Вместо предисловия
Поэзия – для особых случаев, очень специфичных. Например: стоит среди книг на полке томик поэзии. Берёт его в задумчивости человек, перелистывает. Тут подбегает к нему сынишка и спрашивает: «Пап, а что это?», а папа отвечает: «Это, сынок, стихи» и ставит томик обратно.
Есть стихи за душой у меня:
Без претензий они к Комитету
И похожи на голых щенят,
Но при этом – не канули в Лету.
У кого за душой – самовар,
Два столовых сервиза, дублёнка,
У кого-то – божественный дар,
У кото-то – наивность ребёнка.
Чаще – злоба на весь белый свет,
Все глупцы у таких, все – вражины,
Реже – музыкой кто-то согрет,
Покоряет мелодий вершины.
Чаще там, за душой, пустота,
Страшно это, ребята, и часто,
Реже – мыслей цветёт красота,
Без корыстности и без коварства…
Есть стихи за душой у меня,
Не скопил я ни деньги, ни славу,
Но, стихи бережливо храня,
Представлял их как жизни оправу.
И в газете печатали их,
Сам печатал их я – самиздатом,
Кто-то пусть прочитает мой стих
И немножко им станет богатым!
Почитателей мало стихов
В этом мире. Моих – и подавно,
Но поэт я – удел мой таков,
Сочиняю я, как ни забавно!
Есть стихи за душой у меня,
Их писал и пишу, уж простите,
Не хотел бы терять я ни дня
Скромных строф путеводные нити.
06.12.22
Книга «Не пробуй вешаться» – моя первая большая публикация. Раньше я печатал лишь подборки своих стихов. Две подборки были опубликованы в газете «Орловский вестник» и одна на сайте «Стихи.ру», – всё благодаря помощи моего друга Романа Рычкина. Говорю тебе спасибо здесь, друг, твоя помощь оказалась для меня бесценной!
Конечно, была и раньше «книга», но выпущенная самиздатом, которая называлась «Глупые стихи. Заморские песни». Она была «издана» очень малым количеством экземпляров и разошлась среди знакомых… У меня не сохранилось ни бумажного, ни электронного варианта этой книги.
Были ещё книги-сборники орловского творческого объединения «Квартира 24», там есть и мои сочинения, даже снабжённые иллюстрациями.
В книге «Не пробуй вешаться» собраны стихи, которые я писал примерно лет с четырнадцати до тридцати двух… Это большой временной размах, поэтому можно сказать, что вы держите в руках своего рода исторический документ.
К изданию своей книги меня толкнула череда удивительных событий, настоящий трамплин вверх из стечений обстоятельств, из мыслей, времени, вовремя сказанных слов. Всё это вывело меня на совершенно иной уровень мироощущения, и я снова стал писать…
Да, был период, когда, как говорится, распалась связь времён, а рецепт написания стихов был безнадёжно утрачен. Но я начал перепечатывать свои старые рукописные сборники, и, как это бывает в фильмах с мистическим сюжетом, дух поэзии снова проник в мою душу, и всё изменилось! Результатом стала книга «Не пробуй вешаться», но я не останавливаюсь и пишу дальше.
Посвящается моей супруге Наталье, моей музе. Именно с того момента, как я хотел ей процитировать свои стихи, но не смог полностью вспомнить их, и началась моя работа над старыми рукописями.
И ещё. Пока нас не победил искусственный интеллект, мы должны читать и писать. Стихи должны быть изданы. А книги должны быть с картинками (я так считаю). Я издаю свои стихи и счастлив. Чего и всем желаю!
Артур Шаура
***
Нам вместе было весело вчера,
Сегодня, встав с постелей, мы зевали.
Как жаль, что вдруг куда-то всем пора,
Будь по-другому – мы б не расставались.
***
Тебе я прочитал стихи, написанные мной же.
Тебе их полюбить – любовь слать в адрес мой.
Но знай, что, полюбив меня, ты совершаешь подвиг
И этим рискуешь вызвать мою любовь…
***
Ты знаешь теперь его. Ты знаешь его мечты.
Он дал тебе ключ для входа в свои сады.
Почти человечески желают твоей воды
Великое дерево и зреющие плоды.
***
Столетия, ситуации
Накручиваются на стержень,
Образуя рулон бумаги
В моём туалете.
***
Мокро стало на дворе – это дождь.
Заломило в голове – это гвоздь.
Ты откуда взялся, гость с молотком?
Ты пришёл ко мне с гвоздём
Под дождём.
