее, некой противоположностью жизни, мгновенным переходом от яркого, насыщенного, ужасающе краткого человеческого существования к небытию. Человеку не дано постичь высшую истину, ему можно лишь приблизиться к ее решению.
Тютчев воспринимал мир как древний хаос, как первозданную стихию. А все видимое, сущее лишь временное порождение этого хаоса. С этим связано обращение поэта к ночной тьме. Именно ночью, когда человек остается один на один перед вечным миром, он остро чувствует себя на краю бездны и особенно напряженно переживает трагедию своего существования. Стихотворения «Святая ночь», «О чем ты воешь, ветр ночной», «О, вещая душа моя», «Как океан объемлет шар земной», «Ночные голоса», «Ночное небо», «День и ночь», «Безумие» представляют собой единственную в своем роде лирическую философию хаоса, стихийного безобразия и безумия.
Жизнь полна противоречий, и поэзия Тютчева говорит нам о них мелодично, необычайно красиво и правдиво. Человек приходит в этот мир быть счастливым, жить в гармонии с природой, с окружающим и с самим собой. Но в действительности оказывается все наоборот: грусть, тоска, безвременный уход и угрызения совести у оставшихся.
Открылось! – Не мечта ль? Свет новый! Нова сила
Мой дух восторженный, как пламень, облекла!
Кто, отроку, мне дал парение орла! –
Се муз бесценный дар! – се вдохновенья крыла!
Несусь, – и дольный мир исчез передо мной, –
Сей мир, туманною и тесной
Волнений и сует обвитый пеленой, –
Исчез! – Как солнца луч златой,
Коснулся вежд эфир небесный…
И свеял прах земной…
Я зрю превыспренных селения чудесны…
Отсель – отверзшимся таинственным вратам –
Благоволением судьбины
Текут к нам дщери Мнемозины,
Честь, радость и краса народам и векам!..
Безбрежное море лежит под стопами,
И в светлой лазури спокойных валов
С горящими небо пылает звездами,
Как в чистом сердце – лик богов;
Как тихий трепет – ожиданье;
Окрест священное молчанье.
И се! Как луна из-за облак, встает
Урании остров из сребряной пены;
Разлился вокруг немерцающий свет,
Богинь улыбкою рожденный…
Несутся свыше звуки лир;
В очарованьях тонет мир!..
Эфирного тени сложив покрывала
И пояс волшебный всесильных харит,
Здесь образ Урания свой восприяла,
И звездный венец на богине горит!
Что нас на земле мечтою пленяло,
Как Истина, то нам и здесь предстоит!
Токмо здесь, под ясным небосклоном
Прояснится жизни мрачный ток;
Токмо здесь, забытый Аквилоном,
Льется он, и светел и глубок!
Токмо здесь прекрасен жизни гений,
Здесь, где вечны розы чистых наслаждений,
Вечно юн Поэзии венок!..
Как Фарос для душ и умов освященных,
Высоко воздвигнут Небесныя храм; –
И Мудрость приветствует горним плененных
Вкусить от трапезы питательной там.
Окрест благодатной в зарях златоцветных,
На тронах высоких, в сиянье богов,
Сидят велелепно спасители смертных,
Создатели блага, устройства, градов;
Се Мир вечно-юный, златыми цепями
Связавший семейства, народы, царей;
Суд правый с недвижными вечно весами;
Страх божий, хранитель святых алтарей;
И ты, Благосердие, скорби отрада!
Ты, Верность, на якорь склоненна челом,
Любовь ко отчизне – отчизны ограда,
И хладная Доблесть с горящим мечом;
Ты, с светлыми вечно очами, Терпенье,
И Труд, неуклонный твой врач и клеврет…
Так вышние силы свой держат совет!..
Средь них, вкруг них в святом благоговенье
Свершает по холмам облаковидных гор
В кругах таинственных теченье
Наук и знаний светлый хор…
Урания одна, как солнце меж звездами,
Хранит Гармонию и правит их путями:
По манию ее могущего жезла
Из края в край течет благое просвещенье;
Где прежде мрачна ночь была,
Там светозарна дня явленье;
как звезд река, по небосклону вкруг
Простершися, оно вселенну обнимает
И блага жизни изливает
На Запад, на Восток, на Север и на Юг…
Откройся предо мной, протекших лет вселенна!
Урания, вещай, где первый был твой храм,
Твой трон и твой народ, учитель всем векам? –
Восток таинственный! – Чреда твоя свершенна!..
Твой ранний день протек! Из ближних Солнце врат
Рожденья своего обителью надменно
Исходит и течет, царь томный и сомненный…
Где Вавилоны здесь, где Фивы? – где мой град?
Где славный Персеполь? – где Мемнон, мой глашатай?
Их нет! – Лучи его теряются в степях,
Где скорбно встретит их ловец или оратай,
Бесплодно роющий во пламенных песках;
Или, стыдливые, скользят они печально
По мшистым ребрам пирамид…
Сокройся, бренного величья мрачный вид!..
И солнце в путь стремится дальний:
Эгея на брегах приветственной главой
К нему склонился лавр; и на холмах Эллады
Его алтарь обвил зеленый мирт Паллады;
Его во гимнах звал Певец к себе слепой,
Кони и всадники, вожди и колесницы,
Оставивших Олимп собрание богов;
Удары гибельны Ареевой десницы,
И сладки песни пастухов; –
Рим встал, – и Марсов гром и песни сладкогласны
Стократ на Тибровых раздалися холмах;
И лебедь Мантуи, взрыв Трои пепл злосчастный,
Вознесся и разлил свет вечный на морях!..
Но что сретает взор? – Куда, куда ты скрылась,
Небесная! – Бежит, как бледный в мгле призрак,
Денница света закатилась,
Везде хаос и мрак!
«Нет! вечен свет наук; его не обнимает
Бунтующая мгла; его нетленен плод
И не умрет!..» –
Рекла Урания и скиптром помавает,
И бледную, изъязвленну главу
Италия от склеп железных свобождает,
Рвет узы лютых змей, на выю ставши льву!..
Всего начало здесь!.. Земля благословенна,
Долины, недра гор, источники, леса
И ты, Везувий сам! ты, бездна раскаленна,
Природы грозныя ужасная краса!
Все возвратили вы, что в ярости несытой
Неистовый Сатурн укрыть от нас хотел!
Эллады, Рима цвет из пепела исшел!
И солнце потекло вновь в путь свой даровитый!..
Феррарскому Орлу ни грозных боев ряд,
Ни чарования, ни прелести томимы,
Ни полчищ тысячи, ни злобствующий ад
Превыспренних путей нигде не воспретят:
На пламенных крылах принес он в храм Солимы
Победу и венец; –
Там нимфы Тага, там валы Гвадалквивира
Во сретенье текут тебе, младой Певец,