***
Туман хрустальный, и знакомый шёпот
Тревожит вечный нежный сон свечи,
И где-то отдалённый грохот хлопот,
И как минуты здесь проходят дни.
Струится мягко сладкая прохлада
И тишина в открытое окно.
В гербариях божественного сада,
Ничто не ожидая, внемлешь всё.
***
Вскоре кончится дождливое лето
И придут осенние дожди,
И любовь, как свет, угаснет где-то,
Листопад украсит чьи-то сны.
Снова станет пасмурно и сыро,
Вновь туман однажды зачарует,
Муза возвратится, дрогнет лира,
Вновь любовь, как прежде, запирует.
Дует, ветер дует.
Дождь – прелесть мира…
***
Настало время – мы с тобой повстречались.
Было пасмурно, шёл дождь.
Осень, Осень, сколько скучали
Мы с тобой совсем врозь.
И мы смеёмся с тобой от счастья.
Твой смех – деревьев листопад.
И золота листва прекрасней,
Усыпавшая старый парк.
Настало время – мы с тобой повстречались.
Ты и я, был пасмурный день.
***
Зачем, задумавшись, стоишь ты под дождём?
Жара прошла, и птицы улетают,
И листопад окутал старый дом,
И я уныло этим восхищаюсь.
Зачем, задумавшись, стоишь ты под дождём,
Вдыхая вновь осеннюю прохладу,
Жара прошла, иссяк твой толстый том,
Что скажешь умирающему саду?
Зачем, задумавшись, стоишь ты под дождём?
Рыдая, ты его не замечаешь,
В том старом парке дождь явился сном,
Ты сладко спишь иль сладко засыпаешь?
Зачем, задумавшись, стоишь ты под дождём?
Оркестр отыграл свой старомодный вальс,
Зачем в тебя я так давно влюблён
И меж теплом и радостью – печаль?
***
Осень босая пришла
В хламе из серых одежд.
По ветру длинный твой шарф,
По ветру куча надежд.
Листья, как солнце, горят
Белых девчонок-берёз.
Нынче глаза болят,
Нынче не выдавишь слёз.
Падают, падают листья,
Шьют дерева земле шаль.
Нынче бы мне веселиться,
А на душе – лишь печаль.
Тише ты, ветер, не дуй,
Не погоняй ты листву,
Был лишь один поцелуй,
Он был хоть честен, но сух.
Осень, ты грустная фея,
Сон ты посеяла здесь.
Не ругая меня, не жалея,
Всё поёшь колыбельную песнь.
Октябрь 1990 года
***
Я сорвал цветущую сирень,
Я её одел в хрусталь.
На неё, как в зеркало, смотрел весь день,
Я смотрел и видел даль.
Я сирень одел в хрусталь,
А закат венчал тот майский день
С утром, Вялая Сирень,
С утром, где моя печаль.
От тебя струится вялый свет,
Написать картину вялая попытка,
Вялых красок сонный цвет,
Красит губы вялая улыбка.
***
Я покой, а ты – тишина,
И наш воздух любви недвижим,
В нём полёт невесомого сна,
В нём виденье цветущих картин.
Ты трава, а я – зверь,
И я лёг и уснул,
И во мне разлилась твоя кровь.
Ты свобода, я раб,
Я в тебя убежал
И в пучинах твоих утонул.
Ты лазурь, я – орёл,
И в тебе я лечу,
Нам так хочется вместе дышать,
И мы дышим, мы пьём полевую росу,
И никто нам не в силах мешать.
***
Но вот уж осень наступила
И стала мне опять желанна,
В себя опять меня влюбила,
Не знаю – правдой иль обманом.
Дождём прохладным моросила,
Теплом прощальным насыщала,
Со мной по городу бродила
И снова в веру обращала.
***
Он примитивен, как троллейбус,
В котором едет он домой.
Он чужд себе, не слышен небу,
И он не будет сыт строкой.
Он бросит беглый взгляд на глобус
И поцелует в лоб жену,
Он выйдет в сад, начистит обувь
И приготовится ко сну.
Возьмёт роман. Перелистает.
Погасит свет и ляжет спать.
О снах его никто не знает,
Но их никто не должен знать.
Проснётся утром, как обычно
Он выпьет кофе, съест омлет,
А после он загасит спичку,
Отбросит пачку сигарет.
И вот он снова на работе,
На мягком кресле, за столом.
Он пишет «за» и пишет «против» –
И так проходит день за днём.
Всё просто. Это вам не ребус.
Живёт мужчина. Вот какой.
Он примитивен, как троллейбус,
В котором едет он домой.
***
Я шёл по дороге нелепого сна:
Хотел я посеять свои семена,
Была семенами котомка полна,
И в жизни тогда наступала весна.
И солнце взошло, зажурчали ручьи,
Деревья расправили ветви свои,
И в тёплые грядки весенней земли
Тогда попадали посевы мои.
Но утро пришло, и открыл я глаза,
Стояла в глазах равнодушных толпа,
Гроза занималась, темна и слепа,
И снова за горло схватил меня страх –
Он стёртое время на мёртвых часах…
И дикие птицы склевали зерно,
И в норах зверьки все посевы изгрызли,
И молча смотрел я на выпавший снег –
Но где же весна? Но где же весна?
Но дайте мне сеять свои семена!
***
Твоя рана даёт тебе право,
Право быть неумытым и пьяным,
Ведь когда-то ты был океаном,
Но теперь ты вода из-под крана.
И твои инструменты не сгнили,
Их ничтожные руки разбили.
Спи, вода, превращайся в болото,
Может быть, ты затянешь кого-то,
Ты умрёшь, твоё тело покинет что-то,
Это будет последняя нота.
***
И то не беда, что мир создан,
Что стрелки нам лгут на часах,
И ты не вода и не воздух,
И ты не окно в небеса.
Но разве твой бархат тела
Спасает от жала змеи,
Если всё то, что снаружи,
Больше того, что внутри?
Вот сверху забита крыша,
Вот мысль похоронной тиши,
Что вряд ли они услышат
Рассказы немой души.
И те, кто кричали: «Ну где же»,
Те лица и те же рты,
Забыли, что было прежде,
Спросили: «Была ли ты?»
Кричали, но о тебе ли?
Хотели твоей ли любви?
Пустое пространство в теле,
Очарованье змеи…
***
Хоть я одинок, не один я –
Стоим мы толпою в цепях,
Зачем ты украл наши крылья
И что ты найдёшь в небесах?
Червячье твоё королевство
Таскает тебя на руках
И жаждет свершения действа,
Их душат и счастье, и страх.
Но вот ты ждёшь ветра порыва,
Глаза ты стремишь к небесам,
И вот ты взлетаешь с обрыва,
Но что тебе нужно там?
***
Я бы лёг в холодной серой луже,
Я бы лёг в холодную листву,
Было б мне спокойнее и лучше,
Но я слышу чей-то странный звук:
Суеты пластинка надоела,
Все мечты, все песни, все слова,
Я хочу, чтоб вся она истлела,
Только мысль о смерти не нова.
***
На одной из ненастливых улиц,
На каком-нибудь пустыре
Я улёгся в одной из лужиц,
Не найдя никаких морей.
Прислонившись щекой к асфальту,
Распластавшись, глаза прикрыв,
Исхвалённый покой и правду
Тихо жду, только будет взрыв…
Посмотри, как впиваются в нерв
Притуплённые зубы тоски,
Скоро пламя рванёт во мне
И оставит от тела куски…
***
Ты живой человек, я – ничтожный мертвец,
Наблюдаю я выцветшим взглядом,
Для чего и зачем ты ждёшь жизни конец
Предвкушая какую-то сладость?
Ты уколот любовью, уколот судьбой,
И, спускаясь всё ниже и ниже,
Ты себя убиваешь своей же рукой,
Но постой же, постой! Ты не лишний.
Ты надёжно увяз в этом странном плену,
В лабиринте тринадцатых чисел,
Ты твердишь, как в бреду: «Всё равно я умру»,
Потому и теряешь весь смысл…
***
Мне противна моя надежда,
Невинная, пошлая, яркая, замшелая,
Белая, как сигарета,
Чёрная, как зубы, –
Скоро снова упадёт занавес
И раздадутся аплодисменты,
Мне противна моя надежда.
***
О чём волноваться? Всё в прошлом.
Лишь плюнь и останься со мной.
Забудем о том, что всё пошло,
Весь мир нам заменит вино.
Слова – это только лишь ширма,
Но мысль, что укрылась за ней,
Лежит в основании мира,
Сквозит в протяжении дней.
Судить обо мне несерьёзно –
Не значит меня обижать,
Так лучше ведь, знаешь ли, просто
Все могут тебя осмеять.
И знай, о тебе ведь я тоже
Не думал весь век об одной.
О чём волноваться? Всё в прошлом,
Лишь плюнь и останься со мной.
***
Хандра. Мне всё неинтересно.
Я чем-то увлекаюсь, но
Хандра уже впиталась в песни
И не спастись мне от неё.
Что значат сладкое вино
И дым желанной сигареты?
Любовь ушла давным-давно,
И цепь невинных песен спета.
И в этом мире дождь идёт.
Неясным блеском, тусклым светом
Моя душа во мне согрета
И всё ещё чего-то ждёт…
***
Я утро жду – оно туман приносит,
Я жду тумана – он придёт из тьмы,
Мы входим в сказочную осень,
Покинув сумрачные сны.
А тот, кто в полдень открывает
Свои глаза – день видит он,
В быту, в заботах не узнает
Того, во что другой влюблён.
***
Мокрая дорога как река –
В ней горят вечерние огни,
Протекает вдаль издалека.
И несёт кораблики свои…
24.06.95
***
Много раз развожу огонь,
Тушат ветер и дождь его,
Затухает и смотрит в меня
Мрачно-красными злыми глазами…
***
Ты навсегда осталась там –
В недавнем, но ушедшем прошлом,
Где что-то чисто, что-то пошло,
Подобно и грядущим дням.
Ты навсегда осталась там –
И случай не столкнёт нас больше,
И ждать придётся жизни дольше
Тебя ко мне, я понял сам.
Ты навсегда осталась там –
В немых квадратах фотографий,
В короткой памяти и страхе,
Что иногда приходит к нам.
Ты навсегда осталась там –
Печально под дождём стоящей,
В гробу недвижимо лежащей,
Ушедшей в путь к другим мирам…
***
На небе чёрном – белая луна,
Нам ночью светит лишь одна она,
А тусклый свет всех встречных фонарей
С природы гонит нас домой скорей.
А под луною – яркая звезда,
Она лишь путь осветит нам тогда,
Когда идём компанией друзей
И тишью наслаждаемся ничьей.
А под звездою – облако одно,
Как грустного художника мазок,
И всё уснуло, целый мир умолк,
Лишь праздником горит твоё окно.
14.06.96
***
Лучей последних, как последних звуков,
Прощальный свет и тихое тепло
Внимаю я, слова леплю из букв
И думаю без скорби о былом…
И радуюсь! Хоть радость незаметна
Идущим мимо. Им самим сейчас
Приносит счастье и любовь и лето,
И новая мечта родится в нас!
***
Ты не та, которую возносят
И в стихах, и в песнях выше всех,
Но в тебя не всякий камень бросит –
За любым, увы, какой-то грех.
Но смотри, тебе ведь эти строки,
Я пишу, взволнованный тобой,
И меня влекут, увы, не боги,
А ничем не ценный облик твой…
***
«Увы, сегодня мрачный день… –
Ты скажешь и вздохнёшь устало. –
Опешил я, и всё мне лень,
И вновь хандра меня достала…»
Зачем же ты остановился,
Себе позволив тосковать,
Ты ел, но взял и подавился,
Летел, но вдруг решил упасть?
«Увы, сегодня мрачный день, –
Ответишь ты, вздохнув уныло. –
И то, что было, всё уплыло,
И нет того теперь нигде…»
***
В страданьях молодость прошла –
Хочу сказать я дерзновенно,
Но фраза эта так пошла
И суть её пуста и бренна:
Во-первых, я не так страдал,
Как людям пострадать досталось,
Но я был нагл и полагал,
Что и ко мне проявят жалость;
А во-вторых, я не старик,
Я молод и хорош собою,
Но так тогда я врать привык,
Что сделал молодость хромою;
И в-третьих, если что прошло,
То это глупость пребольшая –
Вот как мне крупно повезло,
Кого благодарить – не знаю!
***
Как дом, который скоро рухнет,
Твоя мне видится судьба.
И если не потух – потухнет
В тебе огонь и с ним борьба.
Но ты по новой красишь стены,
Латаешь крышу и живёшь
И даже поднимаешь цену
За дом, который продаёшь.
И покупают! Покупают!
И ты вполне довольна тем,
Хоть эта сделка оставляет
Клиента и тебя – ни с чем.
И вновь шампанское допито,
И кончен праздник, кончен пир,
И вновь перед тобой корыто –
Разбитое, как весь твой мир…
Сонет № 1
Горюем мы при неудаче,
Лучи порублены мечте,
Нельзя ли было б нам иначе –
И не мечтать и не хотеть?
И нас не тронуло бы горе,
Несчастье б не коснулось нас,
В душе ни муки и ни боли,
А только радость без прикрас.
Лежали б мы весь день в постели,
А дело б делалось само,
Но мир бы сгинул в три недели
Такой, как знали мы его.
Горюем мы при неудаче,
Но пусть же неудачник плачет!
***
У скучной жизни есть предел.
Пусть не пытались мы бороться,
Ушли в себя, презрели солнце,
И мир, хоть как бы он блестел…
У скучной жизни есть предел.
У яркой жизни есть конец.
Пускай мы так горели пышно,
Теперь наш пир уж еле слышно,
Венком заменят наш венец…
У яркой жизни есть конец.
29.06.95
***
Я слышу песню соловья,
Она звучит светло и звонко,
Но слышу всё же я не только
Прекрасный голос. Есть изъян:
Играет музыка плохая,
Собаки лают вдалеке,
Машины едут, громыхая,
И лист шуршит в моей руке.
Я знаю – лучше нет поры,
Ведь красотой полна природа,
Но знаю всё же, что погода
Несёт нежданные дары:
Унылый дождь неделю льётся,
Нелетний холод достаёт,
Сквозь облака не видно солнце,
И соловей мой не поёт.
03.07.95
***
Я то учу, что ты давно
Учила, выучила, знаешь.
Я лишь покинул жизни дно,
А ты давно вверху витаешь.
Но, глядя на тебя, грущу:
Даны тебе напрасно крылья…
Надеюсь, так не опущусь,
И в силе не найду бессилья.
Я ум точу, но ты давно
Как бритва острый ум имеешь,
Но лишь как жало ты его
Эксплуатировать умеешь.
08.07.95
***
Болезни века – скука и тоска,
Для человека светлого притом,
Хотят его оставить в дураках
И в сердце сотворить притон.
21.07.95
***
В своей суете, в своей пустоте
Легко мне забыть тебя.
Легко мне забыть, что где-то есть друг,
Который встретит любя.
Забуду лицо, забуду глаза
И даже не вспомню вдруг,
Что где-то есть ты, и в твою дверь
Увы, не раздастся стук…
***
Сама как скрипка ты,
Но скрипки превосходней.
Твоя судьба – сегодня.
А сей недолог век…
Поют твои черты,
И голос льётся чудный,
То бег от жизни трудной,
От всех напастей бег.
И хватит в том огня?
Чтоб им наполнить души,
А бег – всех песен лучше
Закончит верно смерть…
Для всех и для меня
Предел есть всякой скорби,
Как и веселью – в гробе,
Но прежде – будем петь.
30.07.95
Игорю Г.
Тебе, мой друг, дороги светлой,
Тебе – счастливого пути!
Ты едешь где-то. Это лето
Прости за холод и дожди.
Тебе, мой друг, природы яркой
И вдохновения – тебе,
Чтоб мог писать рукою жаркой
Ты на картоне и холсте.
Тебе, мой друг, слова вот эти,
Подмога коих так слаба,
Но мы с тобой ещё как дети –
Мы верим в добрые слова.
11.08.95
***
Вы всё же милые весьма,
Хотя и старики простые,
Седые, хворые, сухие,
Слегка сошедшие с ума.
И вас я, как себя, люблю,
Когда-то ведь таким же стану,
Болея не единой раной,
Проживши жизнь свою…
17.08.95
***
Огромный мир, огромный край,
Где синева и облака,
Где голос чистый родника,
Где птиц причудливое пенье,
Где лес стоит, сосновый лес,
Где всё способно для чудес,
Там ты идёшь, и всё – тебе,
Тебе – моё стихотворенье!
18.08.95
***
Я прав и прост: пою тебе!
Логично, хоть не ново это.
Юлой крутиться чуждо мне:
Быть сложным не хочу поэтом;
Легко ведь слишком о неспетом,
Юней хотя напев в трубе,
Таким огнём я не согретый –
Ещё о старом снится мне…
Блестит Любовь на всё ответом:
Я прав и прост. Пою тебе!
19.09.95
***
Настало утро. Солнце встало вновь,
Всё оживило, разметало темень;
Нас разделяют земли, но не время,
Так здравствуй же, далёкая любовь!
Вдохни с улыбкой внутренней прохлады,
Взгляни на город – снова улыбнись,
Нас разделяют земли, но не радость,
Не солнце, что дарует жизнь!
***
Один мой друг мужчиной стал,
И мне об этом он поведал.
И хорошо, что он изведал,
Что он изведать так желал!
***
Прекрасно нежное, прощальное тепло,
Что забывает взять с собою лето,
Смотрите, осень здесь и где-то
В иной наряд деревья облекло…
Кричали птицы, осень предвещая,
И волны чувств хлестали грудь мою,
Прохладой дивной души очищая,
Явилась осень, я её люблю…
***
Мы ходим над её снами,
Трепещем от её взгляда,
Но всё же – её нет с нами,
Хотя она совсем рядом…
***
Я сыт стихами и вином,